Lapsa1
читать дальше
Чу Ваньнин не обращая внимания на вторгнувшихся за дальний склон двоих учеников, по-прежнему сосредоточено противостоял толпе призраков.
Его изящное лицо, пара длинных прямых бровей, равнодушно прикрытые глаза феникса были спокойными и отрешенными от мирской суеты, он выглядел очень достойно посреди этого черного вихря и кровавого дождя. С первого взгляда, можно было подумать, что он сейчас спокойно присядет зажечь ритуальные свечи или поиграть на цине.
Но, тем не менее, этот утонченно элегантный, такой красивый мужчина, совершая обряд экзорцизма, держал в руке сияющий холодным блеском длинный меч*, с которого словно бисер стекали капли алой крови. Взметнулись широкие рукава и сияющий меч с грохотом опустился на лестницу. Ступени из голубого камня растрескались, словно взорвались, превратившись в щебень и осыпались вниз. Тут же ворота в горный храм начали трескаться до самого низа горы и несколько тысяч ступеней в один момент раскололись образовав огромный разлом!
Это было так впечатляюще.
Как же много лет прошло, с тех пор, как он имел возможность своими глазами увидеть истинную мощь своего наставника?
Какая знакомая неукротимая сила, хоть Мо Жань умом и был готов к ней, но его ноги сами по себе ослабли, он не смог устоять и бах- рухнул на колени.
Чу Ваньнин же не собирался долго возиться, собрав в кучу призраков, он быстро уничтожил их, одновременно аккуратно заполняя брешь в барьере и тем самым восстанавливая границу с миром духов. Покончив с этим, он плавно спустился вниз и предстал перед застывшими Мо Жань и Сюэ Мен.
Сначала он мельком взглянул на стоящего на коленях Мо Жань, затем поднял взгляд на Сюэ Мен. Его раскосые глаза смотрели холодно.
- Что натворили?
Мо Жань покорно вздохнул.
Учитель обладал своего рода умением всегда быстро и четко понимать суть проблемы.
Сюэ Мен ответил:
- Учитель, Мо Жань спустившись вниз, воровал и предавался разврату, он совершил два проступка, прошу наставника вразумить его.
Чу Ваньнин минуту молчал с каменным лицом, затем холодно произнес:
- Ясно.
Мо Жань: -…………………..
Сюэ Мен: - ……………………
Оба парня были немного озадачены, и это все? И больше ничего?
Но как только в душе Мо Жань тайно вспыхнуло облегчение, от того, что на этот раз кажется так легко отделался, он украдкой взглянул на Чу Ваньнина. Краем глаза он заметил золотой свет стремительно разрезающий воздух со свистом, как удар молнии, опустившийся на щеку Мо Жань!!!
Кровь брызнула во все стороны!
Этот божественный свет двигался с такой потрясающей скоростью, что Мо Жань и подумать не успел, чтобы уклониться. Он даже глаза закрыть не успел, как кожа и мясо были рассечены и его щеку обожгла резкая боль.
Чу Ваньнин заложив руку за спину, неподвижно стоял перед ним, убийственно холодный и строгий, он застыл на пронизывающем ночном ветру. Воздух как будто снова заволокло темной аурой демонов. В данный момент их вонь и запах человеческой крови и плоти смешались и из-за этого задний склон горы выглядел еще более мрачным и устрашающим.
То, что ударило Мо Жань, непонятно как оказалось в руке Чу Ваньнина. Это была ивовая лоза, тонкая и длинная как плеть, вся покрытая молодыми изумрудно зелеными листочками и свешивающаяся до самого края сапога.
Впервые увидев эту элегантную вещь, вы изначально могли бы подумать о «нежной изящной иве, которая олицетворяет возлюбленную», какие-то подобные поэтические ассоциации…
Жаль только, что Чу Ваньнин был совсем не нежен и не имел возлюбленной.
В его руке ивовая лоза на самом деле была ничем иным, как непревзойденным оружием, которое называлась Тяньвэнь*спроси у небес. В данный момент Тяньвеэнь струилась золотым светом, прорезая своим сиянием ночной мрак и казалось бездонные глаза Чу Ваньнина так же сияли этим чистым светом.
Чу Ваньнин еле открывая рот мрачно произнес:
- Мо Вейюй, ты видно очень храбр. Ты в самом деле думаешь, что я не смогу усмирить тебя?
Если бы сейчас тут находился настоящий пятнадцатилетний Мо Жань, может он бы и не придал значения этой фразе, полагая, что наставник просто запугивает его.
Но после возрождения, это был Мо Вейюй уже с юных лет в прошлой жизни с кровью впитавший, что означает учительское «усмирить». Он вдруг почувствовал как зубы застучали как барабанные палочки, мозги закипели и его онемевший рот открылся сам по себе, бездумно начав отрицать вину, пытаясь оправдаться.
- Учитель…., - по щеке текла горячая кровь, Мо Жань поднял глаза и его греховный взгляд затуманился. Конечно же он знал, что вид у него сейчас в высшей степени жалкий. – Этот ученик ничего не крал….. он никогда не предавался разврату…. Учитель, со всем уважением, почему вы слушаете Сюэ Мена, почему вы прежде не спросили меня, а сразу же ударили?
- ……………………….
Мо Жань всегда применял в таких случаях по отношению к дяде две превосходные техники: первая – будь милым и вторая- будь жалким. Теперь же он решил применить их обе на Чу Ваньнине. Он печально опустил голову и из его глаз покатились слезы:
- Неужели вы могли подумать такое о вашем ученике? Учитель, со всем уважением, отчего вы постоянно обвиняете меня и не даете мне возможности объясниться?
Сюэ Мен , стоявший рядом, в гневе топнул ногой:
- Мо Жань!! Ты, сучий окорок! Ты бесстыдник! Учитель, нечего его слушать, не дайте этой дряни сбить вас с толку! Он действительно украл! Все украденные вещи тут!
Чу Ваньнин, опустив ресницы равнодушно спросил:
- Мо Жань, ты правда никогда не воровал?
- Никогда.
- ………….ты должен знать, какие последствия тебя ждут, если ты мне соврешь.
Мо Жань весь покрылся гусиной кожей и приподнялся, как он мог этого не знать? Однако он по-прежнему упирался насмерть:
- Прошу Учителя все выяснить!
Чу Ваньнин опять поднял руку и золотой свет лозы взметнулся в воздухе. Однако на этот раз он не коснулся лица Мо Жань, а вместо этого, крепко связал его тело.
Это ощущение было ему слишком знакомо. У ивовый лозы с названием Тяньвэнь кроме как хлестать людей, была и вторая функция..............
Чу Ваньнин пристально уставился на него, сильнее затягивая Тяньвэнь на теле Мо Жань. Он спросил второй раз:
- Ты воровал?
Мо Жань всего лишь чувствовал хорошо знакомую резкую боль в сердце, похожую на змеиные тонкие зубы, впивающийся в грудь. Сейчас вся душа его переворачивалась.
По мере того как резкая боль усиливалась, ей невозможно было сопротивляться, Мо Жань не сдержавшись открыл рот и прохрипел:
- Я….никогда………… аааааааааааа!!
Как будто почувствовав, что он врет, золотистый свет Тяньвэнь будто взбесился и засиял еще ярче. У Мо Жань от боли выступил холодный пот, однако он изо всех сил, по-прежнему сопротивлялся этой жестокой пытке.
Так оно и было, второй способностью Тяньвэнь, помимо порки, был допрос.
В случае, если вас связывала Тяньвэнь, никто не мог под ее воздействием соврать. Все равно, человек ты или демон, мертвый или живой, Тяньвэнь любого заставит говорить и рассказать все, что интересует Чу Ваньнина.
В предыдущей жизни в итоге только лишь один человек дерзко смог ей противостоять. Он до конца ничего не сказал, будучи допрошенным с помощью Тяньвэнь.
И этим человеком был именно владыка мира Мо Вейюй.
Позже, возродившись, Мо Жань надеялся, что по счастью, он сохранит свою способность так же как и в том году дать отпор перед Тяньвэнь при допросе. Напрасно он мертвой хваткой сцепил зубы, большие капли пота, стекали по его черным как смоль бровям вниз, он дрожал всем телом, но, в конце концов не вытерпев ужасной боли, упал перед Чу Ваньнином, открыв рот, часто и тяжело дыша.
- Я….я ….украл…
Боль внезапно исчезла.
Не дав Мо Жань времени восстановить дыхание, Чу Ваньнин задал следующий вопрос и голос его был все так же холоден:
- Ты предавался блуду?
Человек с мозгами не сглупит дважды. Раз уж он не смог сдержаться при первом допросе, то теперь это было совершенно невозможно. На этот раз Мо Жань совсем не собирался сопротивляться, как только резкая боль пронзила его, он тут же закричал:
- Да, Да, да предавался! Учитель, не надо больше! Не надо!
Лицо Сюэ Мена, все так же стоящего в стороне, позеленело. Он задрожал:
- Ты…ты….как это возможно…..этот Жун Цзю, он же мужчина, ты, кто бы мог подумать….
Никто не обратил внимания на него. Золотистый свет Тяньвэнь медленно угас. Мо Жань тяжело и злобно дышал, широко раскрывая рот. Все тело его было мокрым, как будто его только что вытянули из воды. Лицо было белым, как бумага, губы безостановочно тряслись и повалившись на землю, он копошился там, будучи не в состоянии подняться.
Выступивший пот заливал ему глаза. Перед собой он видел расплывчатый силуэт Чу Ваньнина, с его яшмовым венцом, широкими, достававшими до земли рукавами, этот изысканный силуэт.
Вдруг на него нахлынул мощный поток ненависти и затопил его сердце – Чу Ваньнин! В прошлой жизни так, как относился к тебе этот достопочтенный, так тебе и надо!! Даже если ты опять жив, все так же смотришь на меня с презрением!! Имел я и тебя и всех твоих предков до восемнадцатого колена!
Чу Ваньнин, конечно, не знал, что этот злобный ученик хотел выебать восемнадцать поколений его предков. Он, с мрачным выражением лица какое то время постоял на том же месте и затем проговорил:
- Сюэ Мен.
Сюэ Мен, хотя и знал, что сейчас среди богатых купцов распространилась мода на гомоутехи, многие мужчины забавлялись с любовниками, мужчинами-проститутками, для получения свежих ощущений, а вовсе не потому, что им действительно нравились мужчины, все же никак не мог переварить это. Он все еще пребывал в оцепенении и поэтому отозвался не сразу:
- Учитель, этот ученик здесь.
- Мо Жань совершил преступления, он был алчен, предавался разврату сверх меры и обману, это три проступка. Сопроводи его для раскаяния в зал Яньло. Завтра с 7 до 9 утра, на площади у пагоды Чжишаньэ Высшей добродетели и порока он будет публично осужден и наказан.
Сюй Мен испугался:
- Что, как это? Публичное наказание?
Публичное наказание означало то, что задержанного преступника вытащат на помост перед всеми учениками, младшими, старшими, хозяином и хозяйкой школы, даже тетушек с кухни, абсолютно всех, оповестят о его преступлении и тут же накажут.
Это невыносимое унижение, быть так опозоренным перед всеми.
Ведь Мо Жань на Пике Сышен все таки считался сыном уважаемого человека. Хотя правила внутри школы и были очень строги, из-за особого положения Мо Жань, дядя всегда жалел его, потому что тот так рано потерял своих родителей, мыкался по свету один до четырнадцати лет. И потому, конечно, он не мог не покрывать его ошибок и проступков, а только лишь наедине вразумлял парой фраз и никогда еще, ни разу не бил.
Но Учитель, вопреки всем ожиданиям, совсем не задумывался о сохранении его репутации. Он хотел арестовать этого драгоценного племянника, вытащить на площадь Чжишаньэ перед всей школой, публично осудить и наказать молодого господина Мо, поставить господина Мо в такое унизительное положение. Этого Сюэ Мен точно не ожидал.
Зато для Мо Жань это не было неожиданностью.
Он все еще лежал на земле и его губы чуть растянулись в холодной усмешке.
Этот Учитель был столь велик, столь суров и справедлив.
Кровь Чу Ваньнина и правда была холодна. В прошлой жизни Ши Мей умирал у него на глазах, а Мо Жань рыдал и умолял. Он схватился за край его одежд и на коленях молил о помощи.
Вот только Чу Ваньнину было все равно.
Поэтому, его ученик умер перед ним, Мо Жань рыдал так, что его печень и все внутренности казалось разрываются на куски. А он так и остался безучастным зрителем, не обратив на это никакого внимания.
Сейчас же он всего лишь хочет арестовать его и отправить на публичный суд на площади Чжишаньэ. Чтобы его судили публично и определили наказание, и только то, чему тут можно удивляться.
Мо Жань оставалось лишь жалеть о том, что сейчас он так слаб и не может содрать с него шкуру живьем, вытянуть жилы и выпить всю кровь. Что нельзя больше намотав его волосы на кулак, выплевывать оскорбления в лицо, мучить, сломать, унизить его достоинство, на столько, что смерть покажется ему лучше жизни….
Он не успел спрятать эту звериную ненависть в своих глазах прежде, чем Чу Ваньнин заметил его выражение.
Равнодушно, мельком он взглянул на лицо Мо Жань, на его же собственной, исключительно интеллигентной и изысканной физиономии, не отражалось никаких лишних эмоций.
- О чем думаешь?
Убить!
Но Тяньвэнь до сих пор не была убрана!
Мо Жань опять ощутил, как связывающая его лоза начала скручиваясь, сжиматься вокруг тела. Внутренности опять сдавило так, что казалось они превратятся в кашу. Он закричал от боли как зверь и часто дыша проревел то, что давно было в его голове, сейчас же оно вырвалось наружу…
- Чу Ваньнин, ну потерпи еще немного! Потом увидишь, как я затрахаю тебя до смерти!
Гробовая тишина.
Чу Ваньнин:
-…………………….
Сюэ Мен, совершенно ошеломленный:
-……………………
Тяньвэнь мгновенно вернулась обратно в ладонь Чу Ваньнина и превратившись в каплю золотого света, исчезла. Эта лоза была смешана с его энергией, она циркулировала в плоти Чу Ваньнина и появлялась и исчезала по его желанию.
Лицо Сюэ Мена было мертвенно- бледным. Заикаясь, он бормотал:
- Наставник, Уч.. Учитель…..
Чу Ваньнин не проронил ни слова, он опустил свои черные длинные ресницы и внимательно посмотрел на свою ладонь. На короткий миг на его лице промелькнуло нечитаемое выражение, но, когда он поднял свой взгляд, его лицо, вопреки всем ожиданиям, не раскололось. Оно стало лишь еще холоднее и в глазах ясно читалось «Этот несчастный ученик – мертвец».
Он быстро глянул на Мо Жань и хмуро сказал:
- Тяньвэнь сломалась, пойду исправлю.
Бросив эту фразу, Чу Ваньнин развернулся, немедленно собираясь уйти.
Сюэ Мен, этот глупый ребенок:
- А разве непревзойденное божественное оружие вроде Тяньвэнь, может сломаться?
Услышав это, Чу Ваньнин обернулся на него и снова применил взгляд - «Этот несчастный ученик – мертвец». Сюэ Мен содрогнулся от страха.
Мо Жань, еле живой, все еще лежал на земле с застывшим лицом.
Он только что подумал, что правда, искал шанс затрахать Чу Ваньнина до смерти. Он прекрасно осознавал, что этот человек, которого называли «Юйхэн Ночного Неба, Бессмертный Бэйдоу»**, этот образцовый наставник Чу, всегда предавал огромное значение своей незапятнанной чистоте, правильности и порядочности. Он совершенно не выносил, когда кто-то пытался запятнать и опозорить его.
Как же он мог позволить Чу Ваньнину услышать это!
Мо Жань, совсем как пес, бессильно завыл, закрывая лицо руками.
Вспоминая выражение глаз Чу Ваньнина перед тем, как тот ушел, он почувствовал, что как никогда, близок к смерти.
(*baike.baidu.com/item/%E9%95%BF%E5%89%91/7845928...)
**о прозвищах Чу Ваньнина bankoffnet.ru/blog/2020/01/25/chu-vannin-ob-sim...
Автор говорит:
Итак, Учитель наконец решил выйти на сцену. Не заблуждайтесь, не заблуждайтесь, он не нападающий (топ), этот Учитель принимающий (боттом)…
про рыбу в общих чертах, ноо. Это все таки мне не под силу 😊
Чу Ваньнин не обращая внимания на вторгнувшихся за дальний склон двоих учеников, по-прежнему сосредоточено противостоял толпе призраков.
Его изящное лицо, пара длинных прямых бровей, равнодушно прикрытые глаза феникса были спокойными и отрешенными от мирской суеты, он выглядел очень достойно посреди этого черного вихря и кровавого дождя. С первого взгляда, можно было подумать, что он сейчас спокойно присядет зажечь ритуальные свечи или поиграть на цине.
Но, тем не менее, этот утонченно элегантный, такой красивый мужчина, совершая обряд экзорцизма, держал в руке сияющий холодным блеском длинный меч*, с которого словно бисер стекали капли алой крови. Взметнулись широкие рукава и сияющий меч с грохотом опустился на лестницу. Ступени из голубого камня растрескались, словно взорвались, превратившись в щебень и осыпались вниз. Тут же ворота в горный храм начали трескаться до самого низа горы и несколько тысяч ступеней в один момент раскололись образовав огромный разлом!
Это было так впечатляюще.
Как же много лет прошло, с тех пор, как он имел возможность своими глазами увидеть истинную мощь своего наставника?
Какая знакомая неукротимая сила, хоть Мо Жань умом и был готов к ней, но его ноги сами по себе ослабли, он не смог устоять и бах- рухнул на колени.
Чу Ваньнин же не собирался долго возиться, собрав в кучу призраков, он быстро уничтожил их, одновременно аккуратно заполняя брешь в барьере и тем самым восстанавливая границу с миром духов. Покончив с этим, он плавно спустился вниз и предстал перед застывшими Мо Жань и Сюэ Мен.
Сначала он мельком взглянул на стоящего на коленях Мо Жань, затем поднял взгляд на Сюэ Мен. Его раскосые глаза смотрели холодно.
- Что натворили?
Мо Жань покорно вздохнул.
Учитель обладал своего рода умением всегда быстро и четко понимать суть проблемы.
Сюэ Мен ответил:
- Учитель, Мо Жань спустившись вниз, воровал и предавался разврату, он совершил два проступка, прошу наставника вразумить его.
Чу Ваньнин минуту молчал с каменным лицом, затем холодно произнес:
- Ясно.
Мо Жань: -…………………..
Сюэ Мен: - ……………………
Оба парня были немного озадачены, и это все? И больше ничего?
Но как только в душе Мо Жань тайно вспыхнуло облегчение, от того, что на этот раз кажется так легко отделался, он украдкой взглянул на Чу Ваньнина. Краем глаза он заметил золотой свет стремительно разрезающий воздух со свистом, как удар молнии, опустившийся на щеку Мо Жань!!!
Кровь брызнула во все стороны!
Этот божественный свет двигался с такой потрясающей скоростью, что Мо Жань и подумать не успел, чтобы уклониться. Он даже глаза закрыть не успел, как кожа и мясо были рассечены и его щеку обожгла резкая боль.
Чу Ваньнин заложив руку за спину, неподвижно стоял перед ним, убийственно холодный и строгий, он застыл на пронизывающем ночном ветру. Воздух как будто снова заволокло темной аурой демонов. В данный момент их вонь и запах человеческой крови и плоти смешались и из-за этого задний склон горы выглядел еще более мрачным и устрашающим.
То, что ударило Мо Жань, непонятно как оказалось в руке Чу Ваньнина. Это была ивовая лоза, тонкая и длинная как плеть, вся покрытая молодыми изумрудно зелеными листочками и свешивающаяся до самого края сапога.
Впервые увидев эту элегантную вещь, вы изначально могли бы подумать о «нежной изящной иве, которая олицетворяет возлюбленную», какие-то подобные поэтические ассоциации…
Жаль только, что Чу Ваньнин был совсем не нежен и не имел возлюбленной.
В его руке ивовая лоза на самом деле была ничем иным, как непревзойденным оружием, которое называлась Тяньвэнь*спроси у небес. В данный момент Тяньвеэнь струилась золотым светом, прорезая своим сиянием ночной мрак и казалось бездонные глаза Чу Ваньнина так же сияли этим чистым светом.
Чу Ваньнин еле открывая рот мрачно произнес:
- Мо Вейюй, ты видно очень храбр. Ты в самом деле думаешь, что я не смогу усмирить тебя?
Если бы сейчас тут находился настоящий пятнадцатилетний Мо Жань, может он бы и не придал значения этой фразе, полагая, что наставник просто запугивает его.
Но после возрождения, это был Мо Вейюй уже с юных лет в прошлой жизни с кровью впитавший, что означает учительское «усмирить». Он вдруг почувствовал как зубы застучали как барабанные палочки, мозги закипели и его онемевший рот открылся сам по себе, бездумно начав отрицать вину, пытаясь оправдаться.
- Учитель…., - по щеке текла горячая кровь, Мо Жань поднял глаза и его греховный взгляд затуманился. Конечно же он знал, что вид у него сейчас в высшей степени жалкий. – Этот ученик ничего не крал….. он никогда не предавался разврату…. Учитель, со всем уважением, почему вы слушаете Сюэ Мена, почему вы прежде не спросили меня, а сразу же ударили?
- ……………………….
Мо Жань всегда применял в таких случаях по отношению к дяде две превосходные техники: первая – будь милым и вторая- будь жалким. Теперь же он решил применить их обе на Чу Ваньнине. Он печально опустил голову и из его глаз покатились слезы:
- Неужели вы могли подумать такое о вашем ученике? Учитель, со всем уважением, отчего вы постоянно обвиняете меня и не даете мне возможности объясниться?
Сюэ Мен , стоявший рядом, в гневе топнул ногой:
- Мо Жань!! Ты, сучий окорок! Ты бесстыдник! Учитель, нечего его слушать, не дайте этой дряни сбить вас с толку! Он действительно украл! Все украденные вещи тут!
Чу Ваньнин, опустив ресницы равнодушно спросил:
- Мо Жань, ты правда никогда не воровал?
- Никогда.
- ………….ты должен знать, какие последствия тебя ждут, если ты мне соврешь.
Мо Жань весь покрылся гусиной кожей и приподнялся, как он мог этого не знать? Однако он по-прежнему упирался насмерть:
- Прошу Учителя все выяснить!
Чу Ваньнин опять поднял руку и золотой свет лозы взметнулся в воздухе. Однако на этот раз он не коснулся лица Мо Жань, а вместо этого, крепко связал его тело.
Это ощущение было ему слишком знакомо. У ивовый лозы с названием Тяньвэнь кроме как хлестать людей, была и вторая функция..............
Чу Ваньнин пристально уставился на него, сильнее затягивая Тяньвэнь на теле Мо Жань. Он спросил второй раз:
- Ты воровал?
Мо Жань всего лишь чувствовал хорошо знакомую резкую боль в сердце, похожую на змеиные тонкие зубы, впивающийся в грудь. Сейчас вся душа его переворачивалась.
По мере того как резкая боль усиливалась, ей невозможно было сопротивляться, Мо Жань не сдержавшись открыл рот и прохрипел:
- Я….никогда………… аааааааааааа!!
Как будто почувствовав, что он врет, золотистый свет Тяньвэнь будто взбесился и засиял еще ярче. У Мо Жань от боли выступил холодный пот, однако он изо всех сил, по-прежнему сопротивлялся этой жестокой пытке.
Так оно и было, второй способностью Тяньвэнь, помимо порки, был допрос.
В случае, если вас связывала Тяньвэнь, никто не мог под ее воздействием соврать. Все равно, человек ты или демон, мертвый или живой, Тяньвэнь любого заставит говорить и рассказать все, что интересует Чу Ваньнина.
В предыдущей жизни в итоге только лишь один человек дерзко смог ей противостоять. Он до конца ничего не сказал, будучи допрошенным с помощью Тяньвэнь.
И этим человеком был именно владыка мира Мо Вейюй.
Позже, возродившись, Мо Жань надеялся, что по счастью, он сохранит свою способность так же как и в том году дать отпор перед Тяньвэнь при допросе. Напрасно он мертвой хваткой сцепил зубы, большие капли пота, стекали по его черным как смоль бровям вниз, он дрожал всем телом, но, в конце концов не вытерпев ужасной боли, упал перед Чу Ваньнином, открыв рот, часто и тяжело дыша.
- Я….я ….украл…
Боль внезапно исчезла.
Не дав Мо Жань времени восстановить дыхание, Чу Ваньнин задал следующий вопрос и голос его был все так же холоден:
- Ты предавался блуду?
Человек с мозгами не сглупит дважды. Раз уж он не смог сдержаться при первом допросе, то теперь это было совершенно невозможно. На этот раз Мо Жань совсем не собирался сопротивляться, как только резкая боль пронзила его, он тут же закричал:
- Да, Да, да предавался! Учитель, не надо больше! Не надо!
Лицо Сюэ Мена, все так же стоящего в стороне, позеленело. Он задрожал:
- Ты…ты….как это возможно…..этот Жун Цзю, он же мужчина, ты, кто бы мог подумать….
Никто не обратил внимания на него. Золотистый свет Тяньвэнь медленно угас. Мо Жань тяжело и злобно дышал, широко раскрывая рот. Все тело его было мокрым, как будто его только что вытянули из воды. Лицо было белым, как бумага, губы безостановочно тряслись и повалившись на землю, он копошился там, будучи не в состоянии подняться.
Выступивший пот заливал ему глаза. Перед собой он видел расплывчатый силуэт Чу Ваньнина, с его яшмовым венцом, широкими, достававшими до земли рукавами, этот изысканный силуэт.
Вдруг на него нахлынул мощный поток ненависти и затопил его сердце – Чу Ваньнин! В прошлой жизни так, как относился к тебе этот достопочтенный, так тебе и надо!! Даже если ты опять жив, все так же смотришь на меня с презрением!! Имел я и тебя и всех твоих предков до восемнадцатого колена!
Чу Ваньнин, конечно, не знал, что этот злобный ученик хотел выебать восемнадцать поколений его предков. Он, с мрачным выражением лица какое то время постоял на том же месте и затем проговорил:
- Сюэ Мен.
Сюэ Мен, хотя и знал, что сейчас среди богатых купцов распространилась мода на гомоутехи, многие мужчины забавлялись с любовниками, мужчинами-проститутками, для получения свежих ощущений, а вовсе не потому, что им действительно нравились мужчины, все же никак не мог переварить это. Он все еще пребывал в оцепенении и поэтому отозвался не сразу:
- Учитель, этот ученик здесь.
- Мо Жань совершил преступления, он был алчен, предавался разврату сверх меры и обману, это три проступка. Сопроводи его для раскаяния в зал Яньло. Завтра с 7 до 9 утра, на площади у пагоды Чжишаньэ Высшей добродетели и порока он будет публично осужден и наказан.
Сюй Мен испугался:
- Что, как это? Публичное наказание?
Публичное наказание означало то, что задержанного преступника вытащат на помост перед всеми учениками, младшими, старшими, хозяином и хозяйкой школы, даже тетушек с кухни, абсолютно всех, оповестят о его преступлении и тут же накажут.
Это невыносимое унижение, быть так опозоренным перед всеми.
Ведь Мо Жань на Пике Сышен все таки считался сыном уважаемого человека. Хотя правила внутри школы и были очень строги, из-за особого положения Мо Жань, дядя всегда жалел его, потому что тот так рано потерял своих родителей, мыкался по свету один до четырнадцати лет. И потому, конечно, он не мог не покрывать его ошибок и проступков, а только лишь наедине вразумлял парой фраз и никогда еще, ни разу не бил.
Но Учитель, вопреки всем ожиданиям, совсем не задумывался о сохранении его репутации. Он хотел арестовать этого драгоценного племянника, вытащить на площадь Чжишаньэ перед всей школой, публично осудить и наказать молодого господина Мо, поставить господина Мо в такое унизительное положение. Этого Сюэ Мен точно не ожидал.
Зато для Мо Жань это не было неожиданностью.
Он все еще лежал на земле и его губы чуть растянулись в холодной усмешке.
Этот Учитель был столь велик, столь суров и справедлив.
Кровь Чу Ваньнина и правда была холодна. В прошлой жизни Ши Мей умирал у него на глазах, а Мо Жань рыдал и умолял. Он схватился за край его одежд и на коленях молил о помощи.
Вот только Чу Ваньнину было все равно.
Поэтому, его ученик умер перед ним, Мо Жань рыдал так, что его печень и все внутренности казалось разрываются на куски. А он так и остался безучастным зрителем, не обратив на это никакого внимания.
Сейчас же он всего лишь хочет арестовать его и отправить на публичный суд на площади Чжишаньэ. Чтобы его судили публично и определили наказание, и только то, чему тут можно удивляться.
Мо Жань оставалось лишь жалеть о том, что сейчас он так слаб и не может содрать с него шкуру живьем, вытянуть жилы и выпить всю кровь. Что нельзя больше намотав его волосы на кулак, выплевывать оскорбления в лицо, мучить, сломать, унизить его достоинство, на столько, что смерть покажется ему лучше жизни….
Он не успел спрятать эту звериную ненависть в своих глазах прежде, чем Чу Ваньнин заметил его выражение.
Равнодушно, мельком он взглянул на лицо Мо Жань, на его же собственной, исключительно интеллигентной и изысканной физиономии, не отражалось никаких лишних эмоций.
- О чем думаешь?
Убить!
Но Тяньвэнь до сих пор не была убрана!
Мо Жань опять ощутил, как связывающая его лоза начала скручиваясь, сжиматься вокруг тела. Внутренности опять сдавило так, что казалось они превратятся в кашу. Он закричал от боли как зверь и часто дыша проревел то, что давно было в его голове, сейчас же оно вырвалось наружу…
- Чу Ваньнин, ну потерпи еще немного! Потом увидишь, как я затрахаю тебя до смерти!
Гробовая тишина.
Чу Ваньнин:
-…………………….
Сюэ Мен, совершенно ошеломленный:
-……………………
Тяньвэнь мгновенно вернулась обратно в ладонь Чу Ваньнина и превратившись в каплю золотого света, исчезла. Эта лоза была смешана с его энергией, она циркулировала в плоти Чу Ваньнина и появлялась и исчезала по его желанию.
Лицо Сюэ Мена было мертвенно- бледным. Заикаясь, он бормотал:
- Наставник, Уч.. Учитель…..
Чу Ваньнин не проронил ни слова, он опустил свои черные длинные ресницы и внимательно посмотрел на свою ладонь. На короткий миг на его лице промелькнуло нечитаемое выражение, но, когда он поднял свой взгляд, его лицо, вопреки всем ожиданиям, не раскололось. Оно стало лишь еще холоднее и в глазах ясно читалось «Этот несчастный ученик – мертвец».
Он быстро глянул на Мо Жань и хмуро сказал:
- Тяньвэнь сломалась, пойду исправлю.
Бросив эту фразу, Чу Ваньнин развернулся, немедленно собираясь уйти.
Сюэ Мен, этот глупый ребенок:
- А разве непревзойденное божественное оружие вроде Тяньвэнь, может сломаться?
Услышав это, Чу Ваньнин обернулся на него и снова применил взгляд - «Этот несчастный ученик – мертвец». Сюэ Мен содрогнулся от страха.
Мо Жань, еле живой, все еще лежал на земле с застывшим лицом.
Он только что подумал, что правда, искал шанс затрахать Чу Ваньнина до смерти. Он прекрасно осознавал, что этот человек, которого называли «Юйхэн Ночного Неба, Бессмертный Бэйдоу»**, этот образцовый наставник Чу, всегда предавал огромное значение своей незапятнанной чистоте, правильности и порядочности. Он совершенно не выносил, когда кто-то пытался запятнать и опозорить его.
Как же он мог позволить Чу Ваньнину услышать это!
Мо Жань, совсем как пес, бессильно завыл, закрывая лицо руками.
Вспоминая выражение глаз Чу Ваньнина перед тем, как тот ушел, он почувствовал, что как никогда, близок к смерти.
(*baike.baidu.com/item/%E9%95%BF%E5%89%91/7845928...)
**о прозвищах Чу Ваньнина bankoffnet.ru/blog/2020/01/25/chu-vannin-ob-sim...
Автор говорит:
Итак, Учитель наконец решил выйти на сцену. Не заблуждайтесь, не заблуждайтесь, он не нападающий (топ), этот Учитель принимающий (боттом)…
@темы: 18+, Хаски, 2ha, Хаски и его Учитель Белый Кот, Мо Жань, Чу ВаньНин, Император Мира Тасьень-Цзюнь, husky and his white cat shizun, Чу ВаньНин - Учитель, ЧВН, Шицзунь - Белый Кот, Мо ВэйЮй