Lapsa1
читать дальше
281. Пик Сышэн. Я хочу сделать много добра.
- Ааааа..
Многие пожилые слушатели не вынесли такой двусмысленности в отношениях учитель ученик, немедленно прикрыли рты рукавами* и сильно нахмурились.
*знак смущения
- Это так неприлично, ни в какие ворота не лезет!
Женщина культиватор, принимая почтительно чашку чая, низко поклонилась и продолжила:
- Я и тогда почувствовала, что это очень странно и просто обомлела. Однако, эти два человека, все же прославленные великие мастера, патриархи, я, как бы то ни было, даже не позволяла себе и думать о таком нарушении всех норм отношений между людьми. И вот только сейчас, оглядываясь назад, можно сказать, что между этими двумя действительно есть что-то неправильное.
Помолчав, она продолжила:
- А еще, верно, милостивые господа, стоило упомянуть о тех словах, что сказал Ши Минцзин перед своим похищением. В то время его слова казались очень непонятными и туманными, я лишь чувствовала себя неловко и тщательно не раздумывала над ними. А вот теперь считаю, что их смысл был в том, что Мо Жань некогда был заинтересован в нем, а потом изменил свое отношение и влюбился в Чу Ваньнина.
Публика не проронила ни звука.
Множество мелочей, которые раньше не привлекали внимание, в этот момент вдруг стали ясными и понятными.
Неожиданно в толпе кто-то прошептал:
- Когда похитили заключенного из Цитадели Тяньинь, вы же все были там? Чу Ваньнин, когда успокаивал, мне показалось, что он поцеловал его в лоб.
- Ба! - описание таких подробностей было омерзительным, но оно уже разожгло любопытство, - А кто кого поцеловал?
Тот человек, почесывая голову, ответил:
- Чу Ваньнин Мо Жаня.
- …
- А вы все не заметили?
В толпе один за один говорили, что не рассмотрели и тот мужчина, разведя руками сказал:
- Ну ладно, может мне не стоило этого говорить. Может это мне показалось.
Однако зачастую «мне не стоило этого говорить» фактически и правда лишь пустые слова, как и «этот подданый не различает, уместно ли это сказать»*, эта фраза точно такая же и отличается лишь красотой слов.
*расхожая фраза часто звучащая в исторических сериалах
Но вылив воду можно ли ее вернуть? После этого отвращение становилось еще яснее. Если учитель и ученик начали встречаться, и ученик это делает добровольно, это более-менее сносно. Однако если это инициатива наставника, то этот запет, абсолютное табу, начинает еще и смердеть, и выглядит особенно неуважительным и злонамеренным со стороны наставника.
Такого рода тайные обсуждения и сплетни, само собой не происходили только здесь, в этом разрушенном храме. Как самые вероятные подозреваемые, Мо Жань и Чу Ваньнин были темой для разговора на всех перекрестках и переулках.
Как говориться перед сплетнями не закроешь двери, зло идет на тысячи ли. «Доброта и почитание наставника» эта тема для разговора навевает лишь зевоту, а вот «тайный роман учителя и ученика» вот это способно заставить глаза всего обеденного стола сосредоточиться на одном беспрерывно болтающем рту. Пусть некоторые и сомневались, и были несогласные, однако они не могли помешать слухам разбрестись по всем сторонам.
Поэтому мгновенно возникали самые разные догадки. Говорили, что Мо Жань через постель получил звание, говорили что Чу Ваньнин и Сюэ Мэн тоже состояли в порочной тайной связи, говорили что и с Ши Мэй у Чу Ваньнина тоже все не чисто. Вот поэтому абсолютно чистый и непорочный уважаемый бессмертный Бэйдоу за короткое время в итоге превратился в развратного старика, любителя молодых красивых юношей.
«Много ртов и металл расплавят, а потоки клеветы разъедают даже кости» - исстари это не пустые слова.
- Вы только гляньте на его учеников, один другого краше, и при этом говорите, что у него не было такого интереса, вы в это верите?
- Мо Жань когда только пришел поклониться в школу, разве Чу Ваньнин не отказался быть его наставником? У меня есть один приятель на Пике Сышэн, так он мне рассказал, что Мо Жань после этого ходил в павильон Алого лотоса и остался там на всю ночь, а потом Чу Ваньнин сразу принял его, отчего так? И вы спрашиваете спал ли он там и только, наверняка постельные навыки Мо Жань так хороши.
Эти детали щекотали воображение, заставляли все более захлебываясь от восторга обсуждать их.
- Мо Жань в то время только-только стал совершеннолетним, Чу Ваньнину это действительно сошло с рук.
- Я вдруг понял, почему тогда он забил до полусмери ту девушку культиватора, что подглядывала за тем, как он принимал ванну. Боюсь, она случайно увидела вещи, которые не должна была видеть.
Повисла двусмысленная тишина, а затем местный хулиган, вынашивающий недобрые намерения, зло рассмеялся:
- Ох, на самом деле мне правда любопытно, вы говорите эти двое спали вместе, так кто был сверху, а кто снизу?
- Определенно Мо Жань был снизу, все знают норов Чу Ваньнина, он такой надменный и эгоистичный, что никогда не смог бы найти ученика, что трахнет его.
- Если так подумать, то Мо Жань действительно жаль, … ему приходилось ложиться в постель с мужчиной на столько старше него, с таким вспыльчивым характером, которому трудно угодить, да и на вид не таким уж красивым, конечно в душе он злился.
- Ох….
Все эти раздробленные слухи, вся эта чепуха были еще не самыми быстрыми и горячими, по прошествии времени, было опознано несколько пешек Чжэньлун, и все они были адептами Пика Сышэн.
Если бы это было один-два раза, то это могло бы быть совпадением, но всякий раз арестованные имели какие-то нити, вскрывались какие-то улики, ведущие к Пику Сышэн. Даже если бы это была совершенно чистая, еще незапятнанная ничем школа, все равно ей было бы сложно не стать мишенью под обстрелом и вызвать огромную панику.
За последние дни, люди один за другим приходили на Пик Сышэн чтобы поговорить об этом, но всем им был дан от ворот поворот.
- Глава Сюэ отсутствует, если есть какое-то дело, приходите через несколько дней.
- А куда направился Сюэ Чженъюн?
Увидев, что посетитель так свободно называет главу по имени, караульный, молодой адепт, вспылил:
- С того времени как изменилась ситуация наш руководитель хлопочет круглые сутки, он улаживает проблемы с этими пешками, повсюду все делает сам. Он именно там, где невзгоды и страдания, сам иди его поищи!
Эти люди, ищущие ссоры, холодно усмехнулись:
- Улаживает проблемы с пешками? По-моему, он занят тем, что управляет ими, войдя в сговор с преступниками Мо Жань и Чу Ваньнином.
- Что за чушь ты городишь?!
- Я несу чушь? – проговорил этот человек, - Мо Жань культивировал запретные техники, Чу Ваньнин похитил преступника и скрылся, связанный с ними Сюэ Чженъюн всегда вступался за Мо Жань, а сейчас повсюду адепты Пиа Сышэн превращённые в камни Чжэньлун. Хочешь сказать, что ваша школа за спиной не ведет грязную игру и мне в это верить?
Столкнувшись с этими мелкими склочниками, Сюэ Чженъюн потом слушая доклады о них, всегда устало вздыхал:
- Честному человеку не нужно оправдываться. В наши дни уже спасибо небу, что я могу сам сделать что-то хорошее своими руками, не обращайте внимание на то, что они говорят. Как бы то ни было, они ушли.
В тот день опять кто-то поднялся в гору к воротам, принеся с собой несколько трупов. Он сказал, что хотел, чтобы Пик Сышэн отплатил ему жизнью за жизнь.
Вернувшийся уже глубокой ночью, весь в крови и ранах Сюэ Чженъюн, слушал, как об этом рассказывает госпожа Ван, одновременно смывая со своего лица грязь. Он еле переводил дыхание, не в состоянии что-то ответить.
- Уходить таким образом это не очень хорошая идея, - говорила госпожа Ван, - ты не думаешь, что нужно попросить помощи у Цитадели Тяньинь….
- Помощи у Цитадели Тяньинь? – Сюэ Чженъюн вскользь осматривая себя, на его щеке живой труп оставил царапину. – По-моему с Цитаделью Тяньинь что-то не так. Эта Му Яньли словно вылепленная из глины фигурка бодхисаттвы*, такая бестолковая, просто прохвостка.
*глиняная фигурка бодхисаттвы - метафора бесполезного, слабого человека. Кто не может и о себе позаботиться, не говоря уж о других.
Госпожа Ван торопливо прикрыла его рот рукой:
- Как ты можешь болтать, что попало.
- ….
- Я понимаю, что тебе тяжело на душе. – госпожа Ван вздохнув, погладила его по щеке, - Но что тут поделать. Это ведь потомки богов, божества воздвигли эту крупнейшую школу тысячи лет назад, они испокон веков образец во всем и авторитет. Поэтому даже триста лет назад, во время бедствия случившегося при правлении Чжоу Пинван*, никто не осмеливался сомневаться в них. А ты, какая у тебя есть сила, чтобы их поколебать?
* Чжоу Пинван правил с 771 до 720 года до нашей эры, во время его правления страна пришла в упадок. Зная, когда о времени правления Чжоу Пинван, делаем вывод, чтособытия эрхи происходят в первые годы нашей эры.
В глазах Сюэ Чженъюна промелькнуло возмущение, он хотел что-то сказать, но, похоже не нашелся, что ответить. В итоге, он отбросил полотенце, которым промывал раны и в одиночестве подошел к окну. Заложив руки за спину, он стоял перед окном и смотрел на только появившийся серп новой луны.
- Как думаешь, где сейчас Жань-эр? – спустя долгое время хрипло проговорил он.
Госпожа Ван, волоча за собой очень длинный шлейф платья, подошла к нему и встала рядом:
- Муж…
Лунное сияние лилось на лицо мужчины, с вечно улыбающегося в прежние времена лица сошла улыбка, оно выглядело изможденным, даже немного одряхлевшим.
- Пусть он вовсе и не родной старшему брату, да к тому же, своими руками убивший моего племянника, но столько лет…. Ты понимаешь? Столько лет, я растил его.. я…
- Я понимаю. Тебе не обязательно это говорить, я все понимаю. – глаза госпожи Ван покраснели, - Я точно такая же.
Сюэ Чженъюн уткнулся лицом в ладони, подавленный он болезненно потер его. Вдруг, он согнулся и закашлялся.
Насилу остановив кашель, он убрал руки. Все ладони были в крови.
Госпожа Ван тут же разволновалась и в испуге произнесла:
- Как ты получил такое тяжелое ранение? Ложись скорее, я осмотрю тебя.
- Это пустяки. Там не на что смотреть. – Сюэ Чженъюн вытер кровь о полотенце, - Получил небольшое внутреннее повреждение и только, отдохну пару дней и все будет хорошо.
- Завтра опять побежишь наружу, посмотри на другие семьи, разве они как ты, все делают сами?
Сюэ Чжэнъюн, казалось, пытался выдавить из себя улыбку, но он так устал физически и душевно, что его улыбка замерла на половине и погасла:
- До настоящего времени неизвестно, где Жань-эр и Юйхен, а в эти дни в мире культивации опять неспокойно. Несколько дней назад у подножья горы в Учан произошли беспорядки, погибли девять человек. Как я могу просто сидеть?
- .., - Госпожа Ван широко открыла свои прекрасные глаза и без слов посмотрела на него.
Сюэ Чженъюн погладил ее по голове.
- Ты же знаешь, что я за человек, я так не могу.
Госпожа Ван прикусила губу, а затем промолвила:
- Тогда, по крайней мере отдохни хоть один день. Если твое внутренне повреждение дошло до того, что тебя рвет кровью, нельзя это игнорировать. Неужели ты забыл, как ушел твой старший брат?
С лица Сюэ Чженъна окончательно исчезла даже тень улыбки.
Он посмотрел на опущенные ресницы госпожи Ван. За мягкой занавесью ресниц можно было увидеть, как дрожат слезы на ее глазах. Невольно у него на сердце стало горько, он произнес:
- Ты, ты не реви, а…. мне еще крупно повезло.. Эй, ладно, тогда я завтра останусь в школе, никуда не пойду, буду отдыхать целый день, а потом снова уйду. Так пойдет?
У госпожи Ван перехватило дыхание:
- Мне нет до тебя дела, я же не могу тебя контролировать и сопровождать тебя, куда ты там идешь.
- Как же так, а? – Сюэ Чженъюн горько улыбнулся, - Ладно, не волнуйся. Ты посмотри на меня, за последний десяток лет я и не такие бури видел, и ничего не случилось. Доверься мне, все наладится.
На следующий день Сюэ Чженъюн , действительно не показывался из дому. Однако, он и не бездельничал, а искал зацепки в книгохранилище и размышлял.
- Уважаемый хозяин, молодой господин передал вам горячий лекарственный чай, нужно выпить, пока не остыл.
- Поставь, - ответил Сюэ Чженъюн.
Он как раз размышлял о каком-то важном моменте и не хотел вставать и прерываться. Он усердно трудился вплоть до полудня. Лишь потом из-за боли, разыгравшейся в животе и ребре, он вспомнил о уже остывшем лекарстве и медленно выпил его.
Выходя из книгохранилища Сюэ Чженъюн спросил у стоящего при входе караульного:
- Где госпожа Ван и Сюэ Мэн?
- Молодой господин только вернулся от подножья горы, а госпожа в храме, возжигает благовония и просит благословления небес. Вы хотите, чтобы я их позвал?
Сюэ Чженъюн хотел сначала поговорить с ними, а потом немного отдохнуть. Однако, как только он открыл рот, то почувствовал, что перед глазами все завертелось, все же сказывался его немалый возраст. Он уже не был двадцатилетним парнем, который получив рану, мог пойти выспаться и на следующий день уже все зажило.
Он не мог не признавать своей старости.
- Забудь, не тревожь их. – Сюэ Чженъюн терпя боль принужденно рассмеялся, - Я пойду в зал для медитаций, немного помедитирую, если что-то случится, просто найди меня там.
- Слушаюсь, уважаемый хозяин.
Сюэ Чженъюн похлопал того безымянного ученика по плечу. Большей частью потому что сейчас его душевное состояние было несколько унылым, он , глядя на этого младшего адепта, про себя мрачно вздохнул – такой молодой, такое для него замечательное время.
Что касается его самого, если он способен ради таких вот молодых людей, ради их прекрасных лет сделать чуточку больше, было бы здорово.
- Давай ка, я там переворошил все книги, потревожу тебя….
Он не успел договорить. Кто-то быстро бежал к нему, увидев Сюэ Чженъюна, ученик опустился на колено. У него был такой вид, словно над ними нависла огромная угроза. Он доложил:
- Уважаемый хозяин! Беда!
От этого крика боль в животе и груди у Сюэ Чженъюна усилилась. Ах, вот уж действительно, давно надо было сходить к Таньлану, пусть бы еще раз осмотрел.
Его лицо чуть побледнело, однако, стерпев боль, он все же спросил:
- Что за спешка и волнение, что случилось?
Этот ученик взволнованно ответил:
- В зал Даньсин прибыли все школы верхнего мира культивации, даже первая крупнейшая школ Гу Юйэ.
В сердце Сюэ Чженъюна тревожно кольнуло, он уже смутно догадывался о причине, однако, все же спросил:
- … зачем они прибыли?
- Говорят, что за это время возникло слишком много сомнительных моментов, связанных с Пиком Сышэн. Они говорят, что не могут и дальше оставаться в стороне и хотят допросить уважаемого хозяина, потребовать у уважаемого хозяина объяснений. – чем больше этот ученик говорил, тем больше сбивался, под конец он уже чуть не плакал, - Уважаемый хозяин, судя по их отношению, боюсь, что они хотят заставить нас закрыть школу.
- … - Сюэ Чженъюн смертельно побледнел и сжал зубы. Подняв руку, он нажал на несколько акупунктурных точек на животе, чтобы ослабить недомогание и сказал, - Не надо это принимать всерьез, обижая других.
Обернувшись, он сказал караульному в книгохранилище:
- Пока не говорите об этом госпоже, не надо, чтобы она слишком волновалась.
- Слушаюсь.
После того, как отдал приказание, Сюэ Чженъюн подтащил вверх стоящего на коленях дрожащего и казавшегося беспомощным, молодого адепта и, с невозмутимым выражением на лице произнес:
- Следуй за мной в парадный зал.
281. Пик Сышэн. Я хочу сделать много добра.
- Ааааа..
Многие пожилые слушатели не вынесли такой двусмысленности в отношениях учитель ученик, немедленно прикрыли рты рукавами* и сильно нахмурились.
*знак смущения
- Это так неприлично, ни в какие ворота не лезет!
Женщина культиватор, принимая почтительно чашку чая, низко поклонилась и продолжила:
- Я и тогда почувствовала, что это очень странно и просто обомлела. Однако, эти два человека, все же прославленные великие мастера, патриархи, я, как бы то ни было, даже не позволяла себе и думать о таком нарушении всех норм отношений между людьми. И вот только сейчас, оглядываясь назад, можно сказать, что между этими двумя действительно есть что-то неправильное.
Помолчав, она продолжила:
- А еще, верно, милостивые господа, стоило упомянуть о тех словах, что сказал Ши Минцзин перед своим похищением. В то время его слова казались очень непонятными и туманными, я лишь чувствовала себя неловко и тщательно не раздумывала над ними. А вот теперь считаю, что их смысл был в том, что Мо Жань некогда был заинтересован в нем, а потом изменил свое отношение и влюбился в Чу Ваньнина.
Публика не проронила ни звука.
Множество мелочей, которые раньше не привлекали внимание, в этот момент вдруг стали ясными и понятными.
Неожиданно в толпе кто-то прошептал:
- Когда похитили заключенного из Цитадели Тяньинь, вы же все были там? Чу Ваньнин, когда успокаивал, мне показалось, что он поцеловал его в лоб.
- Ба! - описание таких подробностей было омерзительным, но оно уже разожгло любопытство, - А кто кого поцеловал?
Тот человек, почесывая голову, ответил:
- Чу Ваньнин Мо Жаня.
- …
- А вы все не заметили?
В толпе один за один говорили, что не рассмотрели и тот мужчина, разведя руками сказал:
- Ну ладно, может мне не стоило этого говорить. Может это мне показалось.
Однако зачастую «мне не стоило этого говорить» фактически и правда лишь пустые слова, как и «этот подданый не различает, уместно ли это сказать»*, эта фраза точно такая же и отличается лишь красотой слов.
*расхожая фраза часто звучащая в исторических сериалах
Но вылив воду можно ли ее вернуть? После этого отвращение становилось еще яснее. Если учитель и ученик начали встречаться, и ученик это делает добровольно, это более-менее сносно. Однако если это инициатива наставника, то этот запет, абсолютное табу, начинает еще и смердеть, и выглядит особенно неуважительным и злонамеренным со стороны наставника.
Такого рода тайные обсуждения и сплетни, само собой не происходили только здесь, в этом разрушенном храме. Как самые вероятные подозреваемые, Мо Жань и Чу Ваньнин были темой для разговора на всех перекрестках и переулках.
Как говориться перед сплетнями не закроешь двери, зло идет на тысячи ли. «Доброта и почитание наставника» эта тема для разговора навевает лишь зевоту, а вот «тайный роман учителя и ученика» вот это способно заставить глаза всего обеденного стола сосредоточиться на одном беспрерывно болтающем рту. Пусть некоторые и сомневались, и были несогласные, однако они не могли помешать слухам разбрестись по всем сторонам.
Поэтому мгновенно возникали самые разные догадки. Говорили, что Мо Жань через постель получил звание, говорили что Чу Ваньнин и Сюэ Мэн тоже состояли в порочной тайной связи, говорили что и с Ши Мэй у Чу Ваньнина тоже все не чисто. Вот поэтому абсолютно чистый и непорочный уважаемый бессмертный Бэйдоу за короткое время в итоге превратился в развратного старика, любителя молодых красивых юношей.
«Много ртов и металл расплавят, а потоки клеветы разъедают даже кости» - исстари это не пустые слова.
- Вы только гляньте на его учеников, один другого краше, и при этом говорите, что у него не было такого интереса, вы в это верите?
- Мо Жань когда только пришел поклониться в школу, разве Чу Ваньнин не отказался быть его наставником? У меня есть один приятель на Пике Сышэн, так он мне рассказал, что Мо Жань после этого ходил в павильон Алого лотоса и остался там на всю ночь, а потом Чу Ваньнин сразу принял его, отчего так? И вы спрашиваете спал ли он там и только, наверняка постельные навыки Мо Жань так хороши.
Эти детали щекотали воображение, заставляли все более захлебываясь от восторга обсуждать их.
- Мо Жань в то время только-только стал совершеннолетним, Чу Ваньнину это действительно сошло с рук.
- Я вдруг понял, почему тогда он забил до полусмери ту девушку культиватора, что подглядывала за тем, как он принимал ванну. Боюсь, она случайно увидела вещи, которые не должна была видеть.
Повисла двусмысленная тишина, а затем местный хулиган, вынашивающий недобрые намерения, зло рассмеялся:
- Ох, на самом деле мне правда любопытно, вы говорите эти двое спали вместе, так кто был сверху, а кто снизу?
- Определенно Мо Жань был снизу, все знают норов Чу Ваньнина, он такой надменный и эгоистичный, что никогда не смог бы найти ученика, что трахнет его.
- Если так подумать, то Мо Жань действительно жаль, … ему приходилось ложиться в постель с мужчиной на столько старше него, с таким вспыльчивым характером, которому трудно угодить, да и на вид не таким уж красивым, конечно в душе он злился.
- Ох….
Все эти раздробленные слухи, вся эта чепуха были еще не самыми быстрыми и горячими, по прошествии времени, было опознано несколько пешек Чжэньлун, и все они были адептами Пика Сышэн.
Если бы это было один-два раза, то это могло бы быть совпадением, но всякий раз арестованные имели какие-то нити, вскрывались какие-то улики, ведущие к Пику Сышэн. Даже если бы это была совершенно чистая, еще незапятнанная ничем школа, все равно ей было бы сложно не стать мишенью под обстрелом и вызвать огромную панику.
За последние дни, люди один за другим приходили на Пик Сышэн чтобы поговорить об этом, но всем им был дан от ворот поворот.
- Глава Сюэ отсутствует, если есть какое-то дело, приходите через несколько дней.
- А куда направился Сюэ Чженъюн?
Увидев, что посетитель так свободно называет главу по имени, караульный, молодой адепт, вспылил:
- С того времени как изменилась ситуация наш руководитель хлопочет круглые сутки, он улаживает проблемы с этими пешками, повсюду все делает сам. Он именно там, где невзгоды и страдания, сам иди его поищи!
Эти люди, ищущие ссоры, холодно усмехнулись:
- Улаживает проблемы с пешками? По-моему, он занят тем, что управляет ими, войдя в сговор с преступниками Мо Жань и Чу Ваньнином.
- Что за чушь ты городишь?!
- Я несу чушь? – проговорил этот человек, - Мо Жань культивировал запретные техники, Чу Ваньнин похитил преступника и скрылся, связанный с ними Сюэ Чженъюн всегда вступался за Мо Жань, а сейчас повсюду адепты Пиа Сышэн превращённые в камни Чжэньлун. Хочешь сказать, что ваша школа за спиной не ведет грязную игру и мне в это верить?
Столкнувшись с этими мелкими склочниками, Сюэ Чженъюн потом слушая доклады о них, всегда устало вздыхал:
- Честному человеку не нужно оправдываться. В наши дни уже спасибо небу, что я могу сам сделать что-то хорошее своими руками, не обращайте внимание на то, что они говорят. Как бы то ни было, они ушли.
В тот день опять кто-то поднялся в гору к воротам, принеся с собой несколько трупов. Он сказал, что хотел, чтобы Пик Сышэн отплатил ему жизнью за жизнь.
Вернувшийся уже глубокой ночью, весь в крови и ранах Сюэ Чженъюн, слушал, как об этом рассказывает госпожа Ван, одновременно смывая со своего лица грязь. Он еле переводил дыхание, не в состоянии что-то ответить.
- Уходить таким образом это не очень хорошая идея, - говорила госпожа Ван, - ты не думаешь, что нужно попросить помощи у Цитадели Тяньинь….
- Помощи у Цитадели Тяньинь? – Сюэ Чженъюн вскользь осматривая себя, на его щеке живой труп оставил царапину. – По-моему с Цитаделью Тяньинь что-то не так. Эта Му Яньли словно вылепленная из глины фигурка бодхисаттвы*, такая бестолковая, просто прохвостка.
*глиняная фигурка бодхисаттвы - метафора бесполезного, слабого человека. Кто не может и о себе позаботиться, не говоря уж о других.
Госпожа Ван торопливо прикрыла его рот рукой:
- Как ты можешь болтать, что попало.
- ….
- Я понимаю, что тебе тяжело на душе. – госпожа Ван вздохнув, погладила его по щеке, - Но что тут поделать. Это ведь потомки богов, божества воздвигли эту крупнейшую школу тысячи лет назад, они испокон веков образец во всем и авторитет. Поэтому даже триста лет назад, во время бедствия случившегося при правлении Чжоу Пинван*, никто не осмеливался сомневаться в них. А ты, какая у тебя есть сила, чтобы их поколебать?
* Чжоу Пинван правил с 771 до 720 года до нашей эры, во время его правления страна пришла в упадок. Зная, когда о времени правления Чжоу Пинван, делаем вывод, что
В глазах Сюэ Чженъюна промелькнуло возмущение, он хотел что-то сказать, но, похоже не нашелся, что ответить. В итоге, он отбросил полотенце, которым промывал раны и в одиночестве подошел к окну. Заложив руки за спину, он стоял перед окном и смотрел на только появившийся серп новой луны.
- Как думаешь, где сейчас Жань-эр? – спустя долгое время хрипло проговорил он.
Госпожа Ван, волоча за собой очень длинный шлейф платья, подошла к нему и встала рядом:
- Муж…
Лунное сияние лилось на лицо мужчины, с вечно улыбающегося в прежние времена лица сошла улыбка, оно выглядело изможденным, даже немного одряхлевшим.
- Пусть он вовсе и не родной старшему брату, да к тому же, своими руками убивший моего племянника, но столько лет…. Ты понимаешь? Столько лет, я растил его.. я…
- Я понимаю. Тебе не обязательно это говорить, я все понимаю. – глаза госпожи Ван покраснели, - Я точно такая же.
Сюэ Чженъюн уткнулся лицом в ладони, подавленный он болезненно потер его. Вдруг, он согнулся и закашлялся.
Насилу остановив кашель, он убрал руки. Все ладони были в крови.
Госпожа Ван тут же разволновалась и в испуге произнесла:
- Как ты получил такое тяжелое ранение? Ложись скорее, я осмотрю тебя.
- Это пустяки. Там не на что смотреть. – Сюэ Чженъюн вытер кровь о полотенце, - Получил небольшое внутреннее повреждение и только, отдохну пару дней и все будет хорошо.
- Завтра опять побежишь наружу, посмотри на другие семьи, разве они как ты, все делают сами?
Сюэ Чжэнъюн, казалось, пытался выдавить из себя улыбку, но он так устал физически и душевно, что его улыбка замерла на половине и погасла:
- До настоящего времени неизвестно, где Жань-эр и Юйхен, а в эти дни в мире культивации опять неспокойно. Несколько дней назад у подножья горы в Учан произошли беспорядки, погибли девять человек. Как я могу просто сидеть?
- .., - Госпожа Ван широко открыла свои прекрасные глаза и без слов посмотрела на него.
Сюэ Чженъюн погладил ее по голове.
- Ты же знаешь, что я за человек, я так не могу.
Госпожа Ван прикусила губу, а затем промолвила:
- Тогда, по крайней мере отдохни хоть один день. Если твое внутренне повреждение дошло до того, что тебя рвет кровью, нельзя это игнорировать. Неужели ты забыл, как ушел твой старший брат?
С лица Сюэ Чженъна окончательно исчезла даже тень улыбки.
Он посмотрел на опущенные ресницы госпожи Ван. За мягкой занавесью ресниц можно было увидеть, как дрожат слезы на ее глазах. Невольно у него на сердце стало горько, он произнес:
- Ты, ты не реви, а…. мне еще крупно повезло.. Эй, ладно, тогда я завтра останусь в школе, никуда не пойду, буду отдыхать целый день, а потом снова уйду. Так пойдет?
У госпожи Ван перехватило дыхание:
- Мне нет до тебя дела, я же не могу тебя контролировать и сопровождать тебя, куда ты там идешь.
- Как же так, а? – Сюэ Чженъюн горько улыбнулся, - Ладно, не волнуйся. Ты посмотри на меня, за последний десяток лет я и не такие бури видел, и ничего не случилось. Доверься мне, все наладится.
На следующий день Сюэ Чженъюн , действительно не показывался из дому. Однако, он и не бездельничал, а искал зацепки в книгохранилище и размышлял.
- Уважаемый хозяин, молодой господин передал вам горячий лекарственный чай, нужно выпить, пока не остыл.
- Поставь, - ответил Сюэ Чженъюн.
Он как раз размышлял о каком-то важном моменте и не хотел вставать и прерываться. Он усердно трудился вплоть до полудня. Лишь потом из-за боли, разыгравшейся в животе и ребре, он вспомнил о уже остывшем лекарстве и медленно выпил его.
Выходя из книгохранилища Сюэ Чженъюн спросил у стоящего при входе караульного:
- Где госпожа Ван и Сюэ Мэн?
- Молодой господин только вернулся от подножья горы, а госпожа в храме, возжигает благовония и просит благословления небес. Вы хотите, чтобы я их позвал?
Сюэ Чженъюн хотел сначала поговорить с ними, а потом немного отдохнуть. Однако, как только он открыл рот, то почувствовал, что перед глазами все завертелось, все же сказывался его немалый возраст. Он уже не был двадцатилетним парнем, который получив рану, мог пойти выспаться и на следующий день уже все зажило.
Он не мог не признавать своей старости.
- Забудь, не тревожь их. – Сюэ Чженъюн терпя боль принужденно рассмеялся, - Я пойду в зал для медитаций, немного помедитирую, если что-то случится, просто найди меня там.
- Слушаюсь, уважаемый хозяин.
Сюэ Чженъюн похлопал того безымянного ученика по плечу. Большей частью потому что сейчас его душевное состояние было несколько унылым, он , глядя на этого младшего адепта, про себя мрачно вздохнул – такой молодой, такое для него замечательное время.
Что касается его самого, если он способен ради таких вот молодых людей, ради их прекрасных лет сделать чуточку больше, было бы здорово.
- Давай ка, я там переворошил все книги, потревожу тебя….
Он не успел договорить. Кто-то быстро бежал к нему, увидев Сюэ Чженъюна, ученик опустился на колено. У него был такой вид, словно над ними нависла огромная угроза. Он доложил:
- Уважаемый хозяин! Беда!
От этого крика боль в животе и груди у Сюэ Чженъюна усилилась. Ах, вот уж действительно, давно надо было сходить к Таньлану, пусть бы еще раз осмотрел.
Его лицо чуть побледнело, однако, стерпев боль, он все же спросил:
- Что за спешка и волнение, что случилось?
Этот ученик взволнованно ответил:
- В зал Даньсин прибыли все школы верхнего мира культивации, даже первая крупнейшая школ Гу Юйэ.
В сердце Сюэ Чженъюна тревожно кольнуло, он уже смутно догадывался о причине, однако, все же спросил:
- … зачем они прибыли?
- Говорят, что за это время возникло слишком много сомнительных моментов, связанных с Пиком Сышэн. Они говорят, что не могут и дальше оставаться в стороне и хотят допросить уважаемого хозяина, потребовать у уважаемого хозяина объяснений. – чем больше этот ученик говорил, тем больше сбивался, под конец он уже чуть не плакал, - Уважаемый хозяин, судя по их отношению, боюсь, что они хотят заставить нас закрыть школу.
- … - Сюэ Чженъюн смертельно побледнел и сжал зубы. Подняв руку, он нажал на несколько акупунктурных точек на животе, чтобы ослабить недомогание и сказал, - Не надо это принимать всерьез, обижая других.
Обернувшись, он сказал караульному в книгохранилище:
- Пока не говорите об этом госпоже, не надо, чтобы она слишком волновалась.
- Слушаюсь.
После того, как отдал приказание, Сюэ Чженъюн подтащил вверх стоящего на коленях дрожащего и казавшегося беспомощным, молодого адепта и, с невозмутимым выражением на лице произнес:
- Следуй за мной в парадный зал.
-
-
05.08.2022 в 22:28-
-
06.08.2022 в 02:34