Lapsa1
читать дальше
У Мо Жань есть тень.
Значит он ... не мертв?
В голове пронеслись мысли как молнии, множество незамеченных деталей стали ясно видны в один миг. Если бы у Жун Цзю все еще была плоть и кровь, то он действительно бы испугался на столько, что похолодел. Затем кровь прилила бы к его голове и навела огромный беспорядок.
Но этот Жун Цзю некоторое время стоял на месте в ступоре.
Каждый человек по-разному реагирует на большие события. Очень часто среда, окружение в котором он живет, оказывает огромное значение на его реакцию. Например, какая-то часть людей, которые подобны птицам, уже напуганным стрелой, испугались бы до смерти. Или взять такого баловня судьбы как Сюэ Мен, который всегда жил спокойно, в полном достатке, ни в чем не нуждаясь. Мало что было способно вообще таких напугать.
Для человека же, который всю жизнь прожил в грязи, проходя через страдания, тяготы и невзгоды, подобное событие было поводом подумать, во-первых- не повредит ли это ему лично, а если нет, то во-вторых- какую из этого можно извлечь пользу для себя.
Он очень быстро понял, что Мо Жань на самом деле живой человек, каким-то образом пробравшийся в мир мертвых. И из этого факта для него можно получить огромную выгоду.
Ему нужно было всего то схватить Мо Жань или просто выдать его. Это была бы большая заслуга. С самого начала, он твердо вознамерился находясь здесь, в подземном мире, добиться хоть какой-то маленькой должности. Он думал, когда придет время, он сможет свободно вздохнуть и с энергией приняться за дело. Как при жизни, когда он сексуально обслуживал разных людей, ему нужен был всего лишь маленький шанс, за который он мог уцепиться. Так и после смерти, он по тому же пути хотел взобраться наверх, не зря же ему дано такое тело.
И вдруг с неба прямо в руки упал кусок пирога.
Зачем же ему тогда опять входить в цикл перерождений? Он сейчас, прямо здесь с легким сердцем сможет жить хорошей жизнью, поднимется высоко с самого дна, сможет смыть с себя весь позор и унижения. Сможет начать все заново.
Он немного прищурил свои персиковые глаза (на персике выемка. Эта форма считается женкой и очень привлекательной), в них сияли яркие блики света. Жун Цзю уже почти видел себя назначенным на должность. Как его повышают в ранге. Он может быть курьером или, например каким-то служащим. Как он сидит в паланкине, накрытый сверху синей вуалью, такой невозмутимый и едет сквозь толпу демонов и духов.
Жун Цзю уже все продумал, он был так доволен своей новой, открывшейся перед ним жизнью и так рад. Но поразмыслив хорошенько, он увидел слабое место в своем плане. Ему нужно было улизнуть, чтобы он мог донести на Мо Жань, а это было почти невозможно. Ему срочно нужно было найти какой то способ, сделать так, чтобы у Мо Жань не было времени смотреть за ним…..
Мозги напряженно работали, когда его блестящие глаза упали на фигуру Чу Ваньнина, разодетого в ритуальные, красные с золотом, одежды.
- Господин бессмертный Чу.
Жун Цзю подошел к Чу Ваньнину и поприветствовав его, сел рядом, подперев щеку.
Однако Чу Ваньнин, не говоря ни слова, продолжал исследовать заклинание барьера. Он не издавал ни звука и глаза его были по-прежнему закрыты. Его ресницы были сомкнуты и даже похоже на то, что их сковал иней.
- Пока еще не получилось найти? – попытался разговорить его Жун Цзю.
Подождав некоторое время, видя, что Чу Ваньнин все еще не обращает на него внимания, но и не прогоняет, Жун Цзю решил сразу приступить к делу. Сказав еще несколько ничего не значащих фраз, он почти шепотом проговорил:
- Господин бессмертный Чу, в действительности, я тогда не сказал вам всей правды. Я побоялся, что вы будете презирать, смотреть свысока на меня. И также не хотел и жалости, и боялся, что вы бросите меня здесь.
Чу Ваньнин сильно нахмурил свои черные брови, пусть он и не сказал ни слова, его вид говорил сам за себя, внутри бушевало пламя. Он только-только успокоился и вернул себе каплю самообладания, запечатав свои чувства. В данный момент он не мог себе позволить выпустить их.
Но это пламя, как оно могло укрыться от глаз Жун Цзю?
Жун Цзю высоким голоском, мягко и тихо продолжал:
- Только что на дворе я все думал, что я так виноват перед господином бессмертным, за то, что солгал ему. На душе было так плохо, что я решил признаться господину бессмертному в своем проступке…..
Первый акт его представления был явно удачным, буквально тыкнув наугад, он неожиданно попал в цель. Он случайно действовал в стиле Мо Жань «я хочу признаться в своем проступке»
Поначалу Чу Ваньнину еще не было так тошно, но услышав то, как сказал эту фразу Жун Цзю, он наконец мрачно открыл глаза, и не глядя на него холодно подытожил:
- При жизни ты работал в семейном ресторане.
Жун Цзю обомлел:
- Господин бессмертный…………. откуда вы это знаете?
Он машинально бросил взгляд на Мо Жань. Дело плохо, этот Мо, кто бы мог подумать, не планировал ничего скрывать от Чу Ваньнина, он его опередил на шаг, выложив все начистоту. А если добавить еще один факел, может вспыхнет посильнее?
- Мы вместе с господином Мо…..
Он не успел закончить, Чу Ваньнин сразу прервал его:
- Я спрошу тебя, тот ресторан, в котором ты работал при жизни, как назывался?
Жун Цзю прикусил губу:
- Шатер Пурпурного бамбукового приюта Сяньтао (персики богини Сиванму)
- Мм, шатер Сяньтао, - повторил Чу Ваньнин с холодной усмешкой. Он снова замолк, но выражение его лица стало очень злым.
Жун Цзю украдкой искоса поглядывал на него. Затем он погладил сжатые губы и прощупывая почву осторожно спросил:
- Господин бессмертный Чу, вы ведь не будете презирать меня?
- …………….
- Моя жизнь так несчастна, а тело так слабо, совсем юным я был продан в этот ресторан. Но, если бы я мог выбирать, я хотел бы следовать пути дао, стать бессмертным, таким доблестным и отважным, чтобы уничтожать демонов и искоренять зло. – Жун Цзю проговорил это с восхищением, а затем вздохнул, как будто сожалея и пробормотал, - Если после того, как я снова войду в цикл перерождений, я смогу стать кем-то похожим на вас, такого выдающегося даоса, это было бы очень хорошо.
- Природу человека, его душевные данные колесо сансары не может изменить. – равнодушно сказал Чу Ваньнин, - Я прошу прощения, но мы не можем быть на одном уровне.
Жун Цзю был непробиваем как стена, на лице улыбка даже не дрогнула, когда он низко опустил голову:
- Я понимаю, меня и господина бессмертного нельзя сравнивать, это просто мои глупые надежды в душе и только. Для такого как я, если я не оставлю сам себе немного надежды, капельку желаний, то боюсь, что не смог бы проработать в ресторане так долго, ни год ни даже полгода. Я давно бы покончил с собой.
Увидев, что Чу Ваньнин так же равнодушно молчит, Жун Цзю украдкой взглянул в ту сторону, где стоял Мо Жань, прикидывая, может ли он слышать их разговор с Чу Ваньнином, а затем со вздохом тихо добавил:
- Ах, в конце концов посетители ресторана в основном были грубы и жестоки, они не считали нас за людей. Поэтому в то время если вы могли заполучить такого гостя, как господин Мо, он становился любимым клиентом. Уже можно считать повезло и все вам завидовали.
Чу Ваньнин по-прежнему не произнес ни слова, но его пальцы так впились в стену, что казалось энергия барьера выгнулась в тех местах. Если бы он по-прежнему обладал своей духовной силой, он бы насквозь проткнул пальцами эту стену.
Сдерживая себя какое-то время, он, все же не вытерпел и низким, мрачным голосом спросил:
- Было чему завидовать?
Лицо Жун Цзю стало еще более милым и обворожительным, он подбавил немножко сердечности, не больше не меньше, в самый раз.
- О, господин бессмертный Мо очень хороший и добрый человек. Несмотря на то, что тогда он опрометчиво нарушил закон и взял у меня пару монет, однако я считаю, что это все из-за того, что перед этим я не обслужил его подобающим образом. Раньше он всегда был порядочным человеком, его темперамент был так популярен у нас.
Лицо Чу Ваньнина было все таким же холодным, он слушал молча.
- В нашем шатре, все, кто составлял ему компанию, все скучали по нему и много наших мальчиков и девочек надеялись потом обслужить его снова.
- ….. и часто это было?
Жун Цзю сделал вид, что горько усмехается:
- Как можно подсчитать, как часто? Господин бессмертный, вы такое спрашиваете, да я даже подсчитать не могу.
- В таком случае, скажи мне, как часто он приходил? Кого искал? В самый последний раз, когда это было? – тонкие губы Чу Ваньнина были как лезвие ножа, двигаясь туда-сюда. Каждый вопрос как будто сиял холодным блеском, как сталь клинка, который собирался решить судьбу Мо Жань.
Жун Цзю притворился, что не замечает в глазах Чу Ваньнина этого снежного сияния и подбавил масла в огонь, чтобы добавить еще немного ревности:
- Как часто, ну я так не помню. Если в месяце тридцать дней, то раз десять у себя я точно его видел. Что же касается, кого он искал… он такой непостоянный. Ой, но сейчас все это прошлые дела, господин Чу, не нужно его опять обвинять….
- Я спросил тебя, когда он приходил в последний раз. – лицо Чу Ваньнина казалось просто куском льда, - Отвечай.
Фактически Мо Жань, после того дня, как возродился, больше никогда не навещал Жун Цзю и никогда не бывал в этом ресторане.
Однако Жун Цзю, глядя на выражение лица Чу Ваньнина, конечно понимал, что нельзя сказать правду. Он притворился сбитым с толку и опять подбавил в горящий огонь ревности охапку дров:
- Сейчас я это тоже….не помню точно, но перед моей смертью, в ресторане я случайно видел как будто силуэт господина Мо……должно быть это было совсем недавно.
Не успел он закончить фразу, как Чу Ваньнин внезапно отнял свои тонкие пальцы от стены, широкий рукав упал вниз.
В темноте казалось, что все тело этого человека дрожит, его глаза были полны обжигающих искр.
Жун Цзю, весело посмеивался про себя, над тем, как он ловко обманул этого наивного даоса. Сам то он часто общался с мужчинами-проститутками и поэтому прекрасно знал, как контролировать и управлять мыслями другого человека. Стоит всего лишь открыть рот и такой невинный праведник, как Чу Ваньнин, непременно попадется на крючок.
Но Жун Цзю , конечно подготовился и нацепил на лицо смущенное выражение, как будто пришел в замешательство. Он торопливо проговорил:
- Господин бессмертный Чу, что случилось, ведь я мог ошибиться? Может похоже, что сейчас в этом перерождении я хочу отомстить, но это не так, я ни в коем случае не хочу снова жаловаться на господина Мо…он…он не такой порочный человек..
- Он не такой порочный человек, мне нужно, чтобы ты мне об этом сказал? – Чу Ваньнин дрожал от гнева, - Я наставляю этого ученика, а ты собрался вмешаться?!
- Господин бессмертный Чу…..
Чу Ваньнин не обратил на него никакого внимания. Холодная глыба в его глазах разбилась и разлетелась огненными осколками гнева. Он оттолкнул прочь со своего пути Жун Цзю и стремительно вышел из дверей склада. Подойдя к сидящему в карауле Мо Жаню он схватил его за шиворот и рывком поднял на ноги.
Мо Жань от неожиданности испугался и быстро обернулся:
- Учитель?
Чу Ваньнин тут же отдернул руку, с таким видом, как будто его воротник был очень грязным. Казалось, что он сейчас низко зарычит, как гепард, выжидая момента, чтобы убить. Он молча уставился в лицо Мо Жань не произнося ни слова.
А что он мог сказать?
Наказание, полученное им на площади Шенье, никак не отрезвило Мо Жань. Было ясно, что якобы признавая свои ошибки, на самом деле, он лишь претворялся перед ним, как собака….
Кто знает, скольких он еще ограбил и сколько раз он занимался мужеложеством в шатре Сяньтао и вызывал оттуда проституток?!
Мо Жань даже не догадывался, что стал жертвой коварного заговора. Увидев сердитое лицо Чу Ваньнина, на котором были смешаны и возмущение, и отвращение, он не знал, о чем ему известно и чем он провинился, но отчетливо видел его еле сдерживаемые страдание и ненависть.
- Мо Вейюй, то, что ты мне тогда сказал, те слова, они правдивы или это ложь?
Голос у Чу Ваньнина был хриплый, его ресницы были опущены, когда он упавшим голосом добавил:
- ……ты……вот уж действительно, дурной характер, не поддается исправлению….!
Эта фраза была подобно огромному куску скалы, упавшему в море, вызвав бесконечные высокие волны.
Мо Жань вздрогнул и отшатнулся назад. Он затряс головой, непонимающе глядя на Учителя.
Неправильно….
Это неправильно….
Эти слова сказал Чу Ваньнин в прошлой жизни, когда окончательно разочаровался в нем, он сказал это о его природе.
Почему сейчас, когда все в порядке, он опять это говорит?
Мо Жань, хоть и не понимая, что происходит, торопливо открыл рот, но Чу Ваньнин тут же перебил его. В его глазах пылал огонь. Хотя он пытался сдержаться, но казалось, что внутри он просто раскален. Он продолжил хрипло:
- Сколько еще ты собираешься врать мне?!
У Мо Жаня в голове царил хаос.
О чем врать? Что узнал Чу Ваньнин?
В прошлом у него было слишком много грязных поступков, он не знал о каком конкретно идет речь. Поэтому увидев Чу Ваньнина в таком разъяренном состоянии, Мо Жань даже и не подумал о возможных кознях Жун Цзю. Чу Ваньнин шаг за шагом приближался к нему и Мо Вейюй отступал до тех пор, пока не уперся спиной в стену.
Чу Ваньнин наконец остановился и уставился в неподвижное лицо Мо Жань. И тут он услышал задыхающийся голос своего учителя:
- Зачем ты хотел, чтобы я вернулся с тобой? Чтобы продолжать мне врать, чтобы злить меня, издеваться, видя как я пляшу под твою дудку (кручусь волчком)? …… Я полагал, что ты встал на верный путь, Мо Жань, я думал, что ты дитя, которое можно правильно воспитать и полагал, что я справлюсь с этим, ладно! Я думал, что смогу хорошо научить тебя…..
Он медленно закрыл глаза и спустя долгое время прошептал:
- Из гнилого дерева не сделать хорошей вещи.
- Учитель..
- Да пошел ты…
- ……………
- Ты не в состоянии понять, что я сказал тебе убраться?! – Чу Ваньнин неожиданно открыл глаза в которых застыл лед, - Мо Вейюй, ты слишком разочаровал меня. Ты решил меня так и держать в блаженном неведении, чтобы я вернулся с тобой в мир живых?
Сердце Мо Жань сжал тугой обруч. Не обращая внимание на его гнев, он вцепился в запястье Чу Ваньнина под широким рукавом и закачал головой. Его глаза покраснели:
- Учитель, не сердись. Скажи мне, что случилось, хорошо? Если я опять совершил ошибку, я все исправлю, хорошо? Только не прогоняй меня…..
Исправлю…. Только сейчас Мо Жань говорит, что все исправит? Если бы они не встретили Жун Цзю, он сам рассказал бы про эту чепуху?!
Все говорят, что чувства заставляют поступать безрассудно, но Чу Ваньнин всегда казался самым невозмутимым и хладнокровным человеком. Но на самом деле, его характер был очень страстным, в личных чувствах он был совсем другим- импульсивным и горячим. Добавив ко всему то, что Жун Цзю и Мо Жань прежде имели отношения, он конечно этого не мог вынести, к тому же Жун Цзю представил все в таком виде. Поэтому он и попался на этот обман так просто.
Чу Ваньнин безуспешно пытаясь освободиться от Мо Жань, в припадке гнева поднял руку, желая вызвать Тяньвэнь. Но откуда он мог ее взять?
Он был вне себя от злости, на грани нервного срыва. Если бы он был жив, то его уже рвало кровью.
Вдруг вспыхнуло ослепительное алое пламя. Мо Жань вызвал Цзяньгуй, сунул его Чу Ваньнину в руку, а сам опустился на колени перед ним. Только лишь по прежнему его рука сжимала запястье Учителя. Больше всего на свете Мо Жань боялся отпустить ее. Он проговорил:
- Учитель, я знаю себя…. Я делаю много того, что заставляет тебя сердиться, грустить….. Но, то, что я тебе говорил сейчас, когда я пришел в мир мертвых, все мои слова были правдой.
Он запрокинул голову пытаясь удержать слезы:
- Все было правдой, я не обманывал тебя….
Чу Ваньнин сжимал в руке Цзяньгуй. Его сердце горело яростным огнем, он ощущал нестерпимую мощь Мо Жаня, с которой он вцепился в него. Парень неудержимо дрожал, почти в полном отчаянии, но ни за что не желал ослабить хватку. Его страдания, казалось, вплетались в душу, как можно было этого не ощущать?
Мо Жань продолжал:
- Учитель, если ты не доволен, если не хочешь прощать меня, тогда ударь, ругай, брани, делай что хочешь. Если ты правда больше не хочешь меня видеть…. если полагаешь…. считаешь… что у меня дурной характер от природы и не поддается перевоспитанию…..
Сказав это, у него перехватило дыхание.
Мо Жань все ниже опускал голову, стоя на коленях перед Чу Ваньнином.
- Если Учитель на самом деле не хочет….. не желает меня..
Он не хотел разрыдаться перед ним, но не мог сдержаться. Его плечи затряслись и слезы закапали на землю беззвучно намочив пыль.
- После того, как мы вернемся …… я покину Пик Сышэн ….. и больше….. больше никогда не покажусь перед лицом Учителя ….я только прошу, умоляю тебя ….умоляю…
Он стоял на коленях, его лоб почти касался земли, но руку, которая крепко и упрямо обхватила запястье Чу Ваньнина, нельзя было бы разжать даже после его смерти.
- Умоляю тебя, не уходи.
- …………..
- Учитель…
Чу Ваньнин закрыл глаза.
- Ты же согласился пойти со мной, ты обещал вернуться, умоляю, не уходи…
В груди опять все отозвалось болью, как это возможно, ведь это всего лишь неполноценная душа. Отчего же такое чувство, словно в грудь вонзили нож и как будто сердце горит в вечном пламени Агни.
Чу Ваньнин с негодованием посмотрел на него и горестно сказал:
- Я обещал вернуться с тобой? Тогда как же то, что ты мне обещал? Там, на площади Шенье, ты сказал, что осознал свою ошибку. В зале Цинтянь (чистое небо , о чистоте души и помыслов) ты тоже стоял на коленях и обещал, что никогда не повторишь эту ошибку снова, но ты не справился с этим! Мо Вейюй, ты действительно этого так и не понял?! Мне снова нужно тебя наказать?!
- ……! – Мо Жань испугался, но он был и в замешательстве. Он поднял голову и распахнул свои мокрые от слез глаза:
- Что?
Не успел он закончить, как перед глазами сверкнуло красное пламя Цзяньгуй. И резко хлестнуло по щеке. В мгновение рассыпались искры и кровь из раны забрызгала стену и землю вокруг.
Чу Ваньнин действительно в гневе был безжалостен, он был ослеплен злостью.
Этот взмах плетью отнял у него последние силы.
Щека Мо Жань была рассечена и из раны, кровавые капли, как жемчужины падали на землю.
Но он не обратил внимание на боль, он схватил Чу Ваньнина за вторую руку и широко открыв глаза, спросил:
- Площадь Шенье? В зале Цинтянь? … я … я что-то утаил? Я обманул тебя?
От этих, поочередно заданных вопросов у Чу Ваньнина все больше и больше кружилась голова. Все, что он хотел сейчас, это вырваться.
Мо Жань вдруг почувствовал, что что-то не сходится, он быстро повернул голову вглядываясь во внутреннее помещение склада…
Жун Цзю, этот человечишка, пользуясь тем, что они двое так горячо выясняли отношения, и их глаза были прикованы только друг к другу, украдкой проскользнул мимо них и сбежал, только след его простыл!
Как только прозрение посетило Мо Жань, он тут же среагировал, выражение его лица изменилось, и он быстро проговорил:
- ……. Учитель! Надо уходить! Быстрее, идите за мной! Очень скоро здесь будет опасно, быстрее, пошли!
Он вскочил и потащил Чу Ваньнина за собой прочь от дверей. Как только они выбежали оттуда, то тут же увидели вдалеке приближающегося Жун Цзю с отрядом призрачной стражи. Он указывал путь и выкрикивал :
- Здесь, сюда, тут живой человек, а с ним неполная душа … они оба…
Мо Жань в ярости прошипел:
- Почему я не убил тебя!
Не было времени больше объясняться, Мо Жань крепко держа Чу Ваньнина за руку, взмыл вверх и помчался вдоль стены, сворачивая на узкие улицы. Позади них, внизу бежали призрачные солдаты и к ним присоединялось все больше призраков. Резкий звук свистка донесся до них со стороны царских покоев. Чу Ваньнин оглянулся назад и увидел, как с четырех сторон из всех переулков стекается в одно место свет фонарей. Это зрелище было похоже на шипящих огненных змей. Они как будто окружали их, намереваясь хлынуть на них и убить.
Лицо Жун Цзю сияло. Тот, кого прежде лишь оскорбляли и унижали, это тело такое слабое, истощенное тело, изо всех сил гналось за Чу Ваньнином и Мо Жань. Как голодный шакал гонится за добычей. Он чувствовал, что для него все складывается удачно, его донос, он преуспел в этом. В душе он был очень доволен собой, в его крови вспыхнула искра праведного гнева, и он ощущал себя почти выдающимся героем.
- Хватайте их………….. схватите этого живого, что нарушил границы поземного царства !...
Он пробежал уже половину и вдруг почувствовал, как его схватили за руку. В гневе Жун Цзю обернулся и увидел того самого офицера, который его когда-то выбрал себе. Машинально в груди он ощутил слабость, но все же сердито крикнул:
- Ты не того схватил! Ты не собираешься поймать преступника?
- Они самовольно сбежали, а как же ты, ты тоже самовольно убежал? – Офицер прищурясь уставился на него, с явно плохими намерениями.
Жун Цзю с изумлением ответил:
- Я сбежал для того, чтобы схватить их для Четвертого Князя. Это я обнаружил, что это живой человек….. Я и правда обнаружил, что Мо Вейюй не призрак. Ты не можешь арестовать меня. Не можешь отнять мои заслуги перед лицом Четвертого Князя!
Офицер, а минуту застыл, а затем до него дошел смысл сказанного, и он рассмеялся:
- Ты первым его обнаружил? Это твоя заслуга? Ха-ха-ха, я присвоил твой подвиг?
Громко смеясь, отпустил руку:
- По-моему ты сумасшедший, раз решил так высунуться! Этого живого человека самолично обнаружил Четвертый Князь! Ты что решил, что ради такого мелкого беса как ты, Четвертый Князь огородил магическим барьером всю территорию дворца? Ха, по-твоему кто тут отнимает твои заслуги, сам Четвертый Князь?!
Жун Цзю содрогнулся, он отступил назад, запнулся и упал на спину.
Мимо него текла, клокоча как лава, огромная армия призраков, которые гнались за Мо Жань и Чу Ваньнином. Губы Жун Цзю дрожали не останавливаясь, у него застучали зубы. Он пробормотал:
- Уже давно обнаружили? Князь демонов уже давно….. он сам нашел? Я …. Я не первый? Никакой награды? Я……
Звук топающих сапог был похож на то, как его картина богатства и благосостояния с грохотом упала на землю и сапоги призрачных солдат раздробили ее в пыль.
Жун Цзю оцепенел и вдруг обезумев, быстро вскочил, сопротивляясь из последних сил, отбиваясь, он ринулся вперед. Его хилое тело выглядело таким крохотным, но оно не желало сдаваться и примириться с судьбой, словно хрупкий мотылек, упрямо летящий и сгорающий в огне свечи.
Его жизнь никогда не была легкой. Все, что у него было, это узкая кровать и мужчина, уважаемый и богатый, часто лет за тридцать, любимый клиент.
Из этой крохотной комнаты никогда не видно неба и солнца, в ней горит в маленькой курительнице благовония, утро и вечер неразличимы и так всю жизнь.
Беспросветный мрак на веки вечные, навсегда. Но он имел желания, он хотел и стремился ради завтрашнего дня, до последнего вздоха, до последней капли надеялся, он поставил на кон свое достоинство, тело, репутацию, добрые помыслы, совесть…. все, что у него было.
Чтобы получить чуть больше света, он должен был гореть сам.
- Подождите! Подождите меня! Господин бессмертный Чу, спасите меня ….!
- Задержать его! Он самовольно сбежал, ведите его на допрос к Четвертому Князю!
- Я… не … хочу! – безжизненно серые пальцы Жун Цзю царапали землю, уложенные некогда в красивую прическу волосы растрепались. Его женственное, изящное лицо выглядело трагично и жутко в серебристом лунном свете, оно выглядело мрачным и страшным. Глаза его выпучились. Он бессвязно непрерывно вопил:
- Не надо! Господин Чу, спаси меня! – через минуту этот вопль отчаяния сменялся истерическим криком, - Я нашел их первым! Я первым обнаружил живого человека! Это правда я! Вы не можете так поступить со мной! Если бы не я, вы бы никогда не нашли их! Вы все хотите отнять мою славу, вы хотите лишить меня моих заслуг!
Его потащили прочь, и сумасшедший визг вскоре потонул в грохоте шагов.
Это так мило, автор пишет, что тоже любит Жун Цзю как младшая сестра и сочувствует ему, как и я и говорит, что можно додумать, как он встретился с Четвертым Князем и как всегда принялся подлизывться и льстить. (Система прибавила ему баллов за подхалимство) Надеюсь, у него все хоть немного будет хорошо. Бальзам мне на душу, его история порвала меня в клочья ☹
twitter.com/jayessart
January Sun
@jayessart
А когда я не жил как под лезвием ножа?
У Мо Жань есть тень.
Значит он ... не мертв?
В голове пронеслись мысли как молнии, множество незамеченных деталей стали ясно видны в один миг. Если бы у Жун Цзю все еще была плоть и кровь, то он действительно бы испугался на столько, что похолодел. Затем кровь прилила бы к его голове и навела огромный беспорядок.
Но этот Жун Цзю некоторое время стоял на месте в ступоре.
Каждый человек по-разному реагирует на большие события. Очень часто среда, окружение в котором он живет, оказывает огромное значение на его реакцию. Например, какая-то часть людей, которые подобны птицам, уже напуганным стрелой, испугались бы до смерти. Или взять такого баловня судьбы как Сюэ Мен, который всегда жил спокойно, в полном достатке, ни в чем не нуждаясь. Мало что было способно вообще таких напугать.
Для человека же, который всю жизнь прожил в грязи, проходя через страдания, тяготы и невзгоды, подобное событие было поводом подумать, во-первых- не повредит ли это ему лично, а если нет, то во-вторых- какую из этого можно извлечь пользу для себя.
Он очень быстро понял, что Мо Жань на самом деле живой человек, каким-то образом пробравшийся в мир мертвых. И из этого факта для него можно получить огромную выгоду.
Ему нужно было всего то схватить Мо Жань или просто выдать его. Это была бы большая заслуга. С самого начала, он твердо вознамерился находясь здесь, в подземном мире, добиться хоть какой-то маленькой должности. Он думал, когда придет время, он сможет свободно вздохнуть и с энергией приняться за дело. Как при жизни, когда он сексуально обслуживал разных людей, ему нужен был всего лишь маленький шанс, за который он мог уцепиться. Так и после смерти, он по тому же пути хотел взобраться наверх, не зря же ему дано такое тело.
И вдруг с неба прямо в руки упал кусок пирога.
Зачем же ему тогда опять входить в цикл перерождений? Он сейчас, прямо здесь с легким сердцем сможет жить хорошей жизнью, поднимется высоко с самого дна, сможет смыть с себя весь позор и унижения. Сможет начать все заново.
Он немного прищурил свои персиковые глаза (на персике выемка. Эта форма считается женкой и очень привлекательной), в них сияли яркие блики света. Жун Цзю уже почти видел себя назначенным на должность. Как его повышают в ранге. Он может быть курьером или, например каким-то служащим. Как он сидит в паланкине, накрытый сверху синей вуалью, такой невозмутимый и едет сквозь толпу демонов и духов.
Жун Цзю уже все продумал, он был так доволен своей новой, открывшейся перед ним жизнью и так рад. Но поразмыслив хорошенько, он увидел слабое место в своем плане. Ему нужно было улизнуть, чтобы он мог донести на Мо Жань, а это было почти невозможно. Ему срочно нужно было найти какой то способ, сделать так, чтобы у Мо Жань не было времени смотреть за ним…..
Мозги напряженно работали, когда его блестящие глаза упали на фигуру Чу Ваньнина, разодетого в ритуальные, красные с золотом, одежды.
- Господин бессмертный Чу.
Жун Цзю подошел к Чу Ваньнину и поприветствовав его, сел рядом, подперев щеку.
Однако Чу Ваньнин, не говоря ни слова, продолжал исследовать заклинание барьера. Он не издавал ни звука и глаза его были по-прежнему закрыты. Его ресницы были сомкнуты и даже похоже на то, что их сковал иней.
- Пока еще не получилось найти? – попытался разговорить его Жун Цзю.
Подождав некоторое время, видя, что Чу Ваньнин все еще не обращает на него внимания, но и не прогоняет, Жун Цзю решил сразу приступить к делу. Сказав еще несколько ничего не значащих фраз, он почти шепотом проговорил:
- Господин бессмертный Чу, в действительности, я тогда не сказал вам всей правды. Я побоялся, что вы будете презирать, смотреть свысока на меня. И также не хотел и жалости, и боялся, что вы бросите меня здесь.
Чу Ваньнин сильно нахмурил свои черные брови, пусть он и не сказал ни слова, его вид говорил сам за себя, внутри бушевало пламя. Он только-только успокоился и вернул себе каплю самообладания, запечатав свои чувства. В данный момент он не мог себе позволить выпустить их.
Но это пламя, как оно могло укрыться от глаз Жун Цзю?
Жун Цзю высоким голоском, мягко и тихо продолжал:
- Только что на дворе я все думал, что я так виноват перед господином бессмертным, за то, что солгал ему. На душе было так плохо, что я решил признаться господину бессмертному в своем проступке…..
Первый акт его представления был явно удачным, буквально тыкнув наугад, он неожиданно попал в цель. Он случайно действовал в стиле Мо Жань «я хочу признаться в своем проступке»
Поначалу Чу Ваньнину еще не было так тошно, но услышав то, как сказал эту фразу Жун Цзю, он наконец мрачно открыл глаза, и не глядя на него холодно подытожил:
- При жизни ты работал в семейном ресторане.
Жун Цзю обомлел:
- Господин бессмертный…………. откуда вы это знаете?
Он машинально бросил взгляд на Мо Жань. Дело плохо, этот Мо, кто бы мог подумать, не планировал ничего скрывать от Чу Ваньнина, он его опередил на шаг, выложив все начистоту. А если добавить еще один факел, может вспыхнет посильнее?
- Мы вместе с господином Мо…..
Он не успел закончить, Чу Ваньнин сразу прервал его:
- Я спрошу тебя, тот ресторан, в котором ты работал при жизни, как назывался?
Жун Цзю прикусил губу:
- Шатер Пурпурного бамбукового приюта Сяньтао (персики богини Сиванму)
- Мм, шатер Сяньтао, - повторил Чу Ваньнин с холодной усмешкой. Он снова замолк, но выражение его лица стало очень злым.
Жун Цзю украдкой искоса поглядывал на него. Затем он погладил сжатые губы и прощупывая почву осторожно спросил:
- Господин бессмертный Чу, вы ведь не будете презирать меня?
- …………….
- Моя жизнь так несчастна, а тело так слабо, совсем юным я был продан в этот ресторан. Но, если бы я мог выбирать, я хотел бы следовать пути дао, стать бессмертным, таким доблестным и отважным, чтобы уничтожать демонов и искоренять зло. – Жун Цзю проговорил это с восхищением, а затем вздохнул, как будто сожалея и пробормотал, - Если после того, как я снова войду в цикл перерождений, я смогу стать кем-то похожим на вас, такого выдающегося даоса, это было бы очень хорошо.
- Природу человека, его душевные данные колесо сансары не может изменить. – равнодушно сказал Чу Ваньнин, - Я прошу прощения, но мы не можем быть на одном уровне.
Жун Цзю был непробиваем как стена, на лице улыбка даже не дрогнула, когда он низко опустил голову:
- Я понимаю, меня и господина бессмертного нельзя сравнивать, это просто мои глупые надежды в душе и только. Для такого как я, если я не оставлю сам себе немного надежды, капельку желаний, то боюсь, что не смог бы проработать в ресторане так долго, ни год ни даже полгода. Я давно бы покончил с собой.
Увидев, что Чу Ваньнин так же равнодушно молчит, Жун Цзю украдкой взглянул в ту сторону, где стоял Мо Жань, прикидывая, может ли он слышать их разговор с Чу Ваньнином, а затем со вздохом тихо добавил:
- Ах, в конце концов посетители ресторана в основном были грубы и жестоки, они не считали нас за людей. Поэтому в то время если вы могли заполучить такого гостя, как господин Мо, он становился любимым клиентом. Уже можно считать повезло и все вам завидовали.
Чу Ваньнин по-прежнему не произнес ни слова, но его пальцы так впились в стену, что казалось энергия барьера выгнулась в тех местах. Если бы он по-прежнему обладал своей духовной силой, он бы насквозь проткнул пальцами эту стену.
Сдерживая себя какое-то время, он, все же не вытерпел и низким, мрачным голосом спросил:
- Было чему завидовать?
Лицо Жун Цзю стало еще более милым и обворожительным, он подбавил немножко сердечности, не больше не меньше, в самый раз.
- О, господин бессмертный Мо очень хороший и добрый человек. Несмотря на то, что тогда он опрометчиво нарушил закон и взял у меня пару монет, однако я считаю, что это все из-за того, что перед этим я не обслужил его подобающим образом. Раньше он всегда был порядочным человеком, его темперамент был так популярен у нас.
Лицо Чу Ваньнина было все таким же холодным, он слушал молча.
- В нашем шатре, все, кто составлял ему компанию, все скучали по нему и много наших мальчиков и девочек надеялись потом обслужить его снова.
- ….. и часто это было?
Жун Цзю сделал вид, что горько усмехается:
- Как можно подсчитать, как часто? Господин бессмертный, вы такое спрашиваете, да я даже подсчитать не могу.
- В таком случае, скажи мне, как часто он приходил? Кого искал? В самый последний раз, когда это было? – тонкие губы Чу Ваньнина были как лезвие ножа, двигаясь туда-сюда. Каждый вопрос как будто сиял холодным блеском, как сталь клинка, который собирался решить судьбу Мо Жань.
Жун Цзю притворился, что не замечает в глазах Чу Ваньнина этого снежного сияния и подбавил масла в огонь, чтобы добавить еще немного ревности:
- Как часто, ну я так не помню. Если в месяце тридцать дней, то раз десять у себя я точно его видел. Что же касается, кого он искал… он такой непостоянный. Ой, но сейчас все это прошлые дела, господин Чу, не нужно его опять обвинять….
- Я спросил тебя, когда он приходил в последний раз. – лицо Чу Ваньнина казалось просто куском льда, - Отвечай.
Фактически Мо Жань, после того дня, как возродился, больше никогда не навещал Жун Цзю и никогда не бывал в этом ресторане.
Однако Жун Цзю, глядя на выражение лица Чу Ваньнина, конечно понимал, что нельзя сказать правду. Он притворился сбитым с толку и опять подбавил в горящий огонь ревности охапку дров:
- Сейчас я это тоже….не помню точно, но перед моей смертью, в ресторане я случайно видел как будто силуэт господина Мо……должно быть это было совсем недавно.
Не успел он закончить фразу, как Чу Ваньнин внезапно отнял свои тонкие пальцы от стены, широкий рукав упал вниз.
В темноте казалось, что все тело этого человека дрожит, его глаза были полны обжигающих искр.
Жун Цзю, весело посмеивался про себя, над тем, как он ловко обманул этого наивного даоса. Сам то он часто общался с мужчинами-проститутками и поэтому прекрасно знал, как контролировать и управлять мыслями другого человека. Стоит всего лишь открыть рот и такой невинный праведник, как Чу Ваньнин, непременно попадется на крючок.
Но Жун Цзю , конечно подготовился и нацепил на лицо смущенное выражение, как будто пришел в замешательство. Он торопливо проговорил:
- Господин бессмертный Чу, что случилось, ведь я мог ошибиться? Может похоже, что сейчас в этом перерождении я хочу отомстить, но это не так, я ни в коем случае не хочу снова жаловаться на господина Мо…он…он не такой порочный человек..
- Он не такой порочный человек, мне нужно, чтобы ты мне об этом сказал? – Чу Ваньнин дрожал от гнева, - Я наставляю этого ученика, а ты собрался вмешаться?!
- Господин бессмертный Чу…..
Чу Ваньнин не обратил на него никакого внимания. Холодная глыба в его глазах разбилась и разлетелась огненными осколками гнева. Он оттолкнул прочь со своего пути Жун Цзю и стремительно вышел из дверей склада. Подойдя к сидящему в карауле Мо Жаню он схватил его за шиворот и рывком поднял на ноги.
Мо Жань от неожиданности испугался и быстро обернулся:
- Учитель?
Чу Ваньнин тут же отдернул руку, с таким видом, как будто его воротник был очень грязным. Казалось, что он сейчас низко зарычит, как гепард, выжидая момента, чтобы убить. Он молча уставился в лицо Мо Жань не произнося ни слова.
А что он мог сказать?
Наказание, полученное им на площади Шенье, никак не отрезвило Мо Жань. Было ясно, что якобы признавая свои ошибки, на самом деле, он лишь претворялся перед ним, как собака….
Кто знает, скольких он еще ограбил и сколько раз он занимался мужеложеством в шатре Сяньтао и вызывал оттуда проституток?!
Мо Жань даже не догадывался, что стал жертвой коварного заговора. Увидев сердитое лицо Чу Ваньнина, на котором были смешаны и возмущение, и отвращение, он не знал, о чем ему известно и чем он провинился, но отчетливо видел его еле сдерживаемые страдание и ненависть.
- Мо Вейюй, то, что ты мне тогда сказал, те слова, они правдивы или это ложь?
Голос у Чу Ваньнина был хриплый, его ресницы были опущены, когда он упавшим голосом добавил:
- ……ты……вот уж действительно, дурной характер, не поддается исправлению….!
Эта фраза была подобно огромному куску скалы, упавшему в море, вызвав бесконечные высокие волны.
Мо Жань вздрогнул и отшатнулся назад. Он затряс головой, непонимающе глядя на Учителя.
Неправильно….
Это неправильно….
Эти слова сказал Чу Ваньнин в прошлой жизни, когда окончательно разочаровался в нем, он сказал это о его природе.
Почему сейчас, когда все в порядке, он опять это говорит?
Мо Жань, хоть и не понимая, что происходит, торопливо открыл рот, но Чу Ваньнин тут же перебил его. В его глазах пылал огонь. Хотя он пытался сдержаться, но казалось, что внутри он просто раскален. Он продолжил хрипло:
- Сколько еще ты собираешься врать мне?!
У Мо Жаня в голове царил хаос.
О чем врать? Что узнал Чу Ваньнин?
В прошлом у него было слишком много грязных поступков, он не знал о каком конкретно идет речь. Поэтому увидев Чу Ваньнина в таком разъяренном состоянии, Мо Жань даже и не подумал о возможных кознях Жун Цзю. Чу Ваньнин шаг за шагом приближался к нему и Мо Вейюй отступал до тех пор, пока не уперся спиной в стену.
Чу Ваньнин наконец остановился и уставился в неподвижное лицо Мо Жань. И тут он услышал задыхающийся голос своего учителя:
- Зачем ты хотел, чтобы я вернулся с тобой? Чтобы продолжать мне врать, чтобы злить меня, издеваться, видя как я пляшу под твою дудку (кручусь волчком)? …… Я полагал, что ты встал на верный путь, Мо Жань, я думал, что ты дитя, которое можно правильно воспитать и полагал, что я справлюсь с этим, ладно! Я думал, что смогу хорошо научить тебя…..
Он медленно закрыл глаза и спустя долгое время прошептал:
- Из гнилого дерева не сделать хорошей вещи.
- Учитель..
- Да пошел ты…
- ……………
- Ты не в состоянии понять, что я сказал тебе убраться?! – Чу Ваньнин неожиданно открыл глаза в которых застыл лед, - Мо Вейюй, ты слишком разочаровал меня. Ты решил меня так и держать в блаженном неведении, чтобы я вернулся с тобой в мир живых?
Сердце Мо Жань сжал тугой обруч. Не обращая внимание на его гнев, он вцепился в запястье Чу Ваньнина под широким рукавом и закачал головой. Его глаза покраснели:
- Учитель, не сердись. Скажи мне, что случилось, хорошо? Если я опять совершил ошибку, я все исправлю, хорошо? Только не прогоняй меня…..
Исправлю…. Только сейчас Мо Жань говорит, что все исправит? Если бы они не встретили Жун Цзю, он сам рассказал бы про эту чепуху?!
Все говорят, что чувства заставляют поступать безрассудно, но Чу Ваньнин всегда казался самым невозмутимым и хладнокровным человеком. Но на самом деле, его характер был очень страстным, в личных чувствах он был совсем другим- импульсивным и горячим. Добавив ко всему то, что Жун Цзю и Мо Жань прежде имели отношения, он конечно этого не мог вынести, к тому же Жун Цзю представил все в таком виде. Поэтому он и попался на этот обман так просто.
Чу Ваньнин безуспешно пытаясь освободиться от Мо Жань, в припадке гнева поднял руку, желая вызвать Тяньвэнь. Но откуда он мог ее взять?
Он был вне себя от злости, на грани нервного срыва. Если бы он был жив, то его уже рвало кровью.
Вдруг вспыхнуло ослепительное алое пламя. Мо Жань вызвал Цзяньгуй, сунул его Чу Ваньнину в руку, а сам опустился на колени перед ним. Только лишь по прежнему его рука сжимала запястье Учителя. Больше всего на свете Мо Жань боялся отпустить ее. Он проговорил:
- Учитель, я знаю себя…. Я делаю много того, что заставляет тебя сердиться, грустить….. Но, то, что я тебе говорил сейчас, когда я пришел в мир мертвых, все мои слова были правдой.
Он запрокинул голову пытаясь удержать слезы:
- Все было правдой, я не обманывал тебя….
Чу Ваньнин сжимал в руке Цзяньгуй. Его сердце горело яростным огнем, он ощущал нестерпимую мощь Мо Жаня, с которой он вцепился в него. Парень неудержимо дрожал, почти в полном отчаянии, но ни за что не желал ослабить хватку. Его страдания, казалось, вплетались в душу, как можно было этого не ощущать?
Мо Жань продолжал:
- Учитель, если ты не доволен, если не хочешь прощать меня, тогда ударь, ругай, брани, делай что хочешь. Если ты правда больше не хочешь меня видеть…. если полагаешь…. считаешь… что у меня дурной характер от природы и не поддается перевоспитанию…..
Сказав это, у него перехватило дыхание.
Мо Жань все ниже опускал голову, стоя на коленях перед Чу Ваньнином.
- Если Учитель на самом деле не хочет….. не желает меня..
Он не хотел разрыдаться перед ним, но не мог сдержаться. Его плечи затряслись и слезы закапали на землю беззвучно намочив пыль.
- После того, как мы вернемся …… я покину Пик Сышэн ….. и больше….. больше никогда не покажусь перед лицом Учителя ….я только прошу, умоляю тебя ….умоляю…
Он стоял на коленях, его лоб почти касался земли, но руку, которая крепко и упрямо обхватила запястье Чу Ваньнина, нельзя было бы разжать даже после его смерти.
- Умоляю тебя, не уходи.
- …………..
- Учитель…
Чу Ваньнин закрыл глаза.
- Ты же согласился пойти со мной, ты обещал вернуться, умоляю, не уходи…
В груди опять все отозвалось болью, как это возможно, ведь это всего лишь неполноценная душа. Отчего же такое чувство, словно в грудь вонзили нож и как будто сердце горит в вечном пламени Агни.
Чу Ваньнин с негодованием посмотрел на него и горестно сказал:
- Я обещал вернуться с тобой? Тогда как же то, что ты мне обещал? Там, на площади Шенье, ты сказал, что осознал свою ошибку. В зале Цинтянь (чистое небо , о чистоте души и помыслов) ты тоже стоял на коленях и обещал, что никогда не повторишь эту ошибку снова, но ты не справился с этим! Мо Вейюй, ты действительно этого так и не понял?! Мне снова нужно тебя наказать?!
- ……! – Мо Жань испугался, но он был и в замешательстве. Он поднял голову и распахнул свои мокрые от слез глаза:
- Что?
Не успел он закончить, как перед глазами сверкнуло красное пламя Цзяньгуй. И резко хлестнуло по щеке. В мгновение рассыпались искры и кровь из раны забрызгала стену и землю вокруг.
Чу Ваньнин действительно в гневе был безжалостен, он был ослеплен злостью.
Этот взмах плетью отнял у него последние силы.
Щека Мо Жань была рассечена и из раны, кровавые капли, как жемчужины падали на землю.
Но он не обратил внимание на боль, он схватил Чу Ваньнина за вторую руку и широко открыв глаза, спросил:
- Площадь Шенье? В зале Цинтянь? … я … я что-то утаил? Я обманул тебя?
От этих, поочередно заданных вопросов у Чу Ваньнина все больше и больше кружилась голова. Все, что он хотел сейчас, это вырваться.
Мо Жань вдруг почувствовал, что что-то не сходится, он быстро повернул голову вглядываясь во внутреннее помещение склада…
Жун Цзю, этот человечишка, пользуясь тем, что они двое так горячо выясняли отношения, и их глаза были прикованы только друг к другу, украдкой проскользнул мимо них и сбежал, только след его простыл!
Как только прозрение посетило Мо Жань, он тут же среагировал, выражение его лица изменилось, и он быстро проговорил:
- ……. Учитель! Надо уходить! Быстрее, идите за мной! Очень скоро здесь будет опасно, быстрее, пошли!
Он вскочил и потащил Чу Ваньнина за собой прочь от дверей. Как только они выбежали оттуда, то тут же увидели вдалеке приближающегося Жун Цзю с отрядом призрачной стражи. Он указывал путь и выкрикивал :
- Здесь, сюда, тут живой человек, а с ним неполная душа … они оба…
Мо Жань в ярости прошипел:
- Почему я не убил тебя!
Не было времени больше объясняться, Мо Жань крепко держа Чу Ваньнина за руку, взмыл вверх и помчался вдоль стены, сворачивая на узкие улицы. Позади них, внизу бежали призрачные солдаты и к ним присоединялось все больше призраков. Резкий звук свистка донесся до них со стороны царских покоев. Чу Ваньнин оглянулся назад и увидел, как с четырех сторон из всех переулков стекается в одно место свет фонарей. Это зрелище было похоже на шипящих огненных змей. Они как будто окружали их, намереваясь хлынуть на них и убить.
Лицо Жун Цзю сияло. Тот, кого прежде лишь оскорбляли и унижали, это тело такое слабое, истощенное тело, изо всех сил гналось за Чу Ваньнином и Мо Жань. Как голодный шакал гонится за добычей. Он чувствовал, что для него все складывается удачно, его донос, он преуспел в этом. В душе он был очень доволен собой, в его крови вспыхнула искра праведного гнева, и он ощущал себя почти выдающимся героем.
- Хватайте их………….. схватите этого живого, что нарушил границы поземного царства !...
Он пробежал уже половину и вдруг почувствовал, как его схватили за руку. В гневе Жун Цзю обернулся и увидел того самого офицера, который его когда-то выбрал себе. Машинально в груди он ощутил слабость, но все же сердито крикнул:
- Ты не того схватил! Ты не собираешься поймать преступника?
- Они самовольно сбежали, а как же ты, ты тоже самовольно убежал? – Офицер прищурясь уставился на него, с явно плохими намерениями.
Жун Цзю с изумлением ответил:
- Я сбежал для того, чтобы схватить их для Четвертого Князя. Это я обнаружил, что это живой человек….. Я и правда обнаружил, что Мо Вейюй не призрак. Ты не можешь арестовать меня. Не можешь отнять мои заслуги перед лицом Четвертого Князя!
Офицер, а минуту застыл, а затем до него дошел смысл сказанного, и он рассмеялся:
- Ты первым его обнаружил? Это твоя заслуга? Ха-ха-ха, я присвоил твой подвиг?
Громко смеясь, отпустил руку:
- По-моему ты сумасшедший, раз решил так высунуться! Этого живого человека самолично обнаружил Четвертый Князь! Ты что решил, что ради такого мелкого беса как ты, Четвертый Князь огородил магическим барьером всю территорию дворца? Ха, по-твоему кто тут отнимает твои заслуги, сам Четвертый Князь?!
Жун Цзю содрогнулся, он отступил назад, запнулся и упал на спину.
Мимо него текла, клокоча как лава, огромная армия призраков, которые гнались за Мо Жань и Чу Ваньнином. Губы Жун Цзю дрожали не останавливаясь, у него застучали зубы. Он пробормотал:
- Уже давно обнаружили? Князь демонов уже давно….. он сам нашел? Я …. Я не первый? Никакой награды? Я……
Звук топающих сапог был похож на то, как его картина богатства и благосостояния с грохотом упала на землю и сапоги призрачных солдат раздробили ее в пыль.
Жун Цзю оцепенел и вдруг обезумев, быстро вскочил, сопротивляясь из последних сил, отбиваясь, он ринулся вперед. Его хилое тело выглядело таким крохотным, но оно не желало сдаваться и примириться с судьбой, словно хрупкий мотылек, упрямо летящий и сгорающий в огне свечи.
Его жизнь никогда не была легкой. Все, что у него было, это узкая кровать и мужчина, уважаемый и богатый, часто лет за тридцать, любимый клиент.
Из этой крохотной комнаты никогда не видно неба и солнца, в ней горит в маленькой курительнице благовония, утро и вечер неразличимы и так всю жизнь.
Беспросветный мрак на веки вечные, навсегда. Но он имел желания, он хотел и стремился ради завтрашнего дня, до последнего вздоха, до последней капли надеялся, он поставил на кон свое достоинство, тело, репутацию, добрые помыслы, совесть…. все, что у него было.
Чтобы получить чуть больше света, он должен был гореть сам.
- Подождите! Подождите меня! Господин бессмертный Чу, спасите меня ….!
- Задержать его! Он самовольно сбежал, ведите его на допрос к Четвертому Князю!
- Я… не … хочу! – безжизненно серые пальцы Жун Цзю царапали землю, уложенные некогда в красивую прическу волосы растрепались. Его женственное, изящное лицо выглядело трагично и жутко в серебристом лунном свете, оно выглядело мрачным и страшным. Глаза его выпучились. Он бессвязно непрерывно вопил:
- Не надо! Господин Чу, спаси меня! – через минуту этот вопль отчаяния сменялся истерическим криком, - Я нашел их первым! Я первым обнаружил живого человека! Это правда я! Вы не можете так поступить со мной! Если бы не я, вы бы никогда не нашли их! Вы все хотите отнять мою славу, вы хотите лишить меня моих заслуг!
Его потащили прочь, и сумасшедший визг вскоре потонул в грохоте шагов.
Это так мило, автор пишет, что тоже любит Жун Цзю как младшая сестра и сочувствует ему, как и я и говорит, что можно додумать, как он встретился с Четвертым Князем и как всегда принялся подлизывться и льстить. (Система прибавила ему баллов за подхалимство) Надеюсь, у него все хоть немного будет хорошо. Бальзам мне на душу, его история порвала меня в клочья ☹
twitter.com/jayessart
January Sun
@jayessart
А когда я не жил как под лезвием ножа?
