Lapsa1
читать дальше
Перескакивая от одной мысли к другой, он опять услышал низкий голос Мо Жань:
- Что ты тут высматриваешь? Неважно. Бери свои вещи и уходи.
Сюэ Мэн необдуманно выпалил:
- По моему ты что-то натворил?
Мо Жань:
- ………………….
Сюэ Мен долго смотрел на лицо своего двоюродного брата что-то обдумывая. Вдруг его осенило и он почувствовав стыд смешанный с раздражением, заорал:
- Не знаю что и думать! Я так и знал, что ты тут закрылся на замок и не хочешь спускаться в купальню, потому что там много народа. Если ты решил помыться здесь, один, в комнате, то у тебя в голове полно грязных мыслей! А расхлебывать потом все это мне!
В соседней комнате выражение лица Чу Ваньнина помрачнело.
Его разум был полон грязных мыслей …
Сюэ Мен задыхаясь один за другим выплевывал ругательства. Мо Жань смерил его пристальным взглядом и после этого сказал:
- Я даже не думал о таких вещах, но теперь, когда ты напомнил об этом, ты же не думаешь действительно ….
- …. ты не собирался мыться? Так много слов!
- Нет. Я вдруг подумал, что ты очень подозрительный человек.
Видя, что его тон был настолько злым, а в черных глазах вспыхнули искры, Сюэ Мэн чувствовал себя все более и более неудобно.
- Когда ты был помоложе, как только заканчивались занятия, ты тут же бежал в бордель. Все эти годы ты бродил на все четыре стороны, но так до сих пор не завел никакой любовной интрижки. С чего это твой характер так резко изменился?
- …………………
Мо Жань, похоже долгое время просто молчал. Чу Ваньнин прислушиваясь ждал, его тоже очень интересовало, что ответит Мо Жань.
По мере того, как он все продолжал молчать, Чу Ваньнин нервничал все больше: Почему он не произнес ни звука? Стыдиться? Раскаивается? До сих пор…..
- Ты правда, хочешь это знать?
Мо Жань наконец открыл рот и в его голосе явно слышалась ярость.
Кто бы мог подумать, благопристойное негодование.
Чу Ваньнин про себя цокнул от удивления. Он полагал, что вопрос Сюэ Мэн был вполне разумным и не было никаких причин для того, чтобы вести себя так с семьей из-за того, что они хотят раскопать какие то прошлые секреты и тут же пытаться их скрыть….
Он еще не успел додумать до конца, как услышал голос Мо Жань:
- Ты заебал, иди уже потрахайся, а мне это не интересно. Пошел на хуй.
Чу Ваньнин: …………………
Сюэ Мен: ……………………
После этого надолго повисла мертвая тишина, а затем Сюэ Мен взорвался так, что вся гостиница могла слышать его рев:
- Мо Вейюй! Ты, бесстыжий сукин сын! Вонючая шпана!!
- Прекрасно. Все верно говоришь. Иди, иди уже. Не мешай мне, блядь, спать.
- Не трогай меня! Надоел!
- А это я разве тебе надоедаю?
- Ты, ты…. – Сюэ Мен начал заикаться, его изящная мордашка стала ярко красной. С самого начала он думал лезть на рожон, чтобы Мо Жань поставить в неудобное положение. А в результате, кто мог предвидеть, что наоборот, этот наглый, бесстыжий Мо Жань припрет его к стенке. Он даже забыл, что ему уже двадцать один и он уже взрослый. Вон, в его возрасте Наньгун Сы, с которым они вместе начали культивировать, уже жениться на первой красавице. Молодой господин Цзяндунтан уже отец троих детей. С Куньлуна из дворца Тасюэ, Мей Хансюэ……
Мей Ханьсюэ, как еще он не загнулся от сифилиса.
Казалось, как будто он был единственным, у кого еще не было любовных интрижек, как желторотый птенец. Сюэ Мэн чувствовал себя обиженным.
Вовсе не из-за недовольства он не приударял ни за кем, на самом деле он вообще сам по себе не был похотлив. Но он чувствовал, что в этой области, Мо Жань его обогнал. Он был впереди на десяток кварталов, если не больше, потому то сравняться с ним было немыслимо. Если бы Мо Жань не поднимал эту тему, если бы считал, что это стыдно, то Сюэ Мен в душе относился бы по другому, считая что они в своем роде немного наравне. Но Мо Жань смотрел на него так презрительно и свысока, он не сдерживался и бросил ему эту фразу ….
«Ты заебал, иди уже потрахайся.»
Младший господин Сюэ* (как и в русском так называют член) чувствовал себя немного подавленным, его гордость была уязвлена.
Его «ты, ты, ты..» звучало еще довольно долго, пока наконец он возмущенно не проорал Мо Жань:
- По любому именно ты мне надоел, ты не человек!
После этого он выскочил и хлопнул дверью.
Чу Ваньнин тоже чуть не подавился. Хотя, по сравнению с Сюэ Меном, он сейчас был гораздо хладнокровнее и конечно же слышал, что Мо Жань намеренно задел Сюэ Мен, сказав эти слова со злым умыслом, но и он сам в своем сердце не смог сдержать нахлынувшие эмоции. Долгое время он все никак не мог успокоиться.
Этот тип за стеной использовал такие грубые слова, сказанные низким хриплым голосом, похожим на рык льва в густых зарослях. Этот низкий грозный рык и грубость сплетаясь вместе образуя одно целое, словно тяжелая раскаленная кочерга, которая яростно проткнула его сердце.
У Чу Ваньнина ком встал в горле, глаза искрились мрачным блеском.
Прежде Мо Жань действительно часто нарушал запрет посещать публичные дома. Чу Ваньнин, конечно ясно понимал, что Мо Жань совсем не такой, как целомудренный , чистый Сюэ Мен и только лишь по причине того, что Мо Жань в прошлом был еще недостаточно сводящим с ума парнем, чтобы он не смог сдержать себя, думая о нем в таком смысле, у него в голове раньше не возникали подобные сцены.
Но в данный момент, вспоминая об этом, он не мог постоянно не думать о той штуке, обжигающий, как крутой кипяток, легко входящей в жаркое, крепкое тело. Прежде этот соблазнительный, белокожий и нежный, очаровательный, истекающий желанием юноша, занимался сексом с этими хрупкими, соблазнительными телами многочисленных красавчиков и их тела трепетали.
Чу Ваньнин тут же почувствовал, как изнутри его пожирает пламя гнева, сердце словно перо царапало.
Это одновременно и злило, и возбуждало так, что у Чу Ваньнина уголки глаза покраснели. В темноте ночи его лицо было одного цвета с цветами яблони …..
Сюэ Мен снова вернулся.
- Открой!
- …что опять?
- Пожаловал чтоб ругаться с тобой! Я за одеждой!
- Возьми сам на столе.
- Мф! – Сюэ Мен тут же схватил вещи и с возмущением вышел.
На этот раз можно считать, угомонились. Чу Ваньнин услышал тяжелые шаги Мо Жань, после этого заскрипела кровать и на этот раз он совершенно ясно, отчетливо слышал, как в соседней комнате мужчина устраивается на кровати. Вплоть до того, что можно было расслышать, как она шатается, с трудом выдерживая огромное, как гора, жаркое тело.
Ему вдруг очень захотелось пить, встать прямо сейчас и выпить стакан воды.
Но он слышал, как ложился Мо Жань и понимал, что если он сейчас встанет, то его движения точно услышат. Поэтому он остался неподвижным как замороженный снаружи темный камень, но внутри, яркий , словно киноварь.
Лежавшему рядом через стену Мо Жань тоже было не по себе.
Сексуальная неудовлетворенность сделала его раздражительным, а Сюэ Мен как раз еще пришел и спровоцировал его в неподходящий момент. Он никак не мог взять эмоции под контроль и только что бесстыже орал в полный голос, не зная, слышит ли его Чу Ваньнин.
И если он и в самом деле не спал, то он точно слышал….
Чем дольше он лежал в постели, тем больше думал об этом и тем больше сожалел. Он ворочался с боку на бок. Чу Ваньнин за стенкой слушая, скрип и шорохи частично проникался его беспокойством.
Спустя некоторое время до Чу Ваньнин донесся низкий голос Мо Жань:
- Учитель…..
...........!
Мо Жань в конце концов, ворочаясь с боку на бок никак не мог успокоиться. Он не мог сдержать свое раздражение и попытался позвать Чу Ваньнина, будет какая то реакция или нет.
- Учитель, вы спите?
- …………………
- Вы слышите?
Сердце Чу Ваньнина грохотало как в барабан, он чувствовал, что оно стучит слишком громко и это смущало его. Тогда он тихо подтянул одеяло и укрылся с головой, пытаясь использовать ватное одеяло, чтобы укрыться и другой человек не смог услышать, как бьется его сердце.
- Учитель….
Да вот только под одеялом, голос Мо Жань звучал так близко, что казалось, как будто они лежат в одной кровати и стоит Чу Ваньнину отбросить его и он тут же увидит красивое лицо Мо Жань и его голую грудь. Как будто он наклонился, подперев рукой щеку, пара его черных как смоль и ярко блестящих глаз, свирепо и жадно уставилась на него, собираясь схватить, присвоить, сожрать его вместе с потрохами (с кожей и кровью).
- Ты мог слышать то, что я говорил?
Чу Ваньнин был полон решимости притвориться, что не слышал. Естественно, он тоже понимал, что Мо Жань задал этот вопрос, надеясь, что он не слышал его.
А иначе, завтра утром, когда они увидятся, то будут чувствовать себя очень неловко.
Мо Жань еще несколько раз громко позвал его, но не уловив движения Чу Ваньнина, тихонько вздохнул. Он действительно подумал, что Чу Ваньнин заснул и у него отлегло от души, но он так же почувствовал и некоторое сожаление.
Он думал: пусть Чу Ваньнин обратит на меня внимание.
Но Чу Ваньнин игнорировал его, и он мог только лишь погладить разделяющую двух человек тонкую стенку. Сначала он просто водил грубыми пальцами по ней, закрыв глаза, он представил, что поглаживает грудь Чу Ваньнина. Затем жаркими губами он прижался вплотную и мягко пробормотал, как будто касаясь лепестков губ спящего Чу Ваньнина.
Он проговорил:
- Мне нельзя ….. я всего лишь хочу тебя….
Однако это было сказано очень легко и Чу Ваньнин не мог его расслышать. Он крепко сжимал одеяло, в которое завернулся, его лицо и сердце стали очень горячими. Через минуту до него донесся скрип кровати по соседству, как будто лежащий на ней человек очень нервничал и перевернулся в гневе.
Донеслось :
- Твою мать!
Чу Ваньнин вдруг ощутил, что в нем открылось какое-то животное чутье и он заранее сам смог предугадать, что сейчас услышит. Он тут же почувствовал, как волосы встали дыбом и ему захотелось заткнуть уши. Однако он лишь пошевелил кончиками пальцев, прежде чем опустить их.
Он растерянно открыл глаза под одеялом, и через мгновение услышал……
Он слышал сквозь одеяло как Мо Жань резко и тяжело задышал. Это громкое частое дыхание было ритмичным и взволнованным, неистовым и яростным. Руки Чу Ваньнин покрылись мурашками, он чувствовал, что от этого звука у него онемела спина и обмякла.
Дыхание Мо Жань было таким сексуальным, таким греховным, захлебывающимся в горле, то сдержанным, то опять несущимся во весь опор. Что он мог не понять, слыша подобные звуки?
Чу Ваньнин закрыл глаза, ему стало душно, его слегка приоткрытые губы мелко задрожали.
Он подумал о тех влажных снах, которые он видел много раз. В этих снах он видел тело Мо Жань полностью обнаженное. Поэтому он закрыл глаза, но почему то еще яснее представил картину за пределами одеяла. Он чувствовал, как будто Мо Жань находится рядом с ним, вытянув свое, полное сил, мощное тело, лежит на спине, его черные глаза щурятся и внутри искрятся и переливаются неясными бликами…..
Мо Жань протягивает вниз руку и ослабляет завязки штанов. Мощный неистовый ствол пружинисто подскакивает и Чу Ваньнин не осмеливается детально представлять вид этого великана. Он может лишь примерно обрисовать контур, да еще разве что эта мощная плоть - красного цвета. Мо Жань сжимает в руке этот ствол, что способен отобрать человеческую жизнь и принимается надрачивать. Его выступающее адамово яблоко перекатывается. Он сглатывает и не понимает, не знает о ком он думает в этот момент, как сумасшедший, так страстно и мучительно утешая себя.
- Дааа….
Едва Чу Ваньнин услышал низкий стон мужчины через стену, хриплый и сексуальный, его голова словно онемела. Во мраке его фениксовые глаза заволокло туманом страстного желания.
Он тоже не смог стерпеть…..
Старейшина Юйхен, протягивал тонкую белую руку несколько раз и тут же отдергивал, борясь из последних сил. В конце концов он протянул ее вниз, дрожа нащупал и крепко сжал свое уже давно пылающее, крепко стоящее желание.
Это было такое пошлое и горячее ощущение, что он почувствовал стыд и в то же время сильное возбуждение. Он чуть приподнял горло подавляя частое дыхание. Укрывшись, спрятавшись под одеялом, он наконец смог отбросить свою холодную безразличную оболочку и плыть в волнах частого дыхания Мо Жань, все дальше уносясь в безбрежный океан плотских страстей. Он обращался с собой неуклюже и грубо, несколько раз причинив себе боль. Наконец он больше не мог выдержать. Внезапно он откинул одеяло и встал на колени поверх него. Он тер и сжимал, длинные, стройные ноги дрожали, раскосые глаза полузакрыты, растрёпанные пряди волос промокли от пота, губы приоткрылись в беззвучном тяжелом дыхании.
Казалось, из-за того, что он оказался на открытом воздухе, то сможет четче расслышать звуки, но он был так увлечен и оглушен своими эмоциями, что слышал все нечетко. До него донесся влажный хлюпающий звук, и он решил, что он доносится от Мо Жань, через стену. Но, опустив голову, обнаружил , что это его собственный прозрачный секрет, просачивающийся на головке его стебля, смазал его ладонь и от этого разносятся эти невообразимо пошлые звуки.
Лицо Чу Ваньнина стало еще жарче, он повернул голову в сторону, чтобы не видеть перегородку. Таким образом он мог почувствовать, что Мо Жань рядом с ним, они оба обнаженные ублажают друг друга, дарят любовное наслаждение друг другу.
Страстное желание жгло его мозг. Вся его чистота, сдержанность, нравственность давно уже рухнули и обратились в прах.
Единственное, что он мог слышать, это дыхание за стеной, ощущать блаженство внизу своего тела и наслаждение. По причине того, что он мало чего приятного испытал, плотское желание для него было невыносимо возбуждающим, каждый сантиметр его кожи стал очень чувствительным. Он так страстно хотел другого горячего тела, как жаждет воды сто лет назад высохший колодец, голодный и ждущий.
Вслед за звуками дыхания по соседству, становящимися все чаще, Чу Ваньнин чувствовал все больше огня в своем сердце, талия все больше выгибалась, ноги непрерывно вытягивались, секрет, выделявшийся из его тела давно промочил простыни. Он смутно чувствовал, что все это так безрассудно и недостойно, что так не должно быть, но при этом не мог остановиться. Ему было слишком хорошо. Он никогда не испытывал подобного, да в придачу еще и не подозревал, что это, оказывается, на столько приятное занятие.
Если говорить о том случае, когда он облегчился в деревне Юйлянь, то тогда он мучился от того, что в первый раз нарушил обет. Тогда он ощущал лишь брезгливость и отвращение. Но на этот раз, с любимым человеком за перегородкой, слыша в частом дыхании второй стороны сдерживаемое сексуальное желание, в таких условиях он уже не чувствовал, что его влечение, это нечто гадкое и отвратительное. Оказывается, он тоже способен погрузиться в бурное море желаний и даже испытывать удовольствие, а не быть отверженным.
Он слегка приоткрыл свои влажные затуманенные глаза, и несколько растрепанных прядей волос упали перед глазами.
Зрение немного размывалось и неизвестно почему, перед ним как будто мелькнула какая то иллюзия, мираж.
А может быть не иллюзия?
Это был один из тех странных, слишком реальных снов, которые он видел в прошлом.
Во сне на золотых с алым простынями и одеялами, между подушек была постелена шкура дикого зверя, издававшая сильный запах, который, казалось, ясно чувствовался сейчас. Он, как и сейчас стоял на коленях на кровати, на лбу выступили капли пота, губы приоткрыты, волосы растрепаны и спадают на глаза.
Пламя свечей не потушено и мужчина позади, часто и жестко двигается, толкаясь в него. Ноги двух человек переплетены. Он мог ясно чувствовать этого мужчину, как от возбуждения напрягаются его мышцы.
Все белье было перемешано в беспорядке, мужчина непрерывно двигался в нем туда сюда, в горле переливалось через край хриплое сексуальное дыхание. Он услышал, как находящийся сзади него проговорил:
- Почему ты не издаешь ни звука? Кричи, давай.
Иллюзия и реальность нагромождались одно на другое и Чу Ваньнин плотно сжал зубы. Даже если сексуальное желание накапливается с бешеной скоростью, а эмоции как морской прилив невозможно подавить, даже так, отвернув лицо он не желал и рта раскрыть.
Он закрыл глаза. Рука задвигалась еще грубее.
Он закрыл глаза, но подробности этого сексуального сна все не исчезали.
Мужчина еще несколько раз скользнул в него и наружу, и после этого, мрачно бранясь, отодвинулся и вышел из него. Крепкими мощными руками он перевернул Чу Ваньнина. Сияющий свет лампы осветил снизу его красивое, исполненное похоти лицо. Конечно, же это было лицо Мо Жань.
Поскольку он так ясно представлял в своей иллюзии внешность Мо Жань, Чу Ваньнин всегда от этого чувствовал еще большее мучительное возбуждение. Он от стыда завертел головой, пытаясь отделаться от этой иллюзии перед собой.
Но это было бесполезно.
Он слышал, как за перегородкой дышал Мо Жань.
Точно так же как и в эротической иллюзии, тот грубый мужчина, который занимался с ним сексом, низко, хрипло и тяжело.
Он до того потерял стыд, что представлял даже мелкие детали той иллюзии. Как Мо Жань перевернув его, приставил влажный липкий член к его уже растраханной, постоянно судорожно сокращающейся дырке. Большая головка упираясь во вход, быстро и неглубоко толкалась, дразня, но не поникала внутрь.
Тот, другой Чу Ваньнин, в гостинице, рукой, еще ни разу не ублажавшей его плотское желание, крепко накрепко вцепился в матрас.
Стыд.
Он чувствовал невыносимое унижение.
Как могло так случиться, почему он видел подобную иллюзию?
Он явно не ... он никогда не смел даже смотреть на подобные вещи... …. как он мог так ясно видеть такие фантазии, как если бы эта штука человеческого тела , вмещала в себя безумие, обжигающее как кипяток, эту отвратительную похоть, сексуальное желание.
Неужто это в природе человека, выгравировано на его костях в костном мозге, скотская, животная натура?
- А ты упрямый. Ты полагаешь, что если с твоих дрянных губ не сорвется ни слова, ты сохранишь так свою чистоту?
В мире иллюзии глаза Мо Жань были влажными, а выражение в них мрачное и жестокое, к тому же наполненное сексуальным желанием.
- Я уже столько раз тебя трахал, зачем опять трепыхаться изо всех сил? Ты сам, добровольно, хотел, чтобы я трахнул тебя, ты сам согласился лечь под меня….
- Прекрати….
Иллюзия, реальность.
Все еще шепчет.
- Как ты сможешь опять стать чистым и невинным? Все еще не испачкался, когда взял в рот у меня, отсасывал мне, раздвигал ноги, позволяя трахать себя, у тебя между ног стекает то, что я дал тебе, чистый? Не будь глупцом, в первый же день, как ты лег под меня, эти два иероглифа больше не имеют к тебе никакого отношения.
- Не говори так….
Чистота.
Нет больше никакой чистоты.
Достоинство и гордость.
Это словно разорванное в клочья платье.
- Тебе действительно надо посмотреть, как ты выглядишь внизу….
Мо Жань взглядом сантиметр за сантиметром скользил вниз, как если бы кинжалом разрезал человека. В конце концов его взгляд остановился на сжимающемся, дрожащем отверстии, все еще липком после секса, из которого вытекало семя вместе с кровью.
Его взгляд изменился, стал глубоким и нечитаемым, кадык задвигался. Выругавшись шепотом, Мо Жань держа в руке свой мощный, напряженный член, снова медленно вошел в сжавшийся, дрожащий тоннель, сантиметр за сантиметром растягивая его.
Надо сказать, что как ни странно, Чу Ваньнин, погрузившись в эту сексуальную фантазию, действительно чувствовал себя в ней как в реальности, как будто некий ствол из плоти и крови превратился в свирепый клинок, который разрывал его тело, заполнял его….
Мо Жань вошел полностью, втиснулся до конца, его мошонка плотно прижалась ко входу, страстно стремясь тоже войти. Мощный, огромный член вдруг растянул его до конца. Он чувствовал, что больше не сможет выдержать ни капли вторжения. Этот ствол пульсировал внутри его тела.
- Ааа….
Иллюзия? Или все-таки реальность?
В конце концов все-таки стон перелился через край и этот стон заставил Чу Ваньнина очнуться.
Это видение быстро стало таять, рассеиваться словно дым и погрузилось во мрак.
Последнее, что он увидел, это был Мо Жань, который быстро с остервенением вбивается в него. Два человека на кровати среди подушек и одеял почти бешено совокуплялись. Он расслышал как Мо Жань, грубо, задыхаясь шептал хриплым жарким голосом:
- Если бы ты был женщиной, и я трахал бы тебя так каждый день, ты бы уже давно был беременным нашим семенем ….а, наш с тобой ребенок. Чего доброго, он бы считался бастардом?
Стыд, возбуждение, похоть, человеческие инстинкты.
Чу Ваньнин в гостинице вернулся. Казалось, что как будто он хотел избавиться от этих грязные образов в своей голове.
Он вдруг почувствовал себя очень обиженным.
Его глаза покраснели. За что ему это?
Ему никогда прежде и присниться не могли все эти вещи. Он очевидно не должен видеть подобного и не видел. Он никогда, еще ни разу украдкой не рассматривал эротические рисунки. Так почему же он мог видеть такие абсурдные, бесстыжие эротические сны…….. что ему делать, если кто то узнает?
Воспоминание о иллюзии полностью развеялось, но за стеной кровать внезапно зашаталась. Мо Жань начал мастурбировать до того, как это решился сделать Чу Ваньнин и теперь наслаждение нарастало и стремилось вырваться фонтаном. Он не мог больше сдерживать желание в своих мощных бедрах, он чувствовал, что не в состоянии удержаться и не двигать ими. На самом деле он и так сдерживался так долго, что сейчас излился с низким рыком.
Чу Ваньнин, услышав его глухое тихое рычание так возбудился, что почти весь мокрый с красными глазами, грубо надрачивая себя, тоже не стерпев кончил на постель.
В своей жизни он никогда не испытывал такой прилив возбуждения как в конце этой эякуляции.
Не сдержавшись и задыхаясь, он низко закричал:
- Да… ааааа…..
После оргазма все плыло перед глазами и Чу Ваньнин вообще не понимал и не мог осознать, как он угодил в эти вязкие, липкие любовные сети. Он без сил, ничком повалился на одеяло с ошеломленным выражением на лице, низко и часто дыша.
Он действительно отбросил все соблазны.
Однако все же желал всем сердцем утонуть в этом чувстве любви.
Когда желание и любовь переплетались, похоть, казалось, тоже становилось не так уж трудно принять. И поэтому, в тихой деревне Юйлянь, излившись раз, он махнул на себя рукой, в конечном счете он изменился. Он по-прежнему чувствовал стыд, но сейчас стыд утонул во влаге в его сердце, приятное возбуждение поглотило его.
Внезапно ему так сильно захотелось, так сильно, чтобы деревянная стена исчезла. Чтобы так же взмокший от пота Мо Жань, его поднимающаяся и опускающаяся раскаленная грудь, прижалась к его спине. Чтобы он задыхаясь целовал его плечи и шею.
Чу Ваньнин потерявшись в мыслях все же из последних сил разделся и лег. Он думал, если бы правда было так, ему было бы больше ничего не нужно.
Этого было бы вполне достаточно.
На следующий день Мо Жань проснулся рано.
Здесь, в Линьи, блюда были не привычны на вкус для Чу Ваньнина и в гостинице тоже не подавали пресных блюд. Поэтому он отправился на местный рынок, чтобы купить кое каких продуктов, чтобы затем, арендовав на время кухню, собственноручно приготовить для Учителя несколько блюд.
В нынешние времена, методы ухаживания некоторых мужчин, не простираются дальше покупки кучи цветов это все, на что их хватает. Может быть приготовить завтрак, тоже не лишне. Но как только они замечают, что человек трудно достижим, его не добиться, как тут же прекращают все и отворачиваются. В мире красавцев и красавиц так много, они в любом месте сумеют еще найти себе возлюбленного, добиться которого потребует гораздо меньше усилий и они ни потратят ни минуты чтобы подумать о прежнем.
Но Мо Жань был не такой.
Он добивался и ухаживал за Ши Мей две жизни.
Теперь же осознав желания своей души, а так же поняв, что в этой жизни невозможно получить от Чу Ваньнина отношений превосходящих официальные – ученика и учителя, он по прежнему всем сердцем, с удовольствием каждый день хотел заботиться о Чу Ваньнине.
Он хорошо знал, что он недостижим ни в этой жизни, ни в будущей, но все же совсем не изменил своего отношения.
- Молодой господин, в такую рань вы пришли за продуктами, ого! Не хотите подойти посмотреть на этот редис и морковь? Он действительно свежий.
- Молодой господин, посмотрите на эти украшения, здесь браслеты и ожерелья, шпильки и заколки для волос. У нас есть все, что угодно. Превосходное, мастерское исполнение
- Подходите сюда, подходите, все из Линьши, разное закаленное оружие, все что необходимо, попробуй, посмотри…
Мо Жань с самого начала планировал купить только овощи и сразу уйти, но с корзиной полной овощей, он подошел к одному ларьку. Он обратил внимание на прилавок, полностью заставленный различными мелкими предметами. Его взгляд привлекла одна вещь, лежавшая там. Машинально он подошел и остановился перед прилавком.
Недалеко стоял один человек, в плетеной глубокой шляпе, бесстрастно рассматривая драгоценные камни и сорта яшмы, торгуясь с продавцом.
Человек поднял руку, черный рукав пао задрался и обнажил белые, нежные очень красивые пальцы. По сколько эти пять пальцев были похожи на олицетворение пяти буддийских корней, как стебли камыша, Мо Жань обратил внимание на этого человека.
Посмотрев на фигуру, он решил, что это мужчина, но увидев эту руку, он подумал, что это могла быть и женщина.
Поэтому он повернул голову и с любопытством рассматривал внешность этого человека. Но однако он мог увидеть лишь черную вуаль закрывающую лицо и оставляющую открытыми только пару пустых и холодных глаз. Глаза, скрытые тенью от широких полей шляпы, тоже были не ясно видны.
Два человека посмотрели друг на друга и Мо Жань по привычке улыбнулся.
Однако этот человек уклонился и положил ту вещь, которую ощупывал, обратно на прилавок. Когда его рука потянулась за деньгами, Мо Жань заметил перстень на его большом пальце, блеснувший в лучах рассвета.
Серебряный, с узором в виде змеиной кожи с плотными чешуйками.
Он мгновенно почувствовал, что может узнать это змеиное кольцо, если бы он тщательно мог его рассмотреть. Тот человек уже спрятал руку в широкий рукав и равнодушно окинул взглядом Мо Жань. После этого, не сказав ни слова, он повернулся и ушел.
- Вот уж странный тип…., - пробормотал Мо Жань ему вслед.
Однако это все же свадьба господина в секте Жуфэн и приглашений на свадьбу разослано много. На самом деле разные необычные и удивительные люди, все торопились приехать в Линьи. И подобный, с ног до головы скрытый под мантией, тоже не мог считаться кем-то слишком уж странным.
В это время Мо Жань услышал шум у задней двери этой лавки мелких товаров. Занавеска из ткани отодвинулась, и жена хозяина вышла наружу.
Мо Жань тут же оставил позади эту историю с человеком в черном, и улыбнувшись, указав на одну из ритуальных вещей, спросил:
- Хозяйка, сколько стоит это?
Перескакивая от одной мысли к другой, он опять услышал низкий голос Мо Жань:
- Что ты тут высматриваешь? Неважно. Бери свои вещи и уходи.
Сюэ Мэн необдуманно выпалил:
- По моему ты что-то натворил?
Мо Жань:
- ………………….
Сюэ Мен долго смотрел на лицо своего двоюродного брата что-то обдумывая. Вдруг его осенило и он почувствовав стыд смешанный с раздражением, заорал:
- Не знаю что и думать! Я так и знал, что ты тут закрылся на замок и не хочешь спускаться в купальню, потому что там много народа. Если ты решил помыться здесь, один, в комнате, то у тебя в голове полно грязных мыслей! А расхлебывать потом все это мне!
В соседней комнате выражение лица Чу Ваньнина помрачнело.
Его разум был полон грязных мыслей …
Сюэ Мен задыхаясь один за другим выплевывал ругательства. Мо Жань смерил его пристальным взглядом и после этого сказал:
- Я даже не думал о таких вещах, но теперь, когда ты напомнил об этом, ты же не думаешь действительно ….
- …. ты не собирался мыться? Так много слов!
- Нет. Я вдруг подумал, что ты очень подозрительный человек.
Видя, что его тон был настолько злым, а в черных глазах вспыхнули искры, Сюэ Мэн чувствовал себя все более и более неудобно.
- Когда ты был помоложе, как только заканчивались занятия, ты тут же бежал в бордель. Все эти годы ты бродил на все четыре стороны, но так до сих пор не завел никакой любовной интрижки. С чего это твой характер так резко изменился?
- …………………
Мо Жань, похоже долгое время просто молчал. Чу Ваньнин прислушиваясь ждал, его тоже очень интересовало, что ответит Мо Жань.
По мере того, как он все продолжал молчать, Чу Ваньнин нервничал все больше: Почему он не произнес ни звука? Стыдиться? Раскаивается? До сих пор…..
- Ты правда, хочешь это знать?
Мо Жань наконец открыл рот и в его голосе явно слышалась ярость.
Кто бы мог подумать, благопристойное негодование.
Чу Ваньнин про себя цокнул от удивления. Он полагал, что вопрос Сюэ Мэн был вполне разумным и не было никаких причин для того, чтобы вести себя так с семьей из-за того, что они хотят раскопать какие то прошлые секреты и тут же пытаться их скрыть….
Он еще не успел додумать до конца, как услышал голос Мо Жань:
- Ты заебал, иди уже потрахайся, а мне это не интересно. Пошел на хуй.
Чу Ваньнин: …………………
Сюэ Мен: ……………………
После этого надолго повисла мертвая тишина, а затем Сюэ Мен взорвался так, что вся гостиница могла слышать его рев:
- Мо Вейюй! Ты, бесстыжий сукин сын! Вонючая шпана!!
- Прекрасно. Все верно говоришь. Иди, иди уже. Не мешай мне, блядь, спать.
- Не трогай меня! Надоел!
- А это я разве тебе надоедаю?
- Ты, ты…. – Сюэ Мен начал заикаться, его изящная мордашка стала ярко красной. С самого начала он думал лезть на рожон, чтобы Мо Жань поставить в неудобное положение. А в результате, кто мог предвидеть, что наоборот, этот наглый, бесстыжий Мо Жань припрет его к стенке. Он даже забыл, что ему уже двадцать один и он уже взрослый. Вон, в его возрасте Наньгун Сы, с которым они вместе начали культивировать, уже жениться на первой красавице. Молодой господин Цзяндунтан уже отец троих детей. С Куньлуна из дворца Тасюэ, Мей Хансюэ……
Мей Ханьсюэ, как еще он не загнулся от сифилиса.
Казалось, как будто он был единственным, у кого еще не было любовных интрижек, как желторотый птенец. Сюэ Мэн чувствовал себя обиженным.
Вовсе не из-за недовольства он не приударял ни за кем, на самом деле он вообще сам по себе не был похотлив. Но он чувствовал, что в этой области, Мо Жань его обогнал. Он был впереди на десяток кварталов, если не больше, потому то сравняться с ним было немыслимо. Если бы Мо Жань не поднимал эту тему, если бы считал, что это стыдно, то Сюэ Мен в душе относился бы по другому, считая что они в своем роде немного наравне. Но Мо Жань смотрел на него так презрительно и свысока, он не сдерживался и бросил ему эту фразу ….
«Ты заебал, иди уже потрахайся.»
Младший господин Сюэ* (как и в русском так называют член) чувствовал себя немного подавленным, его гордость была уязвлена.
Его «ты, ты, ты..» звучало еще довольно долго, пока наконец он возмущенно не проорал Мо Жань:
- По любому именно ты мне надоел, ты не человек!
После этого он выскочил и хлопнул дверью.
Чу Ваньнин тоже чуть не подавился. Хотя, по сравнению с Сюэ Меном, он сейчас был гораздо хладнокровнее и конечно же слышал, что Мо Жань намеренно задел Сюэ Мен, сказав эти слова со злым умыслом, но и он сам в своем сердце не смог сдержать нахлынувшие эмоции. Долгое время он все никак не мог успокоиться.
Этот тип за стеной использовал такие грубые слова, сказанные низким хриплым голосом, похожим на рык льва в густых зарослях. Этот низкий грозный рык и грубость сплетаясь вместе образуя одно целое, словно тяжелая раскаленная кочерга, которая яростно проткнула его сердце.
У Чу Ваньнина ком встал в горле, глаза искрились мрачным блеском.
Прежде Мо Жань действительно часто нарушал запрет посещать публичные дома. Чу Ваньнин, конечно ясно понимал, что Мо Жань совсем не такой, как целомудренный , чистый Сюэ Мен и только лишь по причине того, что Мо Жань в прошлом был еще недостаточно сводящим с ума парнем, чтобы он не смог сдержать себя, думая о нем в таком смысле, у него в голове раньше не возникали подобные сцены.
Но в данный момент, вспоминая об этом, он не мог постоянно не думать о той штуке, обжигающий, как крутой кипяток, легко входящей в жаркое, крепкое тело. Прежде этот соблазнительный, белокожий и нежный, очаровательный, истекающий желанием юноша, занимался сексом с этими хрупкими, соблазнительными телами многочисленных красавчиков и их тела трепетали.
Чу Ваньнин тут же почувствовал, как изнутри его пожирает пламя гнева, сердце словно перо царапало.
Это одновременно и злило, и возбуждало так, что у Чу Ваньнина уголки глаза покраснели. В темноте ночи его лицо было одного цвета с цветами яблони …..
Сюэ Мен снова вернулся.
- Открой!
- …что опять?
- Пожаловал чтоб ругаться с тобой! Я за одеждой!
- Возьми сам на столе.
- Мф! – Сюэ Мен тут же схватил вещи и с возмущением вышел.
На этот раз можно считать, угомонились. Чу Ваньнин услышал тяжелые шаги Мо Жань, после этого заскрипела кровать и на этот раз он совершенно ясно, отчетливо слышал, как в соседней комнате мужчина устраивается на кровати. Вплоть до того, что можно было расслышать, как она шатается, с трудом выдерживая огромное, как гора, жаркое тело.
Ему вдруг очень захотелось пить, встать прямо сейчас и выпить стакан воды.
Но он слышал, как ложился Мо Жань и понимал, что если он сейчас встанет, то его движения точно услышат. Поэтому он остался неподвижным как замороженный снаружи темный камень, но внутри, яркий , словно киноварь.
Лежавшему рядом через стену Мо Жань тоже было не по себе.
Сексуальная неудовлетворенность сделала его раздражительным, а Сюэ Мен как раз еще пришел и спровоцировал его в неподходящий момент. Он никак не мог взять эмоции под контроль и только что бесстыже орал в полный голос, не зная, слышит ли его Чу Ваньнин.
И если он и в самом деле не спал, то он точно слышал….
Чем дольше он лежал в постели, тем больше думал об этом и тем больше сожалел. Он ворочался с боку на бок. Чу Ваньнин за стенкой слушая, скрип и шорохи частично проникался его беспокойством.
Спустя некоторое время до Чу Ваньнин донесся низкий голос Мо Жань:
- Учитель…..
...........!
Мо Жань в конце концов, ворочаясь с боку на бок никак не мог успокоиться. Он не мог сдержать свое раздражение и попытался позвать Чу Ваньнина, будет какая то реакция или нет.
- Учитель, вы спите?
- …………………
- Вы слышите?
Сердце Чу Ваньнина грохотало как в барабан, он чувствовал, что оно стучит слишком громко и это смущало его. Тогда он тихо подтянул одеяло и укрылся с головой, пытаясь использовать ватное одеяло, чтобы укрыться и другой человек не смог услышать, как бьется его сердце.
- Учитель….
Да вот только под одеялом, голос Мо Жань звучал так близко, что казалось, как будто они лежат в одной кровати и стоит Чу Ваньнину отбросить его и он тут же увидит красивое лицо Мо Жань и его голую грудь. Как будто он наклонился, подперев рукой щеку, пара его черных как смоль и ярко блестящих глаз, свирепо и жадно уставилась на него, собираясь схватить, присвоить, сожрать его вместе с потрохами (с кожей и кровью).
- Ты мог слышать то, что я говорил?
Чу Ваньнин был полон решимости притвориться, что не слышал. Естественно, он тоже понимал, что Мо Жань задал этот вопрос, надеясь, что он не слышал его.
А иначе, завтра утром, когда они увидятся, то будут чувствовать себя очень неловко.
Мо Жань еще несколько раз громко позвал его, но не уловив движения Чу Ваньнина, тихонько вздохнул. Он действительно подумал, что Чу Ваньнин заснул и у него отлегло от души, но он так же почувствовал и некоторое сожаление.
Он думал: пусть Чу Ваньнин обратит на меня внимание.
Но Чу Ваньнин игнорировал его, и он мог только лишь погладить разделяющую двух человек тонкую стенку. Сначала он просто водил грубыми пальцами по ней, закрыв глаза, он представил, что поглаживает грудь Чу Ваньнина. Затем жаркими губами он прижался вплотную и мягко пробормотал, как будто касаясь лепестков губ спящего Чу Ваньнина.
Он проговорил:
- Мне нельзя ….. я всего лишь хочу тебя….
Однако это было сказано очень легко и Чу Ваньнин не мог его расслышать. Он крепко сжимал одеяло, в которое завернулся, его лицо и сердце стали очень горячими. Через минуту до него донесся скрип кровати по соседству, как будто лежащий на ней человек очень нервничал и перевернулся в гневе.
Донеслось :
- Твою мать!
Чу Ваньнин вдруг ощутил, что в нем открылось какое-то животное чутье и он заранее сам смог предугадать, что сейчас услышит. Он тут же почувствовал, как волосы встали дыбом и ему захотелось заткнуть уши. Однако он лишь пошевелил кончиками пальцев, прежде чем опустить их.
Он растерянно открыл глаза под одеялом, и через мгновение услышал……
Он слышал сквозь одеяло как Мо Жань резко и тяжело задышал. Это громкое частое дыхание было ритмичным и взволнованным, неистовым и яростным. Руки Чу Ваньнин покрылись мурашками, он чувствовал, что от этого звука у него онемела спина и обмякла.
Дыхание Мо Жань было таким сексуальным, таким греховным, захлебывающимся в горле, то сдержанным, то опять несущимся во весь опор. Что он мог не понять, слыша подобные звуки?
Чу Ваньнин закрыл глаза, ему стало душно, его слегка приоткрытые губы мелко задрожали.
Он подумал о тех влажных снах, которые он видел много раз. В этих снах он видел тело Мо Жань полностью обнаженное. Поэтому он закрыл глаза, но почему то еще яснее представил картину за пределами одеяла. Он чувствовал, как будто Мо Жань находится рядом с ним, вытянув свое, полное сил, мощное тело, лежит на спине, его черные глаза щурятся и внутри искрятся и переливаются неясными бликами…..
Мо Жань протягивает вниз руку и ослабляет завязки штанов. Мощный неистовый ствол пружинисто подскакивает и Чу Ваньнин не осмеливается детально представлять вид этого великана. Он может лишь примерно обрисовать контур, да еще разве что эта мощная плоть - красного цвета. Мо Жань сжимает в руке этот ствол, что способен отобрать человеческую жизнь и принимается надрачивать. Его выступающее адамово яблоко перекатывается. Он сглатывает и не понимает, не знает о ком он думает в этот момент, как сумасшедший, так страстно и мучительно утешая себя.
- Дааа….
Едва Чу Ваньнин услышал низкий стон мужчины через стену, хриплый и сексуальный, его голова словно онемела. Во мраке его фениксовые глаза заволокло туманом страстного желания.
Он тоже не смог стерпеть…..
Старейшина Юйхен, протягивал тонкую белую руку несколько раз и тут же отдергивал, борясь из последних сил. В конце концов он протянул ее вниз, дрожа нащупал и крепко сжал свое уже давно пылающее, крепко стоящее желание.
Это было такое пошлое и горячее ощущение, что он почувствовал стыд и в то же время сильное возбуждение. Он чуть приподнял горло подавляя частое дыхание. Укрывшись, спрятавшись под одеялом, он наконец смог отбросить свою холодную безразличную оболочку и плыть в волнах частого дыхания Мо Жань, все дальше уносясь в безбрежный океан плотских страстей. Он обращался с собой неуклюже и грубо, несколько раз причинив себе боль. Наконец он больше не мог выдержать. Внезапно он откинул одеяло и встал на колени поверх него. Он тер и сжимал, длинные, стройные ноги дрожали, раскосые глаза полузакрыты, растрёпанные пряди волос промокли от пота, губы приоткрылись в беззвучном тяжелом дыхании.
Казалось, из-за того, что он оказался на открытом воздухе, то сможет четче расслышать звуки, но он был так увлечен и оглушен своими эмоциями, что слышал все нечетко. До него донесся влажный хлюпающий звук, и он решил, что он доносится от Мо Жань, через стену. Но, опустив голову, обнаружил , что это его собственный прозрачный секрет, просачивающийся на головке его стебля, смазал его ладонь и от этого разносятся эти невообразимо пошлые звуки.
Лицо Чу Ваньнина стало еще жарче, он повернул голову в сторону, чтобы не видеть перегородку. Таким образом он мог почувствовать, что Мо Жань рядом с ним, они оба обнаженные ублажают друг друга, дарят любовное наслаждение друг другу.
Страстное желание жгло его мозг. Вся его чистота, сдержанность, нравственность давно уже рухнули и обратились в прах.
Единственное, что он мог слышать, это дыхание за стеной, ощущать блаженство внизу своего тела и наслаждение. По причине того, что он мало чего приятного испытал, плотское желание для него было невыносимо возбуждающим, каждый сантиметр его кожи стал очень чувствительным. Он так страстно хотел другого горячего тела, как жаждет воды сто лет назад высохший колодец, голодный и ждущий.
Вслед за звуками дыхания по соседству, становящимися все чаще, Чу Ваньнин чувствовал все больше огня в своем сердце, талия все больше выгибалась, ноги непрерывно вытягивались, секрет, выделявшийся из его тела давно промочил простыни. Он смутно чувствовал, что все это так безрассудно и недостойно, что так не должно быть, но при этом не мог остановиться. Ему было слишком хорошо. Он никогда не испытывал подобного, да в придачу еще и не подозревал, что это, оказывается, на столько приятное занятие.
Если говорить о том случае, когда он облегчился в деревне Юйлянь, то тогда он мучился от того, что в первый раз нарушил обет. Тогда он ощущал лишь брезгливость и отвращение. Но на этот раз, с любимым человеком за перегородкой, слыша в частом дыхании второй стороны сдерживаемое сексуальное желание, в таких условиях он уже не чувствовал, что его влечение, это нечто гадкое и отвратительное. Оказывается, он тоже способен погрузиться в бурное море желаний и даже испытывать удовольствие, а не быть отверженным.
Он слегка приоткрыл свои влажные затуманенные глаза, и несколько растрепанных прядей волос упали перед глазами.
Зрение немного размывалось и неизвестно почему, перед ним как будто мелькнула какая то иллюзия, мираж.
А может быть не иллюзия?
Это был один из тех странных, слишком реальных снов, которые он видел в прошлом.
Во сне на золотых с алым простынями и одеялами, между подушек была постелена шкура дикого зверя, издававшая сильный запах, который, казалось, ясно чувствовался сейчас. Он, как и сейчас стоял на коленях на кровати, на лбу выступили капли пота, губы приоткрыты, волосы растрепаны и спадают на глаза.
Пламя свечей не потушено и мужчина позади, часто и жестко двигается, толкаясь в него. Ноги двух человек переплетены. Он мог ясно чувствовать этого мужчину, как от возбуждения напрягаются его мышцы.
Все белье было перемешано в беспорядке, мужчина непрерывно двигался в нем туда сюда, в горле переливалось через край хриплое сексуальное дыхание. Он услышал, как находящийся сзади него проговорил:
- Почему ты не издаешь ни звука? Кричи, давай.
Иллюзия и реальность нагромождались одно на другое и Чу Ваньнин плотно сжал зубы. Даже если сексуальное желание накапливается с бешеной скоростью, а эмоции как морской прилив невозможно подавить, даже так, отвернув лицо он не желал и рта раскрыть.
Он закрыл глаза. Рука задвигалась еще грубее.
Он закрыл глаза, но подробности этого сексуального сна все не исчезали.
Мужчина еще несколько раз скользнул в него и наружу, и после этого, мрачно бранясь, отодвинулся и вышел из него. Крепкими мощными руками он перевернул Чу Ваньнина. Сияющий свет лампы осветил снизу его красивое, исполненное похоти лицо. Конечно, же это было лицо Мо Жань.
Поскольку он так ясно представлял в своей иллюзии внешность Мо Жань, Чу Ваньнин всегда от этого чувствовал еще большее мучительное возбуждение. Он от стыда завертел головой, пытаясь отделаться от этой иллюзии перед собой.
Но это было бесполезно.
Он слышал, как за перегородкой дышал Мо Жань.
Точно так же как и в эротической иллюзии, тот грубый мужчина, который занимался с ним сексом, низко, хрипло и тяжело.
Он до того потерял стыд, что представлял даже мелкие детали той иллюзии. Как Мо Жань перевернув его, приставил влажный липкий член к его уже растраханной, постоянно судорожно сокращающейся дырке. Большая головка упираясь во вход, быстро и неглубоко толкалась, дразня, но не поникала внутрь.
Тот, другой Чу Ваньнин, в гостинице, рукой, еще ни разу не ублажавшей его плотское желание, крепко накрепко вцепился в матрас.
Стыд.
Он чувствовал невыносимое унижение.
Как могло так случиться, почему он видел подобную иллюзию?
Он явно не ... он никогда не смел даже смотреть на подобные вещи... …. как он мог так ясно видеть такие фантазии, как если бы эта штука человеческого тела , вмещала в себя безумие, обжигающее как кипяток, эту отвратительную похоть, сексуальное желание.
Неужто это в природе человека, выгравировано на его костях в костном мозге, скотская, животная натура?
- А ты упрямый. Ты полагаешь, что если с твоих дрянных губ не сорвется ни слова, ты сохранишь так свою чистоту?
В мире иллюзии глаза Мо Жань были влажными, а выражение в них мрачное и жестокое, к тому же наполненное сексуальным желанием.
- Я уже столько раз тебя трахал, зачем опять трепыхаться изо всех сил? Ты сам, добровольно, хотел, чтобы я трахнул тебя, ты сам согласился лечь под меня….
- Прекрати….
Иллюзия, реальность.
Все еще шепчет.
- Как ты сможешь опять стать чистым и невинным? Все еще не испачкался, когда взял в рот у меня, отсасывал мне, раздвигал ноги, позволяя трахать себя, у тебя между ног стекает то, что я дал тебе, чистый? Не будь глупцом, в первый же день, как ты лег под меня, эти два иероглифа больше не имеют к тебе никакого отношения.
- Не говори так….
Чистота.
Нет больше никакой чистоты.
Достоинство и гордость.
Это словно разорванное в клочья платье.
- Тебе действительно надо посмотреть, как ты выглядишь внизу….
Мо Жань взглядом сантиметр за сантиметром скользил вниз, как если бы кинжалом разрезал человека. В конце концов его взгляд остановился на сжимающемся, дрожащем отверстии, все еще липком после секса, из которого вытекало семя вместе с кровью.
Его взгляд изменился, стал глубоким и нечитаемым, кадык задвигался. Выругавшись шепотом, Мо Жань держа в руке свой мощный, напряженный член, снова медленно вошел в сжавшийся, дрожащий тоннель, сантиметр за сантиметром растягивая его.
Надо сказать, что как ни странно, Чу Ваньнин, погрузившись в эту сексуальную фантазию, действительно чувствовал себя в ней как в реальности, как будто некий ствол из плоти и крови превратился в свирепый клинок, который разрывал его тело, заполнял его….
Мо Жань вошел полностью, втиснулся до конца, его мошонка плотно прижалась ко входу, страстно стремясь тоже войти. Мощный, огромный член вдруг растянул его до конца. Он чувствовал, что больше не сможет выдержать ни капли вторжения. Этот ствол пульсировал внутри его тела.
- Ааа….
Иллюзия? Или все-таки реальность?
В конце концов все-таки стон перелился через край и этот стон заставил Чу Ваньнина очнуться.
Это видение быстро стало таять, рассеиваться словно дым и погрузилось во мрак.
Последнее, что он увидел, это был Мо Жань, который быстро с остервенением вбивается в него. Два человека на кровати среди подушек и одеял почти бешено совокуплялись. Он расслышал как Мо Жань, грубо, задыхаясь шептал хриплым жарким голосом:
- Если бы ты был женщиной, и я трахал бы тебя так каждый день, ты бы уже давно был беременным нашим семенем ….а, наш с тобой ребенок. Чего доброго, он бы считался бастардом?
Стыд, возбуждение, похоть, человеческие инстинкты.
Чу Ваньнин в гостинице вернулся. Казалось, что как будто он хотел избавиться от этих грязные образов в своей голове.
Он вдруг почувствовал себя очень обиженным.
Его глаза покраснели. За что ему это?
Ему никогда прежде и присниться не могли все эти вещи. Он очевидно не должен видеть подобного и не видел. Он никогда, еще ни разу украдкой не рассматривал эротические рисунки. Так почему же он мог видеть такие абсурдные, бесстыжие эротические сны…….. что ему делать, если кто то узнает?
Воспоминание о иллюзии полностью развеялось, но за стеной кровать внезапно зашаталась. Мо Жань начал мастурбировать до того, как это решился сделать Чу Ваньнин и теперь наслаждение нарастало и стремилось вырваться фонтаном. Он не мог больше сдерживать желание в своих мощных бедрах, он чувствовал, что не в состоянии удержаться и не двигать ими. На самом деле он и так сдерживался так долго, что сейчас излился с низким рыком.
Чу Ваньнин, услышав его глухое тихое рычание так возбудился, что почти весь мокрый с красными глазами, грубо надрачивая себя, тоже не стерпев кончил на постель.
В своей жизни он никогда не испытывал такой прилив возбуждения как в конце этой эякуляции.
Не сдержавшись и задыхаясь, он низко закричал:
- Да… ааааа…..
После оргазма все плыло перед глазами и Чу Ваньнин вообще не понимал и не мог осознать, как он угодил в эти вязкие, липкие любовные сети. Он без сил, ничком повалился на одеяло с ошеломленным выражением на лице, низко и часто дыша.
Он действительно отбросил все соблазны.
Однако все же желал всем сердцем утонуть в этом чувстве любви.
Когда желание и любовь переплетались, похоть, казалось, тоже становилось не так уж трудно принять. И поэтому, в тихой деревне Юйлянь, излившись раз, он махнул на себя рукой, в конечном счете он изменился. Он по-прежнему чувствовал стыд, но сейчас стыд утонул во влаге в его сердце, приятное возбуждение поглотило его.
Внезапно ему так сильно захотелось, так сильно, чтобы деревянная стена исчезла. Чтобы так же взмокший от пота Мо Жань, его поднимающаяся и опускающаяся раскаленная грудь, прижалась к его спине. Чтобы он задыхаясь целовал его плечи и шею.
Чу Ваньнин потерявшись в мыслях все же из последних сил разделся и лег. Он думал, если бы правда было так, ему было бы больше ничего не нужно.
Этого было бы вполне достаточно.
На следующий день Мо Жань проснулся рано.
Здесь, в Линьи, блюда были не привычны на вкус для Чу Ваньнина и в гостинице тоже не подавали пресных блюд. Поэтому он отправился на местный рынок, чтобы купить кое каких продуктов, чтобы затем, арендовав на время кухню, собственноручно приготовить для Учителя несколько блюд.
В нынешние времена, методы ухаживания некоторых мужчин, не простираются дальше покупки кучи цветов это все, на что их хватает. Может быть приготовить завтрак, тоже не лишне. Но как только они замечают, что человек трудно достижим, его не добиться, как тут же прекращают все и отворачиваются. В мире красавцев и красавиц так много, они в любом месте сумеют еще найти себе возлюбленного, добиться которого потребует гораздо меньше усилий и они ни потратят ни минуты чтобы подумать о прежнем.
Но Мо Жань был не такой.
Он добивался и ухаживал за Ши Мей две жизни.
Теперь же осознав желания своей души, а так же поняв, что в этой жизни невозможно получить от Чу Ваньнина отношений превосходящих официальные – ученика и учителя, он по прежнему всем сердцем, с удовольствием каждый день хотел заботиться о Чу Ваньнине.
Он хорошо знал, что он недостижим ни в этой жизни, ни в будущей, но все же совсем не изменил своего отношения.
- Молодой господин, в такую рань вы пришли за продуктами, ого! Не хотите подойти посмотреть на этот редис и морковь? Он действительно свежий.
- Молодой господин, посмотрите на эти украшения, здесь браслеты и ожерелья, шпильки и заколки для волос. У нас есть все, что угодно. Превосходное, мастерское исполнение
- Подходите сюда, подходите, все из Линьши, разное закаленное оружие, все что необходимо, попробуй, посмотри…
Мо Жань с самого начала планировал купить только овощи и сразу уйти, но с корзиной полной овощей, он подошел к одному ларьку. Он обратил внимание на прилавок, полностью заставленный различными мелкими предметами. Его взгляд привлекла одна вещь, лежавшая там. Машинально он подошел и остановился перед прилавком.
Недалеко стоял один человек, в плетеной глубокой шляпе, бесстрастно рассматривая драгоценные камни и сорта яшмы, торгуясь с продавцом.
Человек поднял руку, черный рукав пао задрался и обнажил белые, нежные очень красивые пальцы. По сколько эти пять пальцев были похожи на олицетворение пяти буддийских корней, как стебли камыша, Мо Жань обратил внимание на этого человека.
Посмотрев на фигуру, он решил, что это мужчина, но увидев эту руку, он подумал, что это могла быть и женщина.
Поэтому он повернул голову и с любопытством рассматривал внешность этого человека. Но однако он мог увидеть лишь черную вуаль закрывающую лицо и оставляющую открытыми только пару пустых и холодных глаз. Глаза, скрытые тенью от широких полей шляпы, тоже были не ясно видны.
Два человека посмотрели друг на друга и Мо Жань по привычке улыбнулся.
Однако этот человек уклонился и положил ту вещь, которую ощупывал, обратно на прилавок. Когда его рука потянулась за деньгами, Мо Жань заметил перстень на его большом пальце, блеснувший в лучах рассвета.
Серебряный, с узором в виде змеиной кожи с плотными чешуйками.
Он мгновенно почувствовал, что может узнать это змеиное кольцо, если бы он тщательно мог его рассмотреть. Тот человек уже спрятал руку в широкий рукав и равнодушно окинул взглядом Мо Жань. После этого, не сказав ни слова, он повернулся и ушел.
- Вот уж странный тип…., - пробормотал Мо Жань ему вслед.
Однако это все же свадьба господина в секте Жуфэн и приглашений на свадьбу разослано много. На самом деле разные необычные и удивительные люди, все торопились приехать в Линьи. И подобный, с ног до головы скрытый под мантией, тоже не мог считаться кем-то слишком уж странным.
В это время Мо Жань услышал шум у задней двери этой лавки мелких товаров. Занавеска из ткани отодвинулась, и жена хозяина вышла наружу.
Мо Жань тут же оставил позади эту историю с человеком в черном, и улыбнувшись, указав на одну из ритуальных вещей, спросил:
- Хозяйка, сколько стоит это?
@темы: 18+, Хаски, 2ha, Хаски и его Учитель Белый Кот, Мо Жань, Чу ВаньНин, Император Мира Тасьень-Цзюнь, husky and his white cat shizun, Чу ВаньНин - Учитель, ЧВН, Шицзунь - Белый Кот, Мо ВэйЮй