Lapsa1
143. Учитель и правда недосягаем, недоступен, кровь моего сердца и моя судьба.
143. Учитель и правда Байюэгуан*, Чжушачжи**, кровь моего сердца и моя судьба ***.
читать дальше
(*Байюэгуан – это недоступный, недосягаемый человек или вещь, который всегда в твоем сердце, но не может быть с тобой рядом. Это определение из романа «Красная роза с белой розой» китайской писательницы Чжань Гайлин. Дословно переводится как «лунный свет от новолуния до полнолуния»
** Чжушачжи - Из того же романа. Определение: Мужчина женится на красной розе, со временем, красная стала как кровь комара на стене, а белая роза недосягаема как луна в окне. Но когда он женился на белой розе, то белая как рисовое зёрнышко, прилипшее к твоей одежде, а красная - киноварная родинка на твоём сердце. Дословно переводится как киноварная родинка. Есть у нее еще один смысл- метки киноварью ставили невестам перед свадьбой, чтобы показать, что к ней никто не прикасался, раз метка не стерта, что она девственница.
***Метафора, которая означает, что я неизбежно влюбился бы в тебя, ты моя судьба. Дословно: рок, судьба равная средней кальпе (Это продолжительность жизни великих брахм) в смысле надолго) )
Мо Жань, пусть и был не самым сообразительным, но увидев ее горящий взгляд, разве он мог что-то не так понять. Он сразу же сказал:
- Девица Линьг-эр, ты выпила немного больше, потому все, что хотела сказать, скажешь мне завтра….
- Я, наоборот, хочу поговорить сегодня!
Теперь эта маленькая девочка превратилась в тигренка, став такой же свирепой и непокорной. Растрёпанные волосы, глаза сияют.
- …………… - Мо Жань, опасаясь связываться сейчас с ней, уже подумывал пуститься в бега цингуном, но она крепко схватила его за рукав. Он опять дружелюбно попробовал пошутить:
- Отпусти меня.
- Не отпущу. – Что называется, пьяному море по колено, тем более Линьг-эр и так храбрости было не занимать. О том, чтобы уцепиться за господина бессмертного с Пика Сышэн, этот план она обдумывала несколько дней. И сейчас громко, во весь голос, его озвучила:
- Ты мне нравишься, разве я не нравлюсь тебе?
Мо Жань: - …………….
Увидев, что мужчина никак не реагирует, Линьг-эр немного заволновалась.
Естественно, как только Мо Жань появился в деревне Юйлянь, она сразу заметила, что этот парень выглядит таким мужественным и отважным. Впоследствии, узнав, что в таком возрасте, его уже величают «Мастер Мо», маленькое зернышко в ее сердце еще больше проросло и ничего уже нельзя было сделать.
Если учесть, что страда уже скоро пройдет и Мо Жань соберётся уезжать, а она всего лишь простая девушка-прислуга с границы нижнего мира, то единственное заслуживающее внимания в ней, что она может ему предложить, это красивое лицо и ладное тело. Несмотря на то, что она не знала, о чем думает сам Мо Жань, но если сейчас не высказать все, то ей было бы трудно получить второй такой шанс. Поэтому сегодня вечером, выпив спиртного, она, в конце концов отважилась пойти за Мо Жань и преградив ему дорогу, признаться.
Эта смелость, подобная неукротимому потоку, по правде говоря, напугала Мо Жань.
Красивое лицо Линьг-эр покраснело от нетерпения.
Она думала, что если бы Мо Жань согласился, то было бы прекрасно иметь такого прелестного любовника. Не говоря уже о том, что, зацепившись за него, она могла подняться повыше и рано или поздно, вскарабкаться и до Пика Сышэн. И тогда ей не надо будет оставаться в этой маленькой убогой деревеньке и терпеть эту дрянную затхлую атмосферу. Можно будет жить комфортно и легко, всего лишь…..
- Прошу прощения, девица Линьг-эр, отпусти меня пожалуйста.
Только вот он, одной фразой взял ее воздушный замок, который она себя построила в голове, и разбил вдребезги.
С лица Линьг-эр сошел весь румянец, ее вмиг побледневшее лицо стало некрасивым. Через минуту она торопливо спросила:
- Я, я, разве чем-то некрасива?
- Ты всем красива. – очень учтиво ответил Мо Жань и мягко освободился от ее рук, - Но ты мне не нравишься.
Если он и хотел поддержать немного ее репутацию (оставить немного лица), то этой фразой «ты мне не нравишься», можно сказать, он окончательно растоптал ее.
Глаза Линьг-эр мгновенно наполнились слезами, так ранили ее душу. Но что еще хуже, несмотря на то, что ей нравился Мо Жань, тут больше упор был не на любовь, а на мысли о том, на сколько она сможет изменить свое положение, сколь высоко вознестись. Поэтому Линьг-эр была так расстроена именно тем, что ее мечты разорвали в клочья.
- В таком случае ты….- сдерживая слезы проговорила она, - В таком случае какая внешность тебе нравится?
- Я…
Эта фраза поставила Мо Жань в тупик.
Что ему нравится?
Он привык, что все время по инерции ему нравилась такая внешность, как у Ши Мей. Но когда эта фраза была готова сорваться с его губ, он вдруг понял, что это совсем не так. Он вдруг немного растерялся от того, что не мог дать конкретный ответ.
- Ты ответишь мне, что тебя привлекает? – шаг за шагом давила на него Линг-эр. Ее прекрасные глаза уставились в лицо Мо Жань. Она не упускала ни одной смены выражения на нем, отражающей его чувства.
Она и правда была человеком, заслуживающим жалости. Ее старшая сестра вышла замуж за обычного торговца тканями, живущего на границе верхнего мира. И год назад переехала в Лэйчжоу, зажив припеваючи.
Линьг-эр вместе с матерью как-то пошли проведать сестру и всю дорогу несли из деревни на спине сычуаньский перец и сушеную рыбу. Но муж старший сестры был недоволен сильной вонью от сушеной рыбы, да при том, они с мамой выглядели ужасно. Муж старшей сестры на столько чувствовал себя опозоренным перед другими людьми, что не прошло и несколько дней, как он выпроводил их обратно. Этот эпизод так глубоко, словно ножом, врезался в сердце Линьг-эр. С того дня она решила, что никогда не смириться со своей нищенской жизнью. Она поклялась, что будет жить еще лучшей жизнью, чем ее сестра. Что в будущем, вернет все те обиды, которые она перенесла.
Поэтому все эти годы она подыскивала кого-то выдающегося, чтобы отдаться этому человеку и изменить свою судьбу.
Она правда не желала упускать Мо Вейюй.
И именно поэтому сейчас так сильно беспокоилась, что чуть ли не с ума сходила от волнения. Под влиянием алкоголя Линьг-эр как в забытьи прижалась к нему. У нее было такое мягкое податливое тело, что когда девушка проходила мимо поля летним днем, все мужчины рассматривали ее украдкой и затем долго смотрели вслед. И она правда сделала ставку на него, желая своим мягким нежным телом проломить броню мастера Мо.
- В конце концов чем я не хороша? Ты совсем не хочешь меня? Ты даже не подумал, и вот так отвергаешь?
Ее жаркое обмякшее тело прижималось все сильнее, но Мо Жань ощущал с головы до пят, что оно не подходит ему. Он разорвал ее объятья и оттолкнул от себя. Его репутация видимо сильно померкла.
- Девица Линьг-эр, как давно мы знакомы? Почему ты должна мне нравится, с чего ты могла подумать об этом?
- Как ты узнаешь, если не попробуешь!
Мо Жань, увидев, что она хочет опять подойти ближе, немедленно сказал:
- Не приближайся ко мне!
- Я на столько тебе не нравлюсь? – глаза Линьг-эр округлились, она не могла в это поверить, - Ты… даже немного…хоть каплю…
- Ты мне совсем, нисколько не нравишься. – Мо Жань решил, что его речам недостает ясности, лучше пресечь такие вещи раз и навсегда. И тогда несмотря на то, что это прозвучало жестоко, он добавил, - Ты меня ни капли не возбуждаешь.
Линьг-эр онемела.
То, что не нравится, это она еще могла понять.
Но то, что она не возбуждает……
Сколько неженатых мужчин способны устоять против женщины с превосходным лицом и фигурой, когда она добровольно бросается к ним в объятья? И кто-то способен резко сказать ей «ты меня не возбуждаешь?» Разве можно стоять перед мягким ароматным нефритом и ни капли не желать его?
Она с глупым видом замерла на одном месте повторяя:
- Ты… ты мог… ты почему…..
Она была не в состоянии внятно говорить.
На самом деле она хотела сказать: «Как так могло случиться? Почему ты совершенно не хочешь меня? Это ненормально.»
Мо Жань тоже замешкался и топтался в нерешительности. Про себя он понимал, о чем она думает, но он действительно не желал ей что-то объяснять. Он и она повстречались случайно. Младшая наложница, рассчитывающая на какую-то интрижку, любовную связь, однако господину такая мысль и в голову не приходила.
Пусть думает и поступает, как ей нравится.
Мо Жань тихо проговорил:
- Мне жаль.
Посторонился и нырнул в сумерки.
Ночной ветер обдувал его щеки, он зажмурил глаза.
Этот разговор с Линьг-эр заставил его почувствовать, что до сих пор, в отношении того, что ему нравится, возможно он ошибся, немного.
Линьг-эр спросила его : «Что тебе нравится?»
Он как будто никогда не задумывался над этим вопросом.
Человек, получивший так мало ласки и тепла, вообще не имел никакого права выбирать. За любого, кто будет особенно добр к нему, он готов был отдать всю свою горячую кровь.
«Что нравится?»
В глубине своего подсознания он думал об этом, но не решался высказаться.
На самом деле в этом мире каждый человек с самого рождения имеет свои специфические вкусы и пристрастия. Мо Жань в детстве как раз очень часто, сидя все время у края дороги, слышал как другие дети, ухватив своих родителей за край одежды, говорили: «Мне нравится есть это, там где мелко нарезанный лук» или «Мама, этот красный фонарь , по сравнению с желтым, мне нравится больше, мне нравится красный фонарь».
Однако он, не мог такого сказать, да это было бы и бесполезно. Ведь все, что он мог получить из еды , это самую дешевую овальную пшеничную лепешку, да еще и не целую. Ее нужно было разломить и поделиться с мамой.
А потом, когда он жил в театре, он также иногда поглядывал на детей богачей, приходивших посмотреть выступление. Он смотрел, как они, обмахиваясь шелковыми веерами неторопливо переговаривались. Например: «Мне понравилась в прошлый раз эта Цуй-эр. Всё-таки я хочу ее, она прелестна и голос такой сладкий», такие примерно фразы.
На самом деле, если честно, в глазах Мо Жань, старшая сестрица Цуй-эр была далеко не так красива, как сестрица Бай Жун. Но кому есть дело до его мыслей?
Его никто никогда не спрашивал: «Что тебе нравится» ни по поводу эстетического восприятия, ни по поводу выбора. Эти цветистые вопросы касались только богатых людей. Что же касается Мо Жань, то, когда другие люди что-либо давали ему, например еду – то он должен был быть признательным, если одежду, способную прикрыть хоть немного тело, то ему следовало проливать слезы благодарности…… «нравится?»
Боюсь, этот дурак бредит. С какой стати ему могло нравится, как он смел что-то оценивать, в каком он положении, чтобы любить? Ему было доступно только одно- всеми силами бороться, чтобы выжить. Только в этом случае, перебиваясь кое как, он мог продолжать влачить свое ничтожное существование.
Со временем это привело к тому, что его привычка хватать без разбора все подряд, проникла до самого мозга костей. В последствии все его тело было увешано золотом, драгоценностями, редких и ценных ароматов амбры и борнеола было столько, что они заставляли его чихать, но все это не смогло убрать налета нищенской ауры, покрывающей его изнутри.
Если посмотреть на всю жизнь Мо Жань, то в детстве он был жалким нищим, его чувства и переживания, радости и печали, были как подошва башмака. Грязная, серая, не стоящая и медяка. Поэтому «Что тебе нравится, что ты любишь?» этот вопрос никто ему не задавал.
В последствии, когда он вознесся на трон, смотря на всех с высока, для всех он был лишь жестоким владыкой и поэтому никто не спрашивал его ни о чем, его желания могли лишь угадывать, поэтому «Что вы любите?» этот вопрос никто не осмеливался задавать.
И только сейчас, когда Линьг-эр внезапно спросила его, простой вопрос, в несколько иероглифов, поставил его в тупик.
Когда то он был уверен, что когда тебе нравится какой-то человек, то ты должен его уважать и почитать, восхвалять его в душе и не иметь в отношении его никаких неподобающих мыслей.
И это все с его стороны относилось к Ши Мей.
Он полагал, что именно это и есть любовь. Похоже, в этом он не ошибался.
Но теперь, в эту минуту, он смутно начал понимать, что такая любовь — это немного не для него.
Ему действительно нравится ласка и нежность больше, чем упрямство и строптивость?
Ему действительно нравится покорность больше, чем жесткость?
Ему действительно нравятся ласковые персиковые глаза больше, чем свирепые фениксовые, подобные ледяным клинкам?
Он… он действительно любит Ши Минцзина? А не…. а не……
Он не осмеливался даже мысленно произнести имя этого человека. Однако он не мог удержать бешено забившееся сердце и горячую кровь, которая становилась все горячее, как крутой кипяток.
Мо Жань сам испугался своей любовной страсти.
Любовь и вожделение, любовь и желание изначально невозможно разделить. Их нельзя отделить. Облик другого человека тебя притягивает, его голос, его запах, вкус, вплоть о того, что один лишь его взгляд обольщает и ты стремишься войти в него, завладеть им, хочешь проникнуть, всегда следовать за этим телом, которое не имеет к тебе никакого отношения. Оставить на нем свой запах, свое дыхание, со всей страстью ворваться в тело этого человека.
Он всегда думал, что любовь свята, нельзя осквернять любимого человека.
Так получается, что на самом деле это не осквернение?
Когда горячо любимое, желанное, о которым ты думаешь с уважением, тело человека появляется перед твоими глазами, как можно стерпеть и не испытывать этот жар во всем теле, не иметь этих мыслей, которые скачут как обезьяны?
На свете есть разные виды любви, и только лишь чувственная любовь не может быть чистой.
Она обречена на то, чтобы быть испачканной липким и горячим потом, иметь цвет плоти, спутанные, прилипшие к вискам волосы, запах фотинии (спермы)* и сырой рыбы (крови). Обречена на то, чтобы заставлять стонать и кричать, отдаваясь страсти. Она прорастает в парнике теплой, смятой и влажной кровати, только там появляются ее прекрасные, истекающие желанием пестики и тычинки, бутоны и плоды.
Мо Жань, быстро бежавший в сумерках вдруг резко остановился. В его ярких глазах плескался страх, он был в ужасе.
В голове как будто что-то взорвалось. Все это время он держался за старые убеждения, глупо и настойчиво сдерживал этот бурный поток, который мог снести горы и опрокинуть моря, и он неизбежно утонет в нем. В будущем этот поток полностью поглотит его.
Трепеща от ужаса, он застыл на месте.
Влечение, страстное желание.
Любовь.
Чу Ваньнин….
Он наконец смог вытащить имя этого человека наружу.
Отмывшись от песка и глины, сокровище наконец показалось.
Это был всегда Чу Ваньнин….. это тайное чувство, это жаркое желание, это все всегда просто принадлежало Чу Ваньнину!
Он чувствовал, что перед глазами потемнело. На протяжении двух жизней то, за что он упрямо держался, разлетелось вдребезги, разрывалось в клочья, стены, крыша, черепица, все было смыто неукротимым потоком воды. Ударило его прямо в сердце, заставляя почти задыхаться.
Он был в панике.
Неужели, с самого начала…. он мог так…..
Его любовь к человеку, так называемая любовь, оказалась просто ошибкой?
Когда Мо Жань с кувшином грушевого вина вернулся к костру, Линьг-эр уже там не было.
Такая толпа людей, разве могли они заметить, что какая-то девушка ушла? Естественно, никто не знал о их разговоре с Мо Жань. Все по-прежнему пили и болтали, было очень весело и шумно.
Подвыпив, крестьяне затеяли игру. Они взяли стебли риса и сплели из них венок. Затем они вызвали одного человека, чтобы он бил в барабан и когда барабанный бой прекращался, тот, у кого оказывался соломенный венок, должен был вытянуть один вопрос, и нельзя было на него не ответить.
Сейчас на границе нижнего мира , тяжелые работы были окончены и крестьяне хотели развлечься в свободное время. Эта игра была очень простой и поэтому даже такой как Чу Ваньнин, человек, который всегда избегал всяких развлечений, мог спокойно влиться в нее.
- Хорошо, остановилось на тебе, старик Бай Ле! Ну, старый, давай, подходи, тащи жребий!
Старик Бай сразу же с печальным видом медленно подошел к большой миске и пошарив, достал из вороха бумаги один лист. Вздохнув, развернул его, присмотрелся, и прочел вслух:
- Какая женщина красивее, с большой грудью или с толстым задом?
Все сидящие в круге люди немедленно захохотали.
Старик Бай рассердился, его старое лицо вспыхнуло и стало ярко красным. Он ругался, потрясая бумажкой в воздухе:
- Кто этот долбоеб, который бросил подобный вопрос? Ебал я тебя и твоих предков!
- Не надо, - со смехом сказал один из деревенских мужиков и закрылся полой халата, - Ты не торопись кого то ебать, на вопрос сначала ответь.
Старик Бай прикрыл рот и склонил голову, на него со всех сторон все глазели. Его седые волосы упали на лоб, и он спустя долгое время промямлил очень-очень тихо, почти шепотом:
- Я считаю, что они все одинаковы.
Тут же кто-то в толпе рассмеялся и сказал:
- Ты нас надуть хочешь, нечего тут врать! Ты мне еще за утренним чаем говорил, что большая задница тебе больше нравится, что с такой удобно рожать ребенка, так что ты тут не ври! Пей вино, пей вино! Штрафную чашку!
Ничего не поделаешь, старик Бай. С горестным выражением лица он поднял чашку и скривившись выпил. И после, на протяжении всего вечера, на ухо его отчитывала жена.
Чу Ваньнин скрытый толпой, смотрел на эту неловкую и непривычную ситуацию. На такого рода вопрос, слишком грубый, если б его обязали, конечно же он не смог бы ответить.
Тем временем ведущий, деревенский староста, взял в руку черный пояс и со смехом произнес:
- Сменяем того, кто будет бить в барабан. Меняем старого Ченга, пусть он тоже поиграет. Кто хочет его сменить?
Чу Ваньнин немедленно выкрикнул:
- Я.
Он подошел к обвязанному бычьей кожей барабану и встал рядом. Взял колотушку и подстелив циновку, сел на землю.
Деревенский староста встал ему за спину и тщательно завязал глаза черным кушаком. Поправил справа, слева и спросил:
- Не туго?
- Не туго.
- Что то видно?
- Нет.
Староста со смехом выкрикнул:
- В таком случае прошу, господин бессмертный, бейте в барабан и когда надумаете остановиться, сразу останавливайтесь.
- Хорошо. – сказал Чу Ваньнин и поднял деревянную колотушку. Он стучал и стучал по старой коже на барабане и его дробь становилась все быстрее и быстрее. Громче, кгромче, быстрее, быстрее, все слилось и смешалось.
С закрытыми глазами он не мог обнаружить как блестят глаза Мо Жань, его взгляд через костер, такой сложный, запутанный и одурманенный.
Мо Жань смотрел на него. Искры взлетали высоко в небо, похожие на оранжевых светлячков, рассыпавшихся в темноте ночи. Он смотрел из темноты на этого мужчину в белых одеждах, сидящего на земле, его взгляд цунь за цунем, словно пальцами, касался лба Чу Ваньнина, кончика носа, проводил по его губам, по подбородку.
Черная ткань на глазах Чу Ваньнина для него была неописуемым соблазном. Но сейчас Мо Жань не мог свободно податься искушению и бесцеремонно уйти, чтобы тщательно разжевать и облизать его.
Внутри он ощущал вкус любви.
Он снова чувствовал, как затрепетало его сердце, еще раз уверился в том… что он не ошибся.
Все верно, Чу Ваньнин, тот, кого он любит. И это не имеет к любви ученика к учителю никакого отношения. Это не имеет ничего общего ни с добротой, ни с заботой.
Он просто целиком и полностью влюблен в него, страстно желает его, нуждается в нем.
Он….
Наконец то он осознал, что любит Чу Ваньнин.
Это любовь.
Он , на удивление был так глуп, такой закостенелый и нетерпимый, оказывается он был так туп и слеп.
До сегодняшнего дня, пока наконец не прозрел.
Он любит Чу Ваньнин.
Теперь это он абсолютно точно понял. Накопившийся в его голове слой земли наконец то треснул и разломился. Множество мыслей, желаний, которых он раньше не понимал, множество вопросов, на которые он прежде не мог найти ответов, следовавших один за другим, все это легко объяснялось любовью.
Однако он не успел как следует обдумать и рассмотреть этот вопрос.
Он услышал «Бум» , последний раз и барабанная дробь стихла. Отзвуки ее , как рябь на воде, рассеялись.
Венок в этот же момент опустился на его колено. Остолбенев, он взял его и поднял глаза. Он увидел, как Чу Ваньнин, переводя дух, одной рукой стянул черную повязку, открыв пару прекрасных, как луна фениксовых глаз, чистых и ясных, и оглянулся по сторонам.
Ему тоже было интересно, когда он перестал бить в барабан, к кому же попал венок.
Поэтому он встретился взглядом с Мо Жань.
Чу Ваньнин:
- …………………
Мо Жань:
- …………………….
Нет ничего более смущающего, чем когда он подглядывает за тобой, и ты тоже подглядываешь за ним. Оба взгляда пересекаются и тут же расходятся в стороны.
Но Чу Ваньина сразу перестал прятать взгляд, потому что вдруг ясно осознал, что на красивом и решительном лице Мо Жань, в данную минуту, прямо сейчас застыло глупое, сложное выражение любви. Которое сияло ярче костра, выделялось над шумной людской толпой, оно было прямым как стрела, обжигающе горячим и явным, незамаскированным и неприкрытым.
Чу Ваньнин распахнул глаза.
- Господин бессмертный Мо, повезло. – сказал староста, подходя к нему и вытягивая Мо Жань.
Мо Жань немного поколебавшись в нерешительности, но в соответствии с правилами, водрузил венок на голову. Его черные глаза ярко сверкали, но окружающие его люди нисколько не подозревали, что на самом деле он надел корону (фагуань) и внимательно посмотрел на Чу Ваньнина. Это загорелое, красивое лицо действительно покраснело при свете огня.
Чу Ваньнин, видя его странный поступок немного испугался. Его глаза раскрылись еще шире и стали почти круглыми.
Под неприкрытым прямым взглядом Чу Ваньнина, Мо Жань опустил ресницы и сжав губы не проронил ни слова. Он выглядел таким послушным и немного робким.
Он был так похож на непонятливого, глупого юношу, который наконец то понял, что влюблен в юную красавицу, едва раскрывавшаяся первая любовь, всегда выглядящая немого неуклюжей, глупой и даже немного жалкой, но в то же время очаровательной и прелестной.
Чу Ваньнин:
- …………………
Если до этого он был напуган, то теперь и вовсе был в ужасе.
… чего доброго он может сейчас сотворить нечто безрассудное!
Как же это могло поучиться, что ему показалось, что этот неотёсанный негодник, неожиданно так изменился. А теперь он опять не считается с окружающими. Не иначе выпил каких-то волшебных пилюль?
Автор говорит:
Небольшое представление «Почему ты не реагируешь?»
Линьг-эр: Господин даос, я обнимаю вас, почему вы не возбуждаетесь? Может у вас какое то скрытое заболевание? (не любите полных) Может пригасить врача традиционной китайской медицины, пусть осмотрит вас, выпишет рецепт, подлечит.
Мо Жань: Барышня…. Я отрезанный рукав(гей), пойми.
Линьг-эр: Боишься, что рукав порвался? Так я помогу тебе зашить
*( Фотиния пильчатолистная. В Ухане , где дерево находится в его естественном ареале, оно посажено по сторонам всех основных проспектов, а также в Уханьском университете . Тем не менее, из-за сильного, похожего на сперму запаха от его цветов, заполняющих весь город весной, некоторые жители Ухани жаловались, что дерево должно быть удалено, а вместо него должны быть посажены другие деревья. jalita.com/guidebook/flora/photinia_serrulate.s... en.wikipedia.org/wiki/Photinia_serratifolia Примечание переводчика: Не знаю, как пахнет фотиния, но точно такой запах у Цератония стручковая, очень сильный и явный запах. Я свидетель ))). )
Немного ботаники
это Фотиния пильчатолистная
Цератония стручковая
143. Учитель и правда Байюэгуан*, Чжушачжи**, кровь моего сердца и моя судьба ***.
читать дальше
(*Байюэгуан – это недоступный, недосягаемый человек или вещь, который всегда в твоем сердце, но не может быть с тобой рядом. Это определение из романа «Красная роза с белой розой» китайской писательницы Чжань Гайлин. Дословно переводится как «лунный свет от новолуния до полнолуния»
** Чжушачжи - Из того же романа. Определение: Мужчина женится на красной розе, со временем, красная стала как кровь комара на стене, а белая роза недосягаема как луна в окне. Но когда он женился на белой розе, то белая как рисовое зёрнышко, прилипшее к твоей одежде, а красная - киноварная родинка на твоём сердце. Дословно переводится как киноварная родинка. Есть у нее еще один смысл- метки киноварью ставили невестам перед свадьбой, чтобы показать, что к ней никто не прикасался, раз метка не стерта, что она девственница.
***Метафора, которая означает, что я неизбежно влюбился бы в тебя, ты моя судьба. Дословно: рок, судьба равная средней кальпе (Это продолжительность жизни великих брахм) в смысле надолго) )
Мо Жань, пусть и был не самым сообразительным, но увидев ее горящий взгляд, разве он мог что-то не так понять. Он сразу же сказал:
- Девица Линьг-эр, ты выпила немного больше, потому все, что хотела сказать, скажешь мне завтра….
- Я, наоборот, хочу поговорить сегодня!
Теперь эта маленькая девочка превратилась в тигренка, став такой же свирепой и непокорной. Растрёпанные волосы, глаза сияют.
- …………… - Мо Жань, опасаясь связываться сейчас с ней, уже подумывал пуститься в бега цингуном, но она крепко схватила его за рукав. Он опять дружелюбно попробовал пошутить:
- Отпусти меня.
- Не отпущу. – Что называется, пьяному море по колено, тем более Линьг-эр и так храбрости было не занимать. О том, чтобы уцепиться за господина бессмертного с Пика Сышэн, этот план она обдумывала несколько дней. И сейчас громко, во весь голос, его озвучила:
- Ты мне нравишься, разве я не нравлюсь тебе?
Мо Жань: - …………….
Увидев, что мужчина никак не реагирует, Линьг-эр немного заволновалась.
Естественно, как только Мо Жань появился в деревне Юйлянь, она сразу заметила, что этот парень выглядит таким мужественным и отважным. Впоследствии, узнав, что в таком возрасте, его уже величают «Мастер Мо», маленькое зернышко в ее сердце еще больше проросло и ничего уже нельзя было сделать.
Если учесть, что страда уже скоро пройдет и Мо Жань соберётся уезжать, а она всего лишь простая девушка-прислуга с границы нижнего мира, то единственное заслуживающее внимания в ней, что она может ему предложить, это красивое лицо и ладное тело. Несмотря на то, что она не знала, о чем думает сам Мо Жань, но если сейчас не высказать все, то ей было бы трудно получить второй такой шанс. Поэтому сегодня вечером, выпив спиртного, она, в конце концов отважилась пойти за Мо Жань и преградив ему дорогу, признаться.
Эта смелость, подобная неукротимому потоку, по правде говоря, напугала Мо Жань.
Красивое лицо Линьг-эр покраснело от нетерпения.
Она думала, что если бы Мо Жань согласился, то было бы прекрасно иметь такого прелестного любовника. Не говоря уже о том, что, зацепившись за него, она могла подняться повыше и рано или поздно, вскарабкаться и до Пика Сышэн. И тогда ей не надо будет оставаться в этой маленькой убогой деревеньке и терпеть эту дрянную затхлую атмосферу. Можно будет жить комфортно и легко, всего лишь…..
- Прошу прощения, девица Линьг-эр, отпусти меня пожалуйста.
Только вот он, одной фразой взял ее воздушный замок, который она себя построила в голове, и разбил вдребезги.
С лица Линьг-эр сошел весь румянец, ее вмиг побледневшее лицо стало некрасивым. Через минуту она торопливо спросила:
- Я, я, разве чем-то некрасива?
- Ты всем красива. – очень учтиво ответил Мо Жань и мягко освободился от ее рук, - Но ты мне не нравишься.
Если он и хотел поддержать немного ее репутацию (оставить немного лица), то этой фразой «ты мне не нравишься», можно сказать, он окончательно растоптал ее.
Глаза Линьг-эр мгновенно наполнились слезами, так ранили ее душу. Но что еще хуже, несмотря на то, что ей нравился Мо Жань, тут больше упор был не на любовь, а на мысли о том, на сколько она сможет изменить свое положение, сколь высоко вознестись. Поэтому Линьг-эр была так расстроена именно тем, что ее мечты разорвали в клочья.
- В таком случае ты….- сдерживая слезы проговорила она, - В таком случае какая внешность тебе нравится?
- Я…
Эта фраза поставила Мо Жань в тупик.
Что ему нравится?
Он привык, что все время по инерции ему нравилась такая внешность, как у Ши Мей. Но когда эта фраза была готова сорваться с его губ, он вдруг понял, что это совсем не так. Он вдруг немного растерялся от того, что не мог дать конкретный ответ.
- Ты ответишь мне, что тебя привлекает? – шаг за шагом давила на него Линг-эр. Ее прекрасные глаза уставились в лицо Мо Жань. Она не упускала ни одной смены выражения на нем, отражающей его чувства.
Она и правда была человеком, заслуживающим жалости. Ее старшая сестра вышла замуж за обычного торговца тканями, живущего на границе верхнего мира. И год назад переехала в Лэйчжоу, зажив припеваючи.
Линьг-эр вместе с матерью как-то пошли проведать сестру и всю дорогу несли из деревни на спине сычуаньский перец и сушеную рыбу. Но муж старший сестры был недоволен сильной вонью от сушеной рыбы, да при том, они с мамой выглядели ужасно. Муж старшей сестры на столько чувствовал себя опозоренным перед другими людьми, что не прошло и несколько дней, как он выпроводил их обратно. Этот эпизод так глубоко, словно ножом, врезался в сердце Линьг-эр. С того дня она решила, что никогда не смириться со своей нищенской жизнью. Она поклялась, что будет жить еще лучшей жизнью, чем ее сестра. Что в будущем, вернет все те обиды, которые она перенесла.
Поэтому все эти годы она подыскивала кого-то выдающегося, чтобы отдаться этому человеку и изменить свою судьбу.
Она правда не желала упускать Мо Вейюй.
И именно поэтому сейчас так сильно беспокоилась, что чуть ли не с ума сходила от волнения. Под влиянием алкоголя Линьг-эр как в забытьи прижалась к нему. У нее было такое мягкое податливое тело, что когда девушка проходила мимо поля летним днем, все мужчины рассматривали ее украдкой и затем долго смотрели вслед. И она правда сделала ставку на него, желая своим мягким нежным телом проломить броню мастера Мо.
- В конце концов чем я не хороша? Ты совсем не хочешь меня? Ты даже не подумал, и вот так отвергаешь?
Ее жаркое обмякшее тело прижималось все сильнее, но Мо Жань ощущал с головы до пят, что оно не подходит ему. Он разорвал ее объятья и оттолкнул от себя. Его репутация видимо сильно померкла.
- Девица Линьг-эр, как давно мы знакомы? Почему ты должна мне нравится, с чего ты могла подумать об этом?
- Как ты узнаешь, если не попробуешь!
Мо Жань, увидев, что она хочет опять подойти ближе, немедленно сказал:
- Не приближайся ко мне!
- Я на столько тебе не нравлюсь? – глаза Линьг-эр округлились, она не могла в это поверить, - Ты… даже немного…хоть каплю…
- Ты мне совсем, нисколько не нравишься. – Мо Жань решил, что его речам недостает ясности, лучше пресечь такие вещи раз и навсегда. И тогда несмотря на то, что это прозвучало жестоко, он добавил, - Ты меня ни капли не возбуждаешь.
Линьг-эр онемела.
То, что не нравится, это она еще могла понять.
Но то, что она не возбуждает……
Сколько неженатых мужчин способны устоять против женщины с превосходным лицом и фигурой, когда она добровольно бросается к ним в объятья? И кто-то способен резко сказать ей «ты меня не возбуждаешь?» Разве можно стоять перед мягким ароматным нефритом и ни капли не желать его?
Она с глупым видом замерла на одном месте повторяя:
- Ты… ты мог… ты почему…..
Она была не в состоянии внятно говорить.
На самом деле она хотела сказать: «Как так могло случиться? Почему ты совершенно не хочешь меня? Это ненормально.»
Мо Жань тоже замешкался и топтался в нерешительности. Про себя он понимал, о чем она думает, но он действительно не желал ей что-то объяснять. Он и она повстречались случайно. Младшая наложница, рассчитывающая на какую-то интрижку, любовную связь, однако господину такая мысль и в голову не приходила.
Пусть думает и поступает, как ей нравится.
Мо Жань тихо проговорил:
- Мне жаль.
Посторонился и нырнул в сумерки.
Ночной ветер обдувал его щеки, он зажмурил глаза.
Этот разговор с Линьг-эр заставил его почувствовать, что до сих пор, в отношении того, что ему нравится, возможно он ошибся, немного.
Линьг-эр спросила его : «Что тебе нравится?»
Он как будто никогда не задумывался над этим вопросом.
Человек, получивший так мало ласки и тепла, вообще не имел никакого права выбирать. За любого, кто будет особенно добр к нему, он готов был отдать всю свою горячую кровь.
«Что нравится?»
В глубине своего подсознания он думал об этом, но не решался высказаться.
На самом деле в этом мире каждый человек с самого рождения имеет свои специфические вкусы и пристрастия. Мо Жань в детстве как раз очень часто, сидя все время у края дороги, слышал как другие дети, ухватив своих родителей за край одежды, говорили: «Мне нравится есть это, там где мелко нарезанный лук» или «Мама, этот красный фонарь , по сравнению с желтым, мне нравится больше, мне нравится красный фонарь».
Однако он, не мог такого сказать, да это было бы и бесполезно. Ведь все, что он мог получить из еды , это самую дешевую овальную пшеничную лепешку, да еще и не целую. Ее нужно было разломить и поделиться с мамой.
А потом, когда он жил в театре, он также иногда поглядывал на детей богачей, приходивших посмотреть выступление. Он смотрел, как они, обмахиваясь шелковыми веерами неторопливо переговаривались. Например: «Мне понравилась в прошлый раз эта Цуй-эр. Всё-таки я хочу ее, она прелестна и голос такой сладкий», такие примерно фразы.
На самом деле, если честно, в глазах Мо Жань, старшая сестрица Цуй-эр была далеко не так красива, как сестрица Бай Жун. Но кому есть дело до его мыслей?
Его никто никогда не спрашивал: «Что тебе нравится» ни по поводу эстетического восприятия, ни по поводу выбора. Эти цветистые вопросы касались только богатых людей. Что же касается Мо Жань, то, когда другие люди что-либо давали ему, например еду – то он должен был быть признательным, если одежду, способную прикрыть хоть немного тело, то ему следовало проливать слезы благодарности…… «нравится?»
Боюсь, этот дурак бредит. С какой стати ему могло нравится, как он смел что-то оценивать, в каком он положении, чтобы любить? Ему было доступно только одно- всеми силами бороться, чтобы выжить. Только в этом случае, перебиваясь кое как, он мог продолжать влачить свое ничтожное существование.
Со временем это привело к тому, что его привычка хватать без разбора все подряд, проникла до самого мозга костей. В последствии все его тело было увешано золотом, драгоценностями, редких и ценных ароматов амбры и борнеола было столько, что они заставляли его чихать, но все это не смогло убрать налета нищенской ауры, покрывающей его изнутри.
Если посмотреть на всю жизнь Мо Жань, то в детстве он был жалким нищим, его чувства и переживания, радости и печали, были как подошва башмака. Грязная, серая, не стоящая и медяка. Поэтому «Что тебе нравится, что ты любишь?» этот вопрос никто ему не задавал.
В последствии, когда он вознесся на трон, смотря на всех с высока, для всех он был лишь жестоким владыкой и поэтому никто не спрашивал его ни о чем, его желания могли лишь угадывать, поэтому «Что вы любите?» этот вопрос никто не осмеливался задавать.
И только сейчас, когда Линьг-эр внезапно спросила его, простой вопрос, в несколько иероглифов, поставил его в тупик.
Когда то он был уверен, что когда тебе нравится какой-то человек, то ты должен его уважать и почитать, восхвалять его в душе и не иметь в отношении его никаких неподобающих мыслей.
И это все с его стороны относилось к Ши Мей.
Он полагал, что именно это и есть любовь. Похоже, в этом он не ошибался.
Но теперь, в эту минуту, он смутно начал понимать, что такая любовь — это немного не для него.
Ему действительно нравится ласка и нежность больше, чем упрямство и строптивость?
Ему действительно нравится покорность больше, чем жесткость?
Ему действительно нравятся ласковые персиковые глаза больше, чем свирепые фениксовые, подобные ледяным клинкам?
Он… он действительно любит Ши Минцзина? А не…. а не……
Он не осмеливался даже мысленно произнести имя этого человека. Однако он не мог удержать бешено забившееся сердце и горячую кровь, которая становилась все горячее, как крутой кипяток.
Мо Жань сам испугался своей любовной страсти.
Любовь и вожделение, любовь и желание изначально невозможно разделить. Их нельзя отделить. Облик другого человека тебя притягивает, его голос, его запах, вкус, вплоть о того, что один лишь его взгляд обольщает и ты стремишься войти в него, завладеть им, хочешь проникнуть, всегда следовать за этим телом, которое не имеет к тебе никакого отношения. Оставить на нем свой запах, свое дыхание, со всей страстью ворваться в тело этого человека.
Он всегда думал, что любовь свята, нельзя осквернять любимого человека.
Так получается, что на самом деле это не осквернение?
Когда горячо любимое, желанное, о которым ты думаешь с уважением, тело человека появляется перед твоими глазами, как можно стерпеть и не испытывать этот жар во всем теле, не иметь этих мыслей, которые скачут как обезьяны?
На свете есть разные виды любви, и только лишь чувственная любовь не может быть чистой.
Она обречена на то, чтобы быть испачканной липким и горячим потом, иметь цвет плоти, спутанные, прилипшие к вискам волосы, запах фотинии (спермы)* и сырой рыбы (крови). Обречена на то, чтобы заставлять стонать и кричать, отдаваясь страсти. Она прорастает в парнике теплой, смятой и влажной кровати, только там появляются ее прекрасные, истекающие желанием пестики и тычинки, бутоны и плоды.
Мо Жань, быстро бежавший в сумерках вдруг резко остановился. В его ярких глазах плескался страх, он был в ужасе.
В голове как будто что-то взорвалось. Все это время он держался за старые убеждения, глупо и настойчиво сдерживал этот бурный поток, который мог снести горы и опрокинуть моря, и он неизбежно утонет в нем. В будущем этот поток полностью поглотит его.
Трепеща от ужаса, он застыл на месте.
Влечение, страстное желание.
Любовь.
Чу Ваньнин….
Он наконец смог вытащить имя этого человека наружу.
Отмывшись от песка и глины, сокровище наконец показалось.
Это был всегда Чу Ваньнин….. это тайное чувство, это жаркое желание, это все всегда просто принадлежало Чу Ваньнину!
Он чувствовал, что перед глазами потемнело. На протяжении двух жизней то, за что он упрямо держался, разлетелось вдребезги, разрывалось в клочья, стены, крыша, черепица, все было смыто неукротимым потоком воды. Ударило его прямо в сердце, заставляя почти задыхаться.
Он был в панике.
Неужели, с самого начала…. он мог так…..
Его любовь к человеку, так называемая любовь, оказалась просто ошибкой?
Когда Мо Жань с кувшином грушевого вина вернулся к костру, Линьг-эр уже там не было.
Такая толпа людей, разве могли они заметить, что какая-то девушка ушла? Естественно, никто не знал о их разговоре с Мо Жань. Все по-прежнему пили и болтали, было очень весело и шумно.
Подвыпив, крестьяне затеяли игру. Они взяли стебли риса и сплели из них венок. Затем они вызвали одного человека, чтобы он бил в барабан и когда барабанный бой прекращался, тот, у кого оказывался соломенный венок, должен был вытянуть один вопрос, и нельзя было на него не ответить.
Сейчас на границе нижнего мира , тяжелые работы были окончены и крестьяне хотели развлечься в свободное время. Эта игра была очень простой и поэтому даже такой как Чу Ваньнин, человек, который всегда избегал всяких развлечений, мог спокойно влиться в нее.
- Хорошо, остановилось на тебе, старик Бай Ле! Ну, старый, давай, подходи, тащи жребий!
Старик Бай сразу же с печальным видом медленно подошел к большой миске и пошарив, достал из вороха бумаги один лист. Вздохнув, развернул его, присмотрелся, и прочел вслух:
- Какая женщина красивее, с большой грудью или с толстым задом?
Все сидящие в круге люди немедленно захохотали.
Старик Бай рассердился, его старое лицо вспыхнуло и стало ярко красным. Он ругался, потрясая бумажкой в воздухе:
- Кто этот долбоеб, который бросил подобный вопрос? Ебал я тебя и твоих предков!
- Не надо, - со смехом сказал один из деревенских мужиков и закрылся полой халата, - Ты не торопись кого то ебать, на вопрос сначала ответь.
Старик Бай прикрыл рот и склонил голову, на него со всех сторон все глазели. Его седые волосы упали на лоб, и он спустя долгое время промямлил очень-очень тихо, почти шепотом:
- Я считаю, что они все одинаковы.
Тут же кто-то в толпе рассмеялся и сказал:
- Ты нас надуть хочешь, нечего тут врать! Ты мне еще за утренним чаем говорил, что большая задница тебе больше нравится, что с такой удобно рожать ребенка, так что ты тут не ври! Пей вино, пей вино! Штрафную чашку!
Ничего не поделаешь, старик Бай. С горестным выражением лица он поднял чашку и скривившись выпил. И после, на протяжении всего вечера, на ухо его отчитывала жена.
Чу Ваньнин скрытый толпой, смотрел на эту неловкую и непривычную ситуацию. На такого рода вопрос, слишком грубый, если б его обязали, конечно же он не смог бы ответить.
Тем временем ведущий, деревенский староста, взял в руку черный пояс и со смехом произнес:
- Сменяем того, кто будет бить в барабан. Меняем старого Ченга, пусть он тоже поиграет. Кто хочет его сменить?
Чу Ваньнин немедленно выкрикнул:
- Я.
Он подошел к обвязанному бычьей кожей барабану и встал рядом. Взял колотушку и подстелив циновку, сел на землю.
Деревенский староста встал ему за спину и тщательно завязал глаза черным кушаком. Поправил справа, слева и спросил:
- Не туго?
- Не туго.
- Что то видно?
- Нет.
Староста со смехом выкрикнул:
- В таком случае прошу, господин бессмертный, бейте в барабан и когда надумаете остановиться, сразу останавливайтесь.
- Хорошо. – сказал Чу Ваньнин и поднял деревянную колотушку. Он стучал и стучал по старой коже на барабане и его дробь становилась все быстрее и быстрее. Громче, кгромче, быстрее, быстрее, все слилось и смешалось.
С закрытыми глазами он не мог обнаружить как блестят глаза Мо Жань, его взгляд через костер, такой сложный, запутанный и одурманенный.
Мо Жань смотрел на него. Искры взлетали высоко в небо, похожие на оранжевых светлячков, рассыпавшихся в темноте ночи. Он смотрел из темноты на этого мужчину в белых одеждах, сидящего на земле, его взгляд цунь за цунем, словно пальцами, касался лба Чу Ваньнина, кончика носа, проводил по его губам, по подбородку.
Черная ткань на глазах Чу Ваньнина для него была неописуемым соблазном. Но сейчас Мо Жань не мог свободно податься искушению и бесцеремонно уйти, чтобы тщательно разжевать и облизать его.
Внутри он ощущал вкус любви.
Он снова чувствовал, как затрепетало его сердце, еще раз уверился в том… что он не ошибся.
Все верно, Чу Ваньнин, тот, кого он любит. И это не имеет к любви ученика к учителю никакого отношения. Это не имеет ничего общего ни с добротой, ни с заботой.
Он просто целиком и полностью влюблен в него, страстно желает его, нуждается в нем.
Он….
Наконец то он осознал, что любит Чу Ваньнин.
Это любовь.
Он , на удивление был так глуп, такой закостенелый и нетерпимый, оказывается он был так туп и слеп.
До сегодняшнего дня, пока наконец не прозрел.
Он любит Чу Ваньнин.
Теперь это он абсолютно точно понял. Накопившийся в его голове слой земли наконец то треснул и разломился. Множество мыслей, желаний, которых он раньше не понимал, множество вопросов, на которые он прежде не мог найти ответов, следовавших один за другим, все это легко объяснялось любовью.
Однако он не успел как следует обдумать и рассмотреть этот вопрос.
Он услышал «Бум» , последний раз и барабанная дробь стихла. Отзвуки ее , как рябь на воде, рассеялись.
Венок в этот же момент опустился на его колено. Остолбенев, он взял его и поднял глаза. Он увидел, как Чу Ваньнин, переводя дух, одной рукой стянул черную повязку, открыв пару прекрасных, как луна фениксовых глаз, чистых и ясных, и оглянулся по сторонам.
Ему тоже было интересно, когда он перестал бить в барабан, к кому же попал венок.
Поэтому он встретился взглядом с Мо Жань.
Чу Ваньнин:
- …………………
Мо Жань:
- …………………….
Нет ничего более смущающего, чем когда он подглядывает за тобой, и ты тоже подглядываешь за ним. Оба взгляда пересекаются и тут же расходятся в стороны.
Но Чу Ваньина сразу перестал прятать взгляд, потому что вдруг ясно осознал, что на красивом и решительном лице Мо Жань, в данную минуту, прямо сейчас застыло глупое, сложное выражение любви. Которое сияло ярче костра, выделялось над шумной людской толпой, оно было прямым как стрела, обжигающе горячим и явным, незамаскированным и неприкрытым.
Чу Ваньнин распахнул глаза.
- Господин бессмертный Мо, повезло. – сказал староста, подходя к нему и вытягивая Мо Жань.
Мо Жань немного поколебавшись в нерешительности, но в соответствии с правилами, водрузил венок на голову. Его черные глаза ярко сверкали, но окружающие его люди нисколько не подозревали, что на самом деле он надел корону (фагуань) и внимательно посмотрел на Чу Ваньнина. Это загорелое, красивое лицо действительно покраснело при свете огня.
Чу Ваньнин, видя его странный поступок немного испугался. Его глаза раскрылись еще шире и стали почти круглыми.
Под неприкрытым прямым взглядом Чу Ваньнина, Мо Жань опустил ресницы и сжав губы не проронил ни слова. Он выглядел таким послушным и немного робким.
Он был так похож на непонятливого, глупого юношу, который наконец то понял, что влюблен в юную красавицу, едва раскрывавшаяся первая любовь, всегда выглядящая немого неуклюжей, глупой и даже немного жалкой, но в то же время очаровательной и прелестной.
Чу Ваньнин:
- …………………
Если до этого он был напуган, то теперь и вовсе был в ужасе.
… чего доброго он может сейчас сотворить нечто безрассудное!
Как же это могло поучиться, что ему показалось, что этот неотёсанный негодник, неожиданно так изменился. А теперь он опять не считается с окружающими. Не иначе выпил каких-то волшебных пилюль?
Автор говорит:
Небольшое представление «Почему ты не реагируешь?»
Линьг-эр: Господин даос, я обнимаю вас, почему вы не возбуждаетесь? Может у вас какое то скрытое заболевание? (не любите полных) Может пригасить врача традиционной китайской медицины, пусть осмотрит вас, выпишет рецепт, подлечит.
Мо Жань: Барышня…. Я отрезанный рукав(гей), пойми.
Линьг-эр: Боишься, что рукав порвался? Так я помогу тебе зашить
*( Фотиния пильчатолистная. В Ухане , где дерево находится в его естественном ареале, оно посажено по сторонам всех основных проспектов, а также в Уханьском университете . Тем не менее, из-за сильного, похожего на сперму запаха от его цветов, заполняющих весь город весной, некоторые жители Ухани жаловались, что дерево должно быть удалено, а вместо него должны быть посажены другие деревья. jalita.com/guidebook/flora/photinia_serrulate.s... en.wikipedia.org/wiki/Photinia_serratifolia Примечание переводчика: Не знаю, как пахнет фотиния, но точно такой запах у Цератония стручковая, очень сильный и явный запах. Я свидетель ))). )
Немного ботаники
это Фотиния пильчатолистная
Цератония стручковая
@темы: 18+, Хаски, 2ha, Хаски и его Учитель Белый Кот, Мо Жань, Чу ВаньНин, Император Мира Тасьень-Цзюнь, husky and his white cat shizun, Чу ВаньНин - Учитель, ЧВН, Шицзунь - Белый Кот, Мо ВэйЮй