Lapsa1
читать дальше
Внутри зала Даньсин Сюэ Чжэнъюн, ученики и старейшины с мрачными лицами смотрели на этих незваных гостей.
Действительно все крупные школы почти в полном составе и даже, можно сказать, понимающий суть дела Цзян Си, тоже стоял среди них. Пусть он нисколько не хотел направлять острие на какую-то конкретную школу, однако, из-за огромной важности этого дела, к тому же, в последнее время к Пику Сышэн вело слишком много улик, он, как глава школ культиваторов, был вынужден возглавить эту толпу и прибыть сюда.
А адептов Пика Сышэн и так постоянно день за днем провоцировали на конфликт и про себя, изначально они не были этому рады, а сегодня вдруг их еще и обвинили в том, что они «давно имеют злые намерения», «укрывают преступников» и это разозлило их еще больше. Тем более весь верхний мир культивации интенсивно напирал, их речи больше походили на допрос, они были полны пренебрежения и слово за слово воздух наполнился напряжением, словно плотным запахом порохового дыма.
- Этот Сюэ говорит еще раз, Пик Сышэн никогда преднамеренно не давал свитки с запретными техниками Мо Жань, он так же никогда не потворствовал тому, чтобы Мо Жань овладевал этими техниками, никогда не скрывал изготовленные пешки Чжэньлун и конечно не намеревался, опираясь на тайные запретные искусства объединить верхний мир культивации.
Из всех школ верхнего мира культивации ферму Битань и дворец Цзяндун с Пиком Сышэн связывала самая глубокая вражда.
Дворец Цзяндун ныне пребывал в упадке, от него осталась лишь сотня человек. Он публично отмежевался от Хуана Сяоюэ, однако это только с виду. Адепты переглядывались друг с другом и некто, криво усмехнувшись проговорил:
- Глава Сюэ не заслуживает доверия. Хоть вы и заявляете о чистоте Пика Сышэн, однако ныне все нити подозрений ведут к вашей школе. Чужая душа потемки*, кто знает, что вы там замышляете?
*人心隔肚皮-интересное выражение, дословно - чужие мысли, желания, отгорожены животом.
- Вот именно.
- Все эти дни пешки Чжэньлун провоцировали в мире культивации кровавый дождь и ветер воняющий кровью, а когда их хватали, они все оказывались связанными так или иначе с Пиком Сышэн. Если это совпадение, то не слишком ли оно притянуто за уши?
Кто-то впервые высказался фермы Битань:
- Не знаю, милостивые господа, известно ли вам, что Пик Сышэн уже больше двадцати лет избавляет нижний мир культивации от разной нечисти, демонов, обычно не беря ничего взамен. Они борются тяжело и упорно, всегда спешат это сделать и в итоге не просят никакой платы. Ну ладно один-два раза это сделано от чистого сердца, однако, на протяжении больше двадцати лет, господа, вы не замечаете, что это просто какой-то бред?
- Я и мой брат начинали с ноля, своими руками основали эту школу именно для того, чтобы защитить простых людей в нижнем мире культивации, - гневно ответил Сюэ Чженъюн, - Этот Сюэ искренен, я чист.
- Искренен? – усмехнулся тот же человек, - Искренний и честный Сюэ Чженъюн выучил практикующего запретные техники племянника, воспитал наставника, убивающего людей и освобождающего преступников. Ныне эти два самых страшных демона вышли с Пика Сышэн. Глава Сюэ при этом имеет совесть говорить о искренности и чистоте?
- Верно, - поддержал его кто-то из толпы, - Глава Сюэ так красиво поет, ха-ха-ха, все для защиты простого народа? В этом мире дураков нет, никто не будет двадцать с лишним лет заниматься благотворительностью, не прося ничего взамен. За всем этим точно стоит какой-то план!
- Да еще, в придачу, прежде неизвестно откуда появилось множество этих пешек, их точно нельзя за один вечер было изготовить. Кто знает, может все эти годы Пик Сышэн на поверхности для вывески уничтожал демонов и отстаивал высшие нравственные принципы, а за закрытыми дверями тайно взращивал эти пешки Чжэньлун….
Сюэ Мэн тоже находился в главном зале, все эти дни он сдерживал свою ярость, но дослушав до последней фразы, он наконец вышел из себя и вскочил, мечом разрубив узкий стол. Чашки, миски с грохотом упали, шум, звон, полный хаос.
- Вы достаточно навыдумывали.
- ….
Сюэ Мэн поднял глаза, в его взгляде плескалась злость:
- Ладно за спиной, тайно распространять вздорные слухи и клеветать, но прибежать на Пик Сышэн и скандалить тут, вы на столько бесстрашны?!
Выборы главы во дворец Цзяндун, находящегося в упадке и пережившего смерть своих старших, одного за другим были несколько бестолковы, поэтому должность главы школы получила на вид шестнадцати-семнадцатилетняя молодая и красивая девушка, в которой, помимо внешней привлекательности не было никаких других достоинств. Вопреки ожиданиям, опираясь на положение внутри школы своего старшего соученика, она протиснулась на это место благодаря тесным объятьям и пламенной любви.
Эта девочка, не знающая обычаев и правил приличия, не видевшая страданий и боли, полагала, что всех людей в мире так же постигнет такое же несчастье, как и ее старшего соученика, они все будут покорены ее красотой, а потому, она очаровательно улыбнувшись, произнесла:
- Старший брат бессмертный, нельзя же так сердиться.
Сюэ Мэн:
- …
- Когда вы в таком гневе, то сразу выглядите не таким элегантным.
-Пфф! – кто-то в голос рассмеялся.
Хотя атмосфера в главном зале была напряженной, услышав то, что вылетело из ее рта, на лицах многих присутствующих даосов появилось недоуменное выражение. Казалось, что адепты таких больших школ как зал Хохуан и дворца Тасюэ смотрят как на слабоумную, на эту «Хозяйку целой школы»
Девушка еще больше утвердилась в мысли, что все мужчины в этом мире падают к ее ногам, выше подняла свою тонкую белоснежную шейку и самозабвенно продолжила:
- О каких обидах нельзя спокойно поговорить? Если ваши речи разумны, то со мной во главе, главы десяти великих школ мира культивации восстановят справедливость для вас.
После этих слов, главы великих школ, притворявшиеся, что сохраняют торжественный и серьезный вид, не выдержали.
- Что? – хозяин усадьбы Таобао, Ма Юнь как делец, первым отреагировал на цифры, растерянно проговорив, - В верхнем мире культивации сколько великих школ? Десять?
Хозяин дворца Тасюэ, Минъюэ Лоу с каменным лицом сказал:
- Она ошиблась. Притворитесь, что не расслышали.
Ма Юнь был доброжелательным и отзывчивым человеком, поэтому тут же улыбаясь произнес примирительное «ааа» и замолчал.
Однако лица у старейшины храма Убэй, Сюаньцзина, у уважаемых даосов залов Хохуан и Шанцин выглядели не лучшим образом. Вот только если сложить вместе выражение всех лиц этих людей, они бы не сравнились и в половину с мрачным лицом Цзян Си.
Цзян Си, хоть ничего и не сказал, однако он был явно оскорблен словами этой девочки «то со мной во главе». Бесстрастно поглаживая свой перстень главы, он тяжелым взглядом уставился на эту девицу.
Эта девушка, все еще красуясь, продолжала:
- Мы все сейчас просто обсуждаем и каждый высказывает свое мнение, кто-то делает предположения, разве в этом есть что то плохое.
От Сюэ Мэна искры брызнули во все стороны:
- Если хочешь рассказывать тут сказки, делай это дома. В царстве Шу*, не тебе, какой-то дурашке* указывать!
* Вот тут я запуталась с временем, царство Шу, которое скорее всего тут описано существовало до нашей эры до 312 года, а до этого упоминается правитель конца до нашей эры. В общем события происходят где-то на этом стыке времен ))
*丫头片子- (девочка из фильма) –глупенькая милая девочка в негативном смысле.
- ?
Девушка так и остолбенела и в миг ее глаза наполнились слезами. Повернувшись, он всхлипывая посмотрела на своего самого старшего из соучеников, на дядюшку-наставника и проговорила:
- Он, он безрассудный, он наругал меня …. Хнык-хнык, ууу, я даже ничего такого не сказала, почему он такой жестокий ….
Цзян Си:
-………….
Минъюэ Лоу:
-………….
Настоятель Сюаньцзин:
-………….
Кто-то в толпе тихо прошептал:
- Можно считать, это конец дворца Цзяндун.
- Кто эта девка? Хуже Хуана Сяоюэ…
Мэй Ханьсюэ, так же стоявший в этой толпе людей, потер нос и и рассмеявшись, сказал:
- Разве можно так говорить, по сравнению с Хуан Сяоюэ она получше будет. Девочка, по крайней мере, выглядит неплохо.
Плачь этой дурочки тут же взволновал ее старшего соученика. Этот парень, с лицом хлипкого ботана*перед тем, как вытащил свой платок и принялся утирать ей слезы, повернулся к Сюэ Мэну и холодно сказал:
- Действительно достойный ученик этого недомастера Чу и младший брат мастера Мо.
*白面书生- молодой ученый без опыта и практики в уничижительном смысле
Сейчас упоминать при Сюэ Мэне Чу Ваньнина и Мо Жань, было все равно, что потрогать чешуйку под шеей дракона*. Как после этого он мог удержать себя в руках?
*больная мозоль, очень чувствительное место
Сюэ Мэн опасно сощурился.
Как назло, этот малый все еще ничего не понял, он опять открыл рот и поддразнил:
- Ты же ученик всего лишь преступника, брат монстра, так с чего это ты такой грозный?
Не успели последние слова сорваться с ег губ, как холодный блеск Лунчэн был направлен на его шею! Все вокруг замерли.
Этот человек и подумать не мог, что Сюэ Мэн так даст волю рукам. Через яркий отсвет меча, он видел ледяной взгляд Сюэ Мэна и рассудок почти оставил его, его бледная мордашка еще больше побледнела, он раскрыл свой рот, но не осмеливался даже голоса подать.
- Ага, я грозный. Разве мне нельзя быть грозным?
Сюэ Мэн коснулся кончиком меча его шеи, его руки дрожали, ему было трудно справиться со своими силами и он все же порезал кожу этого человека. Лезвие окрасилось кровью.
- А вот ты, кто ты такой? Как ты можешь прийти на Пик Сышэн и хамить тут?
Сюэ Чженъюн, увидев, как раздражение больше поднимается в Сюэ Мэн, наоборот, слегка поостыл и глубоким голосом произнес:
- Мэн-эр, сядь.
Сюэ Мэн резко обернулся:
- Неужто я должен согласиться с их упреками?!
Сюэ Чженъюн:
-….
Сюэ Мэн отвел взгляд от отца. Свирепым взглядом он в упор посмотрел на тех, кто посмел перешептываться глядя на него, его грудь тяжело вздымалась. Он открыл рот и напрягая все силы, чтобы поддерживать хоть видимость спокойствия, голосом, дрожащим от возмущения, сказал:
- Действительно, это слишком нелепо. Столько лет так беспринципно на Пике Сышэн все адепты, все ученики носятся ради чего? Славы и положения? Денег и ценностей? Запретных техник?
Отражающийся от Лунчэн свет зарябил.
- Господа культиваторы, защитники справедливости, благородные люди, выдающиеся герои, главы. – произнесенное отдельно каждое слово падало словно с небес, рассекая маски на лицах людей. Глаза Сюэ Мэна стали ярко красными, - Я спрашиваю вас….
- Двадцать лет назад, в тио время, когда Учан чуть не превратился в город-призрак, где вы были?
- Пятнадцать лет назад, когда в царстве Шу произошел великий раскол неба, когда из десяти домов девять остались пустыми, где вы были?
- Три года тому назад, когда в Цайде повредился магический барьер и нечистые силы вырвались на волю, голодающие люди лишились домов, где вы были?
Его глаза немного увлажнились, но голос был таким же жестким и непреклонным, тяжелым и холодным.
- Все эти годы нижний мир сколько раз просил вас протянуть руку помощи, умолял сжалиться и поддержать друг друга, вы это сделали? Сколько денег должны были уплатить в том году школе Жуфэн за то, что он протянет руку помощи? Беженцы из нижнего мира недоедали, у них даже есть было нечего, на какие шиши они могли пригласить что-то сделать господ великих буддистов?
Многих людей эти речи действительно заставили устыдившись, покраснеть. Кто то по настоящему поникнув головой начал переоценивать свои поступки, однако, были и некоторые, которые попытались эту грязную вражду полностью перенаправить на головы школы Жуфэн. Адепты одной из школ вмешались:
- Верно, школа Жуфэн тогда действительно вела себя немного бессовестно, но к нам это не имеет отношения. Моя школа за изгнание демонов тоже берет деньги, это всего лишь несколько сотен серебряных монет. Молодой господин Сюэ, невозможно одним бамбуковым шестом перевернуть всю лодку.
- Ааа. Несколько сотен серебром. – Сюэ Мэн вдруг зло рассмеялся, - Господин даос, а ты когда-то спускался в деревни, поселки царства Шу, посмотреть, как там?
- ….
- Если ты посмотришь на юг царства Шу, ты увидишь город-призрак Фэнду*, навести подножье Эмей*, полюбуйся сам, как живут там люди, а потом уже приди еще раз ко мне и скажи, что вы всего лишь берете несколько сотен серебром.
*по легенде тут находиться вход в ад, сам город почти полностью покрыт гробницами и храмами
*на этой горе в 1 веке был построен первый китайский буддистский храм,
Настоятель Сюаньцзин вздохнул:
- Молодой господин Сюэ, этот старый монах знает, какая боль у тебя на сердце.
Он помолчал с минуту, а потом, вдруг сменил тему разговора.
- Но, все-таки, как бы то ни было, из Пика Сышэн действительно вышел ученик, практиковавший запрещенные тайные искусства. Да еще и старейшина, который его покрывал и препятствовал Цитаели Тяньинь, вплоть до того, что даже для того, чтобы выйти из сложного положения, он убил одиннадцать адептов Цитадели Тяньинь. И в этих обоих преступлениях практически так же виноват и Пик Сышэн.
Гнев Сюэ Мэна нарастал, словно грозовые тучи над его лбом:
- Гуру, вы видите, как жестока и тогда и сейчас Цитадель Тяньинь. Они хотели забрать жизни моего наставника и Мо Жань! Мой учитель не должен был уходить, ему нужно было сидеть тут и ожидать смерти?!
Эти слова вырвались у него из-за его бешенного нрава, и тут же посторонний зритель ухватился за этот глупый промах.
- Что? Согласно этим словам, молодой господин Сюэ полагает, что Чу Ваньнин и Мо Жань правильно поступили?
- Оправдание убийства столько человек, действительно, с самого верха тут уже все неправильно.*
*центральная балка кривая
- Такое представление о добре и зле, белом и черном, вызывает негодование. Похоже, этот Пик Сышэн и в самом деле нет возможности сохранить.
У Сюэ Чженъюна, когда он это услышал вся кровь и энергия ци поднялась наверх и рана так сильно заболела. Про себя он попытался изо всех сил взять себя в руки, чтобы перетерпеть боль. А затем уставился на того самого докладчика, который говорил последним, его лицо стало очень мрачным:
- Эти господа даосы, полагаю просто шутят.
- Они не шутят.
Сюэ Чженъюн прищурился, отыскивая говорившего глазами. Он медленно развернулся и пробормотал:
- Цзян Си….
С самого начала и до сих пор Цзян Си не произнес ни одного плохого слова, но и не открыл рот, чтобы помочь. Он был одет в светло-зеленый расшитый цветами поллии серебряной нитью пао и стоял посреди зала, с нечитаемым выражением.
Цзян Си , на самом деле, совсем не собирался окунаться в эту мутную воду, однако, если бы он не открыл рот, то обстановка, как он видел, становилась все боле накаленной. Поэтому он поднял взгляд и сказал:
- Согласно указу мира культивации, если ученик постигал запретную тайную технику, независимо от того, непосредственно надоумила ли это его сделать школа или нет, это означает, что учитель не справился, надзор был ненадлежащим.
Лицо Сюэ Чженъюна помертвело.
- И чтобы предотвратить в будущем последствия, - продолжал Цзян Си, - как только это будет обнаружено, подобные школы должны сразу же распустить учеников и закрыться. Это пункт, который глава Сюэ не может не понимать.
Действительно, нельзя не понять.
Однако, этот указ, пусть и был разработан, но за последние сто лет существования мира культивации никогда не соблюдался.
Сколько адептов в одной школе? Как можно точно знать, что делает каждый адепт? Оглядываясь назад, безразлично, школа Жуфэн, Гу Юйэ, да даже храм Убэй и дворец Шанцин, у кого из этих школ не было пары тройки человек, изучавших великие запретные техники? Например, Хуайцзуй при жизни прославился именно благодаря тому, что владел техникой Возрождения. И кто бы по этому поводу пошел атаковать храм Убэй, чтобы приказать настоятелю закрыть храм?
Эти правила, откровенно говоря, были приняты, чтобы сдерживать подобное, но, по-настоящему, никогда не применялись. И только сегодня, в этой ситуации, чтобы добить лежачего, и опасаясь, что Пик Сышэн затаил коварные планы, все могли трясти этой пустой писаниной*вынуждая пасть школу Пика Сышэн.
*一纸空文- полный лист пустых значков – бессодержательный, пустой текст
Сюэ Чженъюн не ответил и только лишь с мрачным видом смотрел на Цзян Си. Он был похож на загнанного волка-одиночку.
Спустя долгое время он обратился к Цзян Си:
- А ты сам, про себя не думаешь, что это очень недостойно?
- Мне кажется это недостойным, - ответил Цзян Си, - Но таков указ, и я не могу выделять вашу школу.
- Указ… Сюэ Чженън вдруг рассмеялся, он провел пальцами по морде зверя , вырезанного на ручке трона и, закрыв глаза, тяжело выдохнул, - Двадцать лет. Указ верхнего мира культивации толкуем по всей строгости, значит делаем по всей строгости, толкуем проявить снисхождение, значит проявляем снисхождение, он совсем не изменился.
Цзян Си, похоже сам в душе имел некие противоречия, относительно этого дела, он сжал губы и не стал болтать лишнего. Впрочем, остальные главы школ повылезали со всех сторон и загомонили:
- Прошу, глава Сюэ, выполняйте указ, исходя из него, распустите Пик Сышэн.
- За преступлением следует наказание, глава Сюэ должен понимать ситуацию.
- Все должно быть сделано в соответствии с правилами, после всех этих событий, неужто вы еще осмеливаетесь заявлять о своей чистоте и благородстве?
Посреди этого жужжания кто-то развернулся к Цзян Си:
- Глава Цзян, мы уже и до этого получали жалобы из разных городов и на этот раз Пику Сышэн практически невозможно отрицать свою вину, вы, как глава всех школ, так или иначе выскажите свою позицию.
Цзян Си:
- ….
Взгляды всей толпы сосредоточились на нем, Цзян Си тяжело нахмурился и, спустя несколько мгновений медленно начал:
- Действительно, существует много подозрений в отношении вашей школы, в нынешней неспокойной ситуации нельзя допустить оплошность. Глава Сюэ, Пик Сышэн, в соответствии с указом должен быть наказан роспуском. Если в дальнейшем вы сможете предоставить доказательства, тогда может еще раз….
Он не договорил, как послышалась яростная брань:
- Цзян Си, нечего издеваться над людьми*!
* фраза звучит как «не следует слишком обижать\обманывать других», но это не тот смысл, скорее «не издевайся надо мной\людьми»
- … молодой господин Сюэ, - Цзян Си с рождения был достаточно свободным, нестесненным условностями, он никогда не считался ни с чьим мнением и поступал по-своему. А ныне его ограничивал в этом деле указ и с самого начала у него было отвратительное настроение. А теперь еще и этот мальчишка, кто бы мог подумать, назвал его просто по имени и сказал, «нечего издеваться», и настроение у него совсем упало. На виске запульсировала вена, прищурившись, он сказал:
- Я тебе говорил много раз, когда говорят старшие, младшие должны научиться закрывать рот. Тебе тоже чуть больше двадцати, однако, по сравнению с тобой в общении с людьми, пожертвовавший собой молодой господин Наньгун Сы, вероятно, на голову выше тебя.
Услышав его язвительные слова, Сюэ Мэн еще больше разъярился, оттолкнув ногой стоящего перед ним монаха, он подскочил к Цзян Си и сильно схватил его за отвороты пао, собираясь придавить его к колонне.
Глаза его были словно штыки, а в сердце хлынула кровь, как прилив.
Он с ненавистью закричал:
- Цзян Си!!! Ты не постеснялся сравнить меня с Наньгун Сы? Почему бы тебя самого не сравнить с Наньгун Лю?
Вид Цзян Си, после его оскорблений стал еще более равнодушным:
- Принимая во внимание твою молодость, я сначала предупрежу тебя. Отпусти.
Сюэ Мэн совершенно не обратил на это внимание, он уже слегка сошел с ума, поэтому заскрипев зубами, он продолжал:
- По моему, сравнивая тебя с Наньгун Лю, ты не достоин даже по сравнению с ним должности главы! У тебя смешалось день и ночь, хорошее или плохое для тебя нет отличия! Ты…ты…
Толпа застыла в ужасе. Даже адепты Гу Юйэ не среагировали сразу, они и представить себе никогда не могли, что с их уважаемым хозяином кто -то может быть на столько груб.
Он прожигал убийственным взглядом холодные глаза Цзян Си, еле сдерживаясь.
- Цзян Си, ты скотина.
Это было уже слишком, зал Даньсин взорвался криками.
- Сюэ Мэн! Наглец! Ты юнец, как можно так говорить с уважаемым старшим!
- Какой же это баловень небес, все его воспитание в брюхе у собаки!
Цзян Си чуть вздернул подбородок, в глазах его струился мрачный свет. Он взглянул на Сюэ Мэна, медленно подняв руку, схватил его за запястье и чуть применил силу…
Щелк.
Звонкий щелчок вывихнутой руки.
- Ммм!
- Мэн-эр!
Цзян Си, словно выбрасывая объедки, холодно оттолкнул Сюэ Мэна в сторону и тщательно разгладил морщины на своем одеянии, прежде чем заговорить.
Он обратился не к Сюэ Мэну, а к Сюэ Чженъюну.
- Сюэ Чженъюн, нечего сказать, отлично ты воспитал своего сына.
Сюэ Мэн поддерживая вывихнутую руку с гневным рыком бросился вперед, но разве могли люди Гу Юйэ позволить ему это? Один за другим, выхватив мечи, он остановили его.
У Цзян Си наконец иссякло терпение, между его бровями словно возник огненный шар, и он с отвращением проговорил:
- Распустить школу.
- Разогнать школу!
- Школа Пик Сышэн должна быть распущена!
Тьма тьмущая людей все наседала, ничто не сравниться со страхом, только одна вещь способна еще больше сплотить людей, разными словами высказанные фразы, имеющие одно и то же значение…
Пик Сышэн сегодня же должен быть распущен, подобное логово чудовищ нельзя сохранять.
Внутри зала Даньсин Сюэ Чжэнъюн, ученики и старейшины с мрачными лицами смотрели на этих незваных гостей.
Действительно все крупные школы почти в полном составе и даже, можно сказать, понимающий суть дела Цзян Си, тоже стоял среди них. Пусть он нисколько не хотел направлять острие на какую-то конкретную школу, однако, из-за огромной важности этого дела, к тому же, в последнее время к Пику Сышэн вело слишком много улик, он, как глава школ культиваторов, был вынужден возглавить эту толпу и прибыть сюда.
А адептов Пика Сышэн и так постоянно день за днем провоцировали на конфликт и про себя, изначально они не были этому рады, а сегодня вдруг их еще и обвинили в том, что они «давно имеют злые намерения», «укрывают преступников» и это разозлило их еще больше. Тем более весь верхний мир культивации интенсивно напирал, их речи больше походили на допрос, они были полны пренебрежения и слово за слово воздух наполнился напряжением, словно плотным запахом порохового дыма.
- Этот Сюэ говорит еще раз, Пик Сышэн никогда преднамеренно не давал свитки с запретными техниками Мо Жань, он так же никогда не потворствовал тому, чтобы Мо Жань овладевал этими техниками, никогда не скрывал изготовленные пешки Чжэньлун и конечно не намеревался, опираясь на тайные запретные искусства объединить верхний мир культивации.
Из всех школ верхнего мира культивации ферму Битань и дворец Цзяндун с Пиком Сышэн связывала самая глубокая вражда.
Дворец Цзяндун ныне пребывал в упадке, от него осталась лишь сотня человек. Он публично отмежевался от Хуана Сяоюэ, однако это только с виду. Адепты переглядывались друг с другом и некто, криво усмехнувшись проговорил:
- Глава Сюэ не заслуживает доверия. Хоть вы и заявляете о чистоте Пика Сышэн, однако ныне все нити подозрений ведут к вашей школе. Чужая душа потемки*, кто знает, что вы там замышляете?
*人心隔肚皮-интересное выражение, дословно - чужие мысли, желания, отгорожены животом.
- Вот именно.
- Все эти дни пешки Чжэньлун провоцировали в мире культивации кровавый дождь и ветер воняющий кровью, а когда их хватали, они все оказывались связанными так или иначе с Пиком Сышэн. Если это совпадение, то не слишком ли оно притянуто за уши?
Кто-то впервые высказался фермы Битань:
- Не знаю, милостивые господа, известно ли вам, что Пик Сышэн уже больше двадцати лет избавляет нижний мир культивации от разной нечисти, демонов, обычно не беря ничего взамен. Они борются тяжело и упорно, всегда спешат это сделать и в итоге не просят никакой платы. Ну ладно один-два раза это сделано от чистого сердца, однако, на протяжении больше двадцати лет, господа, вы не замечаете, что это просто какой-то бред?
- Я и мой брат начинали с ноля, своими руками основали эту школу именно для того, чтобы защитить простых людей в нижнем мире культивации, - гневно ответил Сюэ Чженъюн, - Этот Сюэ искренен, я чист.
- Искренен? – усмехнулся тот же человек, - Искренний и честный Сюэ Чженъюн выучил практикующего запретные техники племянника, воспитал наставника, убивающего людей и освобождающего преступников. Ныне эти два самых страшных демона вышли с Пика Сышэн. Глава Сюэ при этом имеет совесть говорить о искренности и чистоте?
- Верно, - поддержал его кто-то из толпы, - Глава Сюэ так красиво поет, ха-ха-ха, все для защиты простого народа? В этом мире дураков нет, никто не будет двадцать с лишним лет заниматься благотворительностью, не прося ничего взамен. За всем этим точно стоит какой-то план!
- Да еще, в придачу, прежде неизвестно откуда появилось множество этих пешек, их точно нельзя за один вечер было изготовить. Кто знает, может все эти годы Пик Сышэн на поверхности для вывески уничтожал демонов и отстаивал высшие нравственные принципы, а за закрытыми дверями тайно взращивал эти пешки Чжэньлун….
Сюэ Мэн тоже находился в главном зале, все эти дни он сдерживал свою ярость, но дослушав до последней фразы, он наконец вышел из себя и вскочил, мечом разрубив узкий стол. Чашки, миски с грохотом упали, шум, звон, полный хаос.
- Вы достаточно навыдумывали.
- ….
Сюэ Мэн поднял глаза, в его взгляде плескалась злость:
- Ладно за спиной, тайно распространять вздорные слухи и клеветать, но прибежать на Пик Сышэн и скандалить тут, вы на столько бесстрашны?!
Выборы главы во дворец Цзяндун, находящегося в упадке и пережившего смерть своих старших, одного за другим были несколько бестолковы, поэтому должность главы школы получила на вид шестнадцати-семнадцатилетняя молодая и красивая девушка, в которой, помимо внешней привлекательности не было никаких других достоинств. Вопреки ожиданиям, опираясь на положение внутри школы своего старшего соученика, она протиснулась на это место благодаря тесным объятьям и пламенной любви.
Эта девочка, не знающая обычаев и правил приличия, не видевшая страданий и боли, полагала, что всех людей в мире так же постигнет такое же несчастье, как и ее старшего соученика, они все будут покорены ее красотой, а потому, она очаровательно улыбнувшись, произнесла:
- Старший брат бессмертный, нельзя же так сердиться.
Сюэ Мэн:
- …
- Когда вы в таком гневе, то сразу выглядите не таким элегантным.
-Пфф! – кто-то в голос рассмеялся.
Хотя атмосфера в главном зале была напряженной, услышав то, что вылетело из ее рта, на лицах многих присутствующих даосов появилось недоуменное выражение. Казалось, что адепты таких больших школ как зал Хохуан и дворца Тасюэ смотрят как на слабоумную, на эту «Хозяйку целой школы»
Девушка еще больше утвердилась в мысли, что все мужчины в этом мире падают к ее ногам, выше подняла свою тонкую белоснежную шейку и самозабвенно продолжила:
- О каких обидах нельзя спокойно поговорить? Если ваши речи разумны, то со мной во главе, главы десяти великих школ мира культивации восстановят справедливость для вас.
После этих слов, главы великих школ, притворявшиеся, что сохраняют торжественный и серьезный вид, не выдержали.
- Что? – хозяин усадьбы Таобао, Ма Юнь как делец, первым отреагировал на цифры, растерянно проговорив, - В верхнем мире культивации сколько великих школ? Десять?
Хозяин дворца Тасюэ, Минъюэ Лоу с каменным лицом сказал:
- Она ошиблась. Притворитесь, что не расслышали.
Ма Юнь был доброжелательным и отзывчивым человеком, поэтому тут же улыбаясь произнес примирительное «ааа» и замолчал.
Однако лица у старейшины храма Убэй, Сюаньцзина, у уважаемых даосов залов Хохуан и Шанцин выглядели не лучшим образом. Вот только если сложить вместе выражение всех лиц этих людей, они бы не сравнились и в половину с мрачным лицом Цзян Си.
Цзян Си, хоть ничего и не сказал, однако он был явно оскорблен словами этой девочки «то со мной во главе». Бесстрастно поглаживая свой перстень главы, он тяжелым взглядом уставился на эту девицу.
Эта девушка, все еще красуясь, продолжала:
- Мы все сейчас просто обсуждаем и каждый высказывает свое мнение, кто-то делает предположения, разве в этом есть что то плохое.
От Сюэ Мэна искры брызнули во все стороны:
- Если хочешь рассказывать тут сказки, делай это дома. В царстве Шу*, не тебе, какой-то дурашке* указывать!
* Вот тут я запуталась с временем, царство Шу, которое скорее всего тут описано существовало до нашей эры до 312 года, а до этого упоминается правитель конца до нашей эры. В общем события происходят где-то на этом стыке времен ))
*丫头片子- (девочка из фильма) –глупенькая милая девочка в негативном смысле.
- ?
Девушка так и остолбенела и в миг ее глаза наполнились слезами. Повернувшись, он всхлипывая посмотрела на своего самого старшего из соучеников, на дядюшку-наставника и проговорила:
- Он, он безрассудный, он наругал меня …. Хнык-хнык, ууу, я даже ничего такого не сказала, почему он такой жестокий ….
Цзян Си:
-………….
Минъюэ Лоу:
-………….
Настоятель Сюаньцзин:
-………….
Кто-то в толпе тихо прошептал:
- Можно считать, это конец дворца Цзяндун.
- Кто эта девка? Хуже Хуана Сяоюэ…
Мэй Ханьсюэ, так же стоявший в этой толпе людей, потер нос и и рассмеявшись, сказал:
- Разве можно так говорить, по сравнению с Хуан Сяоюэ она получше будет. Девочка, по крайней мере, выглядит неплохо.
Плачь этой дурочки тут же взволновал ее старшего соученика. Этот парень, с лицом хлипкого ботана*перед тем, как вытащил свой платок и принялся утирать ей слезы, повернулся к Сюэ Мэну и холодно сказал:
- Действительно достойный ученик этого недомастера Чу и младший брат мастера Мо.
*白面书生- молодой ученый без опыта и практики в уничижительном смысле
Сейчас упоминать при Сюэ Мэне Чу Ваньнина и Мо Жань, было все равно, что потрогать чешуйку под шеей дракона*. Как после этого он мог удержать себя в руках?
*больная мозоль, очень чувствительное место
Сюэ Мэн опасно сощурился.
Как назло, этот малый все еще ничего не понял, он опять открыл рот и поддразнил:
- Ты же ученик всего лишь преступника, брат монстра, так с чего это ты такой грозный?
Не успели последние слова сорваться с ег губ, как холодный блеск Лунчэн был направлен на его шею! Все вокруг замерли.
Этот человек и подумать не мог, что Сюэ Мэн так даст волю рукам. Через яркий отсвет меча, он видел ледяной взгляд Сюэ Мэна и рассудок почти оставил его, его бледная мордашка еще больше побледнела, он раскрыл свой рот, но не осмеливался даже голоса подать.
- Ага, я грозный. Разве мне нельзя быть грозным?
Сюэ Мэн коснулся кончиком меча его шеи, его руки дрожали, ему было трудно справиться со своими силами и он все же порезал кожу этого человека. Лезвие окрасилось кровью.
- А вот ты, кто ты такой? Как ты можешь прийти на Пик Сышэн и хамить тут?
Сюэ Чженъюн, увидев, как раздражение больше поднимается в Сюэ Мэн, наоборот, слегка поостыл и глубоким голосом произнес:
- Мэн-эр, сядь.
Сюэ Мэн резко обернулся:
- Неужто я должен согласиться с их упреками?!
Сюэ Чженъюн:
-….
Сюэ Мэн отвел взгляд от отца. Свирепым взглядом он в упор посмотрел на тех, кто посмел перешептываться глядя на него, его грудь тяжело вздымалась. Он открыл рот и напрягая все силы, чтобы поддерживать хоть видимость спокойствия, голосом, дрожащим от возмущения, сказал:
- Действительно, это слишком нелепо. Столько лет так беспринципно на Пике Сышэн все адепты, все ученики носятся ради чего? Славы и положения? Денег и ценностей? Запретных техник?
Отражающийся от Лунчэн свет зарябил.
- Господа культиваторы, защитники справедливости, благородные люди, выдающиеся герои, главы. – произнесенное отдельно каждое слово падало словно с небес, рассекая маски на лицах людей. Глаза Сюэ Мэна стали ярко красными, - Я спрашиваю вас….
- Двадцать лет назад, в тио время, когда Учан чуть не превратился в город-призрак, где вы были?
- Пятнадцать лет назад, когда в царстве Шу произошел великий раскол неба, когда из десяти домов девять остались пустыми, где вы были?
- Три года тому назад, когда в Цайде повредился магический барьер и нечистые силы вырвались на волю, голодающие люди лишились домов, где вы были?
Его глаза немного увлажнились, но голос был таким же жестким и непреклонным, тяжелым и холодным.
- Все эти годы нижний мир сколько раз просил вас протянуть руку помощи, умолял сжалиться и поддержать друг друга, вы это сделали? Сколько денег должны были уплатить в том году школе Жуфэн за то, что он протянет руку помощи? Беженцы из нижнего мира недоедали, у них даже есть было нечего, на какие шиши они могли пригласить что-то сделать господ великих буддистов?
Многих людей эти речи действительно заставили устыдившись, покраснеть. Кто то по настоящему поникнув головой начал переоценивать свои поступки, однако, были и некоторые, которые попытались эту грязную вражду полностью перенаправить на головы школы Жуфэн. Адепты одной из школ вмешались:
- Верно, школа Жуфэн тогда действительно вела себя немного бессовестно, но к нам это не имеет отношения. Моя школа за изгнание демонов тоже берет деньги, это всего лишь несколько сотен серебряных монет. Молодой господин Сюэ, невозможно одним бамбуковым шестом перевернуть всю лодку.
- Ааа. Несколько сотен серебром. – Сюэ Мэн вдруг зло рассмеялся, - Господин даос, а ты когда-то спускался в деревни, поселки царства Шу, посмотреть, как там?
- ….
- Если ты посмотришь на юг царства Шу, ты увидишь город-призрак Фэнду*, навести подножье Эмей*, полюбуйся сам, как живут там люди, а потом уже приди еще раз ко мне и скажи, что вы всего лишь берете несколько сотен серебром.
*по легенде тут находиться вход в ад, сам город почти полностью покрыт гробницами и храмами
*на этой горе в 1 веке был построен первый китайский буддистский храм,
Настоятель Сюаньцзин вздохнул:
- Молодой господин Сюэ, этот старый монах знает, какая боль у тебя на сердце.
Он помолчал с минуту, а потом, вдруг сменил тему разговора.
- Но, все-таки, как бы то ни было, из Пика Сышэн действительно вышел ученик, практиковавший запрещенные тайные искусства. Да еще и старейшина, который его покрывал и препятствовал Цитаели Тяньинь, вплоть до того, что даже для того, чтобы выйти из сложного положения, он убил одиннадцать адептов Цитадели Тяньинь. И в этих обоих преступлениях практически так же виноват и Пик Сышэн.
Гнев Сюэ Мэна нарастал, словно грозовые тучи над его лбом:
- Гуру, вы видите, как жестока и тогда и сейчас Цитадель Тяньинь. Они хотели забрать жизни моего наставника и Мо Жань! Мой учитель не должен был уходить, ему нужно было сидеть тут и ожидать смерти?!
Эти слова вырвались у него из-за его бешенного нрава, и тут же посторонний зритель ухватился за этот глупый промах.
- Что? Согласно этим словам, молодой господин Сюэ полагает, что Чу Ваньнин и Мо Жань правильно поступили?
- Оправдание убийства столько человек, действительно, с самого верха тут уже все неправильно.*
*центральная балка кривая
- Такое представление о добре и зле, белом и черном, вызывает негодование. Похоже, этот Пик Сышэн и в самом деле нет возможности сохранить.
У Сюэ Чженъюна, когда он это услышал вся кровь и энергия ци поднялась наверх и рана так сильно заболела. Про себя он попытался изо всех сил взять себя в руки, чтобы перетерпеть боль. А затем уставился на того самого докладчика, который говорил последним, его лицо стало очень мрачным:
- Эти господа даосы, полагаю просто шутят.
- Они не шутят.
Сюэ Чженъюн прищурился, отыскивая говорившего глазами. Он медленно развернулся и пробормотал:
- Цзян Си….
С самого начала и до сих пор Цзян Си не произнес ни одного плохого слова, но и не открыл рот, чтобы помочь. Он был одет в светло-зеленый расшитый цветами поллии серебряной нитью пао и стоял посреди зала, с нечитаемым выражением.
Цзян Си , на самом деле, совсем не собирался окунаться в эту мутную воду, однако, если бы он не открыл рот, то обстановка, как он видел, становилась все боле накаленной. Поэтому он поднял взгляд и сказал:
- Согласно указу мира культивации, если ученик постигал запретную тайную технику, независимо от того, непосредственно надоумила ли это его сделать школа или нет, это означает, что учитель не справился, надзор был ненадлежащим.
Лицо Сюэ Чженъюна помертвело.
- И чтобы предотвратить в будущем последствия, - продолжал Цзян Си, - как только это будет обнаружено, подобные школы должны сразу же распустить учеников и закрыться. Это пункт, который глава Сюэ не может не понимать.
Действительно, нельзя не понять.
Однако, этот указ, пусть и был разработан, но за последние сто лет существования мира культивации никогда не соблюдался.
Сколько адептов в одной школе? Как можно точно знать, что делает каждый адепт? Оглядываясь назад, безразлично, школа Жуфэн, Гу Юйэ, да даже храм Убэй и дворец Шанцин, у кого из этих школ не было пары тройки человек, изучавших великие запретные техники? Например, Хуайцзуй при жизни прославился именно благодаря тому, что владел техникой Возрождения. И кто бы по этому поводу пошел атаковать храм Убэй, чтобы приказать настоятелю закрыть храм?
Эти правила, откровенно говоря, были приняты, чтобы сдерживать подобное, но, по-настоящему, никогда не применялись. И только сегодня, в этой ситуации, чтобы добить лежачего, и опасаясь, что Пик Сышэн затаил коварные планы, все могли трясти этой пустой писаниной*вынуждая пасть школу Пика Сышэн.
*一纸空文- полный лист пустых значков – бессодержательный, пустой текст
Сюэ Чженъюн не ответил и только лишь с мрачным видом смотрел на Цзян Си. Он был похож на загнанного волка-одиночку.
Спустя долгое время он обратился к Цзян Си:
- А ты сам, про себя не думаешь, что это очень недостойно?
- Мне кажется это недостойным, - ответил Цзян Си, - Но таков указ, и я не могу выделять вашу школу.
- Указ… Сюэ Чженън вдруг рассмеялся, он провел пальцами по морде зверя , вырезанного на ручке трона и, закрыв глаза, тяжело выдохнул, - Двадцать лет. Указ верхнего мира культивации толкуем по всей строгости, значит делаем по всей строгости, толкуем проявить снисхождение, значит проявляем снисхождение, он совсем не изменился.
Цзян Си, похоже сам в душе имел некие противоречия, относительно этого дела, он сжал губы и не стал болтать лишнего. Впрочем, остальные главы школ повылезали со всех сторон и загомонили:
- Прошу, глава Сюэ, выполняйте указ, исходя из него, распустите Пик Сышэн.
- За преступлением следует наказание, глава Сюэ должен понимать ситуацию.
- Все должно быть сделано в соответствии с правилами, после всех этих событий, неужто вы еще осмеливаетесь заявлять о своей чистоте и благородстве?
Посреди этого жужжания кто-то развернулся к Цзян Си:
- Глава Цзян, мы уже и до этого получали жалобы из разных городов и на этот раз Пику Сышэн практически невозможно отрицать свою вину, вы, как глава всех школ, так или иначе выскажите свою позицию.
Цзян Си:
- ….
Взгляды всей толпы сосредоточились на нем, Цзян Си тяжело нахмурился и, спустя несколько мгновений медленно начал:
- Действительно, существует много подозрений в отношении вашей школы, в нынешней неспокойной ситуации нельзя допустить оплошность. Глава Сюэ, Пик Сышэн, в соответствии с указом должен быть наказан роспуском. Если в дальнейшем вы сможете предоставить доказательства, тогда может еще раз….
Он не договорил, как послышалась яростная брань:
- Цзян Си, нечего издеваться над людьми*!
* фраза звучит как «не следует слишком обижать\обманывать других», но это не тот смысл, скорее «не издевайся надо мной\людьми»
- … молодой господин Сюэ, - Цзян Си с рождения был достаточно свободным, нестесненным условностями, он никогда не считался ни с чьим мнением и поступал по-своему. А ныне его ограничивал в этом деле указ и с самого начала у него было отвратительное настроение. А теперь еще и этот мальчишка, кто бы мог подумать, назвал его просто по имени и сказал, «нечего издеваться», и настроение у него совсем упало. На виске запульсировала вена, прищурившись, он сказал:
- Я тебе говорил много раз, когда говорят старшие, младшие должны научиться закрывать рот. Тебе тоже чуть больше двадцати, однако, по сравнению с тобой в общении с людьми, пожертвовавший собой молодой господин Наньгун Сы, вероятно, на голову выше тебя.
Услышав его язвительные слова, Сюэ Мэн еще больше разъярился, оттолкнув ногой стоящего перед ним монаха, он подскочил к Цзян Си и сильно схватил его за отвороты пао, собираясь придавить его к колонне.
Глаза его были словно штыки, а в сердце хлынула кровь, как прилив.
Он с ненавистью закричал:
- Цзян Си!!! Ты не постеснялся сравнить меня с Наньгун Сы? Почему бы тебя самого не сравнить с Наньгун Лю?
Вид Цзян Си, после его оскорблений стал еще более равнодушным:
- Принимая во внимание твою молодость, я сначала предупрежу тебя. Отпусти.
Сюэ Мэн совершенно не обратил на это внимание, он уже слегка сошел с ума, поэтому заскрипев зубами, он продолжал:
- По моему, сравнивая тебя с Наньгун Лю, ты не достоин даже по сравнению с ним должности главы! У тебя смешалось день и ночь, хорошее или плохое для тебя нет отличия! Ты…ты…
Толпа застыла в ужасе. Даже адепты Гу Юйэ не среагировали сразу, они и представить себе никогда не могли, что с их уважаемым хозяином кто -то может быть на столько груб.
Он прожигал убийственным взглядом холодные глаза Цзян Си, еле сдерживаясь.
- Цзян Си, ты скотина.
Это было уже слишком, зал Даньсин взорвался криками.
- Сюэ Мэн! Наглец! Ты юнец, как можно так говорить с уважаемым старшим!
- Какой же это баловень небес, все его воспитание в брюхе у собаки!
Цзян Си чуть вздернул подбородок, в глазах его струился мрачный свет. Он взглянул на Сюэ Мэна, медленно подняв руку, схватил его за запястье и чуть применил силу…
Щелк.
Звонкий щелчок вывихнутой руки.
- Ммм!
- Мэн-эр!
Цзян Си, словно выбрасывая объедки, холодно оттолкнул Сюэ Мэна в сторону и тщательно разгладил морщины на своем одеянии, прежде чем заговорить.
Он обратился не к Сюэ Мэну, а к Сюэ Чженъюну.
- Сюэ Чженъюн, нечего сказать, отлично ты воспитал своего сына.
Сюэ Мэн поддерживая вывихнутую руку с гневным рыком бросился вперед, но разве могли люди Гу Юйэ позволить ему это? Один за другим, выхватив мечи, он остановили его.
У Цзян Си наконец иссякло терпение, между его бровями словно возник огненный шар, и он с отвращением проговорил:
- Распустить школу.
- Разогнать школу!
- Школа Пик Сышэн должна быть распущена!
Тьма тьмущая людей все наседала, ничто не сравниться со страхом, только одна вещь способна еще больше сплотить людей, разными словами высказанные фразы, имеющие одно и то же значение…
Пик Сышэн сегодня же должен быть распущен, подобное логово чудовищ нельзя сохранять.