Lapsa1
читать дальше
Ночь в Гуюэ
Всем культиваторам, спасшимся с горы Цзяо ученики школы целителей перевязали раны и избавили от личинок сердечного червя.
Сюэ Мэн сидя на берегу острова Линьлин положив на колени свой меч Лунчэн с волнением глядя как приливают и отливают морские воды, то вздымаясь вверх, то опадая.
За его спиной вдруг послышался звук шагов, он резко повернул голову и глаза его округлились, как каштаны, они были полны самой искренней надеждой. Но после того, как он смог ясно рассмотреть пришедшего, надежда тут же улетучилась и его взгляд опять устремился в необъятные морские просторы.
Мэй Ханьсюэ подошел и сел рядом с ним.
-Твой отец подключился к расследованию, и он заблаговременно вернулся на Пик Сышэн. Он спешил и поэтому попросил меня тебя предупредить.
-….
- Ты и твой отец, похоже в чем-то расстроены.
- Если понял, то катись.
Мэй Ханьсюэ никуда не покатился, он протянул Сюэ Мэну флягу из бараньей шкуры:
- Пить будешь?
Сюэ Мэн в ярости обернулся, словно еж вздыбил свои иголки:
- Какая к черту выпивка! Я не такой развратный!
На лице Мей Ханьсюэ зажглась легкая улыбка. Золотистые тонкие волосы в морском бризе выглядели особенно мягкими, его глаза были похожи на светлую яшму и вместе с тем на изумрудные воды омута, где нашли пристанище опавшие цветы.
- Просто выпьем, с чего сразу развратный? – Мэй Ханьсюэ поднял руку и провел по растрепавшимся волосам. На его запястье был повязан светлый бубенчик. – Слышал, на Пике Сышэн не позволяют людям (тут символы, которые видимо невозможно было отобразить, может были смайлы или что то подобное- □□), но напиться то в любом случае можно.
- ……..
- Когда-то слышал, что господин бессмертный Чу, очень любит вино с цветами груши, а ты ведь его ученик. Так почему не научился хоть немного пить?
Сюэ Мэн свирепо глянул на него, раскрыл рот, видимо собираясь браниться и дальше, но, в конце концов ничего не сказал, схватив флягу со спиртным, он развязал ее и сделал большой глоток.
- Какой героизм. Это водка* из дворца Тасюэ, по ощущениям очень…..
*Шаоцзю- рисовая, пшеничная, гаоляновая водка - 50`
- Пффф! - Очень героически молодой государь Сюэ тут же все выплюнул. Посинев, он закашлялся, - Кхе-кхе-кх-кхе!
- …- Мэй Ханьсюэ поджал губу. Похоже, он был немного удивлен, - Ты что, не умеешь пить спиртное?
Выражение лица Сюэ Мэна было очень смущенным, оттолкнув руку, пытавшуюся забрать флягу с бухлом, он опять запрокинул голову и храбро плеснул себе в рот, на сей раз еще более лихо. Он проглотил, а после этого тут же отвернулся и «Буэа!» все выблевал.
Мэй Ханьсюэ на редкость растерялся:
- Я не знал ты …, хватит, хватит пить.
- Отвали!
- Отдай мне флягу.
-Катись! – огрызнулся расстроенный Сюэ Мэн. Он в гневе уставился на Мэй Хансюэ,- Ты велел мне пить и я выпил , велел остановиться и я остановлюсь, где мое самоуважение? Я ведь должен сохранить лицо?
Говоря это, он хлопал сам себя по щекам, он уже немного опьянел.
На Пике Сышэн ходил слух: Не пьянеющий и после тысячи бокалов наставник Чу и падающий с одного, молодой государь Сюэ.
Мэй Ханьсюэ не был человеком Пика Сышэн, естественно, он не мог знать этой фразы, а если б знал, то не стал бы его поить крепким алкоголем.
Сюэ Мэн все выблевал, а закончив, опять выпил. На этот раз он, скривившись, залпом сделал четыре или пять глотков и сразу же, выражение его лица еще больше помрачнело.
Мэй Ханьсюэ тут же отобрал у него флягу и, нахмурившись, сказал:
- Хватит пить, иди к себе, спать. Ты уже слишком долго тут в одиночестве прохлаждаешься под морским бризом.
Однако Сюэ Мэн упрямо сказал:
- Я буду их ждать, пока вернуться.
- ….
- Я….я …. – Сюэ Мэн прямо, пристально посмотрел на него, поглядев немного он вдруг заплакал, - Ты не знаешь, ты не поймешь, я жду моего старшего брата и также жду моего Учителя, я жду Ши Мэй … ты понимаешь? Четыре человека, если не хватает одно, то все неправильно, не хватает одного и оказывается все не то….
Мэй Ханьсюэ прекрасно знал, как утешать женщин.
Это только лишь подойти, обнять, проговорить несколько задушевных фраз, среди цветов и под луной поклясться в вечной любви. Назначить лекарство в соответствии с болезнью и «болезнь прошла».*
*Все предложение сплошной чэнъюй - 花前月下- среди цветов и под луной (романтика), 海誓山盟 – море клянется гора присягнет (обещания вечной любви, любовные клятвы) 对症下药 -Назначить лекарство в соответствии с болезнью (Предпринять соответствующие меры) 药到病除 – принял лекарство и болезнь прошла (эффективное лечение)
Однако ему никогда не приходилось утешать мужчин.
Сюэ Мэн тоже ничуть не нуждался в утешении, он просто долго сдерживался, а когда опьянение наступило, его наконец-то прорвало, и он всего лишь стремился освободиться от напряжения.
- Четыре человека, а остался я один. Остался только я, один единственный, и мне от этого на душе нестерпимо больно. Твою мать, ты понимаешь?!
Мэй Ханьсюэ вздохнул:
- Понимаю.
- Ты обманщик, ты понимаешь, что что-то не так. – Сюэ Мэн рыдал в голос. Внезапно, он опустил голову и завыл, крепко обняв Лунчэн, как утопающий цепляющийся за соломинку.*
*словно последнее сухое дерево, плавающую траву
Обманщик не знал, как его уговорить и поэтому только проговорил:
- Хорошо, я не понимаю.
- Бессердечный ты сукин сын! Почему ты не понимаешь?! – не было смысла договариваться с пьяным. Сюэ Мэн вдруг опять с ни с чем несравнимой злобой, уставился на него. Глазами полными слез, однако с усилившейся злостью, он проложил, - Чего тут непонятного? Так трудно понять?
О вытянул пальцы:
- Четверо!!
Сюэ Мэн загнул один, второй, загибая третий, он опять совсем расклеился, как будто этот третий палец был его слезной железой:
- В конце остался один, только я остался. Ты понимаешь?
Мэй Ханьсюэ:
- …..
Он не хотел в данный момент быть ни обманщиком, ни бессердечным сукиным сыном, поэтому на это все понимаешь- не понимаешь, нельзя было отвечать и он предпочел просто молчать.
Сюэ Мэн очень долго и пристально смотрел на него, а после опять отвернулся и - Буэ… !!!
Это тот самый выдающийся и очаровательный господин Мэй, люди раньше, при виде его лица, буквально обалдевали, а этот действительно был первый, которого от него постоянно тошнило.
Мэй Ханьсюэ с легким огорчением проговорил:
- Да что это с тобой? В детстве я дал тебе съесть хауттюйнию*, тебя вырвало. Выросли, и я дал тебе выпить водки с Куньлунь, тебя опять вырвало. На самом деле ты действительно прихотливее любой девушки.
* растение с запахом сырой рыбы, применяют в китайской традиционной медицине
Он смотрел на этого согнутого, блюющего до потери сознания от неопытности человека, и в его светлых изумрудных глазах промелькнула беспомощность:
- Ладно, кончай ругаться и блевать, немедленно иди домой, отдохни. Твоему старшему брату, как и учителю и твоему другу, совсем не понравится увидеть тебя таким.
Говоря это, он встал и помог подняться Сюэ Мэн.
Сюэ Мэн, вероятно от того, что его рвало, немного ослабел, его шатало и он больше не пытался вырваться, из поддерживающих его рук.
Мэй Ханьсюэ медленно повел его по длинному берегу, провел в школу Гуюэ через задние ворота и собираясь проводить его внутрь, чтобы он отдохнул.
Однако, не успели они еще дойти до приемной, как Мэй Ханьсюэ в миг уловил рассеянное в воздухе целый плотный поток убийственных намерений.
Он задержал Сюэ Мэна, и они оба свернули в боковую галерею. Сюэ Мэн от неожиданности ойкнул, но Мэй Ханьсюэ тут же зажал ему рот.
- Молчи.
- Руку… убери руку… меня… тошнит… - можно было еле расслышать его кряхтение.
- Проглоти. – сказал Мэй Ханьсюэ.
- .., - Сюэ Мэн.
Боясь, что этот пьянчуга навлечет на них неприятности, Мэй Ханьсюэ нажал на точку над губой Сюэ Мэна, применив заклинание молчания. После этого он отвернулся и посмотрел в зал.
Сцена, происходящая в данный момент там, его напугала.
….Мо Жань?!
К этому времени большинство глав и старейшин уже вернулись в свои школы, шокированные событиями на горе Цзяо они срочно укрепляли границы своих территорий магическими барьерами.
Однако в школе Гуюэ оставалось немало раненых даосов и в данную минуту все они собрались в приемном зале. С испуганными лицами они уставились на стоящего в центре зала мужчину.
- Тц-тц. – Мо Жань в наброшенном на плечи черном с золотом плаще, прищурившись огляделся вокруг. – Смотрю сейчас на эти все знакомые лица, кто бы мог подумать, что спустя столько времени к удивлению, опять смогу вас лично увидеть живыми и здоровыми, стоящими тут.
Некто из толпы, набравшийся смелости, громко крикнул ему:
- Мо, Мо Вэйюй! Ты что вдруг спятил?! Тебя замучили кошмары?!
- Спятил? - губы Мо Жань чуть изогнулись в холодной ухмылке, - Тот, кто говорит так с этим достопочтенным, сам верно спятил.
Едва затих звук его голоса, толпа людей увидела промелькнувшую темную вспышку и у того человека, стоящего на месте в оцепенении, пфф! струя крови клокоча брызнула наружу, устремившись к небу.
- Убил, это убийство!
- Мо Жань, зачем?!
Кто-то душераздирающе заорал:
- Быстрее, скорее разыщите и позовите главу Цзян! Скорее разыщите главу Цзян!
- Ооо, - Мо Жань не спеша поднял взгляд, - Глава Цзян, это Цзян Си?
- ……….
- Уровень этого человека неплох. Среди всех, кого убил этот достопочтенный, он в десятке лучших, это безусловно.
- В конце концов, что за вздор ты несешь?!
Мэй Ханьсюэ чувствовал, что что-то не так. Этот мужчина был вообще не тем мастером Мо, что он встречал. Его ненависть угрюмость взвивалась до небес и весь он полностью выглядел очень зловещим.
Но как ни смотри, все же выглядел он один в один как Мо Жань, даже голос… невозможно ошибиться. Кто способен за столь короткое время полостью скопировать внешность и голос человека?
В приемном зале старейшина школы Гуюэ произнес:
- Мастер Мо, боюсь, вы пострадали от проклятья злого духа дракона на горе Цзяо. Давайте, присядьте и этот старший проверит ваш пульс….
Он еще не закончил, как его тут же перебили.
- Что это значит, - прищурясь, уставился на него Мо Жань, - Старый дурак*, ты так витиевато* обозвал этого достопочтенного больным?
* дословно-старый простолюдин, мужлан. Ругательство в смысле невежества
* идти по извилистой дороге, окольным путем
- ……, - старейшина.
- Раз уж ты так стремишься лечить, этот достопочтенный тебе поможет. Если во всем мире одни здоровые люди, лекари же умрут с голоду, сей принцип этот достопочтенный понимает. – говоря это, он легко оттолкнулся и по всему залу один за другим раздались крики ужаса и брызнула кровь.
Чуть погодя Мо /Жань, отряхивая черный пао, спокойно вернулся в центр зала. Он стоял на темно красном* ковре, украшенном узорами в виде поллии*.
*По китайски Dùruò (pollia japonica) – растение с мелкими БЕЛЫМИ цветами.
В целом зале у кого-то недоставало рук, у кого-то сломаны ноги, у некоторых людей еще хуже, они были мертвы, им вырвали внутренности.
Мо Жань обратился к тому старейшине, который от шока уже повалился на пол:
- Ну так как, я преподнес тебе столько больных пациентов для лечения, ты рад?
- Мо… Мо Вэйюй…
- Удачного начала вашему делу, желаю всех благ и процветания. – лицо Мо Жань растянулось в улыбке, а потом, когда он шел чрез катающихся по полу от боли людей, через те останки, что не найдут покоя и в могиле, - Аа, кстати.
У самого выхода он повернулся и добавил, обращаясь к этим людям:
- Чуть не забыл упомянуть. Мир верхней границы культиваторов лишь ест да ждет смерти*уже много веков, напомните своим главам школ, что этот достопочтенный рано или поздно полностью сравняет с землей все школы верхней границы культивации.
* означает духовную бедность, бессмысленное существование без идеалов.
Какой то смельчак хрипло просипел:
- Мо Жань, ты слабак! Только и смеешь, что прийти в павильон полный больных, искалеченных культиваторов, а встретиться сначала лицом к лицу с главами школ ты побоялся!
- Побоялся их? – Мо Жань сощурил глаза, - Даже если вы снова все объединитесь в огромное войско и придете, лишь только если этот достопочтенный сам захочет умереть, а так, способны ли вы навредить этому достопочтенному?
- Мо Жань, ты с ума сошел?! Неужели ты с Хуа Биньань заодно?! Что ты задумал?!
Ямочки Мо Жаня были глубокими, а глаза светились темным светом, он, немного помедлив сказал:
- … ты спросил, чего хочет этот достопочтенный?
Его красивое лицо, казалось, вспыхнуло странным сиянием, а затем он закрыл глаза.
- Чего хочет этот достопочтенный, не ясно даже ему самому. Одним словом, в этом мире нет никого, способного дать это ему, и также нет никого, кто способен снова развлечь этого достопочтенного, поднять ему настроение. - Он равнодушно добавил, - Этот достопочтенный уже столько лет просто ходячее мясо, что у него давно нет никаких желаний. Вот только если ты уж спросил, есть кое-что одно, если только ….
Он внезапно развеселился.
В распахнутых глазах зрачок сверкнул багряным.
- Посмотреть на вашу смерть.
Все оторопели. Мо Жань обвел взглядом эти вытянутые мертвенно белые лица и больше не в силах удержаться, опустив ресницы рассмеялся в голос:
- Давно я не видел столь забавной картины, какое увлекательное зрелище.
- Мо Жань… ты правда, сошел с ума…
- Эти слова ты произносишь второй раз. – внезапно улыбка погасла, едва послышался этот резкий звук! В миг Мо Жань как молния пронесся и схватил того человека сзади, всего лишь раз резко ударил рукой и мозги разлетелись кругом!
- Ааа…!
Среди испуганных криков, Мо Жань тихо поднял свое забрызганное кровью, прекрасное лицо, показав пару чрезвычайно коварных, звериных глаз, и толпа людей отшатнулась, словно разлетелись воробьи.
- Этот достопочтенный если не сумасшедший, то сойдет с ума, чтобы соответствовать вашей заботе, милостивый сударь.
У того, кого он назвал милостивым государем, было расколото темя, кровь залила все лицо. Однако Мо Жань не удосуживаясь и взглянуть на него, словно это было самым обычным делом, не больше, чем прием пищи, спокойно и холодно оглядывал толпу.
- Ладно, на сегодня хватит убивать идиотов. – уголки его рта опять растянулись в легкой улыбке. Он толкнул вперед тот труп и отпихнул его ногой в сторону, - Ведь столько людей за раз просто убить не интересно. Вы умрете и этому достопочтенному опять станет скучно. Оставлю вас пожить несколько дней.
Помолчав, он добавил:
- Чтобы, когда опять зачешутся руки, снова раскрошить пару голов.
Весь в пятнах крови, он плавно, не спеша прошагал к выходу. У самой двери, он скосил глаза и проговорил:
- А до этого времени, не забудьте освободить голову.
Договорив, он рассмеялся в голос, завернулся в свой плащ и чуть касаясь земли взлетел на карниз. Его тень очень быстро скрылась за крышей.
Три дня спустя.
В пещере на горе Лунсюэ Мо Жань и Чу Ваньнин все еще были в забытьи, под воздействием заговора. Вдруг из курительницы раздался хруст и изнутри повалил черный дым с кровавыми струями. Тут же оттуда, вслед за этим послышался резкий пронзительный визг, эхом прокатившийся по пещере.
Мо Жань внезапно очнулся и открыл глаза.
В груди уже не болело и не было никаких ран. Таинственный дымок, связывающий его перед этим с Чу Ваньнином, исчез.
- Учитель!
Он вскочил и тут же увидел, что в пещеру, неизвестно когда, вошел третий человек.
Тот человек стоял спиной к ним перед столом, внимательно рассматривая дым с запахом гари, распространяющийся из курительницы. Его силуэт был стройным и элегантным, безусловно красивым. Он снял крышку, высыпал содержимое из курительницы и на его белой нежной руке оказалась кучка лепестков, которые он внимательно рассматривал, держа на ладони.
- Все сгорело все же до конца. – прошептал он и с силой сжал руку, раскрошив в золу эти лепестки.
От золы немедленно поднялось какое-то прозрачный белый свет. Этот человек, заложив руки за спину, глядя на этот свет, довольно радостно произнес:
- М, к счастью, с самого начала, в то время как закалял этот цветок, внутрь еще вплавилась моя душа. Если бы эта душа не указала мне путь, было бы нелегко найти эту пещеру в этом огромном пространстве между небом и землей.
Этот белый свет, словно понимая его, медленно обволакивал этого человека. Однако становясь все прозрачнее и слабее, он, окончательно растворившись, совсем исчез.
Мо Жань хрипло произнес:
- Ты…
Услышав движение, человек поставил курительницу и выдохнул:
- Очнулся?
- Кто ты?
- А кем, по-твоему, я еще могу быть. - равнодушно ответил тот человек.
Его голос звучал очень знакомо, однако Мо Жань только что пробудился, его сознание было все еще затуманенным, словно он очнулся от тысячелетнего сна, поэтому он не мог так сразу ответить.
Кем мог быть этот человек?
Слушая то, что он только что говорил, похоже, это касалось чего то мистического, связанного с черным цветком. Во взращивании и совершенствовании цветов и трав, ядовитых насекомых Гуюэ были самыми сильными, тогда…. Это… Хуа Биньань?
Вспомнив о Хуа Биньане, он моментально подумал о Ши Мей. В Мо Жань тут же вспыхнула ярость, но не успел он ничего сказать, как этот человек повернулся.
Свет в пещере был тусклым, но, пока этот человек поворачивал лицо, в одно мгновение пещера наполнилась сиянием, он и в самом деле был рожден редким красавцем.
Обычно распущенные волосы этого человека, в данный момент были высоко подняты и повязаны, расшитым тонким орнаментом головная повязка *, закрепленная точь в точь, очень аккуратно посредине лба. Весь вид этого человека был примечательным, он совсем не производил впечатление нежного и хрупкого, но пара персиков глаз смотрела очень искренне и выразительно, они были ясными и чистыми.
*一字巾 -Ицзыцзинь (просто шелковая лента с деревянной или нефритовой застежкой на лбу. Самый простой головной убор даосов )
Это был именно такой красивый человек, но Мо Жань содрогнулся, словно громом пораженный. В ужасе, он смог выдавить из себя всего два слова, словно стрелой разрезая мертвую тишину:
- Ши Мэй?!!
Пришедший был никем иным, как Ши Мэй… это и правда был Ши Мэй!!
Этот удивительный красоты мужчина, пригладив выбившиеся волосы на висках, холодно ответил:
- А-Жань, ты так удивился, увидев меня.
Кровь прилила к голове и в ушах загудело. В мозгу все перепуталось, он не мог и представить, почему тут внезапно появился Ши Мэй, и почему у него такие незнакомые выражение лица и манеры.
Все его тело одеревенело, в горле словно застряла рыбья кость, в конце концов он в замешательстве произнес только:
- … твои глаза…
- Не повреждены. – с легкой улыбкой Ши Мэй подошел к Мо Жань, - Я пришел, чтобы повидаться с человеком, о котором думаю с любовью и уважением, если б я тут появился слепой и уродливый, кому бы я понравился?
- ………..
Мо Жань от этой несерьезной манеры разговора медленно пришел в себя и тут же опять лишился дара речи. Он был так ошарашен, что в его голове вдруг стало пусто, словно в городе придавленном грозовой тучей.
- Ты… как так, ты.. гуру Ханьлинь!!
В душе вдруг поднялась волна возмущения.
В этот миг Мо Жань наконец понял, что пережил Сюэ Мэн в предыдущей жизни, ничто не может сравниться с предательством старого друга, с которым столько времени бок о бок, провели вместе.
- Гуру Ханьлинь!!!
- О, он. – Ши Мэй рассмеялся, - Целая вечность впереди, не надо в спешке все объяснять.
Говоря это, он шаг за шагом шел веред пока не приблизился вплотную к Мо Жань.
Ши Мэй с улыбкой продолжил:
- Вместо того, чтобы обсуждать гуру Ханьлинь, прошлый опыт и невзгоды, я все же думал сначала поболтать с дорогим мне человеком.
У Мо Жань помимо гнева в душе, похолодело сердце. Его лицо стало белым, как мел.
- О чем еще можно говорить между мной и тобой?
Этот прекрасный, утонченный мужчина насмешливо ответил:
- А? – его мягкие и нежные глаза с поволокой *уставились в лицо Мо Жань. – Мы с тобой несовместимы, полные противоположности, на самом деле нам не о чем болтать.
*словно заря в дымке
Говоря это, он, шурша пао по земле прошел мимо Мо Жань и остановился перед Чу Ваньнином. Мо Жань еще не успел среагировать, как Ши Мей протянул нежную руку и, наклонившись, погладил Чу Ваньнина по щеке.
- …. – Мо Жань в растерянности, все еще не понимал, что все это значит.
Ши Мэй пристально смотрел на Чу Ваньнина и, словно рядом никого нет, ласково произнес:
- Учитель, этот грубиян сделал тебе больно? Как жаль… вот только с другой стороны…. Ведь это ты хотел вернуть себе воспоминания?
Белыми, словно корни рогоза, кончиками пальцев коснувшись нижней губы крепко спящего человека, Ши Мей сузил глаза, по-прежнему прекрасный, но больше похожий на отравленное вино.
- Восстановить воспоминания, это хорошо. В прошлом ты изобрел эти хитроумные трюки и некоторые я и по сей день все еще не могу придумать причину, по которой так все это происходит. Ты проснешься, мы сможем обсудить друг с другом эти приемы.
Помолчав, он продолжил с улыбкой:
- В прошлой жизни твой хитроумный план ввел в заблуждение, смог обмануть ученика и это печально закончилось. Если бы на твоем месте был кто-то другой доставил бы мне такие неприятности, то мало бы было и ста смертей. Однако это ты противостоял мне, а я тебя по-прежнему все еще обожаю и горячо люблю.
Проговорив это, он бросил взгляд на Мо Жань, а после склонился и поцеловал Чу Ваньнина в щеку. Опустив глаза, вздохнул:
- Кто разрешил мне любить* тебя. Мой хороший Учитель.
* Любовь в более широком смысле - восхищение, поклонение, привязанность.
Ночь в Гуюэ
Всем культиваторам, спасшимся с горы Цзяо ученики школы целителей перевязали раны и избавили от личинок сердечного червя.
Сюэ Мэн сидя на берегу острова Линьлин положив на колени свой меч Лунчэн с волнением глядя как приливают и отливают морские воды, то вздымаясь вверх, то опадая.
За его спиной вдруг послышался звук шагов, он резко повернул голову и глаза его округлились, как каштаны, они были полны самой искренней надеждой. Но после того, как он смог ясно рассмотреть пришедшего, надежда тут же улетучилась и его взгляд опять устремился в необъятные морские просторы.
Мэй Ханьсюэ подошел и сел рядом с ним.
-Твой отец подключился к расследованию, и он заблаговременно вернулся на Пик Сышэн. Он спешил и поэтому попросил меня тебя предупредить.
-….
- Ты и твой отец, похоже в чем-то расстроены.
- Если понял, то катись.
Мэй Ханьсюэ никуда не покатился, он протянул Сюэ Мэну флягу из бараньей шкуры:
- Пить будешь?
Сюэ Мэн в ярости обернулся, словно еж вздыбил свои иголки:
- Какая к черту выпивка! Я не такой развратный!
На лице Мей Ханьсюэ зажглась легкая улыбка. Золотистые тонкие волосы в морском бризе выглядели особенно мягкими, его глаза были похожи на светлую яшму и вместе с тем на изумрудные воды омута, где нашли пристанище опавшие цветы.
- Просто выпьем, с чего сразу развратный? – Мэй Ханьсюэ поднял руку и провел по растрепавшимся волосам. На его запястье был повязан светлый бубенчик. – Слышал, на Пике Сышэн не позволяют людям (тут символы, которые видимо невозможно было отобразить, может были смайлы или что то подобное- □□), но напиться то в любом случае можно.
- ……..
- Когда-то слышал, что господин бессмертный Чу, очень любит вино с цветами груши, а ты ведь его ученик. Так почему не научился хоть немного пить?
Сюэ Мэн свирепо глянул на него, раскрыл рот, видимо собираясь браниться и дальше, но, в конце концов ничего не сказал, схватив флягу со спиртным, он развязал ее и сделал большой глоток.
- Какой героизм. Это водка* из дворца Тасюэ, по ощущениям очень…..
*Шаоцзю- рисовая, пшеничная, гаоляновая водка - 50`
- Пффф! - Очень героически молодой государь Сюэ тут же все выплюнул. Посинев, он закашлялся, - Кхе-кхе-кх-кхе!
- …- Мэй Ханьсюэ поджал губу. Похоже, он был немного удивлен, - Ты что, не умеешь пить спиртное?
Выражение лица Сюэ Мэна было очень смущенным, оттолкнув руку, пытавшуюся забрать флягу с бухлом, он опять запрокинул голову и храбро плеснул себе в рот, на сей раз еще более лихо. Он проглотил, а после этого тут же отвернулся и «Буэа!» все выблевал.
Мэй Ханьсюэ на редкость растерялся:
- Я не знал ты …, хватит, хватит пить.
- Отвали!
- Отдай мне флягу.
-Катись! – огрызнулся расстроенный Сюэ Мэн. Он в гневе уставился на Мэй Хансюэ,- Ты велел мне пить и я выпил , велел остановиться и я остановлюсь, где мое самоуважение? Я ведь должен сохранить лицо?
Говоря это, он хлопал сам себя по щекам, он уже немного опьянел.
На Пике Сышэн ходил слух: Не пьянеющий и после тысячи бокалов наставник Чу и падающий с одного, молодой государь Сюэ.
Мэй Ханьсюэ не был человеком Пика Сышэн, естественно, он не мог знать этой фразы, а если б знал, то не стал бы его поить крепким алкоголем.
Сюэ Мэн все выблевал, а закончив, опять выпил. На этот раз он, скривившись, залпом сделал четыре или пять глотков и сразу же, выражение его лица еще больше помрачнело.
Мэй Ханьсюэ тут же отобрал у него флягу и, нахмурившись, сказал:
- Хватит пить, иди к себе, спать. Ты уже слишком долго тут в одиночестве прохлаждаешься под морским бризом.
Однако Сюэ Мэн упрямо сказал:
- Я буду их ждать, пока вернуться.
- ….
- Я….я …. – Сюэ Мэн прямо, пристально посмотрел на него, поглядев немного он вдруг заплакал, - Ты не знаешь, ты не поймешь, я жду моего старшего брата и также жду моего Учителя, я жду Ши Мэй … ты понимаешь? Четыре человека, если не хватает одно, то все неправильно, не хватает одного и оказывается все не то….
Мэй Ханьсюэ прекрасно знал, как утешать женщин.
Это только лишь подойти, обнять, проговорить несколько задушевных фраз, среди цветов и под луной поклясться в вечной любви. Назначить лекарство в соответствии с болезнью и «болезнь прошла».*
*Все предложение сплошной чэнъюй - 花前月下- среди цветов и под луной (романтика), 海誓山盟 – море клянется гора присягнет (обещания вечной любви, любовные клятвы) 对症下药 -Назначить лекарство в соответствии с болезнью (Предпринять соответствующие меры) 药到病除 – принял лекарство и болезнь прошла (эффективное лечение)
Однако ему никогда не приходилось утешать мужчин.
Сюэ Мэн тоже ничуть не нуждался в утешении, он просто долго сдерживался, а когда опьянение наступило, его наконец-то прорвало, и он всего лишь стремился освободиться от напряжения.
- Четыре человека, а остался я один. Остался только я, один единственный, и мне от этого на душе нестерпимо больно. Твою мать, ты понимаешь?!
Мэй Ханьсюэ вздохнул:
- Понимаю.
- Ты обманщик, ты понимаешь, что что-то не так. – Сюэ Мэн рыдал в голос. Внезапно, он опустил голову и завыл, крепко обняв Лунчэн, как утопающий цепляющийся за соломинку.*
*словно последнее сухое дерево, плавающую траву
Обманщик не знал, как его уговорить и поэтому только проговорил:
- Хорошо, я не понимаю.
- Бессердечный ты сукин сын! Почему ты не понимаешь?! – не было смысла договариваться с пьяным. Сюэ Мэн вдруг опять с ни с чем несравнимой злобой, уставился на него. Глазами полными слез, однако с усилившейся злостью, он проложил, - Чего тут непонятного? Так трудно понять?
О вытянул пальцы:
- Четверо!!
Сюэ Мэн загнул один, второй, загибая третий, он опять совсем расклеился, как будто этот третий палец был его слезной железой:
- В конце остался один, только я остался. Ты понимаешь?
Мэй Ханьсюэ:
- …..
Он не хотел в данный момент быть ни обманщиком, ни бессердечным сукиным сыном, поэтому на это все понимаешь- не понимаешь, нельзя было отвечать и он предпочел просто молчать.
Сюэ Мэн очень долго и пристально смотрел на него, а после опять отвернулся и - Буэ… !!!
Это тот самый выдающийся и очаровательный господин Мэй, люди раньше, при виде его лица, буквально обалдевали, а этот действительно был первый, которого от него постоянно тошнило.
Мэй Ханьсюэ с легким огорчением проговорил:
- Да что это с тобой? В детстве я дал тебе съесть хауттюйнию*, тебя вырвало. Выросли, и я дал тебе выпить водки с Куньлунь, тебя опять вырвало. На самом деле ты действительно прихотливее любой девушки.
* растение с запахом сырой рыбы, применяют в китайской традиционной медицине
Он смотрел на этого согнутого, блюющего до потери сознания от неопытности человека, и в его светлых изумрудных глазах промелькнула беспомощность:
- Ладно, кончай ругаться и блевать, немедленно иди домой, отдохни. Твоему старшему брату, как и учителю и твоему другу, совсем не понравится увидеть тебя таким.
Говоря это, он встал и помог подняться Сюэ Мэн.
Сюэ Мэн, вероятно от того, что его рвало, немного ослабел, его шатало и он больше не пытался вырваться, из поддерживающих его рук.
Мэй Ханьсюэ медленно повел его по длинному берегу, провел в школу Гуюэ через задние ворота и собираясь проводить его внутрь, чтобы он отдохнул.
Однако, не успели они еще дойти до приемной, как Мэй Ханьсюэ в миг уловил рассеянное в воздухе целый плотный поток убийственных намерений.
Он задержал Сюэ Мэна, и они оба свернули в боковую галерею. Сюэ Мэн от неожиданности ойкнул, но Мэй Ханьсюэ тут же зажал ему рот.
- Молчи.
- Руку… убери руку… меня… тошнит… - можно было еле расслышать его кряхтение.
- Проглоти. – сказал Мэй Ханьсюэ.
- .., - Сюэ Мэн.
Боясь, что этот пьянчуга навлечет на них неприятности, Мэй Ханьсюэ нажал на точку над губой Сюэ Мэна, применив заклинание молчания. После этого он отвернулся и посмотрел в зал.
Сцена, происходящая в данный момент там, его напугала.
….Мо Жань?!
К этому времени большинство глав и старейшин уже вернулись в свои школы, шокированные событиями на горе Цзяо они срочно укрепляли границы своих территорий магическими барьерами.
Однако в школе Гуюэ оставалось немало раненых даосов и в данную минуту все они собрались в приемном зале. С испуганными лицами они уставились на стоящего в центре зала мужчину.
- Тц-тц. – Мо Жань в наброшенном на плечи черном с золотом плаще, прищурившись огляделся вокруг. – Смотрю сейчас на эти все знакомые лица, кто бы мог подумать, что спустя столько времени к удивлению, опять смогу вас лично увидеть живыми и здоровыми, стоящими тут.
Некто из толпы, набравшийся смелости, громко крикнул ему:
- Мо, Мо Вэйюй! Ты что вдруг спятил?! Тебя замучили кошмары?!
- Спятил? - губы Мо Жань чуть изогнулись в холодной ухмылке, - Тот, кто говорит так с этим достопочтенным, сам верно спятил.
Едва затих звук его голоса, толпа людей увидела промелькнувшую темную вспышку и у того человека, стоящего на месте в оцепенении, пфф! струя крови клокоча брызнула наружу, устремившись к небу.
- Убил, это убийство!
- Мо Жань, зачем?!
Кто-то душераздирающе заорал:
- Быстрее, скорее разыщите и позовите главу Цзян! Скорее разыщите главу Цзян!
- Ооо, - Мо Жань не спеша поднял взгляд, - Глава Цзян, это Цзян Си?
- ……….
- Уровень этого человека неплох. Среди всех, кого убил этот достопочтенный, он в десятке лучших, это безусловно.
- В конце концов, что за вздор ты несешь?!
Мэй Ханьсюэ чувствовал, что что-то не так. Этот мужчина был вообще не тем мастером Мо, что он встречал. Его ненависть угрюмость взвивалась до небес и весь он полностью выглядел очень зловещим.
Но как ни смотри, все же выглядел он один в один как Мо Жань, даже голос… невозможно ошибиться. Кто способен за столь короткое время полостью скопировать внешность и голос человека?
В приемном зале старейшина школы Гуюэ произнес:
- Мастер Мо, боюсь, вы пострадали от проклятья злого духа дракона на горе Цзяо. Давайте, присядьте и этот старший проверит ваш пульс….
Он еще не закончил, как его тут же перебили.
- Что это значит, - прищурясь, уставился на него Мо Жань, - Старый дурак*, ты так витиевато* обозвал этого достопочтенного больным?
* дословно-старый простолюдин, мужлан. Ругательство в смысле невежества
* идти по извилистой дороге, окольным путем
- ……, - старейшина.
- Раз уж ты так стремишься лечить, этот достопочтенный тебе поможет. Если во всем мире одни здоровые люди, лекари же умрут с голоду, сей принцип этот достопочтенный понимает. – говоря это, он легко оттолкнулся и по всему залу один за другим раздались крики ужаса и брызнула кровь.
Чуть погодя Мо /Жань, отряхивая черный пао, спокойно вернулся в центр зала. Он стоял на темно красном* ковре, украшенном узорами в виде поллии*.
*По китайски Dùruò (pollia japonica) – растение с мелкими БЕЛЫМИ цветами.
В целом зале у кого-то недоставало рук, у кого-то сломаны ноги, у некоторых людей еще хуже, они были мертвы, им вырвали внутренности.
Мо Жань обратился к тому старейшине, который от шока уже повалился на пол:
- Ну так как, я преподнес тебе столько больных пациентов для лечения, ты рад?
- Мо… Мо Вэйюй…
- Удачного начала вашему делу, желаю всех благ и процветания. – лицо Мо Жань растянулось в улыбке, а потом, когда он шел чрез катающихся по полу от боли людей, через те останки, что не найдут покоя и в могиле, - Аа, кстати.
У самого выхода он повернулся и добавил, обращаясь к этим людям:
- Чуть не забыл упомянуть. Мир верхней границы культиваторов лишь ест да ждет смерти*уже много веков, напомните своим главам школ, что этот достопочтенный рано или поздно полностью сравняет с землей все школы верхней границы культивации.
* означает духовную бедность, бессмысленное существование без идеалов.
Какой то смельчак хрипло просипел:
- Мо Жань, ты слабак! Только и смеешь, что прийти в павильон полный больных, искалеченных культиваторов, а встретиться сначала лицом к лицу с главами школ ты побоялся!
- Побоялся их? – Мо Жань сощурил глаза, - Даже если вы снова все объединитесь в огромное войско и придете, лишь только если этот достопочтенный сам захочет умереть, а так, способны ли вы навредить этому достопочтенному?
- Мо Жань, ты с ума сошел?! Неужели ты с Хуа Биньань заодно?! Что ты задумал?!
Ямочки Мо Жаня были глубокими, а глаза светились темным светом, он, немного помедлив сказал:
- … ты спросил, чего хочет этот достопочтенный?
Его красивое лицо, казалось, вспыхнуло странным сиянием, а затем он закрыл глаза.
- Чего хочет этот достопочтенный, не ясно даже ему самому. Одним словом, в этом мире нет никого, способного дать это ему, и также нет никого, кто способен снова развлечь этого достопочтенного, поднять ему настроение. - Он равнодушно добавил, - Этот достопочтенный уже столько лет просто ходячее мясо, что у него давно нет никаких желаний. Вот только если ты уж спросил, есть кое-что одно, если только ….
Он внезапно развеселился.
В распахнутых глазах зрачок сверкнул багряным.
- Посмотреть на вашу смерть.
Все оторопели. Мо Жань обвел взглядом эти вытянутые мертвенно белые лица и больше не в силах удержаться, опустив ресницы рассмеялся в голос:
- Давно я не видел столь забавной картины, какое увлекательное зрелище.
- Мо Жань… ты правда, сошел с ума…
- Эти слова ты произносишь второй раз. – внезапно улыбка погасла, едва послышался этот резкий звук! В миг Мо Жань как молния пронесся и схватил того человека сзади, всего лишь раз резко ударил рукой и мозги разлетелись кругом!
- Ааа…!
Среди испуганных криков, Мо Жань тихо поднял свое забрызганное кровью, прекрасное лицо, показав пару чрезвычайно коварных, звериных глаз, и толпа людей отшатнулась, словно разлетелись воробьи.
- Этот достопочтенный если не сумасшедший, то сойдет с ума, чтобы соответствовать вашей заботе, милостивый сударь.
У того, кого он назвал милостивым государем, было расколото темя, кровь залила все лицо. Однако Мо Жань не удосуживаясь и взглянуть на него, словно это было самым обычным делом, не больше, чем прием пищи, спокойно и холодно оглядывал толпу.
- Ладно, на сегодня хватит убивать идиотов. – уголки его рта опять растянулись в легкой улыбке. Он толкнул вперед тот труп и отпихнул его ногой в сторону, - Ведь столько людей за раз просто убить не интересно. Вы умрете и этому достопочтенному опять станет скучно. Оставлю вас пожить несколько дней.
Помолчав, он добавил:
- Чтобы, когда опять зачешутся руки, снова раскрошить пару голов.
Весь в пятнах крови, он плавно, не спеша прошагал к выходу. У самой двери, он скосил глаза и проговорил:
- А до этого времени, не забудьте освободить голову.
Договорив, он рассмеялся в голос, завернулся в свой плащ и чуть касаясь земли взлетел на карниз. Его тень очень быстро скрылась за крышей.
Три дня спустя.
В пещере на горе Лунсюэ Мо Жань и Чу Ваньнин все еще были в забытьи, под воздействием заговора. Вдруг из курительницы раздался хруст и изнутри повалил черный дым с кровавыми струями. Тут же оттуда, вслед за этим послышался резкий пронзительный визг, эхом прокатившийся по пещере.
Мо Жань внезапно очнулся и открыл глаза.
В груди уже не болело и не было никаких ран. Таинственный дымок, связывающий его перед этим с Чу Ваньнином, исчез.
- Учитель!
Он вскочил и тут же увидел, что в пещеру, неизвестно когда, вошел третий человек.
Тот человек стоял спиной к ним перед столом, внимательно рассматривая дым с запахом гари, распространяющийся из курительницы. Его силуэт был стройным и элегантным, безусловно красивым. Он снял крышку, высыпал содержимое из курительницы и на его белой нежной руке оказалась кучка лепестков, которые он внимательно рассматривал, держа на ладони.
- Все сгорело все же до конца. – прошептал он и с силой сжал руку, раскрошив в золу эти лепестки.
От золы немедленно поднялось какое-то прозрачный белый свет. Этот человек, заложив руки за спину, глядя на этот свет, довольно радостно произнес:
- М, к счастью, с самого начала, в то время как закалял этот цветок, внутрь еще вплавилась моя душа. Если бы эта душа не указала мне путь, было бы нелегко найти эту пещеру в этом огромном пространстве между небом и землей.
Этот белый свет, словно понимая его, медленно обволакивал этого человека. Однако становясь все прозрачнее и слабее, он, окончательно растворившись, совсем исчез.
Мо Жань хрипло произнес:
- Ты…
Услышав движение, человек поставил курительницу и выдохнул:
- Очнулся?
- Кто ты?
- А кем, по-твоему, я еще могу быть. - равнодушно ответил тот человек.
Его голос звучал очень знакомо, однако Мо Жань только что пробудился, его сознание было все еще затуманенным, словно он очнулся от тысячелетнего сна, поэтому он не мог так сразу ответить.
Кем мог быть этот человек?
Слушая то, что он только что говорил, похоже, это касалось чего то мистического, связанного с черным цветком. Во взращивании и совершенствовании цветов и трав, ядовитых насекомых Гуюэ были самыми сильными, тогда…. Это… Хуа Биньань?
Вспомнив о Хуа Биньане, он моментально подумал о Ши Мей. В Мо Жань тут же вспыхнула ярость, но не успел он ничего сказать, как этот человек повернулся.
Свет в пещере был тусклым, но, пока этот человек поворачивал лицо, в одно мгновение пещера наполнилась сиянием, он и в самом деле был рожден редким красавцем.
Обычно распущенные волосы этого человека, в данный момент были высоко подняты и повязаны, расшитым тонким орнаментом головная повязка *, закрепленная точь в точь, очень аккуратно посредине лба. Весь вид этого человека был примечательным, он совсем не производил впечатление нежного и хрупкого, но пара персиков глаз смотрела очень искренне и выразительно, они были ясными и чистыми.
*一字巾 -Ицзыцзинь (просто шелковая лента с деревянной или нефритовой застежкой на лбу. Самый простой головной убор даосов )
Это был именно такой красивый человек, но Мо Жань содрогнулся, словно громом пораженный. В ужасе, он смог выдавить из себя всего два слова, словно стрелой разрезая мертвую тишину:
- Ши Мэй?!!
Пришедший был никем иным, как Ши Мэй… это и правда был Ши Мэй!!
Этот удивительный красоты мужчина, пригладив выбившиеся волосы на висках, холодно ответил:
- А-Жань, ты так удивился, увидев меня.
Кровь прилила к голове и в ушах загудело. В мозгу все перепуталось, он не мог и представить, почему тут внезапно появился Ши Мэй, и почему у него такие незнакомые выражение лица и манеры.
Все его тело одеревенело, в горле словно застряла рыбья кость, в конце концов он в замешательстве произнес только:
- … твои глаза…
- Не повреждены. – с легкой улыбкой Ши Мэй подошел к Мо Жань, - Я пришел, чтобы повидаться с человеком, о котором думаю с любовью и уважением, если б я тут появился слепой и уродливый, кому бы я понравился?
- ………..
Мо Жань от этой несерьезной манеры разговора медленно пришел в себя и тут же опять лишился дара речи. Он был так ошарашен, что в его голове вдруг стало пусто, словно в городе придавленном грозовой тучей.
- Ты… как так, ты.. гуру Ханьлинь!!
В душе вдруг поднялась волна возмущения.
В этот миг Мо Жань наконец понял, что пережил Сюэ Мэн в предыдущей жизни, ничто не может сравниться с предательством старого друга, с которым столько времени бок о бок, провели вместе.
- Гуру Ханьлинь!!!
- О, он. – Ши Мэй рассмеялся, - Целая вечность впереди, не надо в спешке все объяснять.
Говоря это, он шаг за шагом шел веред пока не приблизился вплотную к Мо Жань.
Ши Мэй с улыбкой продолжил:
- Вместо того, чтобы обсуждать гуру Ханьлинь, прошлый опыт и невзгоды, я все же думал сначала поболтать с дорогим мне человеком.
У Мо Жань помимо гнева в душе, похолодело сердце. Его лицо стало белым, как мел.
- О чем еще можно говорить между мной и тобой?
Этот прекрасный, утонченный мужчина насмешливо ответил:
- А? – его мягкие и нежные глаза с поволокой *уставились в лицо Мо Жань. – Мы с тобой несовместимы, полные противоположности, на самом деле нам не о чем болтать.
*словно заря в дымке
Говоря это, он, шурша пао по земле прошел мимо Мо Жань и остановился перед Чу Ваньнином. Мо Жань еще не успел среагировать, как Ши Мей протянул нежную руку и, наклонившись, погладил Чу Ваньнина по щеке.
- …. – Мо Жань в растерянности, все еще не понимал, что все это значит.
Ши Мэй пристально смотрел на Чу Ваньнина и, словно рядом никого нет, ласково произнес:
- Учитель, этот грубиян сделал тебе больно? Как жаль… вот только с другой стороны…. Ведь это ты хотел вернуть себе воспоминания?
Белыми, словно корни рогоза, кончиками пальцев коснувшись нижней губы крепко спящего человека, Ши Мей сузил глаза, по-прежнему прекрасный, но больше похожий на отравленное вино.
- Восстановить воспоминания, это хорошо. В прошлом ты изобрел эти хитроумные трюки и некоторые я и по сей день все еще не могу придумать причину, по которой так все это происходит. Ты проснешься, мы сможем обсудить друг с другом эти приемы.
Помолчав, он продолжил с улыбкой:
- В прошлой жизни твой хитроумный план ввел в заблуждение, смог обмануть ученика и это печально закончилось. Если бы на твоем месте был кто-то другой доставил бы мне такие неприятности, то мало бы было и ста смертей. Однако это ты противостоял мне, а я тебя по-прежнему все еще обожаю и горячо люблю.
Проговорив это, он бросил взгляд на Мо Жань, а после склонился и поцеловал Чу Ваньнина в щеку. Опустив глаза, вздохнул:
- Кто разрешил мне любить* тебя. Мой хороший Учитель.
* Любовь в более широком смысле - восхищение, поклонение, привязанность.
-
-
29.12.2021 в 08:33-
-
29.12.2021 в 13:55-
-
29.12.2021 в 14:52-
-
29.12.2021 в 21:01-
-
30.12.2021 в 17:39