Lapsa1
читать дальше
В это мгновение у Чу Ваньнина внутри все перевернулось вверх дном. Несчастье за несчастьем, грохочет гром, сверкают молнии и из грозовых туч льется ливень.
Раздеться или не раздеваться
Вот в чем вопрос жизни и смерти.
Не переодеваться, по-видимому, было неуместно, потому что он же уже знал, что перепутал одежду. Сейчас уже было невозможно претвориться, что он не расслышал того, что сказал Мо Жань, так?
Раздеться…
Разве это прилично? Он, только что, кое как натянул на себя одежду и ни в коем случае не может снова снять ее, вещь за вещью, перед лицом Мо Жань.
Повисло неловкое молчание.
Мо Жань нарушил его первым:
- Однако эту одежду я выстирал очень чисто. Учитель, если вы не возражаете, то вы могли бы… оставить ее.
- Да. – ответил Чу Ваньнин.
Мо Жань и сам слабо понимал, что его поведение имело какой-то скрытый смысл. Он не был очень сообразительным и только сейчас, когда он сказал эту фразу, до него дошло, что когда Чу Ваньнин уже надел половину его вещей, он в это время дважды останавливался перед тем, как сказать об этом ему. Неужели, на самом деле, он хотел вынудить Учителя раздеться перед ним?
Этот образ зажег в его душе целый фейерверк, который буквально ошпарил Мо Жань.
Его лицо покраснело еще больше. К счастью, все эти годы он провел в беготне и хлопотах на свежем воздухе, и его кожа не была такой тонкой и нежной, как в юности. Она была загорелой, пшеничного цвета и на ней нелегко было что-либо рассмотреть. Только лишь он сам ощутил, как сильно заколотилось его сердце, его громкий стук, сердце полное злодейских замыслов. Он испугался, что Чу Ваньнин его услышит. Быстро опустив голову, он пошел за одеждой Чу Ваньнина и начал молча одеваться.
После того, как он оделся и привел себя в порядок, два человека посмотрели друг на друга и попали в другую неудобную ситуацию.
Не по росту.
Мо Жаню одежда Чу Ваньнина явно была мала. Халат не сходился на нем, и передняя пола оставалась широко распахнутой, обнажая широкие, медового цвета грудные мышцы. Ноги тоже были наполовину открыты, а рукава были по локоть. Он выглядел жалко.
Чу Ваньнин был не в лучшем положении. Надетая сверху мантия Мо Жань доставала до самого низа, не только полностью закрывая ноги, но даже волочась по земле. Его собственные белые одежды, наброшенные на плечи как облако, развевающиеся позади, сидели на нем превосходно, выделяя его стройную фигуру. Но сейчас это означало, то , что он был намного ниже Мо Жань.
Чу Ваньнин был раздосадован.
С невозмутимым лицом он произнес:
- Надо идти.
И это означало «МНЕ надо идти»
Но Мо Жань, неправильно поняв, решил, что это приглашение пойти вместе и кивнул головой. Он сам, по своей инициативе подхватил деревянный тазик Учителя со сменной одеждой и пошел вслед за ним.
Чу Ваньнин:
- …………..
Оба они дошли до дверного проема купальни и отдернули занавесь. По сравнению с теплым бассейном, снаружи было по-осеннему прохладно. Чу Ваньнин не смог сдержать дрожь и Мо Жань, заметив это спросил:
- Холодно?
- Не холодно.
Сейчас то Мо Жань не мог не знать, какой он упрямый, поэтому со смехом произнес:
- А я немного замерз.
Сказав это он провел рукой в воздухе и из центра его ладони появилось красное свечение. Мгновенно распространившись, оно накрыло их магическим, устраняющим холод барьером. Этот барьер был очень красив, он был похож на струящийся свет, украшенный на куполе маленькими отпечатками цветов.
Чу Ваньнин поднял взгляд и сдержанно сказал:
- Неплохо получилось. Ты продвинулся в этом деле.
- Не так хорошо, как у Учителя.
- Почти так же, если бы я сам делал устраняющий холод барьер, едва ли справился бы лучше.
Чу Ваньнин внимательно осмотрел сияющий барьер и обратил внимание на бледные цветочные отпечатки сверху.
- Эти цветы очень красивые.
- Это яблоня.
Сердце Чу Ваньнина чуть подскочило, и он рассеяно посмотрел себе под ноги. Перед глазами все расплылось.
- У этих цветов пять лепестков. – сказал Мо Жань.
- …………..
Чу Ваньнин насмешливо улыбнулся. По привычке он хотел скрыть волнение в своих глазах и притворившись, непринужденно, даже несколько язвительно заметил:
- Подражал мне?
Неожиданно, мужчина, идущий рядом с ним поднял свой чистый и прямой взгляд. Он смотрел открыто, невозмутимо и без колебаний. Вопреки ожиданиям он кивнул головой и сказал:
- Я плохо учился, я вызвал насмешку у Учителя.
Чу Ваньнину нечего было ответить.
Два человека, так и шли молча рядом, плечом к плечу. Пройдя какое-то время, Чу Ваньнину вдруг расхотелось идти рядом, и он неожиданно ускорил шаг. Мо Жань следуя за ним, неожиданно сказал:
- Учитель, я не успел прийти на торжество. Вы… вы сердитесь?
- Нет.
- Правда?
- Зачем мне врать?
- Тогда почему вы так быстро идете?
Разве мог Чу Ваньнин ответить: «Потому что ты слишком высокий»? Немного помолчав, он посмотрел на небо и вымолвил:
- Потому что скоро начнется дождь.
В результате, как он и накаркал, почти сразу же изначально пасмурное небо еще больше заволокло тучами и звонкие дождевые капли быстро превратились в жемчужную завесу.
Мо Жань рассмеялся.
Его смеющееся лицо было таким же, как и пять лет назад, красивым. Можно сказать это отчасти было из-за того, что оно выглядело таким искренним и в то же время было таким ослепительным.
Чу Ваньнин пристально посмотрел на его:
- Что за глупый смех?
- Пустяки. – Ямочки на щеках Мо Жань проявились еще больше, они были такими милыми.
Этот парень был необыкновенно высоким и мощным, однако, оглянувшись назад и глянув на него из под ресниц, Чу Ваньнин заметил, что Мо Жань выглядит таким послушным и совсем не обиженным.
Наоборот, он даже немного смутился и неуклюже проговорил:
- Просто я так долго не видел Учителя. Сейчас, когда я вижу вас перед собой, я так рад.
- ……………
Чу Ваньнин не мог оторвать от него взгляд, от ямочек на его щеках. Он всегда думал, что эти две сладкие медовые ямочки навечно принадлежат Ши Минцзину. А сейчас обнаружил, что это не так. На самом деле нужно было лишь заплатить своей жизнью, чтобы ему тоже повезло вызвать их.
Чу Ваньнин выругался:
- Дурак.
Ресницы Мо Жань опустились, такие длинные и тонкие. Сейчас он и в самом деле смеется как дурак.
Не чуя под собою ног, Мо Жань в конце концов неосторожно наступил прямо на подол халата, которого до этого усердно избегал. Чу Ваньнин опустил голову, взглянув на обтоптанную полу, затем перевел взгляд на Мо Жань. Выражение лица у него было строгим, но он ничего не сказал.
Мо Жань высказался со свойственной ему прямотой:
- Эта одежда, Учитель, вам немного велика.
- ……………….
Поистине, среди всех чайников ты поднимешь тот, который не кипит. (Кто-то поднял тему, о которой вы не хотели бы слышать или говорить)
Мо Жань собирался проводить Чу Ваньнина до самого павильона Красных Лотосов. Чу Ваньнин, по правде говоря, уже давно привык к тому, что он всегда и везде ходит один. Очень редко ему выпадала возможность с кем-то разделить зонт, все равно, будь то обычный бумажный зонтик или магический барьер.
Поэтому пройдя половину пути, он остановился и сказал:
- Я сам все сделаю. Открою для себя отдельный барьер.
Мо Жань на минуту оцепенел и затем выпалил:
- Все же получилось хорошо, зачем же…..
- Зачем наставнику укрываться под зонтом ученика, в этом нет смысла.
- Но Учитель сам сказал, что я не зря старался. – Мо Жань немного помолчал, затем тихо добавил: - За эти пять лет, я каждый день хотел становиться хоть немного лучше, для того чтобы Учитель увидел, что я могу все делать сам. Я всего лишь думал о том, что хочу быть немного лучше Учителя. Чтобы Учитель мог воспользоваться мной и таким образом разрешил мне отблагодарить себя. Я очень долго и усердно работал и все же, в конечном итоге, я знал, что это высокая непреодолимая вершина, чтобы я мог сделать доброе дело для Учителя, мне может не хватить всей жизни для этого. Поэтому…..
Он низко опустил голову, бессознательно сжимая ладони в кулаки.
На земле дождь вокруг них уже образовал ручейки.
- Поэтому предоставьте мне такой пустяк, как зонтик.
Чу Ваньнин не мог и слова сказать, он просто молча смотрел на него.
- Я хочу всю жизнь держать зонт для Учителя.
- ………………
Чу Ваньнин ощутил, что его будто что-то обожгло в груди. Его душа вмиг отогрелась от этих теплых слов, которые он только что услышал. И ему вдруг захотелось заплакать.
Но в этой жизни он перенес столько страданий, что сейчас просто не мог показать свою слабость.
Он был похож на путника, который шел очень- очень долго и наконец нашел место, где можно было остановиться. Место, где можно было бы прилечь и отдохнуть.
Он упал и даже его кости как будто отделились.
Раз, за всю жизнь.
Мо Жань в этом году исполнилось двадцать два. Говорят, что, когда человек проходит двадцатилетний возраст, он чувствует время, не так как до двадцати. Что до двадцати, три года, пять лет, эти года кажутся такими длинными, что можно назвать их целой жизнью.
Но когда двадцать лет оставались позади, вы сразу начинаете ощущать, как стремительно уходит время, умершие не вернуться и все проносится в вечной спешке.
Он сказал, что хочет остановиться посреди этой суеты, чтобы держать над ним зонт.
Чу Ваньнин получал слишком мало теплых чувств, доброты. Его грудь была переполнена этим доброжелательным вниманием и расположением, но от всего этого он чувствовал лишь нестерпимую боль внутри. Он посмотрел на Мо Жань, на этого мужчину с низко опущенной головой и внезапно произнес:
- Мо Жань, посмотри на меня.
Мужчина поднял голову.
- Скажи еще раз. – попросил Чу Ваньнин.
Мо Жань смотрел прямо на него. Теперь, рассматривая внимательно его лицо, Чу Ваньнину оно казалось немного непривычным, как будто едва знакомым. В его памяти, в тех странных, опьяняющих снах человек был не похож на него.
Он выглядел ласковым и серьезным, мужественным и горячим, крепким и сильным как железо. Этот взгляд, направленный на Чу Ваньнин, был прямой как стрела. Без колебаний, без фальши.
Чу Ваньнин отчетливо мог понять, что пять лет назад он был всего лишь наивным мальчиком.
В мгновение ока он превратился в такого выдающегося и решительного мужчину.
И этот мужчина сейчас перед ним опускается на колени и задрав голову вверх, глядя на него, говорит:
- Учитель, я хочу держать для тебя зонт всю жизнь.
Чу Ваньнин был ошеломлён. Он все так же смотрел на него, на его черные как смоль брови, на четкий контур лица, смотрел в его ясные глаза и на высокий прямой нос.
Он так возмужал. Теперь это стройный, высокий кипарис, выше него. Однажды, Чу Ваньнин, это могучее, омываемое дождями и обдуваемое ветрами, стоящее навытяжку мощное дерево, неожиданно очнулось ото сна. Оно заметило, что дождь кончился и тучи на небе разошлись. Под нежным ранним солнцем рядом с ним возвышается еще более мощное дерево, и он может прислониться к нему, когда подует ветер. Золотистые капли покрывают его и слышен шум ветвей в высокой кроне.
И сейчас это мощное дерево говорит, что будет сопровождать его всю жизнь.
До тех пор, пока он не засохнет. Пока не увянет и не упадет, в будущем, каждую весну, лето, осень и зиму, он больше никогда не будет одинок.
Чу Ваньнин все смотрел на него, и внезапно, до него дошло, что Мо Жань больше не тот, что пять лет назад. Тот зеленый, потрепанный ученик, которого он окровавленного вынес из Цайдье на своей спине.
Он стоял под дождем, накрытый магическим барьером, на котором трепетали яблоневые цветы. И в первый раз очень подробно, мог рассмотреть этого Мо Жань. Человека, обещающего сопровождать его всю жизнь.
Сердце Чу Ваньнина понеслось вскачь.
Он обнаружил, что теперь внешность Мо Жань стала на редкость привлекательной, буквально сводящей с ума. От крыльев носа с раздувающимися ноздрями, изогнутая линия, как дуга, доходила до губ, плавно спускалась на четко очерченный, мужественный подбородок и доходила до кадыка.
Если прежде он испытывал к Мо Жань исключительно глубокие чувства, которые он мог скрывать и прятать, то встретив его сегодня, он почувствовал, что этот мужчина словно держит горящий факел, который стоит только передать ему в руки, легко его подожжет. И этот огонь способен заслонить луну, заслонить солнце, его пламя в конце концов поднимется до небес.
Он чувствовал, что лава, которая спала глубоко в его сердце проснулась. Она неторопливо потянулась и отряхнулась от сна. И теперь нужно быть готовым к тому, что она начнет свирепо извергаться.
Эту лаву, он так давно держал в себе. Так гордился своей отстраненностью, высокомерием, своей способностью сдерживать свою страсть и усмирять желания….
Все это сгорело дотла. Обратилось в пепел.
Все было уничтожено этим пламенем.
В это мгновение у Чу Ваньнина внутри все перевернулось вверх дном. Несчастье за несчастьем, грохочет гром, сверкают молнии и из грозовых туч льется ливень.
Раздеться или не раздеваться
Вот в чем вопрос жизни и смерти.
Не переодеваться, по-видимому, было неуместно, потому что он же уже знал, что перепутал одежду. Сейчас уже было невозможно претвориться, что он не расслышал того, что сказал Мо Жань, так?
Раздеться…
Разве это прилично? Он, только что, кое как натянул на себя одежду и ни в коем случае не может снова снять ее, вещь за вещью, перед лицом Мо Жань.
Повисло неловкое молчание.
Мо Жань нарушил его первым:
- Однако эту одежду я выстирал очень чисто. Учитель, если вы не возражаете, то вы могли бы… оставить ее.
- Да. – ответил Чу Ваньнин.
Мо Жань и сам слабо понимал, что его поведение имело какой-то скрытый смысл. Он не был очень сообразительным и только сейчас, когда он сказал эту фразу, до него дошло, что когда Чу Ваньнин уже надел половину его вещей, он в это время дважды останавливался перед тем, как сказать об этом ему. Неужели, на самом деле, он хотел вынудить Учителя раздеться перед ним?
Этот образ зажег в его душе целый фейерверк, который буквально ошпарил Мо Жань.
Его лицо покраснело еще больше. К счастью, все эти годы он провел в беготне и хлопотах на свежем воздухе, и его кожа не была такой тонкой и нежной, как в юности. Она была загорелой, пшеничного цвета и на ней нелегко было что-либо рассмотреть. Только лишь он сам ощутил, как сильно заколотилось его сердце, его громкий стук, сердце полное злодейских замыслов. Он испугался, что Чу Ваньнин его услышит. Быстро опустив голову, он пошел за одеждой Чу Ваньнина и начал молча одеваться.
После того, как он оделся и привел себя в порядок, два человека посмотрели друг на друга и попали в другую неудобную ситуацию.
Не по росту.
Мо Жаню одежда Чу Ваньнина явно была мала. Халат не сходился на нем, и передняя пола оставалась широко распахнутой, обнажая широкие, медового цвета грудные мышцы. Ноги тоже были наполовину открыты, а рукава были по локоть. Он выглядел жалко.
Чу Ваньнин был не в лучшем положении. Надетая сверху мантия Мо Жань доставала до самого низа, не только полностью закрывая ноги, но даже волочась по земле. Его собственные белые одежды, наброшенные на плечи как облако, развевающиеся позади, сидели на нем превосходно, выделяя его стройную фигуру. Но сейчас это означало, то , что он был намного ниже Мо Жань.
Чу Ваньнин был раздосадован.
С невозмутимым лицом он произнес:
- Надо идти.
И это означало «МНЕ надо идти»
Но Мо Жань, неправильно поняв, решил, что это приглашение пойти вместе и кивнул головой. Он сам, по своей инициативе подхватил деревянный тазик Учителя со сменной одеждой и пошел вслед за ним.
Чу Ваньнин:
- …………..
Оба они дошли до дверного проема купальни и отдернули занавесь. По сравнению с теплым бассейном, снаружи было по-осеннему прохладно. Чу Ваньнин не смог сдержать дрожь и Мо Жань, заметив это спросил:
- Холодно?
- Не холодно.
Сейчас то Мо Жань не мог не знать, какой он упрямый, поэтому со смехом произнес:
- А я немного замерз.
Сказав это он провел рукой в воздухе и из центра его ладони появилось красное свечение. Мгновенно распространившись, оно накрыло их магическим, устраняющим холод барьером. Этот барьер был очень красив, он был похож на струящийся свет, украшенный на куполе маленькими отпечатками цветов.
Чу Ваньнин поднял взгляд и сдержанно сказал:
- Неплохо получилось. Ты продвинулся в этом деле.
- Не так хорошо, как у Учителя.
- Почти так же, если бы я сам делал устраняющий холод барьер, едва ли справился бы лучше.
Чу Ваньнин внимательно осмотрел сияющий барьер и обратил внимание на бледные цветочные отпечатки сверху.
- Эти цветы очень красивые.
- Это яблоня.
Сердце Чу Ваньнина чуть подскочило, и он рассеяно посмотрел себе под ноги. Перед глазами все расплылось.
- У этих цветов пять лепестков. – сказал Мо Жань.
- …………..
Чу Ваньнин насмешливо улыбнулся. По привычке он хотел скрыть волнение в своих глазах и притворившись, непринужденно, даже несколько язвительно заметил:
- Подражал мне?
Неожиданно, мужчина, идущий рядом с ним поднял свой чистый и прямой взгляд. Он смотрел открыто, невозмутимо и без колебаний. Вопреки ожиданиям он кивнул головой и сказал:
- Я плохо учился, я вызвал насмешку у Учителя.
Чу Ваньнину нечего было ответить.
Два человека, так и шли молча рядом, плечом к плечу. Пройдя какое-то время, Чу Ваньнину вдруг расхотелось идти рядом, и он неожиданно ускорил шаг. Мо Жань следуя за ним, неожиданно сказал:
- Учитель, я не успел прийти на торжество. Вы… вы сердитесь?
- Нет.
- Правда?
- Зачем мне врать?
- Тогда почему вы так быстро идете?
Разве мог Чу Ваньнин ответить: «Потому что ты слишком высокий»? Немного помолчав, он посмотрел на небо и вымолвил:
- Потому что скоро начнется дождь.
В результате, как он и накаркал, почти сразу же изначально пасмурное небо еще больше заволокло тучами и звонкие дождевые капли быстро превратились в жемчужную завесу.
Мо Жань рассмеялся.
Его смеющееся лицо было таким же, как и пять лет назад, красивым. Можно сказать это отчасти было из-за того, что оно выглядело таким искренним и в то же время было таким ослепительным.
Чу Ваньнин пристально посмотрел на его:
- Что за глупый смех?
- Пустяки. – Ямочки на щеках Мо Жань проявились еще больше, они были такими милыми.
Этот парень был необыкновенно высоким и мощным, однако, оглянувшись назад и глянув на него из под ресниц, Чу Ваньнин заметил, что Мо Жань выглядит таким послушным и совсем не обиженным.
Наоборот, он даже немного смутился и неуклюже проговорил:
- Просто я так долго не видел Учителя. Сейчас, когда я вижу вас перед собой, я так рад.
- ……………
Чу Ваньнин не мог оторвать от него взгляд, от ямочек на его щеках. Он всегда думал, что эти две сладкие медовые ямочки навечно принадлежат Ши Минцзину. А сейчас обнаружил, что это не так. На самом деле нужно было лишь заплатить своей жизнью, чтобы ему тоже повезло вызвать их.
Чу Ваньнин выругался:
- Дурак.
Ресницы Мо Жань опустились, такие длинные и тонкие. Сейчас он и в самом деле смеется как дурак.
Не чуя под собою ног, Мо Жань в конце концов неосторожно наступил прямо на подол халата, которого до этого усердно избегал. Чу Ваньнин опустил голову, взглянув на обтоптанную полу, затем перевел взгляд на Мо Жань. Выражение лица у него было строгим, но он ничего не сказал.
Мо Жань высказался со свойственной ему прямотой:
- Эта одежда, Учитель, вам немного велика.
- ……………….
Поистине, среди всех чайников ты поднимешь тот, который не кипит. (Кто-то поднял тему, о которой вы не хотели бы слышать или говорить)
Мо Жань собирался проводить Чу Ваньнина до самого павильона Красных Лотосов. Чу Ваньнин, по правде говоря, уже давно привык к тому, что он всегда и везде ходит один. Очень редко ему выпадала возможность с кем-то разделить зонт, все равно, будь то обычный бумажный зонтик или магический барьер.
Поэтому пройдя половину пути, он остановился и сказал:
- Я сам все сделаю. Открою для себя отдельный барьер.
Мо Жань на минуту оцепенел и затем выпалил:
- Все же получилось хорошо, зачем же…..
- Зачем наставнику укрываться под зонтом ученика, в этом нет смысла.
- Но Учитель сам сказал, что я не зря старался. – Мо Жань немного помолчал, затем тихо добавил: - За эти пять лет, я каждый день хотел становиться хоть немного лучше, для того чтобы Учитель увидел, что я могу все делать сам. Я всего лишь думал о том, что хочу быть немного лучше Учителя. Чтобы Учитель мог воспользоваться мной и таким образом разрешил мне отблагодарить себя. Я очень долго и усердно работал и все же, в конечном итоге, я знал, что это высокая непреодолимая вершина, чтобы я мог сделать доброе дело для Учителя, мне может не хватить всей жизни для этого. Поэтому…..
Он низко опустил голову, бессознательно сжимая ладони в кулаки.
На земле дождь вокруг них уже образовал ручейки.
- Поэтому предоставьте мне такой пустяк, как зонтик.
Чу Ваньнин не мог и слова сказать, он просто молча смотрел на него.
- Я хочу всю жизнь держать зонт для Учителя.
- ………………
Чу Ваньнин ощутил, что его будто что-то обожгло в груди. Его душа вмиг отогрелась от этих теплых слов, которые он только что услышал. И ему вдруг захотелось заплакать.
Но в этой жизни он перенес столько страданий, что сейчас просто не мог показать свою слабость.
Он был похож на путника, который шел очень- очень долго и наконец нашел место, где можно было остановиться. Место, где можно было бы прилечь и отдохнуть.
Он упал и даже его кости как будто отделились.
Раз, за всю жизнь.
Мо Жань в этом году исполнилось двадцать два. Говорят, что, когда человек проходит двадцатилетний возраст, он чувствует время, не так как до двадцати. Что до двадцати, три года, пять лет, эти года кажутся такими длинными, что можно назвать их целой жизнью.
Но когда двадцать лет оставались позади, вы сразу начинаете ощущать, как стремительно уходит время, умершие не вернуться и все проносится в вечной спешке.
Он сказал, что хочет остановиться посреди этой суеты, чтобы держать над ним зонт.
Чу Ваньнин получал слишком мало теплых чувств, доброты. Его грудь была переполнена этим доброжелательным вниманием и расположением, но от всего этого он чувствовал лишь нестерпимую боль внутри. Он посмотрел на Мо Жань, на этого мужчину с низко опущенной головой и внезапно произнес:
- Мо Жань, посмотри на меня.
Мужчина поднял голову.
- Скажи еще раз. – попросил Чу Ваньнин.
Мо Жань смотрел прямо на него. Теперь, рассматривая внимательно его лицо, Чу Ваньнину оно казалось немного непривычным, как будто едва знакомым. В его памяти, в тех странных, опьяняющих снах человек был не похож на него.
Он выглядел ласковым и серьезным, мужественным и горячим, крепким и сильным как железо. Этот взгляд, направленный на Чу Ваньнин, был прямой как стрела. Без колебаний, без фальши.
Чу Ваньнин отчетливо мог понять, что пять лет назад он был всего лишь наивным мальчиком.
В мгновение ока он превратился в такого выдающегося и решительного мужчину.
И этот мужчина сейчас перед ним опускается на колени и задрав голову вверх, глядя на него, говорит:
- Учитель, я хочу держать для тебя зонт всю жизнь.
Чу Ваньнин был ошеломлён. Он все так же смотрел на него, на его черные как смоль брови, на четкий контур лица, смотрел в его ясные глаза и на высокий прямой нос.
Он так возмужал. Теперь это стройный, высокий кипарис, выше него. Однажды, Чу Ваньнин, это могучее, омываемое дождями и обдуваемое ветрами, стоящее навытяжку мощное дерево, неожиданно очнулось ото сна. Оно заметило, что дождь кончился и тучи на небе разошлись. Под нежным ранним солнцем рядом с ним возвышается еще более мощное дерево, и он может прислониться к нему, когда подует ветер. Золотистые капли покрывают его и слышен шум ветвей в высокой кроне.
И сейчас это мощное дерево говорит, что будет сопровождать его всю жизнь.
До тех пор, пока он не засохнет. Пока не увянет и не упадет, в будущем, каждую весну, лето, осень и зиму, он больше никогда не будет одинок.
Чу Ваньнин все смотрел на него, и внезапно, до него дошло, что Мо Жань больше не тот, что пять лет назад. Тот зеленый, потрепанный ученик, которого он окровавленного вынес из Цайдье на своей спине.
Он стоял под дождем, накрытый магическим барьером, на котором трепетали яблоневые цветы. И в первый раз очень подробно, мог рассмотреть этого Мо Жань. Человека, обещающего сопровождать его всю жизнь.
Сердце Чу Ваньнина понеслось вскачь.
Он обнаружил, что теперь внешность Мо Жань стала на редкость привлекательной, буквально сводящей с ума. От крыльев носа с раздувающимися ноздрями, изогнутая линия, как дуга, доходила до губ, плавно спускалась на четко очерченный, мужественный подбородок и доходила до кадыка.
Если прежде он испытывал к Мо Жань исключительно глубокие чувства, которые он мог скрывать и прятать, то встретив его сегодня, он почувствовал, что этот мужчина словно держит горящий факел, который стоит только передать ему в руки, легко его подожжет. И этот огонь способен заслонить луну, заслонить солнце, его пламя в конце концов поднимется до небес.
Он чувствовал, что лава, которая спала глубоко в его сердце проснулась. Она неторопливо потянулась и отряхнулась от сна. И теперь нужно быть готовым к тому, что она начнет свирепо извергаться.
Эту лаву, он так давно держал в себе. Так гордился своей отстраненностью, высокомерием, своей способностью сдерживать свою страсть и усмирять желания….
Все это сгорело дотла. Обратилось в пепел.
Все было уничтожено этим пламенем.
@темы: 18+, Хаски, 2ha, Хаски и его Учитель Белый Кот, Мо Жань, Чу ВаньНин, Император Мира Тасьень-Цзюнь, husky and his white cat shizun, Чу ВаньНин - Учитель, ЧВН, Шицзунь - Белый Кот, Мо ВэйЮй