Lapsa1
читать дальше
Перед красавицами Мэй Ханьсюэ всегда очень заботился о своем внешнем виде. Он дочиста отряхнул пыль с себя, связал в конский хвост свои немного небрежно завязанные белокурые волосы, убедился, что сам не выглядит жалко, и только сейчас осторожно пошел к лежащему вдалеке на земле несчастному человеку.
Не то, чтобы Мэй Ханьсюэ был сверхспокойным, будучи телепортированным в странное место, так равнодушно заботясь о складках на своей одежде и растрепанных волосах, о том красив или нет другой человек. Это было скорее всего потому, что он знал, что Мо Жань, находясь сейчас под присмотром Чу Ваньнина, не сможет так бессовестно попирать моральные устои и законы, тем более, что здесь не ощущалось чего-то дурного или злого, исключая лежащей печальной красавицы.
Однако, когда он приблизившись, ясно рассмотрел лицо «красавицы», его светлые глаза невольно округлились.
И хотя Мэй Ханьсюэ до сих пор был еще довольно спокоен, он все же немного удивился:
- Цзян…уважаемый глава?
Цзян Си был крепко накрепко связан цепями, он хмурился и прятал взгляд, этот Тасянь Цзюнь, и правда настоящая свинья, схватил человека, бросил внутрь и забыл произнести заклинание, чтобы развязать его.
Мэй Ханьсюэ помолчал немного, а затем быстро подошел к нему и опустившись на колено проверил состояние Цзян Си.
Оковы Тасянь Цзюня были такие, что если вырываться изо всех сил из них, они затягиваются еще крепче и такой уважаемый человек как Цзян Си, естественно никогда не подвергавшийся такому унижению, постоянно пытался освободиться, однако в результате был скован еще туже. Мэй Ханьсюэ заметил, что кожа на его связанных запястьях вся натерта, на них было множество глубоких красных ран.
- ..уважаемый глава Цзян?
Еще вызывало беспокойство то, что тело Цзян Си не оправилось от болезни и нельзя было своевременно принять лекарство, поэтому к этому моменту он уже был в бессознательном состоянии и как бы громко не звал его Мэй Ханьсюэ, он не подавал признаков жизни.
Мэй Ханьсюэ в душе расстроился, увы, сегодня, выходя из дома, он не посмотрел в календарь. Как он мог напороться на такое хлопотное дело?
По правде говоря, Мэй Ханьсюэ испытывал к Цзян Си небольшую неприязнь. Тогда, у подножия Пика Сышэн он довольно язвительно разговаривал с Цзян Си, потому что ему не понравилось, что Цзян Си пришел с теми людьми, которые хотели заклеймить позором Пик Сышэн. Мэй Ханьсюэ всегда был безмятежен, как легкие облака и ветерок, он никогда не понимал одержимости Цзян Си властью. А еще ему не нравилось, что, занимающий должность уважаемого главы десяти великих школ Цзян Си выглядит таким скованным и связанным.
Более того, Сюэ Мэн и Цзян Си не ладили между собой и к тому же, отношения между ними были немного загадочными.
Мэй Ханьсюэ, естественно был ближе Сюэ Мэн, поэтому в душе он не очень-то любил Цзян Си, иначе как такой сметливый и ясно мыслящий человек мог таким холодным видом вознаградить самого богатого и уважаемого главу всего мира?
У Мэй Ханьсюэ разболелась голова.
Почему это ему «повезло» встретиться тут с оглушенным Цзян Си?
Ничего не поделать, поблизости нет никого, только лишь он и может позаботиться об этом.
Мэй Ханьсюэ протянул руку и пощупал шею справа, добравшись через складки высокого воротника одежд. Он почувствовал очень хаотичный пульс, кожа была невыносимо горячей.
Мэй Ханьсюэ, понимая, что дело плохо, убрал руку и позвал:
- Очнитесь.
- ….
- Глава Цзян, скорее очнитесь!
Ничего.
Мэй Ханьсюэ, учитывая не слишком оптимистичное положение дел, оставалось только опуститься на колени, нащупать его пульс на запястье и замедлить его с помощью «целительской техники куньлунь тасюэ». Однако, когда духовные силы соприкоснулись, Мэй Ханьсюэ сразу почувствовал нахлынувший хаотичный внутренний жар Цзян Си, это разбушевалась демоническая ци охватившая Цзян Си с ног до головы.
В народе говорили, что уважаемый глава Цзян получил тяжелое ранение во время битвы, и хотя ему с трудом удалось вернуться к жизни, однако в его теле постепенно обнаруживаются странные явления.
Кажется, это именно так.
К счастью, Мэй Ханьсюэ владел целительской речной техникой, вскоре он подавил его сухой жар и спустя некоторое время, Цзян Си наконец то медленно пришел в себя.
Его брови чуть нахмурились, задрожали ресницы, и он потихоньку открыл свои большие глаза.
Взгляд был очень расфокусированным в глазах отражался хаос, казалось его что то подавляет. Через некоторое время Цзян Си опять закрыл глаза и надменным тоном, которым привык командовать другими он вяло в изнеможении проговорил:
- … лекарство.
Мэй Ханьсюэ беспомощно ответил:
- Тут нет лекарства.
Услышав его голос, Цзян Си в начале по-прежнему в полузабытьи не отреагировал, однако, спустя немного времени его осенило и он, мгновенно придя в себя распахнул глаза, занервничал и тут же зашелся кашлем.
-Ты… почему ты?
- А кто по вашему должен быть?
Мэй Ханьсюэ задал этот вопрос прежде, чем осознал, что по виду только что очнувшегося Цзян Си и по его приказному тону, обращенному видимо к помощнику, что скорее всего от жара у него помутилось сознание и он принял его за человека из Гуюэ.
- Я перепутал тебя … - пересохшие бледные губы Цзян Си дрогнули, он хотел сказать что-то еще, но приступ злого жара вновь поднялся внутри, вынудив его задрожать. Холодным потом пропиталась нижняя рубашка. Он внезапно закрыл глаза и закусил нижнюю губу, словно напрягая все силы пытался что-то сдержать.
Мэй Ханьсюэ знал, что для него всегда безумно было важны почести, престиж и достоинство, он не хотел быть жалким.
Показаться в присутствии младшего в таком виде, ему, конечно было совершенно невыносимо.
Хотя Мэй Ханьсюэ он и не нравился, однако он не на столько ненавидел его, тем более Мэй Ханьсюэ всегда имел доброе сердце и не любил смотреть на страдания людей. В особенности ему не нравилось смотреть на страдания красивых людей.
Честно говоря, Цзян Си был неприятным.
Однако он был и красивым.
Мэй Ханьсюэ со вздохом спросил:
- Уважаемый глава Цзян, вы можете приподняться и сесть? Я передам вам холодную ци, вам будет немного легче.
Проговорив это, он собирался поддержать его.
Кто бы мог подумать, не успел он дотронуться до его плеча, как Цзян Си тут же свирепо рванулся.
Цзян Си задыхаясь, поднял взгляд, его большие круглые глаза были горящими и влажными, как у дикого зверя, попавшего в клетку. Болезненно и настороженно он хрипло проговорил:
- … не трожь меня.
- …
- Отойди от меня на десять метров … нет, на тридцать… еще дальше.
Мэй Ханьсюэ с трудом найдя слова:
- Но вы больны…
Растрепанные волосы на лбу Цзян Си были мокрыми от пота, на шее пульсировала вена. Он гневно спросил:
- А у тебя есть лекарство?
- … нет.
- Тогда почему еще не свалил?!
- ….
У Мэй Ханьсюэ не кончились слова, он признал, что Цзян Си поистине очень странный. То он рассудительный, то не разумный, совсем как Сюэ Мэн в прошлом, то он слишком свиреп, то более-менее сносный, этот человек действительно… непостижимый. …
А неподалёку от того места, где обстановка между Мэй Ханьсюэ и Цзян Си заледенела, на крыше, на самой верхушке, прикрыв голову листком лотоса, спрятавшись среди цветов мальвы*, подглядывал за ними Гао Батянь. Вай, вай, вай, как хорошо! Целых два супер-суперчеловека, можно полюбоваться! Нужно потихоньку за ними понаблюдать, посмотрим на них, может они начнут драться!
*Это цветы колы (cola), но колу мало кто знает, она из семейства мальвовых, так что будет мальва.
Правильно, тайно подсмотреть!
Надо ему притаиться, чтобы его никто не заметил, ха-ха-ха!
Время примерно шесть часов вечера.
До дня рождения Чу Ваньнина еще четыре часа.
Сюэ Мэн сидел в зале Даньсин в кресле главы и смотрел на незваного гостя– Мо Вэйюя.
- Что ты имеешь в виду, я не понял.
Тасянь Цзюнь все еще вертел в руках ивовую лозу, только что свернутую в усадьбе Таобао, куда он по пути завернул за Цзекэ Ма, чтобы найти его и захватить этого человека. Однако все в пустую, хозяин усадьбы Ма отправился в путешествие и его не было в деревне.
Поразмыслив немного об оставшихся «суперлюдях», Тасянь Цзюнь решил, что будет лучше всего поймать Сюэ Мэна. Его даже незачем ловить, можно просто обмануть и заманить.
Поэтому он сразу свернул с дороги и отправился на Пик Сышэн.
- Что ты подразумеваешь, когда просишь войти меня в этот ящик погулять? , - Сюэ Мэн уставился на Тасянь Цзюня, - Ты что то перепутал. Ты понимаешь, что у меня дел полно, мне некогда с тобой гулять?
Тасянь Цзюнь загадочно произнес:
- Этот достопочтенный ручается, что как только ты войдешь туда, то наверняка испытаешь совершенный восторг от сюрприза.
Сюэ Мэн как раз в это время нервничая, подписывал бумаги и накладывал резолюции, раздраженно выдохнул:
- Мо Жань, ты же че….
Прежде чем закончить «чекнутый» Сюэ Мэн проглотил язык, он вдруг догадался – «ай, вот оно что, ох!»
У него на носу был собственный день рождения и перед этим Мо Жань приходил и спрашивал его, что он желает в подарок.
Так неужели этот невзрачный ящик и есть…
Поздравительный подарок???
Сюэ Мэн опустил глаза на деревянный ящик, стоящий посередине стола между ними, и внезапно сменил гнев на изумление.
Мо Жань сказал войти и там будет сюрприз, тогда, наверное, это и есть его поздравительный подарок! Он сам не отреагировал на это, да еще и не проявил любезности по отношению к Мо Жань, это действительно слишком, так не заслуженно.
Подумав об этом, Сюэ Мэн почувствовал себя немного сконфуженным и смутившись, поднялся.
- ..кхэ.., - он слегка откашлялся и неловко проговорил, - Ты это слишком… немного слишком рано.
- Рано? – изумился Тасянь Цзюнь, не понимая, о чем идет речь, однако следуя за течением разговора очень быстро отозвался - Ничего не рано. Потом будет поздно. Быстрей, входи.
Сюэ Мэн дважды открывал рот, косясь на ящик и думая, как осторожно отказаться второй раз, однако, ему было очень любопытно. Поколебавшись, он все же решил поддаться любопытству.
С нетерпением Сюэ Мэн с сияющим от радости лицом проговорил:
- Спасибо старший брат. Тогда я пойду.
- ?
Тасянь Цзюнь хоть и не понимал причины, но, если Сюэ Мэн сам туда идет, это отлично.
Он тут же бесстыже ответил:
- Пожалуйста, не стоит благодарности! Прошу, прошу!
Когда Сюэ Мэн исчез, превратившись в золотой свет, Тасянь Цзюнь с глухим звуком захлопнул крышку и закрыл шкатулку. В душе он был очень рад – «Уже третий»
Всего лишь пара часов прошли, а он уже поймал редкие и ценные экземпляры людей, Цзян Си, Мэй Ханьсюэ, Сюэ Мэна. Да Тасянь Цзюнь и впрямь драгоценный клинок, что не старится.
Еще осталось четыре часа, и он может еще кого-то поймать!
На Пике Сышэн Сюаньцзи и Таньлан тоже являлись «суперлюдьми», этих двоих тоже нельзя упустить!
Вся душа Тасянь Цзюня переполнилась непреклонной волей и высокими устремлениями, и, засунув шкатулку за лацкан своего пао, набросив на плечи плащ, он устремился в направлении места жительства старейшин.
В это же время внутри Шкатулки Исполнения Всех Желаний.
Сюэ Мэн осматривался вокруг, вытаращив глаза. Золотистый поток, церемониальная музыка с полей, застилающий небеса цветочный дождь, да еще водяная мельница из горного хрусталя…
Однако, весь этот удивительный странный пейзаж*, потрясал не больше, чем два человека во дворе…
*« Странный пейзаж » — это семизначное четверостишие, написанное Ли Мэнъяном во времена династии Мин, синоним странных и редких вещей или великолепных сцен
Старший наставник куньлунского дворца Тасюэ, Мэй Ханьсюэ в тени преклонил колено перед главой Гуюэ Цзян Ечэнем и нахмурившись, что-то говорит ему, а Цзян Си…
Сюэ Мэн поперхнулся, втянув воздух.
Кто бы мог подумать, Мэй Ханьсюэ схватил и сковал Цзян Си цепями!
Кажется Цзян Си жестоко пытали! Он выглядит так дурно, волосы растрепаны, щеки мокрые от пота, глаза налились кровью, это..это..это просто…
Сюэ Мэн тут же с яростью выкрикнул:
- Мэй Ханьсюэ! Что ты творишь?!
Мэй Ханьсюэ обернулся с растерянным лицом и увидел приближающегося к нему Сюэ Мэна. Он почесал нос и не успел выразить удивление и поздороваться с Сюэ Мэном, как тот одной рукой схватив его за грудки, поднял вверх.
Другой рукой указывая на Цзян Си, Сюэ Мэн, совсем обнаглев, заорал на Мэй Ханьсюэ:
- Кто разрешил тебе такое вытворять?! Отпусти его!!!
Мэй Ханьсюэ:
- ????
- Нет, глава Сюэ, не надо так волноваться…
- Пусть Цзянь Ечэнь и гад распоследний, но не тебе призывать его к порядку! Зачем ты связал его?!
Мэй Ханьсюэ замер на миг, обдумав эту странную идею, и, не удержавшись от смеха, потянул его за рукав:
- Сюэ Цзымин… ты правда… пфф.. ты это о чем подумал? Для чего мне его связывать?
В ответ на его слова Сюэ Мэн взбесился еще больше, сжав кулак он выкрикнул:
- Откуда мне знать, зачем ты его связал?! Я же не такой извращенец, как ты! Ты его не отпустишь?!
- …. - Мэй Ханьсюэ без всякого повода обозвали извращенцем, про себя в душе он очень обиделся.
Браток, он и хотел бы его освободить. Вопрос только в том, что оковы Тасянь Цзюня очень крепкие, кто сейчас их может развязать?
Как раз во время этой ссоры, вернее говоря, ругани Сюэ Мэна на Мэй Ханьсюэ, Цзян Си сидел с закрытыми глазами, не желая ни вмешиваться, ни даже смотреть, снаружи двора вдруг опять донеслись странные звуки.
Сюэ Мэн обернувшись, изумился:
- Старейшина Сюаньцзи, старейшина Таньлан?
В Шкатулке Исполняющей Все Желания появились Сюаньцзи с ничего не понимающим видом и взбешенный Таньлан.
- Почему вы тоже здесь?
Таньлан яростно выругался:
- Кто как не этот тип Мо Жань, не сказав и двух слов приложил к нашим лбам какой-то сломанный ящик, он сам ищет смерти!
- А потом мы оказались тут, - вздохнул Сюаньцзи.
Сюэ Мэн:
- ….
Сюаньцзи огляделся вокруг и спросил:
- Что это за место? И почему уважаемый глава тоже здесь? Да еще и господин бессмертный Мэй и Цзян…. – разглядев железные цепи опутывающие Цзян Си, Сюаньцзи резко изменился в лице, в испуге выкрикнув, - Ох, уважаемый глава Цзян?!
Что это – глава первой в мире школы, кто бы мог представить, связанный, в таком унизительном виде, брошен средь полей и лугов, в окружении людей с Пика Сышэн, как это надо понимать?
Единственный человек не с Пика Сышэн, Мэй Ханьсюэ сказал, потирая переносицу:
- Меня тоже переместил сюда старший брат Мо. Этот человек, уважаемый глава Цзян, хоть он и игнорирует меня, но тоже должно быть похищен и перемещен сюда старшим братом Мо…. А, к стати…. – он вдруг взглянул на старейшину Таньлана, - Вы на Пике Сышэн старейшина, который возглавляет целительство.
- В чем дело? – раздраженно спросил Таньлан.
- Уважаемый глава Цзян, похоже нездоров, - ответил Мэй Ханьсюэ, - Я в этом деле не сведущ, только удалось лишь немного замедлить ухудшение, прошу, помогите ему полностью исцелиться.
Однако неожиданно, Цзян Си с бледным лицом, сейчас же остановил его:
- Не стоит.
- Но вы…
- Полчаса, через полчаса*. – Цзян Си закрыл глаза и сглотнул, медленно влажно выдохнув он продолжил, - Я сам все улажу… вам не надо утруждаться и беспокоиться.
*он говорит после палочки благовоний, палочка горит 20-30 минут
Раз уж Цзян Си так упорно настаивает, не позволяя никому дотронуться, то ничего не поделать, остается лишь ему довериться.
Тогда Мэй Ханьсюэ с Сюэ Мэном пошли прогуляться по миру, построенному внутри Шкатулки Исполнения Всех Желаний, Мэй Ханьсюэ спросил:
- А ты как сюда попал?
- Это Мо Жань прислал мне поздравительный подарок на день рождения, - сухо ответил Сюэ Мэн.
- Подарок на день рождения? - изумился Мэй Ханьсюэ, - …но день рождения же еще не сегодня?
- Подарил пораньше, только и всего. – ответил Сюэ Мэн окидывая взглядом пасторальный пейзаж.
После того, как появились Сюаньцзи и Таньлан на небе вдруг засияли бесчисленные звезды и несмотря на то, что сейчас только наступали сумерки, однако сгустившаяся энергия нечистой силы образовала ярко сияющий млечный путь.* Аромат цветов с полей тоже усилился, он был восхитительным, медово сладким, не похожим на аромат в человеческом мире.
*в оригинале – астрономическая туманность, сгущение газопылевых облаков – небула
- Хотя место это довольно хорошее, - произнес Сюэ Мэн, - Не знаю, зачем он вас всех схватил и перенес сюда.
- Может он хотел отпраздновать твой день рождения немного более оживленно? – поразмыслив, предположил Мэй Ханьсюэ.
Сюэ Мэн, устав от ходьбы, присел на меже средь поля и засмотрелся на перекатывающиеся золотистые волны пшеницы, летящий по ветру ивовый пух и бескрайнее небо.
С раннего детства он купался в родительской любви. Сюэ Чженъюн, начинал с ноля, когда Сюэ Мэн был совсем маленьким и Пик Сышэн в то время был совсем небогат, но даже тогда его дни рождения никогда не отмечались кое как.
Почти каждый год его окружали похвалами, обожанием, заваливали подарками. Сюэ Чженъюн всегда дарил ему самые лучшие вещи, которые мог позволить, госпожа Ван на праздник собственноручно готовила ароматную миску лапши долголетия.
Он прожил больше двадцати лет в таком беспредельном счастье.
Вплоть до того момента, как у него не стало родителей.
Все это время Сюэ Чженъюн и Ван Чуцин как две высокие горы ограждали жизненный путь Сюэ Мэна не позволяя ему увидеть ужасы смерти и дряхления, постоянно поддерживая его бесстрашие, чистоту, невинность и великолепие.
После их ухода сердце Сюэ Мэна потеряло защиту, горе, скорбь и жестокость капля за каплей понемногу пробились в его плоть и кровь, он вдруг именно тогда понял что такое одно из восьми страданий – невозможность достичь цели, что такое беспомощность, что такое смерть.
Но как раз благодаря их безграничной любви, у Сюэ Мэна, несмотря на излишнюю самоуверенность, своевольный нрав всегда оставалось золотое сердце. В теле прыгающего и кричащего маленького феникса навеки осталась частичка доброты Ван Чуцин, нежность и сострадание и частичка прямоты Сюэ Чженъюна, упорство и великодушие.
Это была искра того огня, что они оставили в Шу, тот путь по которому шел Пик Сышэн.
Мэй Ханьсюэ подошел и присел рядом, эоловый ветер разлохматил его светлые волосы. Он собрал их на одну сторону и повернувшись к Сюэ Мэну, проговорил:
- Раз так.. тогда я тоже досрочно поздравлю тебя с днем рождения.
- …
Сюэ Мэн бездумно ковырял землю носком ноги.
- Не беспокойся. – выдохнул он.
- К стати, старший брат Мо сильно постарался вложил душу, построив для тебя такой прекрасный мир. Мэй Ханьсюэ оперся сзади на руки. В небесах пролетала вереница гусей. Он с улыбкой продолжил, - Если б он не был твои старшим братом, я бы решил, что ты его возлюбленный, раз он так потрудился, приготовив тебе такой подарок, преподнес такой сюрприз.
- То что тебя захватил на день рождения, по моему еще больший сюрприз*
* тут игра с омофонами – сюрприз это 惊喜(цзин си), а испуг это 惊吓 (цзин ся), Сюэ Мэн играет словами, сказав – по моему еще больший испуг, а не сюрприз.
Мэй Ханьсюэ, впрочем не обратил внимания, рассмеявшись:
- Вот только он так хорошо подготовился, что сравнивая подарок моего старшего брата…
Он вдруг почувствовал, что проговорился и закрыл рот.
Одержимый подарками Сюэ Мэн тут же навострил уши:
- Мэй Хансюэ тоже приготовил мне подарок?
- …ага, - надо же, проболтался.
- А что он мне приготовил?
- .. не скажу тебе.
Сюэ Мэн несколько минут сверлил его пристальным взглядом, но поняв, что , похоже из уст Мэй Ханьсюэ больше ничего не просочится, ему ничего не оставалось, как сердито отвернуться. Он, притворяясь, что ему нисколько не любопытно, оперся щекой на руку рассматривая пейзажи.
- Но, к стати.. почему старший брат Мо захватил в шкатулку и Цзян Ечэня? – спросил Мэй Ханьсюэ, - Вы хорошо знакомы с главой Цзян?
Сюэ Мэн застыл, скривив рот он проговорил:
- Нет. Совсем не знакомы.
Кто такой Цзян Си? Бездушный и бессердечный. Он вообще не может сравниться с моим папой Сюэ Чженъюном. И тем более не достоин моей матери.
В это время Сюаньцзи со двора громко окликнул их, похоже, Мо Жань поймал и засунул сюда кого-то еще и как только этот человек зашел, внутри Шкатулки Исполнения Всех Желаний опустился густой туман.
Сюэ Мэну это было на руку, не надо углубляться в объяснения с Мэй Ханьсюэ о Цзян Си. Он встал, стряхнул пыль, и широкими шагами направился во двор.
Весенний ветерок гнал в его сторону волны пшеницы, и он замедлил шаг, вдруг из глубины души поднялась необъяснимая горечь.
Он ощущал, что этот легкий ветерок словно руки госпожи Ван и Сюэ Чженъюна, ласково гладят его щеки, веки, лоб.
Больше они не поздравят его с днем рождения.
Сюэ Мэн невольно опустил глаза, густые темные ресницы скрыли скорбь в его взгляде.
Мэй Ханьсюэ, догнав его, поинтересовался:
- Что случилось?
- … ничего. – прошептал Сюэ Мэн.
Однако про себя он подумал, что у него, по крайней мере, когда то была такая теплая семья, болеющие за него душой и горячо любящие родители, они защищали его от жизненных невзгод больше двадцати лет, каждый день, каждую минуту так любили его, уважали его и оберегали. Вместе они провели так много незабываемых дней рождения.
По сравнению с теми людьми, кого от рождения не обожали так, ему все таки очень повезло.
Перед красавицами Мэй Ханьсюэ всегда очень заботился о своем внешнем виде. Он дочиста отряхнул пыль с себя, связал в конский хвост свои немного небрежно завязанные белокурые волосы, убедился, что сам не выглядит жалко, и только сейчас осторожно пошел к лежащему вдалеке на земле несчастному человеку.
Не то, чтобы Мэй Ханьсюэ был сверхспокойным, будучи телепортированным в странное место, так равнодушно заботясь о складках на своей одежде и растрепанных волосах, о том красив или нет другой человек. Это было скорее всего потому, что он знал, что Мо Жань, находясь сейчас под присмотром Чу Ваньнина, не сможет так бессовестно попирать моральные устои и законы, тем более, что здесь не ощущалось чего-то дурного или злого, исключая лежащей печальной красавицы.
Однако, когда он приблизившись, ясно рассмотрел лицо «красавицы», его светлые глаза невольно округлились.
И хотя Мэй Ханьсюэ до сих пор был еще довольно спокоен, он все же немного удивился:
- Цзян…уважаемый глава?
Цзян Си был крепко накрепко связан цепями, он хмурился и прятал взгляд, этот Тасянь Цзюнь, и правда настоящая свинья, схватил человека, бросил внутрь и забыл произнести заклинание, чтобы развязать его.
Мэй Ханьсюэ помолчал немного, а затем быстро подошел к нему и опустившись на колено проверил состояние Цзян Си.
Оковы Тасянь Цзюня были такие, что если вырываться изо всех сил из них, они затягиваются еще крепче и такой уважаемый человек как Цзян Си, естественно никогда не подвергавшийся такому унижению, постоянно пытался освободиться, однако в результате был скован еще туже. Мэй Ханьсюэ заметил, что кожа на его связанных запястьях вся натерта, на них было множество глубоких красных ран.
- ..уважаемый глава Цзян?
Еще вызывало беспокойство то, что тело Цзян Си не оправилось от болезни и нельзя было своевременно принять лекарство, поэтому к этому моменту он уже был в бессознательном состоянии и как бы громко не звал его Мэй Ханьсюэ, он не подавал признаков жизни.
Мэй Ханьсюэ в душе расстроился, увы, сегодня, выходя из дома, он не посмотрел в календарь. Как он мог напороться на такое хлопотное дело?
По правде говоря, Мэй Ханьсюэ испытывал к Цзян Си небольшую неприязнь. Тогда, у подножия Пика Сышэн он довольно язвительно разговаривал с Цзян Си, потому что ему не понравилось, что Цзян Си пришел с теми людьми, которые хотели заклеймить позором Пик Сышэн. Мэй Ханьсюэ всегда был безмятежен, как легкие облака и ветерок, он никогда не понимал одержимости Цзян Си властью. А еще ему не нравилось, что, занимающий должность уважаемого главы десяти великих школ Цзян Си выглядит таким скованным и связанным.
Более того, Сюэ Мэн и Цзян Си не ладили между собой и к тому же, отношения между ними были немного загадочными.
Мэй Ханьсюэ, естественно был ближе Сюэ Мэн, поэтому в душе он не очень-то любил Цзян Си, иначе как такой сметливый и ясно мыслящий человек мог таким холодным видом вознаградить самого богатого и уважаемого главу всего мира?
У Мэй Ханьсюэ разболелась голова.
Почему это ему «повезло» встретиться тут с оглушенным Цзян Си?
Ничего не поделать, поблизости нет никого, только лишь он и может позаботиться об этом.
Мэй Ханьсюэ протянул руку и пощупал шею справа, добравшись через складки высокого воротника одежд. Он почувствовал очень хаотичный пульс, кожа была невыносимо горячей.
Мэй Ханьсюэ, понимая, что дело плохо, убрал руку и позвал:
- Очнитесь.
- ….
- Глава Цзян, скорее очнитесь!
Ничего.
Мэй Ханьсюэ, учитывая не слишком оптимистичное положение дел, оставалось только опуститься на колени, нащупать его пульс на запястье и замедлить его с помощью «целительской техники куньлунь тасюэ». Однако, когда духовные силы соприкоснулись, Мэй Ханьсюэ сразу почувствовал нахлынувший хаотичный внутренний жар Цзян Си, это разбушевалась демоническая ци охватившая Цзян Си с ног до головы.
В народе говорили, что уважаемый глава Цзян получил тяжелое ранение во время битвы, и хотя ему с трудом удалось вернуться к жизни, однако в его теле постепенно обнаруживаются странные явления.
Кажется, это именно так.
К счастью, Мэй Ханьсюэ владел целительской речной техникой, вскоре он подавил его сухой жар и спустя некоторое время, Цзян Си наконец то медленно пришел в себя.
Его брови чуть нахмурились, задрожали ресницы, и он потихоньку открыл свои большие глаза.
Взгляд был очень расфокусированным в глазах отражался хаос, казалось его что то подавляет. Через некоторое время Цзян Си опять закрыл глаза и надменным тоном, которым привык командовать другими он вяло в изнеможении проговорил:
- … лекарство.
Мэй Ханьсюэ беспомощно ответил:
- Тут нет лекарства.
Услышав его голос, Цзян Си в начале по-прежнему в полузабытьи не отреагировал, однако, спустя немного времени его осенило и он, мгновенно придя в себя распахнул глаза, занервничал и тут же зашелся кашлем.
-Ты… почему ты?
- А кто по вашему должен быть?
Мэй Ханьсюэ задал этот вопрос прежде, чем осознал, что по виду только что очнувшегося Цзян Си и по его приказному тону, обращенному видимо к помощнику, что скорее всего от жара у него помутилось сознание и он принял его за человека из Гуюэ.
- Я перепутал тебя … - пересохшие бледные губы Цзян Си дрогнули, он хотел сказать что-то еще, но приступ злого жара вновь поднялся внутри, вынудив его задрожать. Холодным потом пропиталась нижняя рубашка. Он внезапно закрыл глаза и закусил нижнюю губу, словно напрягая все силы пытался что-то сдержать.
Мэй Ханьсюэ знал, что для него всегда безумно было важны почести, престиж и достоинство, он не хотел быть жалким.
Показаться в присутствии младшего в таком виде, ему, конечно было совершенно невыносимо.
Хотя Мэй Ханьсюэ он и не нравился, однако он не на столько ненавидел его, тем более Мэй Ханьсюэ всегда имел доброе сердце и не любил смотреть на страдания людей. В особенности ему не нравилось смотреть на страдания красивых людей.
Честно говоря, Цзян Си был неприятным.
Однако он был и красивым.
Мэй Ханьсюэ со вздохом спросил:
- Уважаемый глава Цзян, вы можете приподняться и сесть? Я передам вам холодную ци, вам будет немного легче.
Проговорив это, он собирался поддержать его.
Кто бы мог подумать, не успел он дотронуться до его плеча, как Цзян Си тут же свирепо рванулся.
Цзян Си задыхаясь, поднял взгляд, его большие круглые глаза были горящими и влажными, как у дикого зверя, попавшего в клетку. Болезненно и настороженно он хрипло проговорил:
- … не трожь меня.
- …
- Отойди от меня на десять метров … нет, на тридцать… еще дальше.
Мэй Ханьсюэ с трудом найдя слова:
- Но вы больны…
Растрепанные волосы на лбу Цзян Си были мокрыми от пота, на шее пульсировала вена. Он гневно спросил:
- А у тебя есть лекарство?
- … нет.
- Тогда почему еще не свалил?!
- ….
У Мэй Ханьсюэ не кончились слова, он признал, что Цзян Си поистине очень странный. То он рассудительный, то не разумный, совсем как Сюэ Мэн в прошлом, то он слишком свиреп, то более-менее сносный, этот человек действительно… непостижимый. …
А неподалёку от того места, где обстановка между Мэй Ханьсюэ и Цзян Си заледенела, на крыше, на самой верхушке, прикрыв голову листком лотоса, спрятавшись среди цветов мальвы*, подглядывал за ними Гао Батянь. Вай, вай, вай, как хорошо! Целых два супер-суперчеловека, можно полюбоваться! Нужно потихоньку за ними понаблюдать, посмотрим на них, может они начнут драться!
*Это цветы колы (cola), но колу мало кто знает, она из семейства мальвовых, так что будет мальва.
Правильно, тайно подсмотреть!
Надо ему притаиться, чтобы его никто не заметил, ха-ха-ха!
Время примерно шесть часов вечера.
До дня рождения Чу Ваньнина еще четыре часа.
Сюэ Мэн сидел в зале Даньсин в кресле главы и смотрел на незваного гостя– Мо Вэйюя.
- Что ты имеешь в виду, я не понял.
Тасянь Цзюнь все еще вертел в руках ивовую лозу, только что свернутую в усадьбе Таобао, куда он по пути завернул за Цзекэ Ма, чтобы найти его и захватить этого человека. Однако все в пустую, хозяин усадьбы Ма отправился в путешествие и его не было в деревне.
Поразмыслив немного об оставшихся «суперлюдях», Тасянь Цзюнь решил, что будет лучше всего поймать Сюэ Мэна. Его даже незачем ловить, можно просто обмануть и заманить.
Поэтому он сразу свернул с дороги и отправился на Пик Сышэн.
- Что ты подразумеваешь, когда просишь войти меня в этот ящик погулять? , - Сюэ Мэн уставился на Тасянь Цзюня, - Ты что то перепутал. Ты понимаешь, что у меня дел полно, мне некогда с тобой гулять?
Тасянь Цзюнь загадочно произнес:
- Этот достопочтенный ручается, что как только ты войдешь туда, то наверняка испытаешь совершенный восторг от сюрприза.
Сюэ Мэн как раз в это время нервничая, подписывал бумаги и накладывал резолюции, раздраженно выдохнул:
- Мо Жань, ты же че….
Прежде чем закончить «чекнутый» Сюэ Мэн проглотил язык, он вдруг догадался – «ай, вот оно что, ох!»
У него на носу был собственный день рождения и перед этим Мо Жань приходил и спрашивал его, что он желает в подарок.
Так неужели этот невзрачный ящик и есть…
Поздравительный подарок???
Сюэ Мэн опустил глаза на деревянный ящик, стоящий посередине стола между ними, и внезапно сменил гнев на изумление.
Мо Жань сказал войти и там будет сюрприз, тогда, наверное, это и есть его поздравительный подарок! Он сам не отреагировал на это, да еще и не проявил любезности по отношению к Мо Жань, это действительно слишком, так не заслуженно.
Подумав об этом, Сюэ Мэн почувствовал себя немного сконфуженным и смутившись, поднялся.
- ..кхэ.., - он слегка откашлялся и неловко проговорил, - Ты это слишком… немного слишком рано.
- Рано? – изумился Тасянь Цзюнь, не понимая, о чем идет речь, однако следуя за течением разговора очень быстро отозвался - Ничего не рано. Потом будет поздно. Быстрей, входи.
Сюэ Мэн дважды открывал рот, косясь на ящик и думая, как осторожно отказаться второй раз, однако, ему было очень любопытно. Поколебавшись, он все же решил поддаться любопытству.
С нетерпением Сюэ Мэн с сияющим от радости лицом проговорил:
- Спасибо старший брат. Тогда я пойду.
- ?
Тасянь Цзюнь хоть и не понимал причины, но, если Сюэ Мэн сам туда идет, это отлично.
Он тут же бесстыже ответил:
- Пожалуйста, не стоит благодарности! Прошу, прошу!
Когда Сюэ Мэн исчез, превратившись в золотой свет, Тасянь Цзюнь с глухим звуком захлопнул крышку и закрыл шкатулку. В душе он был очень рад – «Уже третий»
Всего лишь пара часов прошли, а он уже поймал редкие и ценные экземпляры людей, Цзян Си, Мэй Ханьсюэ, Сюэ Мэна. Да Тасянь Цзюнь и впрямь драгоценный клинок, что не старится.
Еще осталось четыре часа, и он может еще кого-то поймать!
На Пике Сышэн Сюаньцзи и Таньлан тоже являлись «суперлюдьми», этих двоих тоже нельзя упустить!
Вся душа Тасянь Цзюня переполнилась непреклонной волей и высокими устремлениями, и, засунув шкатулку за лацкан своего пао, набросив на плечи плащ, он устремился в направлении места жительства старейшин.
В это же время внутри Шкатулки Исполнения Всех Желаний.
Сюэ Мэн осматривался вокруг, вытаращив глаза. Золотистый поток, церемониальная музыка с полей, застилающий небеса цветочный дождь, да еще водяная мельница из горного хрусталя…
Однако, весь этот удивительный странный пейзаж*, потрясал не больше, чем два человека во дворе…
*« Странный пейзаж » — это семизначное четверостишие, написанное Ли Мэнъяном во времена династии Мин, синоним странных и редких вещей или великолепных сцен
Старший наставник куньлунского дворца Тасюэ, Мэй Ханьсюэ в тени преклонил колено перед главой Гуюэ Цзян Ечэнем и нахмурившись, что-то говорит ему, а Цзян Си…
Сюэ Мэн поперхнулся, втянув воздух.
Кто бы мог подумать, Мэй Ханьсюэ схватил и сковал Цзян Си цепями!
Кажется Цзян Си жестоко пытали! Он выглядит так дурно, волосы растрепаны, щеки мокрые от пота, глаза налились кровью, это..это..это просто…
Сюэ Мэн тут же с яростью выкрикнул:
- Мэй Ханьсюэ! Что ты творишь?!
Мэй Ханьсюэ обернулся с растерянным лицом и увидел приближающегося к нему Сюэ Мэна. Он почесал нос и не успел выразить удивление и поздороваться с Сюэ Мэном, как тот одной рукой схватив его за грудки, поднял вверх.
Другой рукой указывая на Цзян Си, Сюэ Мэн, совсем обнаглев, заорал на Мэй Ханьсюэ:
- Кто разрешил тебе такое вытворять?! Отпусти его!!!
Мэй Ханьсюэ:
- ????
- Нет, глава Сюэ, не надо так волноваться…
- Пусть Цзянь Ечэнь и гад распоследний, но не тебе призывать его к порядку! Зачем ты связал его?!
Мэй Ханьсюэ замер на миг, обдумав эту странную идею, и, не удержавшись от смеха, потянул его за рукав:
- Сюэ Цзымин… ты правда… пфф.. ты это о чем подумал? Для чего мне его связывать?
В ответ на его слова Сюэ Мэн взбесился еще больше, сжав кулак он выкрикнул:
- Откуда мне знать, зачем ты его связал?! Я же не такой извращенец, как ты! Ты его не отпустишь?!
- …. - Мэй Ханьсюэ без всякого повода обозвали извращенцем, про себя в душе он очень обиделся.
Браток, он и хотел бы его освободить. Вопрос только в том, что оковы Тасянь Цзюня очень крепкие, кто сейчас их может развязать?
Как раз во время этой ссоры, вернее говоря, ругани Сюэ Мэна на Мэй Ханьсюэ, Цзян Си сидел с закрытыми глазами, не желая ни вмешиваться, ни даже смотреть, снаружи двора вдруг опять донеслись странные звуки.
Сюэ Мэн обернувшись, изумился:
- Старейшина Сюаньцзи, старейшина Таньлан?
В Шкатулке Исполняющей Все Желания появились Сюаньцзи с ничего не понимающим видом и взбешенный Таньлан.
- Почему вы тоже здесь?
Таньлан яростно выругался:
- Кто как не этот тип Мо Жань, не сказав и двух слов приложил к нашим лбам какой-то сломанный ящик, он сам ищет смерти!
- А потом мы оказались тут, - вздохнул Сюаньцзи.
Сюэ Мэн:
- ….
Сюаньцзи огляделся вокруг и спросил:
- Что это за место? И почему уважаемый глава тоже здесь? Да еще и господин бессмертный Мэй и Цзян…. – разглядев железные цепи опутывающие Цзян Си, Сюаньцзи резко изменился в лице, в испуге выкрикнув, - Ох, уважаемый глава Цзян?!
Что это – глава первой в мире школы, кто бы мог представить, связанный, в таком унизительном виде, брошен средь полей и лугов, в окружении людей с Пика Сышэн, как это надо понимать?
Единственный человек не с Пика Сышэн, Мэй Ханьсюэ сказал, потирая переносицу:
- Меня тоже переместил сюда старший брат Мо. Этот человек, уважаемый глава Цзян, хоть он и игнорирует меня, но тоже должно быть похищен и перемещен сюда старшим братом Мо…. А, к стати…. – он вдруг взглянул на старейшину Таньлана, - Вы на Пике Сышэн старейшина, который возглавляет целительство.
- В чем дело? – раздраженно спросил Таньлан.
- Уважаемый глава Цзян, похоже нездоров, - ответил Мэй Ханьсюэ, - Я в этом деле не сведущ, только удалось лишь немного замедлить ухудшение, прошу, помогите ему полностью исцелиться.
Однако неожиданно, Цзян Си с бледным лицом, сейчас же остановил его:
- Не стоит.
- Но вы…
- Полчаса, через полчаса*. – Цзян Си закрыл глаза и сглотнул, медленно влажно выдохнув он продолжил, - Я сам все улажу… вам не надо утруждаться и беспокоиться.
*он говорит после палочки благовоний, палочка горит 20-30 минут
Раз уж Цзян Си так упорно настаивает, не позволяя никому дотронуться, то ничего не поделать, остается лишь ему довериться.
Тогда Мэй Ханьсюэ с Сюэ Мэном пошли прогуляться по миру, построенному внутри Шкатулки Исполнения Всех Желаний, Мэй Ханьсюэ спросил:
- А ты как сюда попал?
- Это Мо Жань прислал мне поздравительный подарок на день рождения, - сухо ответил Сюэ Мэн.
- Подарок на день рождения? - изумился Мэй Ханьсюэ, - …но день рождения же еще не сегодня?
- Подарил пораньше, только и всего. – ответил Сюэ Мэн окидывая взглядом пасторальный пейзаж.
После того, как появились Сюаньцзи и Таньлан на небе вдруг засияли бесчисленные звезды и несмотря на то, что сейчас только наступали сумерки, однако сгустившаяся энергия нечистой силы образовала ярко сияющий млечный путь.* Аромат цветов с полей тоже усилился, он был восхитительным, медово сладким, не похожим на аромат в человеческом мире.
*в оригинале – астрономическая туманность, сгущение газопылевых облаков – небула
- Хотя место это довольно хорошее, - произнес Сюэ Мэн, - Не знаю, зачем он вас всех схватил и перенес сюда.
- Может он хотел отпраздновать твой день рождения немного более оживленно? – поразмыслив, предположил Мэй Ханьсюэ.
Сюэ Мэн, устав от ходьбы, присел на меже средь поля и засмотрелся на перекатывающиеся золотистые волны пшеницы, летящий по ветру ивовый пух и бескрайнее небо.
С раннего детства он купался в родительской любви. Сюэ Чженъюн, начинал с ноля, когда Сюэ Мэн был совсем маленьким и Пик Сышэн в то время был совсем небогат, но даже тогда его дни рождения никогда не отмечались кое как.
Почти каждый год его окружали похвалами, обожанием, заваливали подарками. Сюэ Чженъюн всегда дарил ему самые лучшие вещи, которые мог позволить, госпожа Ван на праздник собственноручно готовила ароматную миску лапши долголетия.
Он прожил больше двадцати лет в таком беспредельном счастье.
Вплоть до того момента, как у него не стало родителей.
Все это время Сюэ Чженъюн и Ван Чуцин как две высокие горы ограждали жизненный путь Сюэ Мэна не позволяя ему увидеть ужасы смерти и дряхления, постоянно поддерживая его бесстрашие, чистоту, невинность и великолепие.
После их ухода сердце Сюэ Мэна потеряло защиту, горе, скорбь и жестокость капля за каплей понемногу пробились в его плоть и кровь, он вдруг именно тогда понял что такое одно из восьми страданий – невозможность достичь цели, что такое беспомощность, что такое смерть.
Но как раз благодаря их безграничной любви, у Сюэ Мэна, несмотря на излишнюю самоуверенность, своевольный нрав всегда оставалось золотое сердце. В теле прыгающего и кричащего маленького феникса навеки осталась частичка доброты Ван Чуцин, нежность и сострадание и частичка прямоты Сюэ Чженъюна, упорство и великодушие.
Это была искра того огня, что они оставили в Шу, тот путь по которому шел Пик Сышэн.
Мэй Ханьсюэ подошел и присел рядом, эоловый ветер разлохматил его светлые волосы. Он собрал их на одну сторону и повернувшись к Сюэ Мэну, проговорил:
- Раз так.. тогда я тоже досрочно поздравлю тебя с днем рождения.
- …
Сюэ Мэн бездумно ковырял землю носком ноги.
- Не беспокойся. – выдохнул он.
- К стати, старший брат Мо сильно постарался вложил душу, построив для тебя такой прекрасный мир. Мэй Ханьсюэ оперся сзади на руки. В небесах пролетала вереница гусей. Он с улыбкой продолжил, - Если б он не был твои старшим братом, я бы решил, что ты его возлюбленный, раз он так потрудился, приготовив тебе такой подарок, преподнес такой сюрприз.
- То что тебя захватил на день рождения, по моему еще больший сюрприз*
* тут игра с омофонами – сюрприз это 惊喜(цзин си), а испуг это 惊吓 (цзин ся), Сюэ Мэн играет словами, сказав – по моему еще больший испуг, а не сюрприз.
Мэй Ханьсюэ, впрочем не обратил внимания, рассмеявшись:
- Вот только он так хорошо подготовился, что сравнивая подарок моего старшего брата…
Он вдруг почувствовал, что проговорился и закрыл рот.
Одержимый подарками Сюэ Мэн тут же навострил уши:
- Мэй Хансюэ тоже приготовил мне подарок?
- …ага, - надо же, проболтался.
- А что он мне приготовил?
- .. не скажу тебе.
Сюэ Мэн несколько минут сверлил его пристальным взглядом, но поняв, что , похоже из уст Мэй Ханьсюэ больше ничего не просочится, ему ничего не оставалось, как сердито отвернуться. Он, притворяясь, что ему нисколько не любопытно, оперся щекой на руку рассматривая пейзажи.
- Но, к стати.. почему старший брат Мо захватил в шкатулку и Цзян Ечэня? – спросил Мэй Ханьсюэ, - Вы хорошо знакомы с главой Цзян?
Сюэ Мэн застыл, скривив рот он проговорил:
- Нет. Совсем не знакомы.
Кто такой Цзян Си? Бездушный и бессердечный. Он вообще не может сравниться с моим папой Сюэ Чженъюном. И тем более не достоин моей матери.
В это время Сюаньцзи со двора громко окликнул их, похоже, Мо Жань поймал и засунул сюда кого-то еще и как только этот человек зашел, внутри Шкатулки Исполнения Всех Желаний опустился густой туман.
Сюэ Мэну это было на руку, не надо углубляться в объяснения с Мэй Ханьсюэ о Цзян Си. Он встал, стряхнул пыль, и широкими шагами направился во двор.
Весенний ветерок гнал в его сторону волны пшеницы, и он замедлил шаг, вдруг из глубины души поднялась необъяснимая горечь.
Он ощущал, что этот легкий ветерок словно руки госпожи Ван и Сюэ Чженъюна, ласково гладят его щеки, веки, лоб.
Больше они не поздравят его с днем рождения.
Сюэ Мэн невольно опустил глаза, густые темные ресницы скрыли скорбь в его взгляде.
Мэй Ханьсюэ, догнав его, поинтересовался:
- Что случилось?
- … ничего. – прошептал Сюэ Мэн.
Однако про себя он подумал, что у него, по крайней мере, когда то была такая теплая семья, болеющие за него душой и горячо любящие родители, они защищали его от жизненных невзгод больше двадцати лет, каждый день, каждую минуту так любили его, уважали его и оберегали. Вместе они провели так много незабываемых дней рождения.
По сравнению с теми людьми, кого от рождения не обожали так, ему все таки очень повезло.
@темы: 18+, Хаски, 2ha, Хаски и его Учитель Белый Кот, Мо Жань, Чу ВаньНин, Император Мира Тасьень-Цзюнь, husky and his white cat shizun, Чу ВаньНин - Учитель, Визуализация, Арт, ЧВН, Шицзунь - Белый Кот, Мо ВэйЮй