Lapsa1
читать дальше
- А, и кто это? Только она может приказать горе Хуан? А как на счет прочих потомков того, кому покорился злой дух Чжу Цюэ?
Мо Жань не ответил прямо на его вопрос, а сказал:
- Тот кто покорил злой дух Чжу Цюэ тысячу лет назад, это был Сун Цяо*, по второму имени - Синъи**
*Сун просто как Сун, обычная фамилия, а Цяо – возвышенный, подлый, фальшивый
**Син И – перемещать звезды
Сюэ Мэн побледнел от страха, с языка сорвалось:
- Уважаемый Хуаби, Сун Синъи?!
- Да.
- Он, он был последним в истории мира культивации «костяной бабочкой», который смог подняться до звания образцового наставника!
С бесстрастным лицом Мо Жань ответил:
- Именно так. Поэтому последний человек, который мог открыть доступ на гору Хуан, погиб в огненном море в школе Жуфэн. Это Сун Цютун.
Рот Сюэ Мэна непроизвольно открылся шире и только он хотел что-то сказать, как вдалеке вдруг возникло какое то волнение. У подножья горы Хуан, магический барьер вдруг неожиданно окружила большая группа учеников в темных одеждах из усадьбы Битань.
- Хозяин Ли!
- Хозяин!
Выражение лица Чу Ваньнина изменилось, он напряженно нахмурил брови и направился в ту сторону. Пробравшись сквозь толпу, он увидел Ли Усиня, поддерживаемого под руки учениками. Лицо у него было белое как бумага, изо рта шла кровь, кровяная нить прилипла к седой бороде, губы были мертвенно синие, а глаза уже закатились. Его сознание помутилось, и он дребезжащим голосом все повторял:
- Самое важное… это… самое важное…
Из-за того, что исчезла духовная сила Ли Усинь, воздействие на барьер удерживаемый оставшимися главами, сразу же усилилось. У Хуан Сяоюэ, временно занимающего должность главы зала Цзяндун, уровень магических сил, по сравнению с другими главами, был намного ниже. И сейчас ему было так тяжело, что ему даже было трудно повернуть голову.
Зато Цзян Си, хотя его лицо тоже было совершенно белым, все же обернулся к Ли Усянь и сказал:
- Он был поражен кошмаром Феникса.
К магическому барьеру горы Хуан было прицеплено проклятье Феникса и если человек прорвав его все же пытался подняться на гору, он очень легко мог быть поглощен кошмаром Феникса.
Это было похоже на ту иллюзию, в которой прибывал Чжайсиньлю в озере Цзиньчэн. Только лишь из кошмара Феникса было труднее выбраться. Человек, который туда попал, часто больше никогда не просыпался.
Ученики из усадьбы Битань, видя его состояние опустились на колени и громко рыдали:
- Хозяин! Очнитесь, Хозяин…
Пребывая в кошмаре, Ли Усинь вскоре начал безумно хохотать, он бредил. Вдруг, он высвободился из рук поддерживающего его ученика Чжэнь Цунмина и опрокинувшись на спину, он стал махать руками и ногами громко хохоча:
- Готово, важное…! Самое важное! Важное..!
Стоявшие позади ученики из других школ начали тихо перешептываться:
- Что такое самое важное..?
Ли Усинь, конечно, ничего не мог им ответить. Он радовался в своем кошмаре, раскрывая рот, обнажив два ряда липких от кровавой слюны зубов. Он так увлеченно радовался, но, спустя минуту, кошмар вдруг изменился. Его высохшее, как дерево лицо, застыло и вдруг на нем проявилось негодование.
- Нет…. Так нельзя! Ты не должен так делать! Мы условились, что ты вернешь мне тайные свитки искусства меча усадьбы Битань! Ты не можешь отказаться от своих слов!
Через мгновение его лицо вновь изменилось. Оно стало таким несчастным и печальным,
Это действительно пугало. Ли Усинь всегда заботился о поддержании своей репутации как старого даоса, кроме того, он был хозяином усадьбы. Но он никогда не имел высокой репутации среди других людей.
Он был не похож ни на главу школы, ни на уважаемого даоса.
Вплоть до того, что и на мужчину он был не похож.
Он, пуская слюни скорбел и его сморщенное лицо дрожало, как будто он хотел изо всех сил старался сохранить достоинство, сморщив свое лицо. Он вдруг жалобно принялся умолять:
- Восемь миллиардов золотом, это слишком много. Это тайное руководство по искусству владения мечом изначально принадлежало усадьбе Битань. Оно принадлежало моему почтенному наставнику. Да, все верно, когда наша школа была в упадке, не имела денег, действительно, не было другого способа, как продать его вам…. Глава… умоляю вас… чуть меньше..
Толпа вокруг слушала его, обмениваясь растерянными взглядами.
Восемь миллиардов золота?
Руководство по искусству владения мечом?
И только спустя время, кто-то вдруг вспомнил, что бывший глава усадьбы Битань обладал вспыльчивым нравом, был справедлив и говорил всегда прямо, без обиняков, вызвал неодобрение множества школ на верхней границе мира культивации. Как-то, когда он столкнулся с великим бедствием, никто не захотел ему помочь, ни одна школа не захотела протянуть ему руку помощи. После этого дела в усадьбе Битань становились все хуже день ото дня. Даже лишние деньги на нужды учеников не выделялись три года. Впоследствии, вдруг не понятно каким образом, эта школа снова разбогатела. Но вот что странно, поколениями усадьба Битань держала мир в трепете своим искусством меча, разрезающего воду (Дуаньшуйцзянь), а с тех пор оно пришло в упадок. В дальнейшем, их ученики и вовсе не могли постигнуть его суть.
По этой причине люди повсюду насчали высмеивать Ли Усянь, говорить, что он никчемный учитель. Говорили, что именно из-за его учения некогда именовавшаяся усадьбой Цзянь Шэнчжи (Непревзойденного меча), усадьба Битань, скатилась на последнее место в верхнем мире культивации.
Но теперь, стоящие в толпе люди ясно осознали, что дело может быть не такое простое, как казалось. Неужто усадьбе Битань в те годы после великого бедствия, только с помощью продажи своего тайного руководства по искусству меча, удалось вернуться в мир?
Кто же это, тот мародер, который воспользовался трудностями другого? Некоторые тут же подумали о Гу Юэе. Немало взглядов безмолвно обратились и скользнули по лицу Цзян Си.
- Неужто это Гу Юэе….
- Возможно это предок-наставник главы Цзян…
Ли Усянь по-прежнему болезненно напрягаясь изо всех сил, катался по земле. Чжэнь Цунмина уже не мог удержать его. Он рыдал в голос.. кричал.. Затем он поднялся на четвереньки и бам-бам, начал бить поклоны до земли всем вокруг. Кровь вместе со слюнями стекала на землю.
- Верни мне, все что я собрал за всю жизнь это пять миллиардов сто миллионов золота – причитал Ли Усянь, - Только лишь пять миллиардов и сто миллионов золота, ты хочешь, чтобы я отдал все силы, но я правда не имею столько денег. Как я могу пойти убивать и грабить, творить какое-то зло, чтобы собрать эти деньги?! Твоя школа в день получает доход в десять тысяч золотом, но у усадьбы Битань нет столько денег,… прошу тебя….
Услышав «в день получает доход в десять тысяч золотом» , те люди, которые прежде и не думали о Цзян Си, даже они теперь смотрели на него. Торговая палата Сюань Юань под руководством Цзян Си, на границе мира культивации являлась крупнейшим черным рынком и если это не он, то кто еще это мог быть?
У одного из молодых учеников усадьбы Битань уже глаза налились кровью и, не совладав с собой он крикнул Цзян Си:
- Глава Цзян! Изначально эти записи по Дуаньшуйцзянь были очень важны для усадьбы Битань, а теперь оказывается, что три самых важных свитка этого руководства находятся в вашем Гу Юэе?! Ты хочешь за них восемь миллиардов золотом… ты, как ты можешь быть таким бесстыжим?!
Цзян Си не успел ответить, как слева от него послышался хриплый голос:
- Правда ведь еще неизвестна, как ты смеешь обвинять бездоказательно главу Цзян?
К всеобщему удивлению, это сказал Хуан Сяоюэ, который только что едва мог перевести дыхание.
Сейчас этот старик вместе со всем сдерживал магический барьер, руки его тряслись и все же он сказал так, чтобы выразить свою преданность Цзян Си, это было всем очевидно.
Тот юноша из усадьбы Битань был вне себя от гнева, он бросился было бранить Хуан Сяоюэ, но товарищи крепко держали его, убеждая:
- Чжэнь Фу*, не провоцируй их.
* Чжэнь- гончарный круг, дрожать, выявлять, Фу – останавливаться, доносить, вызывать душу умершего.
Услышав это имя, Мо Жань растерялся.
Услышь он это имя раньше, он мог посчитать, что это имя такое же, как Чжэнь Цунмин*, можно было лопнуть от смеха. Но в эту минуту он взглянул на этого несчастного старика, который не мог перестать кланяться, стоя в грязи и вдруг ему стало очень горько.
*Чжэнь – настоящий, Цунмин- умник
…. совсем не до смеха.
- Пять миллиардов не годиться? Тогда… тогда пять миллиардов и пятьсот миллионов? – Ли Усянь плакал в голос, постоянно утирая глаза рукавом, - Пять миллиардов и пятьсот миллионов, я пойду вместо рода Ичжоу, займусь продажей кистей и чернил, продам несколько ритуальных духовных камней, я еще смогу набрать пять миллиардов и пятьсот миллионов… глава, ты сделаешь хорошее дело, прояви милосердие…. верни мне руководство по искусству владения мечом.
Сгорбившись, он так сильно кланялся, что в конце концов разбил лоб, и потекла кровь.
- Руководство Дуаньшуйцзянь это душа усадьбы Битань…. , - тихо всхлипывал он, - У Древнего учителя*перед смертью было лишь одно желание, чтобы я выкупил и вернул назад руководство Дуаньшуйцзянь. Я всю жизнь, отдал все силы …. Всю жизнь, от черных волос до седых, умолял и твоего отца, и тебя … я просил и Ло Фэнхуа….
* ближайший соратник основоположника учения
- А!!
Лица людей в толпе побледнели.
Ло Фэнхуа?!
Ли Усинь умолял Ло Фэнхуа?!
Так значит это не Гу Юэе… это…это…
Один за другим все вертели головами, никто не сдвинулся с места, но мгновенно все как один, люди всех школ посмотрели в одну сторону, на стоящего в стороне, в углу Наньгун Сы вместе с Е Ваньси.
- Верно, школа Жуфэн!
В этот раз не было необходимости понижать голос. Некоторые стали громко выкрикивать:
- Какой позор!
- Тогда понятно, почему искусство владения мечом в школе Жуфэн за десять лет так стремительно возросло, как наследники Цзянь Шэнчжи (Непревзойденного меча)! Скоты!
- Тогда, на собрании на горе Линшань, Наньгун Сы был признан третьим! Пришел с ворованным искусством владения меча, разве это считается мастерством!
- Как отвратительно!!
Наньгун Сы стоял, не шевелясь на прежнем месте с растерянным выражением на лице. Конечно, он ничего не знал о злодеяниях и отвратительных слухах вокруг школы Жуфэн.
Последствия за дела его отца и все омерзительное зло, сотворенное его предшественниками должно было пасть на головы семидесяти двух городов, а ныне все хотели, чтобы один человек нес за это ответственность.
Он не сбежал и не проронил ни слова. С серым лицом он молча стоял там.
Е Ваньси хотела увести его, взяв за руку, но Наньгун Сы, держа ее за руку, поставил за собой и сам вышел вперед.
- У него оказывается есть совесть…
- Его отец такая тварь, ты думаешь, что его родной сын может быть лучше?
Люди усадьбы Битань возмущались громче всех, они выкрикивали:
- Убирайтесь! Как вы можете здесь стоять еще?!
- Школа Жуфэн уже не в числе десяти великих школ! Что ты тут делаешь? Катись!
- Пес бесстыжий!
Вокруг со всех сторон слышались возбужденные крики, брань и проклятья. На всех лицах отчетливо проступала ненависть.
Вдруг один человек вышел вперед, полы одеяния лазурного цвета взметнулись за ним, это был один из учеников усадьбы Битань. Он схватил Наньгун Сы за грудки в этот момент Е Ваньси крикнула:
- А-Сы!
Но Наньгун Сы в это же мгновение оттолкнул ее, после чего, ученик усадьбы Битань повалил его на землю и начал бить, удары сыпались как капли дождя, он бил его по лицу, по ребрам, в живот, удар-удар. Он не использовал духовную силу, но удары его кулака были тупыми, жестокими, бешеными.
Внезапно вдруг прозвучал сильных холодный голос, строго сказав:
- Прекрати.
Тяжелый удар кулака не остановился, а опустился на лицо Наньгун Сы и он закашлялся кровью. Его волосы растрепались, он лежал на земле, весь в грязи.
Разгневанный ученик собирался снова замахнуться, но какой-то человек перехватил его руку.
В гневе он повернул голову и рыкнул:
- Скотина! Тебе незачем…
Он так и не договорил.
Так как стоящий перед ним человек был никто иной как несравненный уважаемый наставник Чу Ваньнин.
- Прекрати.
Взглядом подобных ледяному ручью, Чу Ваньнин смотрел на него сверху вниз, выражение его лица было неописуемым, казалось, что на нем отражается очень много эмоций и в то же время не видно было ни одной.
Он только крепче перехватил руку этого ученика, сжал губы и спустя какое то время добавил:
- Хватит бить.
Наньгун Сы закашлялся и выплюнул полный рот крови. Е Ваньси хотела подбежать, помочь ему, но он отмахнулся от нее.
- Не вмешивайся, я должен взять ответственность школы Жуфэн и ответить вместо отца.
Услышав это, парень еще больше разозлился, он попытался высвободить руку из пальцев Чу Ваньнина и продолжить драку.
Чу Ваньнин нахмурился.
- Хватит драться.
- Я не желаю, чтобы ты вмешивался! Ты человек Пика Сышэн, это тебя не касается! – этот юноша на столько обезумел, что повернувшись к Чу Ваньнину заорал, - Как они могли так поступать с моим наставником? С какой стати?! Почему они так поступили с усадьбой Битань?! Усадьба Битань столько лет была для школы Жуфэн и коровой и лошадью!! С какой стати, а… почему, а!!!
Он завыл.
Позади него Ли Усянь все еще продолжал стонать и жалобно умолять.
Ли Усянь все еще в бреду, в своем собственном сознании умолял несуществующего здесь Наньгун Лю :
- Ло Фэнхуа сказал, что хотел выменять для меня руководство по искусству владения мечом… но он не знал, где оно находиться … вы обещали мне… глава… вы мне обещали… Мне в этом году семьдесят девять лет, возможно мне жить осталось еще несколько лет. Мне недостает культивации, и я не смогу, освободившись от бренной оболочки, стать небожителем. Я не смогу увидеть наставника …. Но он поручил мне только лишь одно дело, а я не смог его выполнить. – Ли Усянь после каждого слова выкашливал сгусток крови и громко рыдал, - Я не могу не сделать этого, глава… верните мне…. это принадлежит усадьбе Битань… отдайте этому старику… Умоляю тебя…
Ученик усадьбы Битань затрепетал, рука Чу Ваньнина так же немного дрожала.
В глазах юноши стояли слезы ненависти и недоумение.
Но он никак не мог вырваться. В конце концов, он плюнул на щеку Чу Ваньнина и сказал:
- Такие как ты уважаемые наставники, все вы скоты.
- Учитель!
- Мо Жань, стой на месте. Не подходи.
Чу Ваньнин разжал руку и освободил юношу, который тут же снова набросился с кулаками на раненого Наньгун Сы. Но неожиданно разлился золотой свет и яблоневый магический барьер, раскрывшись, накрыл обоих, и Наньгун Сы и Е Ваньси, надежно защищая внутри.
Чу Ваньнин, вместе с этим встав на одно колено, медленно поднялся с земли и оглядел эти размытые, нечеткие громко галдящие лица.
На одной стороне стоял он, на другой, полный горя и кровавых слез Ли Усянь.
Старческий голос Ли Усянь доносился до него как ветка, зимой пронзающая небосвод:
- Пять миллиардов пятьсот миллионов не годиться…
Старик в своем кошмаре все так же пытался торговаться с Наньгун Лю.
Жалкий до смерти.
Очень жалкий.
Жалкий до того, что его старое лицо совершенно превратилось в ил и песок.
- Пять миллиардов восемьсот миллионов?
Его голос дрожал.
Чу Ваньнин закрыл глаза.
Его руки под широкими рукавами сжимались и тряслись.
В конце концов он, подчеркивая каждое слово произнес:
- Наньгун Сы связан со старым другом, Жун Ян. Это сын госпожи Жун.
Перед огромной горой Хуан более тысячи человек замолкли. Слышен был лишь плачь Ли Усянь и глубокий, суровый голос Чу Ваньнина
С одной стороны Ли Усянь :
- Пять миллиардов восемьсот миллионов, глава, этого хватит? Это всего лишь три записи руководства Дуаньшуйцзянь, а….
С другой Чу Ваньнин:
- В то время, когда я спустился в мир, я не имел ни ляна денег я не знал, как попросить об этом других людей. Благодаря милости госпожи Жун, я временно поселился в школе Жуфэн.
Он замолчал и сейчас слышны были лишь тихие всхлипы Ли Усянь.
- Госпожа Жун как-то попросила взять ее сына Наньгун Сы в ученики, но я был очень молод и боялся не справится, поэтому не дал ответа. Однако, в тот год…
Чу Ваньнин повернул лицо вбок и глянул на лежащего на земле Наньгун Сы. И наконец медленно, ту правду, которую Наньгун Сы совсем не помнил, слово за словом объявил всем:
- В тот год, госпожа Жун, привела своего маленького сына и три раза поклонилась мне перед храмом предков, совершая обряд передачи мне Наньгун Сы в ученики. Как если бы я в дальнейшем решил остаться жить в школе Жуфэн на долгое время, Наньгун Сы следовало в соответствии с этикетом принять меня как наставника.
Чу Ваньнин поднял взгляд.
- Наньгун Сы – мой ученик.
При этих словах, Сюэ Мэн вмиг побледнел!
Мо Жань и Ши Ме тоже изменились в лице, но никто ничего не сказал. Они просто смотрели на Чу Ваньнина.
- Если считается, что долг отца оплачивает сын, в таком случае, наставник на один день, наставник навсегда, наравне с отцом. И, по сколько я уже принял три церемониальных поклона от Наньгун Сы, значит меня можно назвать его отцом-наставником. – проговорил Чу Ваньнин, - Его отец-наставник все еще здесь. Поэтому, если вы ищите драки, собираетесь бить и бранить… я здесь и никак не буду сопротивляться.
- Учитель!
- Учитель…!
Мо Жань, Сюэ Мэн и Ши Мей, все трое тут же упали на колени. Наньгун Сы тоже из последних сил сумел подняться с земли, из его рта не прекращаясь струей текла кровь. Он лишь смог пробормотать:
- Не… я не кланялся…. Я не поклонился… у меня нет отца-наставника… я не имею отца- наставника…
В это же время Ли Усянь вдруг испустил протяжный крик. Запрокинув голову к небу, с разметавшимися словно зимней пургой усы и бороду, он широко открыл глаза. Из его глаз потекла кровь.
Во весь голос он рычал и плакал, задыхаясь и запинаясь говорил:
- Пять миллиардов девятьсот миллионов, столько достаточно? Глава Наньгун… Пять миллиардов девятьсот миллионов….. это много… прошу, пожалей, сжалься над этим стариком, оставь мне немного монет на гроб… хорошо? Хорошо?
Он запрокинул шею так, словно ему уже отрубили голову и закричал, вены на шее вздулись.
- Хорошо!!!
И после этих трех подряд «хорошо» из горла Ли Усянь вдруг хлынула алая кровь, фонтан крои и наступила мертвая тишина.
И тут же упал на землю.
Уважаемый хозяин самой низшей школы верхней границы культивации. При жизни он старался угождать всем, чтобы сдружиться с другими школами, он был как клоун, везде блуждающий старикашка. Он потратил большую часть своей жизни, очень заурядной, без всяких великих свершений, пытаясь выкупить руководство по искусству владения мечом и все безрезультатно, какая ирония.
Отброс, неудачник, полная посредственность.
Вот так, распахнув глаза, пыль упала в пыль.
Умер.
Завывал ветер, на лицах у всех отражались разные эмоции, но никто больше не говорил.
Мо Жань вдруг вспомнил, что на горе Цзяо спрятаны несметные сокровища. Их было достаточно, чтобы возродить школу. Об этом знал даже зал Цзяндун.
Усадьба Битань, бывшая так близко к школе Жуфэн, не могла не понимать, что это означает.
После смерти Наньгун Лю несколько больших школ гонялись, пытаясь схватить Наньгун Сы и Е Ваньси, как они говорили, ради мести. Но на самом деле все это только из-за сокровищ золотой и серебряной горы.
Но только не усадьба Битань.
Усадьба Битань только лишь неловко и неуклюже хотела найти пусть глупый способ подружиться с Пиком Сышэн, быть в хороших отношениях Гу Юэе. Эта школа лишь надеялась, что после этого они все взаимно будут поддерживать друг друга, помогать.
Все эти записи школы Жуфэн, золото и драгоценности, Ли Усянь даже и не думал о них.
Было очевидно, что люди школы Жуфэн всю жизнь притесняли, унижали, эксплуатировали его.
Может поэтому, из-за того, что он подвергался притеснениям так долго, так долго из него выжимали все силы, этот старикан понял про себя, что богатство достойно одобрения, но недопустимо его добыть беспринципным и несправедливым путем.
Мо Жань издалека смотрел на Ли Усяня в пыли. Измазанного, такого грязного, что это старое лицо выглядело даже смешно.
Он внезапно осознал, почему в тот ужасный день в школе Жуфэн, когда люди вокруг бежали, теряя самообладание, все вокруг спасались бегством, этот старикан хотел, но боясь, все же остался.
Совершенно очевидно, что это не невесть какой подвиг, но, скрепя сердце он остался посреди бушующего моря пламени.
Его меч спас десяток человеческих жизней, которые не имели к нему никакого отношения.
Люди говорят, что главы основателя усадьбы Битань владел искусством меча, разрезающего воду. Владея им можно перерезать поток воды, можно разрезать небосвод. В историю он вошел как Мастер Клинка.
Ли Усянь не хватало трех страниц этого руководства. Он не смог овладеть этим изумительно прекрасным мастерством, он не смог превратиться в Мастера Клинка.
Он только и мог, что в конце концов просто увеличить свой обычный меч и вывезти и этого бушующего моря огня совершенно незнакомых ему людей, мало того, даже учеников школы Жуфэн. Он привел их одного за другим обратно, из пожара в мир.
Автор говорит:
Сегодня вечером не будет маленького театра. Не имеет значения, умирает главный персонаж или второстепенный, неважно, положительный герой или отрицательный, это можно считать, как человеческое действующее лицо, поэтому будем следовать старому правилу – не позволим маленькому театру разрушить обстановку. Чмок…
- А, и кто это? Только она может приказать горе Хуан? А как на счет прочих потомков того, кому покорился злой дух Чжу Цюэ?
Мо Жань не ответил прямо на его вопрос, а сказал:
- Тот кто покорил злой дух Чжу Цюэ тысячу лет назад, это был Сун Цяо*, по второму имени - Синъи**
*Сун просто как Сун, обычная фамилия, а Цяо – возвышенный, подлый, фальшивый
**Син И – перемещать звезды
Сюэ Мэн побледнел от страха, с языка сорвалось:
- Уважаемый Хуаби, Сун Синъи?!
- Да.
- Он, он был последним в истории мира культивации «костяной бабочкой», который смог подняться до звания образцового наставника!
С бесстрастным лицом Мо Жань ответил:
- Именно так. Поэтому последний человек, который мог открыть доступ на гору Хуан, погиб в огненном море в школе Жуфэн. Это Сун Цютун.
Рот Сюэ Мэна непроизвольно открылся шире и только он хотел что-то сказать, как вдалеке вдруг возникло какое то волнение. У подножья горы Хуан, магический барьер вдруг неожиданно окружила большая группа учеников в темных одеждах из усадьбы Битань.
- Хозяин Ли!
- Хозяин!
Выражение лица Чу Ваньнина изменилось, он напряженно нахмурил брови и направился в ту сторону. Пробравшись сквозь толпу, он увидел Ли Усиня, поддерживаемого под руки учениками. Лицо у него было белое как бумага, изо рта шла кровь, кровяная нить прилипла к седой бороде, губы были мертвенно синие, а глаза уже закатились. Его сознание помутилось, и он дребезжащим голосом все повторял:
- Самое важное… это… самое важное…
Из-за того, что исчезла духовная сила Ли Усинь, воздействие на барьер удерживаемый оставшимися главами, сразу же усилилось. У Хуан Сяоюэ, временно занимающего должность главы зала Цзяндун, уровень магических сил, по сравнению с другими главами, был намного ниже. И сейчас ему было так тяжело, что ему даже было трудно повернуть голову.
Зато Цзян Си, хотя его лицо тоже было совершенно белым, все же обернулся к Ли Усянь и сказал:
- Он был поражен кошмаром Феникса.
К магическому барьеру горы Хуан было прицеплено проклятье Феникса и если человек прорвав его все же пытался подняться на гору, он очень легко мог быть поглощен кошмаром Феникса.
Это было похоже на ту иллюзию, в которой прибывал Чжайсиньлю в озере Цзиньчэн. Только лишь из кошмара Феникса было труднее выбраться. Человек, который туда попал, часто больше никогда не просыпался.
Ученики из усадьбы Битань, видя его состояние опустились на колени и громко рыдали:
- Хозяин! Очнитесь, Хозяин…
Пребывая в кошмаре, Ли Усинь вскоре начал безумно хохотать, он бредил. Вдруг, он высвободился из рук поддерживающего его ученика Чжэнь Цунмина и опрокинувшись на спину, он стал махать руками и ногами громко хохоча:
- Готово, важное…! Самое важное! Важное..!
Стоявшие позади ученики из других школ начали тихо перешептываться:
- Что такое самое важное..?
Ли Усинь, конечно, ничего не мог им ответить. Он радовался в своем кошмаре, раскрывая рот, обнажив два ряда липких от кровавой слюны зубов. Он так увлеченно радовался, но, спустя минуту, кошмар вдруг изменился. Его высохшее, как дерево лицо, застыло и вдруг на нем проявилось негодование.
- Нет…. Так нельзя! Ты не должен так делать! Мы условились, что ты вернешь мне тайные свитки искусства меча усадьбы Битань! Ты не можешь отказаться от своих слов!
Через мгновение его лицо вновь изменилось. Оно стало таким несчастным и печальным,
Это действительно пугало. Ли Усинь всегда заботился о поддержании своей репутации как старого даоса, кроме того, он был хозяином усадьбы. Но он никогда не имел высокой репутации среди других людей.
Он был не похож ни на главу школы, ни на уважаемого даоса.
Вплоть до того, что и на мужчину он был не похож.
Он, пуская слюни скорбел и его сморщенное лицо дрожало, как будто он хотел изо всех сил старался сохранить достоинство, сморщив свое лицо. Он вдруг жалобно принялся умолять:
- Восемь миллиардов золотом, это слишком много. Это тайное руководство по искусству владения мечом изначально принадлежало усадьбе Битань. Оно принадлежало моему почтенному наставнику. Да, все верно, когда наша школа была в упадке, не имела денег, действительно, не было другого способа, как продать его вам…. Глава… умоляю вас… чуть меньше..
Толпа вокруг слушала его, обмениваясь растерянными взглядами.
Восемь миллиардов золота?
Руководство по искусству владения мечом?
И только спустя время, кто-то вдруг вспомнил, что бывший глава усадьбы Битань обладал вспыльчивым нравом, был справедлив и говорил всегда прямо, без обиняков, вызвал неодобрение множества школ на верхней границе мира культивации. Как-то, когда он столкнулся с великим бедствием, никто не захотел ему помочь, ни одна школа не захотела протянуть ему руку помощи. После этого дела в усадьбе Битань становились все хуже день ото дня. Даже лишние деньги на нужды учеников не выделялись три года. Впоследствии, вдруг не понятно каким образом, эта школа снова разбогатела. Но вот что странно, поколениями усадьба Битань держала мир в трепете своим искусством меча, разрезающего воду (Дуаньшуйцзянь), а с тех пор оно пришло в упадок. В дальнейшем, их ученики и вовсе не могли постигнуть его суть.
По этой причине люди повсюду насчали высмеивать Ли Усянь, говорить, что он никчемный учитель. Говорили, что именно из-за его учения некогда именовавшаяся усадьбой Цзянь Шэнчжи (Непревзойденного меча), усадьба Битань, скатилась на последнее место в верхнем мире культивации.
Но теперь, стоящие в толпе люди ясно осознали, что дело может быть не такое простое, как казалось. Неужто усадьбе Битань в те годы после великого бедствия, только с помощью продажи своего тайного руководства по искусству меча, удалось вернуться в мир?
Кто же это, тот мародер, который воспользовался трудностями другого? Некоторые тут же подумали о Гу Юэе. Немало взглядов безмолвно обратились и скользнули по лицу Цзян Си.
- Неужто это Гу Юэе….
- Возможно это предок-наставник главы Цзян…
Ли Усянь по-прежнему болезненно напрягаясь изо всех сил, катался по земле. Чжэнь Цунмина уже не мог удержать его. Он рыдал в голос.. кричал.. Затем он поднялся на четвереньки и бам-бам, начал бить поклоны до земли всем вокруг. Кровь вместе со слюнями стекала на землю.
- Верни мне, все что я собрал за всю жизнь это пять миллиардов сто миллионов золота – причитал Ли Усянь, - Только лишь пять миллиардов и сто миллионов золота, ты хочешь, чтобы я отдал все силы, но я правда не имею столько денег. Как я могу пойти убивать и грабить, творить какое-то зло, чтобы собрать эти деньги?! Твоя школа в день получает доход в десять тысяч золотом, но у усадьбы Битань нет столько денег,… прошу тебя….
Услышав «в день получает доход в десять тысяч золотом» , те люди, которые прежде и не думали о Цзян Си, даже они теперь смотрели на него. Торговая палата Сюань Юань под руководством Цзян Си, на границе мира культивации являлась крупнейшим черным рынком и если это не он, то кто еще это мог быть?
У одного из молодых учеников усадьбы Битань уже глаза налились кровью и, не совладав с собой он крикнул Цзян Си:
- Глава Цзян! Изначально эти записи по Дуаньшуйцзянь были очень важны для усадьбы Битань, а теперь оказывается, что три самых важных свитка этого руководства находятся в вашем Гу Юэе?! Ты хочешь за них восемь миллиардов золотом… ты, как ты можешь быть таким бесстыжим?!
Цзян Си не успел ответить, как слева от него послышался хриплый голос:
- Правда ведь еще неизвестна, как ты смеешь обвинять бездоказательно главу Цзян?
К всеобщему удивлению, это сказал Хуан Сяоюэ, который только что едва мог перевести дыхание.
Сейчас этот старик вместе со всем сдерживал магический барьер, руки его тряслись и все же он сказал так, чтобы выразить свою преданность Цзян Си, это было всем очевидно.
Тот юноша из усадьбы Битань был вне себя от гнева, он бросился было бранить Хуан Сяоюэ, но товарищи крепко держали его, убеждая:
- Чжэнь Фу*, не провоцируй их.
* Чжэнь- гончарный круг, дрожать, выявлять, Фу – останавливаться, доносить, вызывать душу умершего.
Услышав это имя, Мо Жань растерялся.
Услышь он это имя раньше, он мог посчитать, что это имя такое же, как Чжэнь Цунмин*, можно было лопнуть от смеха. Но в эту минуту он взглянул на этого несчастного старика, который не мог перестать кланяться, стоя в грязи и вдруг ему стало очень горько.
*Чжэнь – настоящий, Цунмин- умник
…. совсем не до смеха.
- Пять миллиардов не годиться? Тогда… тогда пять миллиардов и пятьсот миллионов? – Ли Усянь плакал в голос, постоянно утирая глаза рукавом, - Пять миллиардов и пятьсот миллионов, я пойду вместо рода Ичжоу, займусь продажей кистей и чернил, продам несколько ритуальных духовных камней, я еще смогу набрать пять миллиардов и пятьсот миллионов… глава, ты сделаешь хорошее дело, прояви милосердие…. верни мне руководство по искусству владения мечом.
Сгорбившись, он так сильно кланялся, что в конце концов разбил лоб, и потекла кровь.
- Руководство Дуаньшуйцзянь это душа усадьбы Битань…. , - тихо всхлипывал он, - У Древнего учителя*перед смертью было лишь одно желание, чтобы я выкупил и вернул назад руководство Дуаньшуйцзянь. Я всю жизнь, отдал все силы …. Всю жизнь, от черных волос до седых, умолял и твоего отца, и тебя … я просил и Ло Фэнхуа….
* ближайший соратник основоположника учения
- А!!
Лица людей в толпе побледнели.
Ло Фэнхуа?!
Ли Усинь умолял Ло Фэнхуа?!
Так значит это не Гу Юэе… это…это…
Один за другим все вертели головами, никто не сдвинулся с места, но мгновенно все как один, люди всех школ посмотрели в одну сторону, на стоящего в стороне, в углу Наньгун Сы вместе с Е Ваньси.
- Верно, школа Жуфэн!
В этот раз не было необходимости понижать голос. Некоторые стали громко выкрикивать:
- Какой позор!
- Тогда понятно, почему искусство владения мечом в школе Жуфэн за десять лет так стремительно возросло, как наследники Цзянь Шэнчжи (Непревзойденного меча)! Скоты!
- Тогда, на собрании на горе Линшань, Наньгун Сы был признан третьим! Пришел с ворованным искусством владения меча, разве это считается мастерством!
- Как отвратительно!!
Наньгун Сы стоял, не шевелясь на прежнем месте с растерянным выражением на лице. Конечно, он ничего не знал о злодеяниях и отвратительных слухах вокруг школы Жуфэн.
Последствия за дела его отца и все омерзительное зло, сотворенное его предшественниками должно было пасть на головы семидесяти двух городов, а ныне все хотели, чтобы один человек нес за это ответственность.
Он не сбежал и не проронил ни слова. С серым лицом он молча стоял там.
Е Ваньси хотела увести его, взяв за руку, но Наньгун Сы, держа ее за руку, поставил за собой и сам вышел вперед.
- У него оказывается есть совесть…
- Его отец такая тварь, ты думаешь, что его родной сын может быть лучше?
Люди усадьбы Битань возмущались громче всех, они выкрикивали:
- Убирайтесь! Как вы можете здесь стоять еще?!
- Школа Жуфэн уже не в числе десяти великих школ! Что ты тут делаешь? Катись!
- Пес бесстыжий!
Вокруг со всех сторон слышались возбужденные крики, брань и проклятья. На всех лицах отчетливо проступала ненависть.
Вдруг один человек вышел вперед, полы одеяния лазурного цвета взметнулись за ним, это был один из учеников усадьбы Битань. Он схватил Наньгун Сы за грудки в этот момент Е Ваньси крикнула:
- А-Сы!
Но Наньгун Сы в это же мгновение оттолкнул ее, после чего, ученик усадьбы Битань повалил его на землю и начал бить, удары сыпались как капли дождя, он бил его по лицу, по ребрам, в живот, удар-удар. Он не использовал духовную силу, но удары его кулака были тупыми, жестокими, бешеными.
Внезапно вдруг прозвучал сильных холодный голос, строго сказав:
- Прекрати.
Тяжелый удар кулака не остановился, а опустился на лицо Наньгун Сы и он закашлялся кровью. Его волосы растрепались, он лежал на земле, весь в грязи.
Разгневанный ученик собирался снова замахнуться, но какой-то человек перехватил его руку.
В гневе он повернул голову и рыкнул:
- Скотина! Тебе незачем…
Он так и не договорил.
Так как стоящий перед ним человек был никто иной как несравненный уважаемый наставник Чу Ваньнин.
- Прекрати.
Взглядом подобных ледяному ручью, Чу Ваньнин смотрел на него сверху вниз, выражение его лица было неописуемым, казалось, что на нем отражается очень много эмоций и в то же время не видно было ни одной.
Он только крепче перехватил руку этого ученика, сжал губы и спустя какое то время добавил:
- Хватит бить.
Наньгун Сы закашлялся и выплюнул полный рот крови. Е Ваньси хотела подбежать, помочь ему, но он отмахнулся от нее.
- Не вмешивайся, я должен взять ответственность школы Жуфэн и ответить вместо отца.
Услышав это, парень еще больше разозлился, он попытался высвободить руку из пальцев Чу Ваньнина и продолжить драку.
Чу Ваньнин нахмурился.
- Хватит драться.
- Я не желаю, чтобы ты вмешивался! Ты человек Пика Сышэн, это тебя не касается! – этот юноша на столько обезумел, что повернувшись к Чу Ваньнину заорал, - Как они могли так поступать с моим наставником? С какой стати?! Почему они так поступили с усадьбой Битань?! Усадьба Битань столько лет была для школы Жуфэн и коровой и лошадью!! С какой стати, а… почему, а!!!
Он завыл.
Позади него Ли Усянь все еще продолжал стонать и жалобно умолять.
Ли Усянь все еще в бреду, в своем собственном сознании умолял несуществующего здесь Наньгун Лю :
- Ло Фэнхуа сказал, что хотел выменять для меня руководство по искусству владения мечом… но он не знал, где оно находиться … вы обещали мне… глава… вы мне обещали… Мне в этом году семьдесят девять лет, возможно мне жить осталось еще несколько лет. Мне недостает культивации, и я не смогу, освободившись от бренной оболочки, стать небожителем. Я не смогу увидеть наставника …. Но он поручил мне только лишь одно дело, а я не смог его выполнить. – Ли Усянь после каждого слова выкашливал сгусток крови и громко рыдал, - Я не могу не сделать этого, глава… верните мне…. это принадлежит усадьбе Битань… отдайте этому старику… Умоляю тебя…
Ученик усадьбы Битань затрепетал, рука Чу Ваньнина так же немного дрожала.
В глазах юноши стояли слезы ненависти и недоумение.
Но он никак не мог вырваться. В конце концов, он плюнул на щеку Чу Ваньнина и сказал:
- Такие как ты уважаемые наставники, все вы скоты.
- Учитель!
- Мо Жань, стой на месте. Не подходи.
Чу Ваньнин разжал руку и освободил юношу, который тут же снова набросился с кулаками на раненого Наньгун Сы. Но неожиданно разлился золотой свет и яблоневый магический барьер, раскрывшись, накрыл обоих, и Наньгун Сы и Е Ваньси, надежно защищая внутри.
Чу Ваньнин, вместе с этим встав на одно колено, медленно поднялся с земли и оглядел эти размытые, нечеткие громко галдящие лица.
На одной стороне стоял он, на другой, полный горя и кровавых слез Ли Усянь.
Старческий голос Ли Усянь доносился до него как ветка, зимой пронзающая небосвод:
- Пять миллиардов пятьсот миллионов не годиться…
Старик в своем кошмаре все так же пытался торговаться с Наньгун Лю.
Жалкий до смерти.
Очень жалкий.
Жалкий до того, что его старое лицо совершенно превратилось в ил и песок.
- Пять миллиардов восемьсот миллионов?
Его голос дрожал.
Чу Ваньнин закрыл глаза.
Его руки под широкими рукавами сжимались и тряслись.
В конце концов он, подчеркивая каждое слово произнес:
- Наньгун Сы связан со старым другом, Жун Ян. Это сын госпожи Жун.
Перед огромной горой Хуан более тысячи человек замолкли. Слышен был лишь плачь Ли Усянь и глубокий, суровый голос Чу Ваньнина
С одной стороны Ли Усянь :
- Пять миллиардов восемьсот миллионов, глава, этого хватит? Это всего лишь три записи руководства Дуаньшуйцзянь, а….
С другой Чу Ваньнин:
- В то время, когда я спустился в мир, я не имел ни ляна денег я не знал, как попросить об этом других людей. Благодаря милости госпожи Жун, я временно поселился в школе Жуфэн.
Он замолчал и сейчас слышны были лишь тихие всхлипы Ли Усянь.
- Госпожа Жун как-то попросила взять ее сына Наньгун Сы в ученики, но я был очень молод и боялся не справится, поэтому не дал ответа. Однако, в тот год…
Чу Ваньнин повернул лицо вбок и глянул на лежащего на земле Наньгун Сы. И наконец медленно, ту правду, которую Наньгун Сы совсем не помнил, слово за словом объявил всем:
- В тот год, госпожа Жун, привела своего маленького сына и три раза поклонилась мне перед храмом предков, совершая обряд передачи мне Наньгун Сы в ученики. Как если бы я в дальнейшем решил остаться жить в школе Жуфэн на долгое время, Наньгун Сы следовало в соответствии с этикетом принять меня как наставника.
Чу Ваньнин поднял взгляд.
- Наньгун Сы – мой ученик.
При этих словах, Сюэ Мэн вмиг побледнел!
Мо Жань и Ши Ме тоже изменились в лице, но никто ничего не сказал. Они просто смотрели на Чу Ваньнина.
- Если считается, что долг отца оплачивает сын, в таком случае, наставник на один день, наставник навсегда, наравне с отцом. И, по сколько я уже принял три церемониальных поклона от Наньгун Сы, значит меня можно назвать его отцом-наставником. – проговорил Чу Ваньнин, - Его отец-наставник все еще здесь. Поэтому, если вы ищите драки, собираетесь бить и бранить… я здесь и никак не буду сопротивляться.
- Учитель!
- Учитель…!
Мо Жань, Сюэ Мэн и Ши Мей, все трое тут же упали на колени. Наньгун Сы тоже из последних сил сумел подняться с земли, из его рта не прекращаясь струей текла кровь. Он лишь смог пробормотать:
- Не… я не кланялся…. Я не поклонился… у меня нет отца-наставника… я не имею отца- наставника…
В это же время Ли Усянь вдруг испустил протяжный крик. Запрокинув голову к небу, с разметавшимися словно зимней пургой усы и бороду, он широко открыл глаза. Из его глаз потекла кровь.
Во весь голос он рычал и плакал, задыхаясь и запинаясь говорил:
- Пять миллиардов девятьсот миллионов, столько достаточно? Глава Наньгун… Пять миллиардов девятьсот миллионов….. это много… прошу, пожалей, сжалься над этим стариком, оставь мне немного монет на гроб… хорошо? Хорошо?
Он запрокинул шею так, словно ему уже отрубили голову и закричал, вены на шее вздулись.
- Хорошо!!!
И после этих трех подряд «хорошо» из горла Ли Усянь вдруг хлынула алая кровь, фонтан крои и наступила мертвая тишина.
И тут же упал на землю.
Уважаемый хозяин самой низшей школы верхней границы культивации. При жизни он старался угождать всем, чтобы сдружиться с другими школами, он был как клоун, везде блуждающий старикашка. Он потратил большую часть своей жизни, очень заурядной, без всяких великих свершений, пытаясь выкупить руководство по искусству владения мечом и все безрезультатно, какая ирония.
Отброс, неудачник, полная посредственность.
Вот так, распахнув глаза, пыль упала в пыль.
Умер.
Завывал ветер, на лицах у всех отражались разные эмоции, но никто больше не говорил.
Мо Жань вдруг вспомнил, что на горе Цзяо спрятаны несметные сокровища. Их было достаточно, чтобы возродить школу. Об этом знал даже зал Цзяндун.
Усадьба Битань, бывшая так близко к школе Жуфэн, не могла не понимать, что это означает.
После смерти Наньгун Лю несколько больших школ гонялись, пытаясь схватить Наньгун Сы и Е Ваньси, как они говорили, ради мести. Но на самом деле все это только из-за сокровищ золотой и серебряной горы.
Но только не усадьба Битань.
Усадьба Битань только лишь неловко и неуклюже хотела найти пусть глупый способ подружиться с Пиком Сышэн, быть в хороших отношениях Гу Юэе. Эта школа лишь надеялась, что после этого они все взаимно будут поддерживать друг друга, помогать.
Все эти записи школы Жуфэн, золото и драгоценности, Ли Усянь даже и не думал о них.
Было очевидно, что люди школы Жуфэн всю жизнь притесняли, унижали, эксплуатировали его.
Может поэтому, из-за того, что он подвергался притеснениям так долго, так долго из него выжимали все силы, этот старикан понял про себя, что богатство достойно одобрения, но недопустимо его добыть беспринципным и несправедливым путем.
Мо Жань издалека смотрел на Ли Усяня в пыли. Измазанного, такого грязного, что это старое лицо выглядело даже смешно.
Он внезапно осознал, почему в тот ужасный день в школе Жуфэн, когда люди вокруг бежали, теряя самообладание, все вокруг спасались бегством, этот старикан хотел, но боясь, все же остался.
Совершенно очевидно, что это не невесть какой подвиг, но, скрепя сердце он остался посреди бушующего моря пламени.
Его меч спас десяток человеческих жизней, которые не имели к нему никакого отношения.
Люди говорят, что главы основателя усадьбы Битань владел искусством меча, разрезающего воду. Владея им можно перерезать поток воды, можно разрезать небосвод. В историю он вошел как Мастер Клинка.
Ли Усянь не хватало трех страниц этого руководства. Он не смог овладеть этим изумительно прекрасным мастерством, он не смог превратиться в Мастера Клинка.
Он только и мог, что в конце концов просто увеличить свой обычный меч и вывезти и этого бушующего моря огня совершенно незнакомых ему людей, мало того, даже учеников школы Жуфэн. Он привел их одного за другим обратно, из пожара в мир.
Автор говорит:
Сегодня вечером не будет маленького театра. Не имеет значения, умирает главный персонаж или второстепенный, неважно, положительный герой или отрицательный, это можно считать, как человеческое действующее лицо, поэтому будем следовать старому правилу – не позволим маленькому театру разрушить обстановку. Чмок…
-
-
24.03.2021 в 12:40-
-
24.03.2021 в 12:49-
-
24.03.2021 в 13:45А в "Грязи" как раз есть некий Ли Цинцянь и его "техника Отрезающего воду меча".
Но как, Холмс? Ли Цинцянь же вроде погиб, и остался от него только ожесточившийся дух меча, который скоро тоже - того?
-
-
24.03.2021 в 18:00-
-
25.03.2021 в 20:42Единственное, что приходит в голову - он не мертв, произошло что-то другое: тело- то никто не видел, подтверждений нет. А зная Пирожка, то и наличие тела ничего не гарантирует. Честно говоря, начинаю уже побаиваться новых вотэтоповоротов)
-
-
25.03.2021 в 21:59-
-
25.03.2021 в 23:53-
-
26.03.2021 в 00:30-
-
26.03.2021 в 10:54