Lapsa1
читать дальше
Начиная с этого дня в зале Мэн По можно было наблюдать удивительное зрелище.
Никогда еще, ни один посторонний человек, не смел сидеть на «почетном месте старейшины Юйхена» до Мо Вейюй.
Приходящие и уходящие ученики теперь всегда могли видеть, что Мо Жань спокойно ест вместе с Чу Ваньнином. Два человека сидели лицом к лицу и Мо Жань то и дело подкладывал своему наставнику овощи в пиалу.
- Пссс, быстро глянь, старший брат Мо опять предлагает старейшине кусок говядины. Баа, ставлю юань, что старейшина Юйхен его не съест.
Недалеко от них группа учеников глазела на них, шёпотом делая ставки.
- Я тоже ставлю на то, что не съест. Старейшина Юйхен, кажется, не любит говядину.
- Тогда я ставлю на то, что съест. Все-таки тогда голубиные яйца он все же съел.
Вся компания украдкой бросала взгляды в ту сторону. Они даже затаили дыхание, увидев как Чу Ваньнин нахмурился, держа в палочках этот кусочек говядины, холодно сказал Мо Жань несколько фраз.
С такого расстояния их было не расслышать, но Мо Жань, в свою очередь, тоже что то сказал и выражение лица Чу Ваньнина стало еще более суровым.
Тот ученик, что ставил на то, что Чу Ваньнин не станет это есть, тут же просиял. Он смотрел так сосредоточено, что ткнул ложкой с бульоном себе в нос мимо рта.
- Смотри, смотри, старейшина не ест. Он не съел!
- Ты толкнул меня локтем. Немного потише. Если старейшина Юйхен услышит, что мы делаем на него ставки, он точно живьем с вас шкуру спустит!
- Эй-эй, мне все равно, теперь эти двадцать серебряных монет мои.
Ученик, сказавший это, уже было собрался забрать свой выигрыш серебряных монет с обеденного стола и уйти, как не успел он дотронуться до монет, услышал сбоку сбивчивый шепот. Человек сбоку от него низко прошептал и остальные подхватили чуть ли не криками:
- Погоди, погоди, победитель еще неизвестен. Старейшина опять взялся за палочки!!!
- В чем дело?
Они опять уставились в ту сторону. И правда, Чу Ваньнин взял кусочек говядины. Вся толпа спорщиков, глазами полными надежды следила за ним, как будто их собственные сердца сейчас тоже подцепили две нефритовые палочки, и они зависли в воздухе, ни туда ни сюда, до боли.
- Съешь, съешь, захоти съесть….. двадцать серебряных монет, двадцать серебряных монет, двадцать серебряных монет………. - ученик, поставивший на то, что Чу Ваньнин съест мясо , непрерывно повторял это. От напряжения он мелко тряс ногой.
Неожиданно его глаза блеснули и застыли, он сам замер и : - ААа!
Старейшина Юйхен, в конце концов уже держащий говядину палочками, без лишних слов положил ее обратно в пиалу Мо Жань!
- …………………………
- Ха-ха-ха. Я победил. Это была трудная победа!
- Я сразу сказал, что старейшина не будет это есть. Так что, возвращайте мои денежки.
Проигравший ученик тяжело вздохнул. Он совсем поник, пнул обеденный стол и склонив голову, молча застыл, уставившись на Чу Ваньнина.
Как я ошибался в вас, старейшина. Не стоило мне на вас ставить. Я сейчас проиграл все свои деньги, отложенные, чтобы купить камни духа в этом месяце!
Пока он сетовал сам на себя, он заметил, что локоть Мо Жань двигается. Его высокая мощная фигура наклонилась немного вперед, к тому же Чу Ваньнин опять что то говорил. А потом, этот проигравший ученик, своими глазами увидел, как старший брат-наставник Мо, снова подцепил эту говядину вместе с несколькими кусочками овощей и поднес к губам Чу Ваньнина.
- …………….
????
На этот раз ученик был ошеломлен- Старший брат-наставник Мо , действительно собрался покормить старейшину Юйхена!?
Очевидно, что Чу Ваньнин к такому, конечно, тоже не привык. Он бесцеремонно постучал своими палочками по палочкам Мо Жань. Пару иероглифов были им произнесены с крайне суровым выражением лица.
Его губы очень ясно сложились в слово:
Опусти!
Мо Жань тотчас же рассмеялся и положил еду, но не в свою пиалу, а в пиалу наставника. Чу Ваньнину ничего не оставалось делать, как тяжело вздохнув и, под как минимум десятками жадных, незамеченных взглядов, молча съесть и мясо, и овощи.
………………..
Теперь уже все игроки за столом обомлели. Тот ученик, который в прошлый раз был уверен в выигрыше, смотрел во все глаза и у него отнялся язык. Монеты, которые он все еще держал в руках, упали на пол.
Впрочем, некогда лежащий в унынии парнишка, внезапно подскочил. Он буквально воскрес. В глазах зажегся безумный огонь и он страстно произнес:
- Ха-ха-ха, поражение обернулось победой! Поражение обернулось победой! Старшие браться и сестры, младшие, виноват, но все эти монеты возвращаются ко мне , ха-ха-ха, вот так то. Завтра снова делаем ставки, ха-ха, завтра сыграем снова!
В стороне, наставник и ученик, два человека, совершенно этого не замечали. Мо Жань, подняв палочки, перемешивал еду в своей пиале, а напротив него, Чу Ваньнин, опустив голову доедал кусочек говядины.
В зале Мен По было очень тепло. Мо Жань закатал левый рукав по локоть, обнажив часть длинного крепкого предплечья. Мышцы перекатывались под кожей цвета меда. Он вычерпывал себе в пиалу из чашки бульон, намеренно, пользуясь тем, что Чу Ваньнин не обращает внимания, оставляя в чашке одно мясо. Все мясо осталось внизу и его было не разглядеть в бульоне.
- Учитель, допейте бульон, пока не остыл.
- Бульон?
Мо Жань захлопал глазами:
- Ой, кажется, я случайно вычерпал всю жидкость. Я забылся.
Чу Ваньнин посмотрел на бульон с лапшой, там сверху плавали одни ярко зеленые листья и овощи. То, что он увидел, ему понравилось, все казалось очень вкусным. Поэтому он не стал отказываться и взял один черпак.
- Ну как, вкусно?
- Неплохо.
- Тогда не тратить же его впустую, - улыбнулся Мо Жань, - возьмите еще немного.
Чу Ваньнин холодно глянул на него:
- Ты все еще осмеливаешься болтать со мной? После того, как вычерпал весь бульон и оставил столько овощей. Сам то доедать не хочешь, хочешь, чтобы я разделил это с тобой.
- Ха-ха-ха, хорошо, в следующий раз возьму меньше бульона.
Глядя как Чу Ваньнин кивнул головой, соглашаясь, Мо Жань взял в обе руки свою пиалу. Бульон был горячим, обжигающим рот. Он подул на лапшу в бульоне и ароматный пар поднялся от него. За этим паром можно было увидеть, что его мужественное лицо стало очень нежным.
Горячий бульон – это удивительная пища. Конечно, понятно, что это всего лишь чашка с кипящей водой, в которой есть немного мяса и приправ. Но, однако она способна от желудка распространяя тепло, согреть всего человека и даже его душу. Счастливый человек, нравящийся тебе, разделяющий с тобой трапезу, дает полное ощущение удовлетворения. Подобно монетке или камешку, брошенному в воду, круги от которого расплываются по водной глади все шире, искрясь в лучах.
Мо Жань, которому в этой жизни досталось не так много утешения, невольно тихо вздохнул.
На самом деле, все эти беззаботные годы он вволю пил и ел, и ведь это всего лишь вкус бульона во рту.
Но из-за чашки бульона он некогда скрепя зубами, глотал кровь, косил людей как траву, из-за этой чашки бульона, он сейчас раскаивался до глубины души, мучаясь угрызениями совести так, что кишки и печень будто ножом резали.
Он держал пиалу двумя руками и пил очень быстро.
На сердце у него было тревожно - ну и ладно. Его будущее было неопределенным - не важно. Его мучили угрызения совести – пусть так. В эти мгновения он не хотел ожидать многого. Счастливых моментов у него и правда было слишком мало, так мало, что ему приходилось постоянно, целыми днями, добывать их силой. Он не мог рассчитывать, на то, чтобы медленно вкушать их, легко и непринужденно. Он страстно завидовал людям, подобным Сюэ Мену, из-за того, что они богаты и знатные по праву рождения, у них всегда всего было в достатке, их никто не торопил.
У Мо Жань не было возможности не торопиться. За любую из его немногочисленных вещей, ему приходилось вечно скалить зубы, огрызаться и драться. Ему приходилось отнимать силой и бояться быть ограбленным в свою очередь. Поэтому он только и мог, что тут же на месте все добытое жадно проглотить, словно тигр, сожрать, уничтожить. В этом плане он имел почти первобытную натуру зверя, ощущая, что только если он съест эти вещи, спрячет их в своем желудке, только тогда он сможет успокоиться. Только тогда он по-настоящему сможет обладать ими, и больше никто у него их не отнимет.
В детстве он отбирал еду у других детей.
В прошлой жизни, он, государь мира бессмертных – отнял весь мир.
В этой жизни он хотел отнять лишь миску супа.
Разумеется, он знал, сколько грязных дел совершил и боялся, что судьба в один день рассчитается с ним. Поэтому он всего лишь торопился отнять несчастную каплю счастья, а потом бежать, нестись изо всех сил, спасаясь от своей судьбы подальше, оставив ее за спиной.
Как и все, совершившие тяжкие преступления, впоследствии он раскаивался, он хотел начать с самого начала и в будущем стать другим человеком. Несмотря на то, что Мо Жань внешне почти всегда улыбался, на душе у него всегда была тревога. Он понимал, что «что посеешь, то и пожнешь», - это не пустая болтовня. Находясь среди оживления и веселья, он постепенно замерзал, становясь безучастным и равнодушным, потому что в его глазах это спокойствие было не настоящим, фальшивым. Как мираж, отражение луны в воде. И в конце концов он проснется и вернется в пустой, безлюдный зал дворца Ушань, вернется в ад.
Поэтому он торопился отнять этот бульон, прежде чем он остынет и успеть отпить еще хоть несколько глотков.
В этом случае, если в один прекрасный день он действительно за все поплатится, люди с отвращением отвернуться от него, наказание его будет предопределено судьбой, его опять втолкнут в этот холодный бездонный омут, он может опереться на этот горячий глоток и в одиночку сможет продолжать идти.
- О чем думаешь? – спросил Чу Ваньнин.
- А. – тихо откликнулся Мо Жань придя в себя, а затем рассмеялся, - Пустяки. Когда наедаюсь досыта, я так доволен, что отключаюсь.
Чу Ваньнин взглянул на его пустую пиалу:
- Уже все съел?
- Да.
- Тебе кажется очень понравился сегодняшний бульон с ребрышками?
- Ха-ха, ага!
Чу Ваньнин быстро взял его пиалу и сказал:
- Я пойду, принесу тебе еще немного добавки.
Он стремительно ушел и тут же вернулся и впрямь с большой миской полной бульона. Миска была горячей, и как только Чу Ваньнин поставил ее на стол, он схватился обожжёнными пальцами за мочки ушей, чтобы остудить их.
Он опять сел и проговорил:
- Ешь.
- Хорошо, полная миска.
- Ешь помедленнее. – сказал Чу Ваньнин и добавил, - Если мало, есть еще, у тебя никто не отнимает.
Мо Жань неожиданно задела эта простая фраза. Он , взяв обеими руками миску, опустив потемневшие глаза, рассмеялся немного в нос и ответил, - Хорошо.
Чу Ваньнин не знал, что на самом деле, Мо Жань всю свою жизнь, отдавал себя без остатка, изо всех сил старался не ради того, чтобы держать в руках эту миску полную бульона, а чтобы слышать этот голос, который скажет «Если мало, есть еще, у тебя никто не отнимает.» У него к глазам подступили слезы.
Чу Ваньнина не было пять лет и все пять лет он мучился, изводя себя чувством вины.
И после этих пяти лет, его Учитель говорит ему не торопиться.
У Мо Жань вдруг нестерпимо заболело сердце, даже больше, чем когда Чу Ваньнина не было рядом, когда он считал, что ему было тяжело на душе. Тогда он был занят множеством других событий и за спиной были незаметны его мысли о отношениях, о привязанности. Однако сейчас все скрытое было на виду, и он наконец увидел, как хорошо Чу Ваньнин относиться к нему, с какой мягкостью, терпением, лаской и добротой.
В прошлой жизни он унизил, опозорил такого человека.
В этой жизни за какие заслуги он может снова сопровождать его, находиться рядом с ним?
Его душа дрожала, он мучительно боролся из последних сил. С одной стороны, он считал себя недостойным, он считал, что должен покинуть Чу Ваньнина, быть от него как можно дальше. Он думал, разве у него есть право, вопреки всему, разве честно до сих пор пользоваться покровительством Чу Ваньнина, чтобы Чу Ваньнин улыбался ему и был с ним добр? Наглый бесстыдник!
Но, с другой стороны, он постоянно отчаянно стремился таким образом искупить все. Прав он или нет, в этой их возвратившейся длинной жизни, пусть Чу Ваньнин разрешит ему хоть немного искупить совершенные им преступления, хорошо?
……………………
Я весь, с ног до головы в грехах, вернулся с горы трупов.
Мои руки в прежней жизни сплошь покрыты кровью, и я этими руками в настоящей жизни держу густой теплый бульон.
Я желал бы остаток жизни простоять на коленях, пусть моя душа после смерти вернется в чистилище, я только надеюсь на то, что ты… согласишься дать чашку бульона, попробовать.
- Учитель.
Неизвестно когда, подошел Сюэ Мен.
К Мо Жань вернулись эти переживания ровно тогда, когда Чу Ваньнин воскрес. Теперь он целыми сутками все это время изводил себя укорами и тревогой. Он долго находился в таком настроении и полностью пропитался им. Сам по себе он выглядел очень серьезным и окружающие его люди не решались соваться к нему с расспросами. Поэтому он все время старался справиться со своими эмоциями и только совсем недавно, за этот год, ему немного стало лучше.
Но, время от времени, в его жизни всплывали пара моментов, которые если их случайно задеть, до сих пор, от одного слова, всего лишь от слова, он опять увязал в терзаниях отвращения и брезгливости к себе.
Именно сейчас, в такой момент он поднял голову и посмотрел на Сюэ Мена. Лицо у него было такое мрачное, что Сюэ Мен отшатнулся, вздрогнув от испуга.
- Ой, сукин сын, ты чего? Чего смотришь на меня с таким выражением? Я тебе денег задолжал?
Мо Жань только что погруженный в только ему известные мысли, был не в состоянии сразу переключиться. Он, с трудом изобразив улыбку, ответил:
- Немного объелся. Ты к Учителю? Тогда вы поговорите, а я выйду проветриться.
- Нет, не уходи. Останься. Это дело касается тебя.
- Касается меня? Что за дело?
На лице Сюэ Мена было немного таинственное выражение, когда он сказал:
- То, что я скажу, может немного расстроить тебя…
Чу Ваньнин не выдержал:
- Ладно, Сюэ Мен, говори прямо.
- Эээээ. – сначала Сюэ Мен хотел потянуть время, разжечь любопытство, но услышав слова Учителя, он сразу же ответил: - Вот в чем дело, только что получено приглашение на свадьбу от Сун Цютун.
Мо Жань от ужаса изменился в лице, кровь полностью отлила от его щек.
Но он дрожал от ужаса вовсе не потому, что объявилась Сун Цютун, а из-за Сюэ Мена. В этой жизни Мо Жань очень четко и ясно знал, что из себя представляют людишки, подобные Сун Цютун. Поэтому сейчас он презирал ее и не собирался встречаться. Он считал, что отплатил ей за прошлое полностью и не желал иметь ничего общего.
Но Сюэ Мен…..
Почему Сюэ Мен мог решить, что замужество Сун Цютун разочарует его?
Сердце Мо Жаня сжалось в тугой комок. Он почти в тот же миг подумал о той нечисти, что в прошлый раз натворил столько бед, о фальшивом Гоучэнь, который так и остался неизвестным. О том, кто им руководил, о закулисном злодее.
И этот человек так же, скорее всего возродился, таким образом он точно знал прошлое Мо Жань. Он знал о всех преступлениях и грехах его, знал, как свои пять пальцев!
Мо Жань, бледный как смерть, усилием воли заставляя себя сохранять спокойствие, не дрогнувшим голосом, спросил Сюэ Мена:
- И как это касается меня?
- Неужели самому непонятно? – проговорил Сюэ Мен удивленно, - Сегодня из школы Жуфэн прислали приглашения, а эта Сун Цютун даже специально послала человека, чтобы пригласить тебя. Если ты с ней никак не связан, то зачем она тебе прислала письмо? Мо Жань, не принимай на свой счет, но, когда это ты успел привлечь ее внимание?
- …………….
Мо Жань было трудно усмирить свои мысли, они были словно заноза. Он, помолчав спросил:
- Она написала лично мне? Неужто это не ошибка…..
- Ошибки быть не может.
Сюэ Мен спокойно нащупал за пазухой конверт и кинул его на стол перед Мо Жань.
- Совершенно точно, она написала передать господину даосу лично в руки, Сун Цютун имеет честь кланяться. Как тут можно ошибиться?
Мо Жань мельком взглянул на конверт. Его сердце стучало как барабан, в голове проносились бесчисленные идеи.
Это действительно был почерк Сун Цютун. Да вот только зачем в этой жизни Сун Цютун понадобилось с ним встречаться перед своей свадьбой, слать ему это письмо?
Сюэ Мен скрестив руки на груди спросил совсем не радостным тоном:
- Ты правда хочешь вскрыть конверт в одиночестве или все-таки посмотришь, что там такое при нас?
- ……………………..
Мо Жань повернувшись вбок видел, что Чу Ваньнин тоже смотрит прямо на него. И его прямые брови немного нахмурены.
- Откроешь? – Сюэ Минцзин уже был раздражен. Он всегда был настроен против беспорядочных связей между мужчиной и женщиной и сейчас действовал немного агрессивно.
Если уж обстоятельства складывались так, как не верти, а все же избежать этого ему не удастся……
Мо Жань чувствовал, как на него накатывает слабость. Он похолодел до кончиков пальцев. Не в силах что-либо ответить, он молча взял конверт и открыл его.
Начиная с этого дня в зале Мэн По можно было наблюдать удивительное зрелище.
Никогда еще, ни один посторонний человек, не смел сидеть на «почетном месте старейшины Юйхена» до Мо Вейюй.
Приходящие и уходящие ученики теперь всегда могли видеть, что Мо Жань спокойно ест вместе с Чу Ваньнином. Два человека сидели лицом к лицу и Мо Жань то и дело подкладывал своему наставнику овощи в пиалу.
- Пссс, быстро глянь, старший брат Мо опять предлагает старейшине кусок говядины. Баа, ставлю юань, что старейшина Юйхен его не съест.
Недалеко от них группа учеников глазела на них, шёпотом делая ставки.
- Я тоже ставлю на то, что не съест. Старейшина Юйхен, кажется, не любит говядину.
- Тогда я ставлю на то, что съест. Все-таки тогда голубиные яйца он все же съел.
Вся компания украдкой бросала взгляды в ту сторону. Они даже затаили дыхание, увидев как Чу Ваньнин нахмурился, держа в палочках этот кусочек говядины, холодно сказал Мо Жань несколько фраз.
С такого расстояния их было не расслышать, но Мо Жань, в свою очередь, тоже что то сказал и выражение лица Чу Ваньнина стало еще более суровым.
Тот ученик, что ставил на то, что Чу Ваньнин не станет это есть, тут же просиял. Он смотрел так сосредоточено, что ткнул ложкой с бульоном себе в нос мимо рта.
- Смотри, смотри, старейшина не ест. Он не съел!
- Ты толкнул меня локтем. Немного потише. Если старейшина Юйхен услышит, что мы делаем на него ставки, он точно живьем с вас шкуру спустит!
- Эй-эй, мне все равно, теперь эти двадцать серебряных монет мои.
Ученик, сказавший это, уже было собрался забрать свой выигрыш серебряных монет с обеденного стола и уйти, как не успел он дотронуться до монет, услышал сбоку сбивчивый шепот. Человек сбоку от него низко прошептал и остальные подхватили чуть ли не криками:
- Погоди, погоди, победитель еще неизвестен. Старейшина опять взялся за палочки!!!
- В чем дело?
Они опять уставились в ту сторону. И правда, Чу Ваньнин взял кусочек говядины. Вся толпа спорщиков, глазами полными надежды следила за ним, как будто их собственные сердца сейчас тоже подцепили две нефритовые палочки, и они зависли в воздухе, ни туда ни сюда, до боли.
- Съешь, съешь, захоти съесть….. двадцать серебряных монет, двадцать серебряных монет, двадцать серебряных монет………. - ученик, поставивший на то, что Чу Ваньнин съест мясо , непрерывно повторял это. От напряжения он мелко тряс ногой.
Неожиданно его глаза блеснули и застыли, он сам замер и : - ААа!
Старейшина Юйхен, в конце концов уже держащий говядину палочками, без лишних слов положил ее обратно в пиалу Мо Жань!
- …………………………
- Ха-ха-ха. Я победил. Это была трудная победа!
- Я сразу сказал, что старейшина не будет это есть. Так что, возвращайте мои денежки.
Проигравший ученик тяжело вздохнул. Он совсем поник, пнул обеденный стол и склонив голову, молча застыл, уставившись на Чу Ваньнина.
Как я ошибался в вас, старейшина. Не стоило мне на вас ставить. Я сейчас проиграл все свои деньги, отложенные, чтобы купить камни духа в этом месяце!
Пока он сетовал сам на себя, он заметил, что локоть Мо Жань двигается. Его высокая мощная фигура наклонилась немного вперед, к тому же Чу Ваньнин опять что то говорил. А потом, этот проигравший ученик, своими глазами увидел, как старший брат-наставник Мо, снова подцепил эту говядину вместе с несколькими кусочками овощей и поднес к губам Чу Ваньнина.
- …………….
????
На этот раз ученик был ошеломлен- Старший брат-наставник Мо , действительно собрался покормить старейшину Юйхена!?
Очевидно, что Чу Ваньнин к такому, конечно, тоже не привык. Он бесцеремонно постучал своими палочками по палочкам Мо Жань. Пару иероглифов были им произнесены с крайне суровым выражением лица.
Его губы очень ясно сложились в слово:
Опусти!
Мо Жань тотчас же рассмеялся и положил еду, но не в свою пиалу, а в пиалу наставника. Чу Ваньнину ничего не оставалось делать, как тяжело вздохнув и, под как минимум десятками жадных, незамеченных взглядов, молча съесть и мясо, и овощи.
………………..
Теперь уже все игроки за столом обомлели. Тот ученик, который в прошлый раз был уверен в выигрыше, смотрел во все глаза и у него отнялся язык. Монеты, которые он все еще держал в руках, упали на пол.
Впрочем, некогда лежащий в унынии парнишка, внезапно подскочил. Он буквально воскрес. В глазах зажегся безумный огонь и он страстно произнес:
- Ха-ха-ха, поражение обернулось победой! Поражение обернулось победой! Старшие браться и сестры, младшие, виноват, но все эти монеты возвращаются ко мне , ха-ха-ха, вот так то. Завтра снова делаем ставки, ха-ха, завтра сыграем снова!
В стороне, наставник и ученик, два человека, совершенно этого не замечали. Мо Жань, подняв палочки, перемешивал еду в своей пиале, а напротив него, Чу Ваньнин, опустив голову доедал кусочек говядины.
В зале Мен По было очень тепло. Мо Жань закатал левый рукав по локоть, обнажив часть длинного крепкого предплечья. Мышцы перекатывались под кожей цвета меда. Он вычерпывал себе в пиалу из чашки бульон, намеренно, пользуясь тем, что Чу Ваньнин не обращает внимания, оставляя в чашке одно мясо. Все мясо осталось внизу и его было не разглядеть в бульоне.
- Учитель, допейте бульон, пока не остыл.
- Бульон?
Мо Жань захлопал глазами:
- Ой, кажется, я случайно вычерпал всю жидкость. Я забылся.
Чу Ваньнин посмотрел на бульон с лапшой, там сверху плавали одни ярко зеленые листья и овощи. То, что он увидел, ему понравилось, все казалось очень вкусным. Поэтому он не стал отказываться и взял один черпак.
- Ну как, вкусно?
- Неплохо.
- Тогда не тратить же его впустую, - улыбнулся Мо Жань, - возьмите еще немного.
Чу Ваньнин холодно глянул на него:
- Ты все еще осмеливаешься болтать со мной? После того, как вычерпал весь бульон и оставил столько овощей. Сам то доедать не хочешь, хочешь, чтобы я разделил это с тобой.
- Ха-ха-ха, хорошо, в следующий раз возьму меньше бульона.
Глядя как Чу Ваньнин кивнул головой, соглашаясь, Мо Жань взял в обе руки свою пиалу. Бульон был горячим, обжигающим рот. Он подул на лапшу в бульоне и ароматный пар поднялся от него. За этим паром можно было увидеть, что его мужественное лицо стало очень нежным.
Горячий бульон – это удивительная пища. Конечно, понятно, что это всего лишь чашка с кипящей водой, в которой есть немного мяса и приправ. Но, однако она способна от желудка распространяя тепло, согреть всего человека и даже его душу. Счастливый человек, нравящийся тебе, разделяющий с тобой трапезу, дает полное ощущение удовлетворения. Подобно монетке или камешку, брошенному в воду, круги от которого расплываются по водной глади все шире, искрясь в лучах.
Мо Жань, которому в этой жизни досталось не так много утешения, невольно тихо вздохнул.
На самом деле, все эти беззаботные годы он вволю пил и ел, и ведь это всего лишь вкус бульона во рту.
Но из-за чашки бульона он некогда скрепя зубами, глотал кровь, косил людей как траву, из-за этой чашки бульона, он сейчас раскаивался до глубины души, мучаясь угрызениями совести так, что кишки и печень будто ножом резали.
Он держал пиалу двумя руками и пил очень быстро.
На сердце у него было тревожно - ну и ладно. Его будущее было неопределенным - не важно. Его мучили угрызения совести – пусть так. В эти мгновения он не хотел ожидать многого. Счастливых моментов у него и правда было слишком мало, так мало, что ему приходилось постоянно, целыми днями, добывать их силой. Он не мог рассчитывать, на то, чтобы медленно вкушать их, легко и непринужденно. Он страстно завидовал людям, подобным Сюэ Мену, из-за того, что они богаты и знатные по праву рождения, у них всегда всего было в достатке, их никто не торопил.
У Мо Жань не было возможности не торопиться. За любую из его немногочисленных вещей, ему приходилось вечно скалить зубы, огрызаться и драться. Ему приходилось отнимать силой и бояться быть ограбленным в свою очередь. Поэтому он только и мог, что тут же на месте все добытое жадно проглотить, словно тигр, сожрать, уничтожить. В этом плане он имел почти первобытную натуру зверя, ощущая, что только если он съест эти вещи, спрячет их в своем желудке, только тогда он сможет успокоиться. Только тогда он по-настоящему сможет обладать ими, и больше никто у него их не отнимет.
В детстве он отбирал еду у других детей.
В прошлой жизни, он, государь мира бессмертных – отнял весь мир.
В этой жизни он хотел отнять лишь миску супа.
Разумеется, он знал, сколько грязных дел совершил и боялся, что судьба в один день рассчитается с ним. Поэтому он всего лишь торопился отнять несчастную каплю счастья, а потом бежать, нестись изо всех сил, спасаясь от своей судьбы подальше, оставив ее за спиной.
Как и все, совершившие тяжкие преступления, впоследствии он раскаивался, он хотел начать с самого начала и в будущем стать другим человеком. Несмотря на то, что Мо Жань внешне почти всегда улыбался, на душе у него всегда была тревога. Он понимал, что «что посеешь, то и пожнешь», - это не пустая болтовня. Находясь среди оживления и веселья, он постепенно замерзал, становясь безучастным и равнодушным, потому что в его глазах это спокойствие было не настоящим, фальшивым. Как мираж, отражение луны в воде. И в конце концов он проснется и вернется в пустой, безлюдный зал дворца Ушань, вернется в ад.
Поэтому он торопился отнять этот бульон, прежде чем он остынет и успеть отпить еще хоть несколько глотков.
В этом случае, если в один прекрасный день он действительно за все поплатится, люди с отвращением отвернуться от него, наказание его будет предопределено судьбой, его опять втолкнут в этот холодный бездонный омут, он может опереться на этот горячий глоток и в одиночку сможет продолжать идти.
- О чем думаешь? – спросил Чу Ваньнин.
- А. – тихо откликнулся Мо Жань придя в себя, а затем рассмеялся, - Пустяки. Когда наедаюсь досыта, я так доволен, что отключаюсь.
Чу Ваньнин взглянул на его пустую пиалу:
- Уже все съел?
- Да.
- Тебе кажется очень понравился сегодняшний бульон с ребрышками?
- Ха-ха, ага!
Чу Ваньнин быстро взял его пиалу и сказал:
- Я пойду, принесу тебе еще немного добавки.
Он стремительно ушел и тут же вернулся и впрямь с большой миской полной бульона. Миска была горячей, и как только Чу Ваньнин поставил ее на стол, он схватился обожжёнными пальцами за мочки ушей, чтобы остудить их.
Он опять сел и проговорил:
- Ешь.
- Хорошо, полная миска.
- Ешь помедленнее. – сказал Чу Ваньнин и добавил, - Если мало, есть еще, у тебя никто не отнимает.
Мо Жань неожиданно задела эта простая фраза. Он , взяв обеими руками миску, опустив потемневшие глаза, рассмеялся немного в нос и ответил, - Хорошо.
Чу Ваньнин не знал, что на самом деле, Мо Жань всю свою жизнь, отдавал себя без остатка, изо всех сил старался не ради того, чтобы держать в руках эту миску полную бульона, а чтобы слышать этот голос, который скажет «Если мало, есть еще, у тебя никто не отнимает.» У него к глазам подступили слезы.
Чу Ваньнина не было пять лет и все пять лет он мучился, изводя себя чувством вины.
И после этих пяти лет, его Учитель говорит ему не торопиться.
У Мо Жань вдруг нестерпимо заболело сердце, даже больше, чем когда Чу Ваньнина не было рядом, когда он считал, что ему было тяжело на душе. Тогда он был занят множеством других событий и за спиной были незаметны его мысли о отношениях, о привязанности. Однако сейчас все скрытое было на виду, и он наконец увидел, как хорошо Чу Ваньнин относиться к нему, с какой мягкостью, терпением, лаской и добротой.
В прошлой жизни он унизил, опозорил такого человека.
В этой жизни за какие заслуги он может снова сопровождать его, находиться рядом с ним?
Его душа дрожала, он мучительно боролся из последних сил. С одной стороны, он считал себя недостойным, он считал, что должен покинуть Чу Ваньнина, быть от него как можно дальше. Он думал, разве у него есть право, вопреки всему, разве честно до сих пор пользоваться покровительством Чу Ваньнина, чтобы Чу Ваньнин улыбался ему и был с ним добр? Наглый бесстыдник!
Но, с другой стороны, он постоянно отчаянно стремился таким образом искупить все. Прав он или нет, в этой их возвратившейся длинной жизни, пусть Чу Ваньнин разрешит ему хоть немного искупить совершенные им преступления, хорошо?
……………………
Я весь, с ног до головы в грехах, вернулся с горы трупов.
Мои руки в прежней жизни сплошь покрыты кровью, и я этими руками в настоящей жизни держу густой теплый бульон.
Я желал бы остаток жизни простоять на коленях, пусть моя душа после смерти вернется в чистилище, я только надеюсь на то, что ты… согласишься дать чашку бульона, попробовать.
- Учитель.
Неизвестно когда, подошел Сюэ Мен.
К Мо Жань вернулись эти переживания ровно тогда, когда Чу Ваньнин воскрес. Теперь он целыми сутками все это время изводил себя укорами и тревогой. Он долго находился в таком настроении и полностью пропитался им. Сам по себе он выглядел очень серьезным и окружающие его люди не решались соваться к нему с расспросами. Поэтому он все время старался справиться со своими эмоциями и только совсем недавно, за этот год, ему немного стало лучше.
Но, время от времени, в его жизни всплывали пара моментов, которые если их случайно задеть, до сих пор, от одного слова, всего лишь от слова, он опять увязал в терзаниях отвращения и брезгливости к себе.
Именно сейчас, в такой момент он поднял голову и посмотрел на Сюэ Мена. Лицо у него было такое мрачное, что Сюэ Мен отшатнулся, вздрогнув от испуга.
- Ой, сукин сын, ты чего? Чего смотришь на меня с таким выражением? Я тебе денег задолжал?
Мо Жань только что погруженный в только ему известные мысли, был не в состоянии сразу переключиться. Он, с трудом изобразив улыбку, ответил:
- Немного объелся. Ты к Учителю? Тогда вы поговорите, а я выйду проветриться.
- Нет, не уходи. Останься. Это дело касается тебя.
- Касается меня? Что за дело?
На лице Сюэ Мена было немного таинственное выражение, когда он сказал:
- То, что я скажу, может немного расстроить тебя…
Чу Ваньнин не выдержал:
- Ладно, Сюэ Мен, говори прямо.
- Эээээ. – сначала Сюэ Мен хотел потянуть время, разжечь любопытство, но услышав слова Учителя, он сразу же ответил: - Вот в чем дело, только что получено приглашение на свадьбу от Сун Цютун.
Мо Жань от ужаса изменился в лице, кровь полностью отлила от его щек.
Но он дрожал от ужаса вовсе не потому, что объявилась Сун Цютун, а из-за Сюэ Мена. В этой жизни Мо Жань очень четко и ясно знал, что из себя представляют людишки, подобные Сун Цютун. Поэтому сейчас он презирал ее и не собирался встречаться. Он считал, что отплатил ей за прошлое полностью и не желал иметь ничего общего.
Но Сюэ Мен…..
Почему Сюэ Мен мог решить, что замужество Сун Цютун разочарует его?
Сердце Мо Жаня сжалось в тугой комок. Он почти в тот же миг подумал о той нечисти, что в прошлый раз натворил столько бед, о фальшивом Гоучэнь, который так и остался неизвестным. О том, кто им руководил, о закулисном злодее.
И этот человек так же, скорее всего возродился, таким образом он точно знал прошлое Мо Жань. Он знал о всех преступлениях и грехах его, знал, как свои пять пальцев!
Мо Жань, бледный как смерть, усилием воли заставляя себя сохранять спокойствие, не дрогнувшим голосом, спросил Сюэ Мена:
- И как это касается меня?
- Неужели самому непонятно? – проговорил Сюэ Мен удивленно, - Сегодня из школы Жуфэн прислали приглашения, а эта Сун Цютун даже специально послала человека, чтобы пригласить тебя. Если ты с ней никак не связан, то зачем она тебе прислала письмо? Мо Жань, не принимай на свой счет, но, когда это ты успел привлечь ее внимание?
- …………….
Мо Жань было трудно усмирить свои мысли, они были словно заноза. Он, помолчав спросил:
- Она написала лично мне? Неужто это не ошибка…..
- Ошибки быть не может.
Сюэ Мен спокойно нащупал за пазухой конверт и кинул его на стол перед Мо Жань.
- Совершенно точно, она написала передать господину даосу лично в руки, Сун Цютун имеет честь кланяться. Как тут можно ошибиться?
Мо Жань мельком взглянул на конверт. Его сердце стучало как барабан, в голове проносились бесчисленные идеи.
Это действительно был почерк Сун Цютун. Да вот только зачем в этой жизни Сун Цютун понадобилось с ним встречаться перед своей свадьбой, слать ему это письмо?
Сюэ Мен скрестив руки на груди спросил совсем не радостным тоном:
- Ты правда хочешь вскрыть конверт в одиночестве или все-таки посмотришь, что там такое при нас?
- ……………………..
Мо Жань повернувшись вбок видел, что Чу Ваньнин тоже смотрит прямо на него. И его прямые брови немного нахмурены.
- Откроешь? – Сюэ Минцзин уже был раздражен. Он всегда был настроен против беспорядочных связей между мужчиной и женщиной и сейчас действовал немного агрессивно.
Если уж обстоятельства складывались так, как не верти, а все же избежать этого ему не удастся……
Мо Жань чувствовал, как на него накатывает слабость. Он похолодел до кончиков пальцев. Не в силах что-либо ответить, он молча взял конверт и открыл его.
@темы: Хаски, 2ha, Хаски и его Учитель Белый Кот, Мо Жань, Чу ВаньНин, Император Мира Тасьень-Цзюнь, husky and his white cat shizun, Чу ВаньНин - Учитель, ЧВН, Шицзунь - Белый Кот, Мо ВэйЮй