Lapsa1
читать дальше
tulkojums vēl nav līdz galam pabeigts (un nebūs)))
Перед горой под проливным дождем стояло только недавно собранное народное ополчение, в котором были адепты всех школ.
Когда врата времени и пространства, жизни и смерти только что открылись, было непонятно, что это, пучина дракона или логово тигра, что за опасности подстерегают впереди, поэтому первоначальная поддержка только что собранной армии и настроения внутри нее были невелики. У каждого имелся свой интерес и почти никто не хотел сражаться в первых рядах. Они все боялись, что впавшие в спячку на Пике Сышэн пешки Чжэньлун потревоженные, вновь объединяться в воинство свирепое как тигр и безжалостное как стая волков, как на горе Цзяо.
Они смотрели вдаль с сердцами, охваченными ужасом на тот тускло светившийся вдалеке огонек сквозь пелену дождя во дворце Ушань. Может тот демон, выпрямив спину и закрыв глаза только и ждет этих осторожничающих* отважных мужей, чтобы потом схватить и разорвать их на куски?
*бросил бы камень в крысу да боится перебить посуду – осторожничает, сдерживается
Некто в толпе, высоко подняв факел, зажегшийся с помощью мантры, запрокинув голову смотрел на эту высокую гору и тяжело вздохнув, пробормотал:
- Надо же….Цитадель Тяньинь оказывается могла проворачивать такие дела…мне до сих пор не верится, что это не во сне….
- Хватит охать, - Чжэнь Цунмин с фермы Битань хлопнул того человека по плечу, - Только докучаешь болтовней, лучше подумал бы как нам штурмовать эту гору и побыстрее покончить с этим кошмаром.
Кто-то с очень мрачным выражением на лице проговорил:
- Боюсь это не так просто. В Му Яньли течет кровь богов, Хуа Биньань из клана целителей, да еще тот, Тасянь Цзюнь….который Мо Жань. Его магические силы и знания так глубоки, а натура его такая коварная, что для нас сейчас осторожность превыше всего, никак нельзя к этому относиться легкомысленно.
Слова этого даоса вызвали одобрение многих.
Если бы Сюэ Мэн из предыдущей жизни стоял тут, он конечно же почувствовал, что жизнь ходит по кругу и всегда возвращается в исходную точку.
Здесь и сейчас, атака всех десяти великих школ была точно такой же, как и в ту ночь, когда Тасянь Цзюнь покончил с собой.
К сожалению, в эту минуту в толпе был не тот Сюэ Мэн из предыдущей жизни, а всего лишь молодой парень, только что потерявший родителей.
Пусть его внешность была все еще выделяющейся, но лицо было очень изможденным, и в знак траура он не надел сине-серебряные доспехи Пика Сышэн. На нем были простые одежды чисто голубого цвета, волосы, убранные в хвост перевязаны белой траурной лентой.
- К чему весь этот пустой треп, - открыл рот Сюэ Мэн, - Чем дольше этот галдеж продолжиться, тем ситуация еще больше затянется. Какой коварный по натуре человек, кто ценит осмотрительность… если ты такой робкий, то и оставайся здесь. Не обязательно подниматься.
Вся ситуация шла по той же колее, что и в прошлой жизни. Так же как и в тот раз, как только Сюэ Мэн это произнес, вокруг взорвались людские голоса.
Он снова стал мишенью под обстрелом…
- Молодой господин Сюэ, тебе, как говориться, не кажется, что это чересчур, кого это ты назвал робким? – совершенствующаяся из дворца Цзяндун подняла высоко свои красивые, словно листья ивы брови, - Ведь ты не такой трусливый, однако когда несколько дней назад, не думая о своей заднице побежал убивать Тасянь Цзюня во дворец Ушань, какой был результат, а?
- ….
- В результате ты не только потерпел поражение, так еще и втянул в это брата-наставника Мэй прибирать за собой беспорядок!
- ….Ты..
Белокожая рука преградила дорогу Сюэ Мэну, на запястье звякнул серебряный колокольчик.
- Не суйся, не в свое дело!!- гневно рявкнул Сюэ Мэн.
Мэй Ханьсюэ, согласно этикету, доброжелательно и мягко проговорил:
- Это дело благодетеля, как можно называть его не моим делом?
Проговорив это, он повернул голову и улыбнулся той женщине, которая вдруг, ни с того ни с сего покраснела.
- К тому же, когда такая красивая девушка и говорит такие неприятные слуху речи, суть в том, что нужно разъяснить это, чтобы дать девушке возможность осознать ошибку и сразу исправить ее. – и он церемониально продолжил, - Помогать Сюэ Мэну, это помогать другу, а вовсе не прибирать за ним беспорядок. Видит небо и земля, мое сердце чисто, прошу вас девушка, не будьте несправедливы к вашему покорному слуге*
*очень церемонное обозначение себя как «Я»
Кто во всем мире* не знает о силе обаяния брата-наставника Мэй. Эта женщина не могла вымолвить ни слова, лицо ее покраснело как свиная печень.
* Цзянху- реки и озера, то есть повсюду, во всем мире.
Заметив ее состояние, партнёр по даосской практики этой совершенствующейся внезапно почувствовал злость* и поэтому выступил вперед, язвительно усмехаясь:
- Интересно, если молодой господин Сюэ такой, не имеющий себе равных храбрец, а мы все тут только и можем, что бояться, так почему бы ему первому не подняться, проложив дорогу? Так или иначе Пик Сышэн вам отлично знаком, и слышал, что говорят, что тот Тасянь Цзюнь все-таки ваш двоюродный брат Мо Вэйюй из предыдущей жизни, так что шанс, что он не отнимет вашу жизнь намного больше.
*头顶有些发绿- чисто по контексту, так и не нашла, что подразумевается под позеленением макушки
Упоминание о Тасянь Цзюне привело к тому, что на лицах многих людей в толпе отразилось смущение.
Тогда в пошлом, мастер Мо сказал им истинную правду, а главы их школ приняли ее за коварный план, за абсурдные лживые речи. Однако теперь, когда эти факты один за другим всплывают наружу и все происходило так, как в прошлом говорил Мо Жань, очень много присутствующих здесь чувствовали, что у них неспокойна совесть.
К сожалению не все придерживались этой позиции, один из престарелых даосов покручивая ус, легко откашлявшись открыл рот:
- Фактически, я полагаю, что личность этого Тасянь Цзюня еще не установлена.
- Что не установлено? – Сюэ Мэн бросил на него холодный взгляд.
- Мое мнение таково, - ответил старик, - Что пусть этот Тасянь Цзюнь и выглядит так же как Мо Жань, однако он не обязательно является ем, о ком раньше говорил Мо Жань, что это якобы он в предыдущей жизни. В конце концов с пешками Чжэньлун все возможно.
- Да, я по-прежнему считаю, что человек устроивший резню в Гу Юйэ – это сам Мо Жань. А предыдущая жизнь, что не предыдущая жизнь, все аргументы, это просто отговорки!
Даже сейчас* в этой толпе людей по прежнему были те, кто твердо верил, что мастер Мо лгал и они не обидели его несправедливо.
*даже в этом положении
В конце концов среди них же были люди которые в Цитадели Тяньинь произносили пылкие речи, оскорбляя и позоря его. Кто-то из них во время судебного процесса, все трое суток швыряли в него камни, объедки, овощи, насмехаясь над ним. А если признать слова мастера Мо правдивыми, это все равно что признаться себе, что они обманутые опозорили порядочного человека и для некоторых людей это было действительно слишком позорно.
Порой признание ошибки по сравнению с совершением ошибки требует еще больше мужества, а трусам явно не хватает этого мужества. Они, для того, чтобы упорно не признавать, что не совершали ничего ошибочного, решительно не признавали, что Мо Жпань пострадал несправедливо, что он невиновен. И пусть он перенесет еще больше обид и несправедливости, снова будет еще больше опозорен, на него взвалят еще больше вины за преступления, чтобы в обоих жизнях он не знал ни сна ни покоя. Они хотят, чтобы это преступление он нес на себе до конца.
Для этих «людей высших моральных качеств» чужая честь по сравнению с их репутацией была вещью не стоящей и ломаного гроша.
Услышав это Мэй Ханьсюэ посмеиваясь выкрикнул восхваление:
- Монах Сюнь, вы действительно несгибаемо твердый человек, вас невозможно поколебать.
Этот старик вначале обомлел, а затем после долгого размышления понял, что Мэй Ханьсюэ просто смеется над ним. Он тут же пришел в ярость и бросился вперед собираясь дать волю рукам, однако почтенный бонза преградил ему путь.
- Полноте, - увещевал его гуру Сюань Цзин, - Благодетели, перестаньте ссорится, сначала послушайте, что скажет этот старый монах. Кто такой на самом деле Тасянь Цзюнь на самом деле не важно, важно то, как противостоять ему, когда мы поднимемся в гору, как нам распределить наше войско.
Он повернулся и дружелюбно спросил Сюэ Мэна:
- Молодой господин Сюэ, вы ведь сражались с этим Тасянь Цзюнем, какого вы мнения о его силе?
Сюэ Мэн долгое время стоял, стиснув зубы, затем сжал кулаки и ответил:
- Даже объединив все силы здесь присутствующих глав, вряд ли сможем победить.
- Ба! – монах Сюнь высоко вскинул белые брови, - Отлично, баловень небес, ты действительно можешь преувеличить силу других, пригасив свое величие!
Гуру Сюань Цзин в свою очередь даже немного испугался:
- Если так, то этот человек превосходит силой уважаемого наставника Чу. Неудивительно, что он смог захватить в плен уважаемого наставника Чу …
- Захватить в плен? Кто сейчас не знает о грязных делишках Чу Ваньнина и Мо Жань. По-моему с самого начала не было никакого плена, также как и какого-то Тасянь Цзюня из предыдущей жизни, всем этим из-за кулис манипулировал Мо Жань, а Чу Ваньнин с ним за компанию! Если не верите, то сами увидите, поднявшись на гору!
Лицо Сюэ Мэна моментально побелело, если бы это случилось раньше, он давно бы уже с яростной бранью разбил бы этому старому дураку. Однако совсем недавно он узнал исинное положение вещей между своим учителем и Мо Жань м от этого ему самому было очень тошно от омерзения. Поэтому он застыл на месте, с убитым видом и не смог произнести ни слова.
Как раз в этот невыносимо жалкий, позорный момент высокая бледно зеленая фигура вскользь заслонила его собой.
- Монах Сюнь так смело торопиться с выводами, - холодно проговорил Цзян Си. – Так что если после того, как мы поднимемся на гору, все будет не так, как в твоих речах, в таком случае твой язык, вводящий людей в заблуждение, по-моему вовсе не обязательно оставлять.
Мышцы лица даоса напряглись. Его губы шевелились. Похоже он хотел то-то сказать, однако после долгого тихого бормотания у этого слабака не хватило мужества выплюнуть их перед Цзян Си, и он закрыл рот.
Цзян Си искоса мельком посмотрел на Сюэ Мэна и ничего больше не добавил, опустив голову и подумав немного вместо этого обратился к остальным:
- Стоит поторопиться, сперва подготовимся к подъему на гору, а затем каждый обратит свое внимание на то с какой мишенью он будет вести бой, а после будем сразу действовать. – взглядом он обвел глав и старейшин, как будто подтверждая это, - За исключением пешек Чжэньлун, что известно о людях, находящихся на Пике Сышэн?
Вокруг один за другим послышались ответы:
- Несомненно мы встретимся с Му Яньли.
- Есть человек, который с ней сражался?- спросил Цзян Си.
Одна совершенствующаяся подняла руку:
- Я с ней немного познакомилась во время бунта.
- И как ее техника?
- Я думаю трех старейшин будет достаточно, чтобы остановить ее. – подумав ответила женщина.
- Хорошо, кто будет этими тремя старейшинами, которым предназначено вступить в бой и блокировать Му Яньли?
Для людей Пика Сышэн Му Яньли уже давно была как бельмо на глазу, поэтому сейчас же вперед вышли трое старейшин Сюань Цзи, Тань Лан и Лу Цунь. Все трое были из одной школы и их умения были превосходны, врачеватель, атакующий и помощник каждый был силен в своей сфере и Цзян Си не раздумывая сразу согласился.
- Кто еще? – вновь спросил он.
- Еще группа личной стражи* их Цитадели Тяньинь, их сложно подсчитать, однако, их по меньшей мере около 600-700, и реальную мощь их тоже невозможно оценить.
* там приближенные, что-то как чья-то свита, но, по сути, они же стража
Цзян Си глубоко задумался:
- Наиболее близкий по манере боя к Цитадели Тяньинь это храм Убэй….- он поднял взгляд на гуру Сюань Цзин, - Гуру можно ли просить вас приказать благородным адептам храма на время военных действий приглядеть за этой личной стражей Цитадели Тяньинь?
- Так…. - гуру Сюань Цзин про себя прикидывал плюсы и минусы.
Минусы были очевидно – ни количество, ни мощь этих адептов Цитадели Тяньинь была не ясна, если они слабы, то это хороша, а если все-таки сильны, то вероятно это может подорвать силы храма Убэй. Однако и плюсы тоже очень соблазнительные, по сколько тогда от них не потребуется противостоять самому ужасному и опасному противнику- Тасянь Цзюню.
Вот поэтому то он и чуть кивнув проговорил:
- Этому старому монаху само собой надлежит разделить тяготы мира.
- Остался только Хуа Биньань…. – Цзян Си со вздохом прикрыл глаза, - Это понятно. Гу Юйэ пусть и не может сказать, что прекрасно знает каждое его движение, однако, по крайней мере он был нашим младшим наставником. Во время сражения я прошу пожалуйста наших старейшин присмотреть за этим человеком и не обязательно быть мягким и милосердным.