Lapsa1
читать дальше
- Что?!!
Весь зал пришел в смятение!
Только лишь Мо Жань, этот человек стоял с закрытыми глазами, спокойный как водная гладь.
Люди вокруг беспорядочно гомонили:
- Что в конце концов тут происходит?
- Что за старое дело в Сянтань?
- Зачем ему убивать людей….
- Эти обстоятельства в двух словах не расскажешь, - произнесла Му Яньли, - Однако, так как это было очень давно, те кто знал об этом, уже умерли. Хотите, чтобы другие не знали ничего, кроме вас, вот только Цитадель Тяньинь много раз вела расследования и все же разыскала несколько улик.
Сейчас же эти слова тревогу людей смешали с успехом в дыму сражения. Му Яньли спокойно повернувшись, спросила:
- Тех свидетелей из Сянтань, которых мы разыскали, привели их сюда?
Человек из ее сопровождения вышел посмотреть и вернувшись, ответил:
- Докладываю хозяйке Цитадели, они ожидают снаружи.
- Тогда идите, пригласите войти первого свидетеля!
Первый свидетель вошел в зал, это был старый ремесленник, очень старый, сгорбленный, дрожащий и покорный. Увидев полный зал господ культиваторов, его первой реакцией было бухнуться на колени на землю и отвешивая низкие поклоны один за другим, он нервно и быстро залопотал:
- Кланяюсь всем старейшинам бессмертным государям … Кланяюсь всем старейшинам бессмертным государям..
Му Яньли медленно произнесла:
- Пожилой господин вы устали с дороги, благодарю за этот путь, что вы проделали. Не нужно так волноваться, я всего лишь задам несколько вопросов, пару вопросов пара ответов и все.
Старикашка, дрожа, был не в состоянии подняться, подошел монах из храма УБэй и принеся стул, поддержав, помог ему сесть на него. Однако старик был так напуган, что сел на самый краешек стула и сжался, стараясь быть на столько маленьким, на сколько возможно.
- Сперва два вопроса, - открыла рот Му Яньли, - Господин, откуда вы и чем занимаетесь?
Зубы старика стучали, когда он заговорил с сильным выговором:
- Я… из Сяньтяня пришел… промышляю тем, что клею уличные фонари…
Люди рассматривали его с огромным интересом, начиная с его редких, седых, как журавлиные перья волос и заканчивая его изношенной дырявой обувкой. Они не знали, что можно вытрясти о прошлых делах из этого продавца фонарей.
- Господин продает разукрашенные фонари? – спросила Му Яньли, - Сколько времени вы ими торгуете?
- Почти всю жизнь…. Наверное лет пятьдесят… я точно не помню.
- Довольно долго. Я хочу спросить у тебя о не таком давнем деле, не пятьдесят лет назад. – проговорив, Му Яньли указала на Мо Жань и продолжила чуть погодя, - Господину не знаком этот человек?
Старикан поднял глаза и взглянул на Мо Жань. Увидев этого статного, красивого, окруженного яркой божественной ци человека, он даже не осмелился долго на него посмотреть, немедленно потупив взгляд. Спустя долгое время, он опять, поколебавшись искоса взглянул на него пару раз, шевеля губами, а затем пробормотал:
- Ой, не знаю я.
- Не узнаете, это не удивительно, - продолжила Му Яньли, - Тогда я снова спрошу вас. Прежде, когда вы в Сяньтяне рядом с публичным домом Цзуйюй* продавали цветные фонари, вы наверняка видели ребенка, который любил стоять рядом с вашим лотком и смотреть, как вы клеите фонари?
* 醉玉 – хмельная яшма.
- А… - мутные глаза старикана наконец прояснились, он выдохнул и закивал головой, - Верно, был такой ребёнок, он почти каждый вечер приходил и смотрел, ему нравились фонари, что я делал. Но он был нищим, ему они были не по карману…. Я в то время еще с ним пытался поговорить, но был не разговорчив, очень робким.
- Господин еще помнит, как его звали?
- Ммм, кажется его звали … Мо… Мо Жань-эр?
Только что вся толпа, напряженно вслушивающаяся в то, что говорил старик тут же перевела взгляд на Мо Жань.
Старикашка, погрузившись в прошлые события пробормотал:
- Или не этот ребёнок. Небеса, я уж не припомню. Помню только, что он был человеком дома Цзуйюй….
Сюэ Чженъюн с невозмутимым выражением лица перебил его:
- Жань-эр сын моего покойного старшего брата, он с самого начала жил в доме госпожи Мо. Хозяйка Цитадели Му попросила этого старого господина привести какие-то доказательства, какой в этом смысл?
- Госпожа Мо? – старикашка, обомлев замахал руками, - О нет, это не так. Родной сын госпожи Мо конечно носил фамилию Мо, но его звали Мо Нянь*. Этот уж всему городу известный был мелкий деспот. – говоря это старик сгорбившись, опустил голову и указал на шрам на своем лбу.
* учиться, мечтать, вспоминать
- Вот, тогда он швырнул в меня куском кирпича. Тот ребенок был очень жестокий, да к тому же грубый и проказливый.
Лицо Сюэ Чженъюна вытянулось:
- Мо…Нянь?
Госпожа Ван беспокойно проговорила:
- Пожилой господин, возможно, неверно запомнил? В конце концов отличие очень незначительное, звучит похоже*. Тот ребёнок как звался, Мо Жань или все-таки Мо Нянь?
* в одном иероглифе, но у нас в двух буквах из 4, но звучит похоже.
- … точно Мо Нянь. – старик, подумав немного, вновь закивал головой, - Ошибки быть не может. Как можно неверно запомнить? Его звали Мо Нянь.
Сюэ Чженъюн сначала чуть подался вперед и услышав эту фразу, на мгновение застыл, а затем почти упал обратно на сидение, его глаза застыли.
- Мо Нянь…
Му Яньли продолжила спрашивать:
- Тот ребенок, который приходил смотреть, как ты клеишь фонари, какой он, чем занимался в доме Цзуйюй, ты знаешь?
- Увы, я точно не знаю, смутно припоминаю, что он помогал на кухне готовить. – проговорил старик, - Слава о нем была так себе, говорили, что он нечист на руку, подворовывал, воровал вещи у посетителей.
Он старательно пытался припомнить еще что-то, и тут ему похоже пришла какая-то мысль в голову, на его лице отразилось смятение:
- А, вспомнил, этот ребенок никуда негодный, когда он подрос, стал еще более испорченным. Как-то он обесчестил одну девицу, эта девочка не вынесла позора и покончила с собой.
- Что?!
Если бы кошку выдавать за новорожденного принца* это не так ужаснуло бы присутствующих, как то, что Мо Жань еще и опозорил девицу из хорошей семьи, все так и вспыхнули от гнева.
*сюжет известен со времен династии Юань, почти один в один повторяет сказку «о царе Салтане», иносказательно- выдавать очевидно неправильное за правильное.
У многих присутствующих в зале культиваторов были свои дети, эти люди были вне себя от ярости, скрежеща зубами, они выкрикивали:
- Кто бы мог подумать… выдающийся и строгий мастер Мо оказался зверем, прикинувшимся человеком!
- Это так омерзительно!!
- Никто не пожалеет, если он сдохнет!!!
Мо Жань не проронил ни слова, он лишь спокойно смотрел на этого старого мастера.
В его прошлой жизни, когда он поднял в пределах мира культивации кровавый дождь и пахнущий кровью ветер, Цитадель Тяньинь уже пыталась его остановить, этот старик в то время тоже пришел с Му Яньли и опознал его.
Что же он тогда сделал?
Он расхохотался и принял это совершенно спокойно.
Кроме того обернувшись, и глядя на Сюэ Чженъюн и госпожу Ван, с насмешливой ухмылкой он произнес:
- Ну как? Ненавидите меня? Презираете? Согласны ли вы с моим наставником, когда он говорил, что мой от природы дурной характер не поддается исправлению?
Тогда, в то время, Мо Жань уже украл учение о доске Чжэньлун и его кража едва не вышла наружу, но Сюэ Чженъюн, все же в конце концов выбрал поверить ему. И только на это Сюэ Чженъюн в гневе поднялся, от ярости едва не рвало кровью, тигриные глаза выпучились, и он вдруг заорал:
- Мерзкое отродье! Ты просто мерзкая тварь!
Мо Жань, услышав эти слова, расхохотался. Он смеялся все более свободнее и искренне.
Смеялся так, что в уголках его глаз появились слезы.
Изнасиловал девушку?
Сюэ Чженъюн поверил в это.
Сюэ Чженъюн, кто бы мог подумать, поверил.
Ха-ха-ха – улыбка внезапно сошла с лица Мо Жань, он просто-напросто отчаялся. Он сдался в душе. Красивое лицо оплыло, подобно воску.
- Верно, я действительно совершил все эти чудовищные преступления. Я убил твоего племянника, я довел до смерти ту бедную девушку, ну так и что? Дядя, ты собираешься вершить справедливость, ну так убей меня для этого…
Не успел он договорить, как грудь пронзила боль.
Вспыльчивый по характеру Сюэ Чженъюн, не слушая, что договорит Мо Жань, уже налетел, яростно бранясь. Его глаза наполнились ненавистью и слезами, а острие его веера проткнуло грудь Мо Жань.
Мо Жань мгновенно замер, после этого его губы чуть растянулись в усмешке. Он низко наклонил голову глядя на расплывающееся на груди по ткани пятно свежей крови и вздохнув проговорил:
- Дядя, так много лет я называл вас дядюшкой, дядей. Однако, в итог, вы так и не смогли мне поверить.
-Замолчи!!
Мо Жань чуть улыбнулся, при этом плечи его немного задрожали:
- Ладно. Говоря по правде, все же мы не одной крови. Поэтому эта поддельная, фальшивая семья, этот Пик Сышэн….. в конце концов, что тут есть такое, с чем мне было бы тяжело расстаться?
Алая кровь разлетелась повсюду, забрызгав его лицо.
Он смотрел, как Сюэ Чженъюн упал перед ним. В голове было пусто…. Он не собирался убивать его, это все его нрав стремительный, вечно рвущийся вперед, прежде дать волю рукам… он и правда сам себе искал смерти. Мо Жань чуть успокоившись, поднял налитые кровью глаза, темные и повернулся к пораженной, убитой горем госпоже Ван. Он облизнул уголки рта и перешагнув через тело дяди, направился к ней.
Сюэ Чженъюн был еще жив, он крепко схватил его за полу одежды, ни за что не собираясь разжать руку.
Этот немолодой мужчина казалось, очень злился, но при этом казалось, что печаль и огромная душевная боль перевешивают его злость.
Тогда в голове Мо Жань царило безумие, что значил дядин взгляд, из-за чего слезы выступили на его глазах, он не знал и не хотел понять.
- Не надо… не вреди.. – расслышал Мо Жань слова Сюэ Чженъна.
- Она все видела. Поэтому должна умереть. – очень мягко сказал Мо Жань , и так же мягко добавил, - Только Сюэ Мэн не имеет отношения, поэтому… принимая во внимание, что ты растил меня столько лет, его жизнь я пока не заберу.
Какое сопротивление могла оказать госпожа Ван Мо Жань? Разве это может считаться?
Тем более, она уже обессилела, борясь из последних сил она могла лишь плакать в голос. Она как и ее муж проговорила:
- Животное…
Но нож вошел и хлынул поток алой крови. Сознание потихоньку покидало ее и глядя на Мо Жань, она, отступив пробормотала:
- Жань-эр, зачем ты….
Рука Мо Жань дрогнула, она дрожала и в концне концов он отдернул ее. Опустив голову, он посмотрел на свою ладонь, его кисть была влажной, кинжал в ладони был ярко алый, скользкий и липкий, пахнущий кровью.
Горячий.
Однако , очень скоро он стал холодным.
Словно его так называемая семья, его так называемые родные люди.
С самого начала он именно этого очень сильно боялся, что они узнают. Ведь на самом деле Сюэ Мэн, как и Сюэ Чженъюн, как и госпожа Ван…
Они не были его родными людьми.
Их родной племянник давно уже погиб от его руки.
- Чушь!!
Яростный крик прервал воспоминания Мо Жань.
Мо Жань вообще ничего не понимая, поднял голову и в недоумении обвел взглядом зал. Наконец его взгляд уперся в Сюэ Чженъюна.
Это действительно сказал Сюэ Чженъюн.
- Я вырастил этого ребенка и прекрасно знаю, что он не мог обидеть невинную девушку. Ты, нечего поливать людей грязью!!
- ………..
У Мо Жань заколотилось сердце, он чувствовал, что его грудь затопило какое-то горькое чувство.
Его ресницы затрепетали и прикрыли глаза.
Все по-другому.
Две жизни… так много событий изменилось.
Тот старый мастер так испугался, что скатился со стула на пол и беспрерывно кланяясь бормотал:
- Нет, нет, я не обманываю, господин бессмертный умерьте свой гнев, я лишь только… я только.. я правда… - он был лишь жалким ремесленником, он никогда не бывал в такой обстановке и в такой ситуации, его только что упрекнул глава целой школы и от испуга его лицо пожелтело. Он так и не смог никак договорить эту фразу.
Сюэ Чженъюн низко прорычал, словно дикий зверь, готовый напасть:
- Убирайся.
- ……
- Быстро!
Старый мастер немедленно встав на ноги хотел сбежать, но человек Цитадели Тяньинь преградил ему дорогу. Он не мог двинуться ни вперед, ни назад и в конце концов о упал на задницу. Все его тело с головы до ног сотрясала дрожь, он пробормотал:
- Матушка, а, да что же это такое….
- Глава Сюэ, не надо прикрывать смущение гневом, - произнесла Му Яньли, - Почтенный мастер, вы тоже не бойтесь. Расследуя дело, Цитадель Тяньинь именно и добивается, чтобы все несправедливо обвиненные люди были оправданы, мы никогда не подтасовываем факты, чтобы навредить и погубить невинных.
Замолкнув, она помогла подняться старому мастеру.
- Прошу, господин, продолжайте рассказывать.
- Мне правда больше нечего сказать…. – старик был действительно напуган, он был не в состоянии много говорить, - Умоляю, все бессмертные владыки на пути Дао, буддийский наставник, добрый человек, пропусти меня, я правда больше ничего не могу сказать, у меня такая плохая память, ааах, очень плохая память.
В этой тупиковой ситуации, до этого все время молчавший Мо Жань, вдруг посмотрел на Сюэ Чженъюна и низко поклонился ему.
Этот поступок был понятен и без слов. Сюэ Чженъюн и Сюэ Мэн в то же мгновения лишились дара речи. Лишь госпожа Ван недоверчиво пробормотала:
- ….Жань-эр?
- Тогда, на горе Цзяо, - сказал Мо Жань, - я все время думал сразу же вернуться и все честно рассказать дяде. Но, никак не думал, что могу попасть в такую ситуацию.
- ……….
Взгляд Мо Жань был совершенно спокойным. Таким спокойным, что казался почти мертвым.
- Хозяйка Цитадели Му прибыла, свидетели и все доказательства уже наверняка собраны. Нет смысла ничего говорить. Верно, я не второй младший господин Пика Сышэн.
Он замолчал. Одна фраза выплывшая со вздохом из его рта в зале, звук подобный перышку, поднял огромную волну.
- Я сын хозяина девятого города из семидесяти двух городов школы Жуфэн, Наньгун Яня*.
* резкий, суровый, непреклонный
- Что?!!! – толпа в ужасе отпрянула.
- Господа, вы не хотите выяснить все от начала до конца? – промолвил Мо Жань, закрыв глаза, - …. Тогда, в доме Цзуйюй тот пожар устроил я, он унес несколько десятков жизней, это действительно дело моих рук.
Госпожа Ван проговорила сквозь слезы:
- Жань-эр, как… зачем ты…
- Однако по поводу того дела в Сянтань, когда девочку из лавки соевого творога обесчестили и довели до смерти. – кратко упомянув это, он замолчал.
В прошлой жизни никто не захотел выслушать его подлинной истории.
Все в гневе осуждали его, оскорбляли и поносили, поэтому он тоже не счел нужным объясняться, все равно в глазах других людей, он был этаким демонов, совершившим ужасные преступления, добавить еще взмахом кисти несколько пятен крови на него, ничего не стоило.
Однако в этой жизни, он наконец захотел рассказать.
- Ту девочку погубил не я.
В зале Даньсин воцарилась тишина, все люди одновременно смотрели на Мо Жань, ожидая, что он раскроет рот и расскажет никому неизвестные подробности того покрытого пылью происшествия.
Му Яньли вскинула изящные брови:
- О? В том деле кроме всего есть какие-то секреты?
- Есть.
- Прошу, господин, изложите. – произнесла Му Яньли. – Мы готовы выслушать.
Но Мо Жань покачал головой:
- Прежде чем говорить о смерти девушки из лавки соевого творога, я хотел сперва рассказать об одном важном человеке.
- О ком?
- …о одной знаменитой актрисе.
Когда Мо Жань казал это, его взгляд рассеялся, он словно сквозь широко распахнутые створки окна унесся далеко-далеко в небеса.
- … некогда в Сянтянь были две юные музыкантши игравшие на пипе, одна носила фамилию Сюнь, ее звали Сюнь Фэнжо, а вторая…. по фамилии Дуань, звалась Дуань Ихань.
Множество людей, услышав, что он произнес эти имена, словно окунулись в прошлое, в одно настроение.
- …. Сюнь Фэнжо …. Дуань Ихань… аа! Неужели эти те, двое, кто считался номером один и номером два в мире музыкальных театров?
- Именно они, да. Я помню, эти два человека радовали своим талантом весь Сянтянь, люди их прозвали «две бессмертные из Линьцзяна».
- Даа, когда Фэнжо начинала петь, весна приближалась, а когда Ихань заканчивала танцевать все небо вокруг было в цветах. – проговорил некто, потеребив ус, - Мне в то время было около тридцати лет и слава о этой паре гремела повсюду. Однако к ним было тяжело попасть, всякий раз как они выступали, всю музыкальную палату вмиг осаждали люди, окружали таким плотным кольцом, они были очень популярны.
Кто-то добавил:
- Эти две божественные музыкантши, кажется, как-то у них было музыкальное соревнование.
- Да, они соревновались, - сказал Мо Жань, - Сюнь Фэнжо была младше Дуань Ихань на два года, она поступила в музыкальную палату на два года позже. В то время она была честолюбивой и заносчивой и не хотела мирится с тем, что Дуань Ихань так же знаменита, как она. Именно поэтому она прислала открытку, в которой пригласила Дуань Ихань в дом Цзуйюй исполнить три песни и станцевать три танца, чтобы определить, чья техника лучше.
- И кто выиграл в конце?
- Ничья, - ответил Мо Жань, - Однако с тех пор они уважали и ценили друг друга. Сюнь Фэнжо и Дуань Ихань, хотя они и выступали в разных труппах, однако постоянно поддерживали друг друга и называли друг друга сёстрами.
Некто не выдержав наконец спросил:
- Ло-ли-ло-со, сколько пустых слов! Все это прекрасно, но зачем говорить об этих женщинах?
Мо Жань, взглянув на него, ответил:
- Дуань Ихань моя мать.
- Что?!!
Весь зал пришел в смятение!
Только лишь Мо Жань, этот человек стоял с закрытыми глазами, спокойный как водная гладь.
Люди вокруг беспорядочно гомонили:
- Что в конце концов тут происходит?
- Что за старое дело в Сянтань?
- Зачем ему убивать людей….
- Эти обстоятельства в двух словах не расскажешь, - произнесла Му Яньли, - Однако, так как это было очень давно, те кто знал об этом, уже умерли. Хотите, чтобы другие не знали ничего, кроме вас, вот только Цитадель Тяньинь много раз вела расследования и все же разыскала несколько улик.
Сейчас же эти слова тревогу людей смешали с успехом в дыму сражения. Му Яньли спокойно повернувшись, спросила:
- Тех свидетелей из Сянтань, которых мы разыскали, привели их сюда?
Человек из ее сопровождения вышел посмотреть и вернувшись, ответил:
- Докладываю хозяйке Цитадели, они ожидают снаружи.
- Тогда идите, пригласите войти первого свидетеля!
Первый свидетель вошел в зал, это был старый ремесленник, очень старый, сгорбленный, дрожащий и покорный. Увидев полный зал господ культиваторов, его первой реакцией было бухнуться на колени на землю и отвешивая низкие поклоны один за другим, он нервно и быстро залопотал:
- Кланяюсь всем старейшинам бессмертным государям … Кланяюсь всем старейшинам бессмертным государям..
Му Яньли медленно произнесла:
- Пожилой господин вы устали с дороги, благодарю за этот путь, что вы проделали. Не нужно так волноваться, я всего лишь задам несколько вопросов, пару вопросов пара ответов и все.
Старикашка, дрожа, был не в состоянии подняться, подошел монах из храма УБэй и принеся стул, поддержав, помог ему сесть на него. Однако старик был так напуган, что сел на самый краешек стула и сжался, стараясь быть на столько маленьким, на сколько возможно.
- Сперва два вопроса, - открыла рот Му Яньли, - Господин, откуда вы и чем занимаетесь?
Зубы старика стучали, когда он заговорил с сильным выговором:
- Я… из Сяньтяня пришел… промышляю тем, что клею уличные фонари…
Люди рассматривали его с огромным интересом, начиная с его редких, седых, как журавлиные перья волос и заканчивая его изношенной дырявой обувкой. Они не знали, что можно вытрясти о прошлых делах из этого продавца фонарей.
- Господин продает разукрашенные фонари? – спросила Му Яньли, - Сколько времени вы ими торгуете?
- Почти всю жизнь…. Наверное лет пятьдесят… я точно не помню.
- Довольно долго. Я хочу спросить у тебя о не таком давнем деле, не пятьдесят лет назад. – проговорив, Му Яньли указала на Мо Жань и продолжила чуть погодя, - Господину не знаком этот человек?
Старикан поднял глаза и взглянул на Мо Жань. Увидев этого статного, красивого, окруженного яркой божественной ци человека, он даже не осмелился долго на него посмотреть, немедленно потупив взгляд. Спустя долгое время, он опять, поколебавшись искоса взглянул на него пару раз, шевеля губами, а затем пробормотал:
- Ой, не знаю я.
- Не узнаете, это не удивительно, - продолжила Му Яньли, - Тогда я снова спрошу вас. Прежде, когда вы в Сяньтяне рядом с публичным домом Цзуйюй* продавали цветные фонари, вы наверняка видели ребенка, который любил стоять рядом с вашим лотком и смотреть, как вы клеите фонари?
* 醉玉 – хмельная яшма.
- А… - мутные глаза старикана наконец прояснились, он выдохнул и закивал головой, - Верно, был такой ребёнок, он почти каждый вечер приходил и смотрел, ему нравились фонари, что я делал. Но он был нищим, ему они были не по карману…. Я в то время еще с ним пытался поговорить, но был не разговорчив, очень робким.
- Господин еще помнит, как его звали?
- Ммм, кажется его звали … Мо… Мо Жань-эр?
Только что вся толпа, напряженно вслушивающаяся в то, что говорил старик тут же перевела взгляд на Мо Жань.
Старикашка, погрузившись в прошлые события пробормотал:
- Или не этот ребёнок. Небеса, я уж не припомню. Помню только, что он был человеком дома Цзуйюй….
Сюэ Чженъюн с невозмутимым выражением лица перебил его:
- Жань-эр сын моего покойного старшего брата, он с самого начала жил в доме госпожи Мо. Хозяйка Цитадели Му попросила этого старого господина привести какие-то доказательства, какой в этом смысл?
- Госпожа Мо? – старикашка, обомлев замахал руками, - О нет, это не так. Родной сын госпожи Мо конечно носил фамилию Мо, но его звали Мо Нянь*. Этот уж всему городу известный был мелкий деспот. – говоря это старик сгорбившись, опустил голову и указал на шрам на своем лбу.
* учиться, мечтать, вспоминать
- Вот, тогда он швырнул в меня куском кирпича. Тот ребенок был очень жестокий, да к тому же грубый и проказливый.
Лицо Сюэ Чженъюна вытянулось:
- Мо…Нянь?
Госпожа Ван беспокойно проговорила:
- Пожилой господин, возможно, неверно запомнил? В конце концов отличие очень незначительное, звучит похоже*. Тот ребёнок как звался, Мо Жань или все-таки Мо Нянь?
* в одном иероглифе, но у нас в двух буквах из 4, но звучит похоже.
- … точно Мо Нянь. – старик, подумав немного, вновь закивал головой, - Ошибки быть не может. Как можно неверно запомнить? Его звали Мо Нянь.
Сюэ Чженъюн сначала чуть подался вперед и услышав эту фразу, на мгновение застыл, а затем почти упал обратно на сидение, его глаза застыли.
- Мо Нянь…
Му Яньли продолжила спрашивать:
- Тот ребенок, который приходил смотреть, как ты клеишь фонари, какой он, чем занимался в доме Цзуйюй, ты знаешь?
- Увы, я точно не знаю, смутно припоминаю, что он помогал на кухне готовить. – проговорил старик, - Слава о нем была так себе, говорили, что он нечист на руку, подворовывал, воровал вещи у посетителей.
Он старательно пытался припомнить еще что-то, и тут ему похоже пришла какая-то мысль в голову, на его лице отразилось смятение:
- А, вспомнил, этот ребенок никуда негодный, когда он подрос, стал еще более испорченным. Как-то он обесчестил одну девицу, эта девочка не вынесла позора и покончила с собой.
- Что?!
Если бы кошку выдавать за новорожденного принца* это не так ужаснуло бы присутствующих, как то, что Мо Жань еще и опозорил девицу из хорошей семьи, все так и вспыхнули от гнева.
*сюжет известен со времен династии Юань, почти один в один повторяет сказку «о царе Салтане», иносказательно- выдавать очевидно неправильное за правильное.
У многих присутствующих в зале культиваторов были свои дети, эти люди были вне себя от ярости, скрежеща зубами, они выкрикивали:
- Кто бы мог подумать… выдающийся и строгий мастер Мо оказался зверем, прикинувшимся человеком!
- Это так омерзительно!!
- Никто не пожалеет, если он сдохнет!!!
Мо Жань не проронил ни слова, он лишь спокойно смотрел на этого старого мастера.
В его прошлой жизни, когда он поднял в пределах мира культивации кровавый дождь и пахнущий кровью ветер, Цитадель Тяньинь уже пыталась его остановить, этот старик в то время тоже пришел с Му Яньли и опознал его.
Что же он тогда сделал?
Он расхохотался и принял это совершенно спокойно.
Кроме того обернувшись, и глядя на Сюэ Чженъюн и госпожу Ван, с насмешливой ухмылкой он произнес:
- Ну как? Ненавидите меня? Презираете? Согласны ли вы с моим наставником, когда он говорил, что мой от природы дурной характер не поддается исправлению?
Тогда, в то время, Мо Жань уже украл учение о доске Чжэньлун и его кража едва не вышла наружу, но Сюэ Чженъюн, все же в конце концов выбрал поверить ему. И только на это Сюэ Чженъюн в гневе поднялся, от ярости едва не рвало кровью, тигриные глаза выпучились, и он вдруг заорал:
- Мерзкое отродье! Ты просто мерзкая тварь!
Мо Жань, услышав эти слова, расхохотался. Он смеялся все более свободнее и искренне.
Смеялся так, что в уголках его глаз появились слезы.
Изнасиловал девушку?
Сюэ Чженъюн поверил в это.
Сюэ Чженъюн, кто бы мог подумать, поверил.
Ха-ха-ха – улыбка внезапно сошла с лица Мо Жань, он просто-напросто отчаялся. Он сдался в душе. Красивое лицо оплыло, подобно воску.
- Верно, я действительно совершил все эти чудовищные преступления. Я убил твоего племянника, я довел до смерти ту бедную девушку, ну так и что? Дядя, ты собираешься вершить справедливость, ну так убей меня для этого…
Не успел он договорить, как грудь пронзила боль.
Вспыльчивый по характеру Сюэ Чженъюн, не слушая, что договорит Мо Жань, уже налетел, яростно бранясь. Его глаза наполнились ненавистью и слезами, а острие его веера проткнуло грудь Мо Жань.
Мо Жань мгновенно замер, после этого его губы чуть растянулись в усмешке. Он низко наклонил голову глядя на расплывающееся на груди по ткани пятно свежей крови и вздохнув проговорил:
- Дядя, так много лет я называл вас дядюшкой, дядей. Однако, в итог, вы так и не смогли мне поверить.
-Замолчи!!
Мо Жань чуть улыбнулся, при этом плечи его немного задрожали:
- Ладно. Говоря по правде, все же мы не одной крови. Поэтому эта поддельная, фальшивая семья, этот Пик Сышэн….. в конце концов, что тут есть такое, с чем мне было бы тяжело расстаться?
Алая кровь разлетелась повсюду, забрызгав его лицо.
Он смотрел, как Сюэ Чженъюн упал перед ним. В голове было пусто…. Он не собирался убивать его, это все его нрав стремительный, вечно рвущийся вперед, прежде дать волю рукам… он и правда сам себе искал смерти. Мо Жань чуть успокоившись, поднял налитые кровью глаза, темные и повернулся к пораженной, убитой горем госпоже Ван. Он облизнул уголки рта и перешагнув через тело дяди, направился к ней.
Сюэ Чженъюн был еще жив, он крепко схватил его за полу одежды, ни за что не собираясь разжать руку.
Этот немолодой мужчина казалось, очень злился, но при этом казалось, что печаль и огромная душевная боль перевешивают его злость.
Тогда в голове Мо Жань царило безумие, что значил дядин взгляд, из-за чего слезы выступили на его глазах, он не знал и не хотел понять.
- Не надо… не вреди.. – расслышал Мо Жань слова Сюэ Чженъна.
- Она все видела. Поэтому должна умереть. – очень мягко сказал Мо Жань , и так же мягко добавил, - Только Сюэ Мэн не имеет отношения, поэтому… принимая во внимание, что ты растил меня столько лет, его жизнь я пока не заберу.
Какое сопротивление могла оказать госпожа Ван Мо Жань? Разве это может считаться?
Тем более, она уже обессилела, борясь из последних сил она могла лишь плакать в голос. Она как и ее муж проговорила:
- Животное…
Но нож вошел и хлынул поток алой крови. Сознание потихоньку покидало ее и глядя на Мо Жань, она, отступив пробормотала:
- Жань-эр, зачем ты….
Рука Мо Жань дрогнула, она дрожала и в концне концов он отдернул ее. Опустив голову, он посмотрел на свою ладонь, его кисть была влажной, кинжал в ладони был ярко алый, скользкий и липкий, пахнущий кровью.
Горячий.
Однако , очень скоро он стал холодным.
Словно его так называемая семья, его так называемые родные люди.
С самого начала он именно этого очень сильно боялся, что они узнают. Ведь на самом деле Сюэ Мэн, как и Сюэ Чженъюн, как и госпожа Ван…
Они не были его родными людьми.
Их родной племянник давно уже погиб от его руки.
- Чушь!!
Яростный крик прервал воспоминания Мо Жань.
Мо Жань вообще ничего не понимая, поднял голову и в недоумении обвел взглядом зал. Наконец его взгляд уперся в Сюэ Чженъюна.
Это действительно сказал Сюэ Чженъюн.
- Я вырастил этого ребенка и прекрасно знаю, что он не мог обидеть невинную девушку. Ты, нечего поливать людей грязью!!
- ………..
У Мо Жань заколотилось сердце, он чувствовал, что его грудь затопило какое-то горькое чувство.
Его ресницы затрепетали и прикрыли глаза.
Все по-другому.
Две жизни… так много событий изменилось.
Тот старый мастер так испугался, что скатился со стула на пол и беспрерывно кланяясь бормотал:
- Нет, нет, я не обманываю, господин бессмертный умерьте свой гнев, я лишь только… я только.. я правда… - он был лишь жалким ремесленником, он никогда не бывал в такой обстановке и в такой ситуации, его только что упрекнул глава целой школы и от испуга его лицо пожелтело. Он так и не смог никак договорить эту фразу.
Сюэ Чженъюн низко прорычал, словно дикий зверь, готовый напасть:
- Убирайся.
- ……
- Быстро!
Старый мастер немедленно встав на ноги хотел сбежать, но человек Цитадели Тяньинь преградил ему дорогу. Он не мог двинуться ни вперед, ни назад и в конце концов о упал на задницу. Все его тело с головы до ног сотрясала дрожь, он пробормотал:
- Матушка, а, да что же это такое….
- Глава Сюэ, не надо прикрывать смущение гневом, - произнесла Му Яньли, - Почтенный мастер, вы тоже не бойтесь. Расследуя дело, Цитадель Тяньинь именно и добивается, чтобы все несправедливо обвиненные люди были оправданы, мы никогда не подтасовываем факты, чтобы навредить и погубить невинных.
Замолкнув, она помогла подняться старому мастеру.
- Прошу, господин, продолжайте рассказывать.
- Мне правда больше нечего сказать…. – старик был действительно напуган, он был не в состоянии много говорить, - Умоляю, все бессмертные владыки на пути Дао, буддийский наставник, добрый человек, пропусти меня, я правда больше ничего не могу сказать, у меня такая плохая память, ааах, очень плохая память.
В этой тупиковой ситуации, до этого все время молчавший Мо Жань, вдруг посмотрел на Сюэ Чженъюна и низко поклонился ему.
Этот поступок был понятен и без слов. Сюэ Чженъюн и Сюэ Мэн в то же мгновения лишились дара речи. Лишь госпожа Ван недоверчиво пробормотала:
- ….Жань-эр?
- Тогда, на горе Цзяо, - сказал Мо Жань, - я все время думал сразу же вернуться и все честно рассказать дяде. Но, никак не думал, что могу попасть в такую ситуацию.
- ……….
Взгляд Мо Жань был совершенно спокойным. Таким спокойным, что казался почти мертвым.
- Хозяйка Цитадели Му прибыла, свидетели и все доказательства уже наверняка собраны. Нет смысла ничего говорить. Верно, я не второй младший господин Пика Сышэн.
Он замолчал. Одна фраза выплывшая со вздохом из его рта в зале, звук подобный перышку, поднял огромную волну.
- Я сын хозяина девятого города из семидесяти двух городов школы Жуфэн, Наньгун Яня*.
* резкий, суровый, непреклонный
- Что?!!! – толпа в ужасе отпрянула.
- Господа, вы не хотите выяснить все от начала до конца? – промолвил Мо Жань, закрыв глаза, - …. Тогда, в доме Цзуйюй тот пожар устроил я, он унес несколько десятков жизней, это действительно дело моих рук.
Госпожа Ван проговорила сквозь слезы:
- Жань-эр, как… зачем ты…
- Однако по поводу того дела в Сянтань, когда девочку из лавки соевого творога обесчестили и довели до смерти. – кратко упомянув это, он замолчал.
В прошлой жизни никто не захотел выслушать его подлинной истории.
Все в гневе осуждали его, оскорбляли и поносили, поэтому он тоже не счел нужным объясняться, все равно в глазах других людей, он был этаким демонов, совершившим ужасные преступления, добавить еще взмахом кисти несколько пятен крови на него, ничего не стоило.
Однако в этой жизни, он наконец захотел рассказать.
- Ту девочку погубил не я.
В зале Даньсин воцарилась тишина, все люди одновременно смотрели на Мо Жань, ожидая, что он раскроет рот и расскажет никому неизвестные подробности того покрытого пылью происшествия.
Му Яньли вскинула изящные брови:
- О? В том деле кроме всего есть какие-то секреты?
- Есть.
- Прошу, господин, изложите. – произнесла Му Яньли. – Мы готовы выслушать.
Но Мо Жань покачал головой:
- Прежде чем говорить о смерти девушки из лавки соевого творога, я хотел сперва рассказать об одном важном человеке.
- О ком?
- …о одной знаменитой актрисе.
Когда Мо Жань казал это, его взгляд рассеялся, он словно сквозь широко распахнутые створки окна унесся далеко-далеко в небеса.
- … некогда в Сянтянь были две юные музыкантши игравшие на пипе, одна носила фамилию Сюнь, ее звали Сюнь Фэнжо, а вторая…. по фамилии Дуань, звалась Дуань Ихань.
Множество людей, услышав, что он произнес эти имена, словно окунулись в прошлое, в одно настроение.
- …. Сюнь Фэнжо …. Дуань Ихань… аа! Неужели эти те, двое, кто считался номером один и номером два в мире музыкальных театров?
- Именно они, да. Я помню, эти два человека радовали своим талантом весь Сянтянь, люди их прозвали «две бессмертные из Линьцзяна».
- Даа, когда Фэнжо начинала петь, весна приближалась, а когда Ихань заканчивала танцевать все небо вокруг было в цветах. – проговорил некто, потеребив ус, - Мне в то время было около тридцати лет и слава о этой паре гремела повсюду. Однако к ним было тяжело попасть, всякий раз как они выступали, всю музыкальную палату вмиг осаждали люди, окружали таким плотным кольцом, они были очень популярны.
Кто-то добавил:
- Эти две божественные музыкантши, кажется, как-то у них было музыкальное соревнование.
- Да, они соревновались, - сказал Мо Жань, - Сюнь Фэнжо была младше Дуань Ихань на два года, она поступила в музыкальную палату на два года позже. В то время она была честолюбивой и заносчивой и не хотела мирится с тем, что Дуань Ихань так же знаменита, как она. Именно поэтому она прислала открытку, в которой пригласила Дуань Ихань в дом Цзуйюй исполнить три песни и станцевать три танца, чтобы определить, чья техника лучше.
- И кто выиграл в конце?
- Ничья, - ответил Мо Жань, - Однако с тех пор они уважали и ценили друг друга. Сюнь Фэнжо и Дуань Ихань, хотя они и выступали в разных труппах, однако постоянно поддерживали друг друга и называли друг друга сёстрами.
Некто не выдержав наконец спросил:
- Ло-ли-ло-со, сколько пустых слов! Все это прекрасно, но зачем говорить об этих женщинах?
Мо Жань, взглянув на него, ответил:
- Дуань Ихань моя мать.
-
-
18.03.2022 в 09:36-
-
18.03.2022 в 18:55-
-
18.03.2022 в 21:14