Lapsa1
читать дальше56. Тарелка баоцзы
Вопрос был задан неожиданно и Мо Жань был застигнут врасплох.
Скучаю ли я по нему?
Даже при том, что обиды в его предыдущей жизни были глубокими и непримиримыми, Чу Ваньин никогда не делал ничего такого, что заставляло его чувствовать себя плохо. Вместо этого он неоднократно защищал его во многих случаях ценой своих страданий.
Через некоторое время, он медленно сказал:
- Хм ...Он был ранен несколько раз, вместо меня и из-за меня…
Чу Ваньнин слышал его слова и чувствовал, что в его сердце растекается тепло. Как раз когда он собирался что-то сказать Мо Жаню, он услышал вторую часть его предложения.
- Быть должником - эта ноша слишком тяжела. Я только надеюсь, что смогу помочь ему быстро поправиться. Я не хочу быть перед ним в долгу.
Теплое чувство в его сердце, казалось, мгновенно умерло, стало неподвижным и превратилось в лед.
Чу Ваньин на мгновение замер, прежде чем почувствовал, как он смешон.
Мо Жань уже сказал, что они лишь Учитель и ученик. Если бы у него была хоть малейшая надежда, сейчас она падала в огненную пропасть. Он не мог винить никого другого за то, что в конце концов сам сгорел дотла.
Чу Ванньин улыбнулся. Должно быть, это была очень уродливая улыбка, от которой у человека мороз шел по коже.
- Не думай слишком много об этом. Поскольку ты его ученик, что еще ты должен сделать? Все происходит по его собственной воле, он сам так хотел.
Мо Жань закатил глаза и посмотрел на него.
- Ты в таком юном возрасте всегда сохраняешь серьезное лицо и говоришь как взрослый. - Говоря это, он с улыбкой погладил его по голове.
Чу Ваньнин все еще стоял с застывшей улыбкой, но затем его глаза медленно стали водянистыми. Он посмотрел на яркое молодое лицо перед собой и тихо сказал:
- Мо Жань, я больше не хочу играть с тобой. Отпусти.
Мо Жань был слишком толстокожим для того, чтобы заметить странное выражение на лице ребенка. Кроме того, он привык играть с "Ся СыНи". Поэтому он все еще ласково потрепал его за гладкие и нежные щечки приподнимая его уголки губ, чтобы сделать улыбчивое лицо.
- Пфф, почему мой младший брат снова сердится?
Чу Ваньнин посмотрел на отражение маленького ребенка в его глазах. Улыбка, которую он увидел, была такой уродливой, что он выглядел жалким и смешным монстром.
- Отпусти.
Но Мо Жань, не замечая ничего, продолжал дразнить его, как обычно:
- Хорошо, хорошо, не сердись больше. В будущем не говори, как взрослый, хорошо? Давай, помиримся. Зови меня ШиГе (наставник старший брат).
- Отпусти…
- Хороший малыш, назови меня ШиГе. Я куплю тебе немного османтусового торта, чтобы ты мог поесть.
Чу Ваньин закрыл глаза, его ресницы задрожали. Его голос наконец стал низким и хриплым.
- Мо Жань, я не шучу. Я правда больше не хочу с тобой играть. Отпусти меня, отпусти мою руку, хорошо?
Его длинные брови нахмурились. Из-за того, что он закрыл глаза, он не проронил ни слезинки, но его горло было сдавлено рыданиями.
- Мо Жань, мне больно …
Это слишком больно, этот человек, которого ты хранишь в уголке своего сердца, тщательно спрятал в глубине души, не любит тебя, пока ты можешь молча думать о нем, защищать его, но никогда не получить, это неважно.
Но вся мягкость этого человека была для кого-то другого, оставив тебе только кучу шипов. Ты прикрыл сердце рукой. В тот момент, когда человек двигается, кровь вытекает из твоего сердца. День за днем старые шрамы все еще не зажили, но новые раны появляются снова и снова.
Он знал, что даже если не получит его, пока этот человек остается в его сердце, он все равно будет чувствовать боль.
Он не знал, как долго сможет терпеть эту боль. Он не знал, когда это сломает его.
Мо Жань наконец почувствовал, что что-то не так и нервно отпустил его руку. Он дотронулся до его слегка покрасневшего лица, не зная, что делать. Чу Ваньнин вдруг почувствовал, как это хорошо, когда ты всего лишь маленький ребенок.
Ты все еще мог закричать "мне больно!" без каких-либо угрызений совести.
По крайней мере, кто-то с беспокойством взглянет на тебя.
О таком Чу Ваньин даже думать не смел.
В мгновение ока наступил Новый год. Это самое оживленное и в то же время неторопливое время года. Ученики мастерят персиковые амулеты удачи и убирают снег. Хозяйка пика Сишен, госпожа Мэн , занята с утра до вечера, готовит изысканные угощения к столу на пир в конце года. Все старейшины также используют свои силы и методы, в которых они были хороши, чтобы создать праздничную атмосферу. Например, старейшина ТанЛан превратил родниковую воду в вино. Старейшина Сюаньцзи выпустил более 3000 огненных крыс, которых он приручил. Он приказал им служить всем сектам, чтобы помочь всем согреться. Старейшина Лу Гуй наложил заклинания на снеговиков, позволяя им бегать по всей горе, крича скрипучими голосами "С Новым годом!"
Никто не ожидал, что старейшина Юхэн тоже что-то предпримет. На самом деле, Юхэн все еще был в закрытой медитации и не появлялся перед всеми в течение долгого времени.
Сюэ Мэн стоял у окна, подняв голову, чтобы посмотреть на лепестки цветка бегонии, которые в какой-то момент упали с неба, и задумчиво сказал:
- Завтра мы уйдем. Интересно, что Учитель делает прямо сейчас?
- Конечно он совершенствуется. - Мо Жань укусил яблоко и пробормотал: - Все старейшины будут показывать какие-то интересные вещи этим вечером. Жаль. Если бы Учитель был здесь, интересно, что бы он сделал.
Сказав это, он улыбнулся сам себе и пробормотал: "Вероятно продемонстрировал бы сцену: «как разозлиться»?
Сюэ Мэн уставился на него.
- Лучше уж сцену «Как прикончить Мо Жаня».
В канун Нового года, Сюэ Мэн зло пошутил. Мо Жань не рассердился, но вдруг что-то вспомнил и спросил:
- Ах да, ты видел сегодня маленького брата?
- Имеешь в виду Ся СыНи? – переспросил Сюэ Мэн, - я его не видел. В конце концов, он ученик СюаньЦзи. Если раньше он проводил с нами каждый день, это для СюаньЦзи не так важно. Но если он будет болтаться с нами в течение всего Нового года, его учитель, вероятно, сильно разозлится.
Мо Жань засмеялся и сказал:
- Да уж это правда.
Заходящее солнце освещало Павильон Красного Лотоса.
Чу Ваньин внимательно смотрел на таблетку. Сюэ Чжэнъюн сидел напротив него. Чу Ваньин не угостил его чаем, но автоматически налил себе и бесцеремонно откусил кусок пирога со своей тарелки.
Чу Ванньин все еще изучал пилюлю в руке. Он даже не заметил, как Сюэ Чжэнъюн съел кусок пирога и сказал:
- Юхэн, ты не смотри, что рот ТанЛана иногда ядовит, его сердце не так плохо. Как он мог хотеть причинить тебе вред?
- О чем думает Верховный хозяин? Я просто подумал, что раз старейшина ТанЛан разработал такое лекарство, которое позволило бы мне вернуть себе прежний облик, почему бы ему просто не сделать еще несколько таких пилюль? При необходимости я бы просто принимал их и все.
- Увы, это не так легко - Сюэ Чжэнъюн сказал – Чтобы приготовить эти пилюли, требуются очень редкие травы. Он уже израсходовал три из них. Так что это временное решение.
- Понимаю. Так вот в чем дело, большое спасибо ему.
- Ха-ха. - Сюэ Чжэнъюн махнул рукой и сказал - Вы двое на самом деле очень похожи. Просто вы оба плохо говорите, но ваши сердца не так уж плохи.
Чу Ваньнин пристально посмотрел на него, но ничего не сказал. Он налил себе чашку чая и проглотил таблетку, которая могла вернуть ему прежнее состояние.
Сюэ Чжэнъюн собирался взять еще кусок пирога , но Чу Ваньнин поймал его руку .
- Почему?- С неудовольствием спросил хозяин пика.
- Это мой.
Сюэ Чжэнъюн:
"..."
Когда наступила ночь, ученики пика Сишен, начали прибывать один за другим в зал Хозяйки пика – госпожи Мэн. Каждый из старейшин сидел вместе со своими учениками за столами с клецками, снеговиками и пылающими крысами. Все помогали друг другу передавать баночки с солью, порошок чили, луковые тарелки и другие мелочи.
Каждый стол был наполнен шумом и радостью, за исключением стола старейшины Юхэна, где собрались все его ученики, в то время как их учитель отсутствовал.
Сюэ Мэн посмотрел в сторону, затем вздохнул.
- Я скучаю по Учителю.
Ши Мей тепло отозвался:
- Разве несколько дней назад учитель не написал письмо, в котором просил нас хорошенько отпраздновать Новый год и усердно учиться и ждать его возвращения из медитации?
- Ты прав, но когда он выйдет?
Он печально вздохнул, его взгляд вяло скользил по залу. Внезапно он замер на мгновение, прежде чем снова выпрямиться. Его глаза расширились, как у кошки, когда он посмотрел на двор госпожи Мэн.
Лицо Сюэ Мэна раскраснелось, а глаза засияли. Он действительно заикался и не смог выговорить ничего от волнения.
- Это…это…это…
Мо Жань, подумал, что Сюэ Мэн удивлен редким зверем, которого в данный момент демонстрировал старейшина Сюаньцзи, чтобы развеселить всех. Решив, что Сюэ Мэн так изумлен, Мо Жань не мог удержаться от смеха:
- Что это с тобой? Выглядишь так, как будто божество увидел. Ты такой ст…
Он с усмешкой повернул голову и небрежно поднял глаза.
Несмотря ни на что, он не мог произнести слово "странный" в конце.
В распахнутые двери главного зала, из сумерек и снега, входил Чу Ваньин. Он не был по обыкновению одет в белый плащ, сегодня его одежда была ярко-красная. Он изящно убирал свой зонтик из промасленной бумаги, стряхивая снег, который покрывал его.
Когда Мо Жань понял это, его сердце забилось быстрее, а ладони покрылись потом. Даже его дыхание бессознательно замедлилось.
В зале госпожи Мэн мгновенно воцарилась тишина. И в обычные то дни ученики не осмеливались поднимать шум, когда Чу Ваньин появлялся в зале, не говоря уже о том, что он долгое время провел за закрытыми дверями. А теперь, когда он появился в канун Нового года, мороз на его лице сделал его лицо еще более невинным и красивым, а брови казались иссия черными и суровыми.
Мо Жань вспыхнул и пробормотал «Учитель…»
Сюэ Мэн внезапно вскочил и побежал к Чу Ваньину, как котенок. Он закричал:
- Учитель!- И бросился в объятия Чу Ваньина.
Одежда Чу Ваньина промокла от снега, но глядя на выражение лица Сюэ Мэна, казалось, что он не чувствует холода и обнимает цветок персика. Он был очень теплым и продолжал кричать:
- Учитель, Вы наконец вышли! Я думал, что больше не увижу тебя перед отъездом, но ты все еще любишь нас, Учитель …
Ши Мей тоже подошел поприветствовать его, почтительно поклонившись и сказав со счастливым лицом:
- Добро пожаловать обратно, Учитель.
Чу Ваньин погладил Сюэ Мэна по голове, затем кивнул Ши Мею:
- Я немного опоздал. Пойдемте вместе, отпразднуем.
Он сел на место рядом с Сюэ Мэном напротив Мо Жаня.
После первоначального возбуждения все вернулись к своим обычным привычкам и сели так же прямо, как их наставник. За столом воцарилась неловкая тишина
На столе были разложены различные ингредиенты, такие как мука, мясо, яйца и даже совершенно новая медная монета, положенная посередине на стол.
Мо Жань был лучшим поваром среди них, поэтому все решили позволить ему взять на себя командование.
-Тогда я приму его.
Мо Жань улыбнулся и сказал:
- Вы, знаете, как раскатывать тесто?
Никто ничего не ответил.
- Хорошо, я приготовлю тесто. - Мо Жань сказал.
- Ши Мей, вонтоны, которые ты делаешь, самые вкусные, и начинка там прекрасна. Можешь приготовить пока начинку.
Ши Мей колебался некоторое время и сказал:
- Это ... Не так просто. Я боюсь, что не смогу сделать все хорошо.
Чу Ваньин спокойно возразил:
- Ничего, мы все съедим, не стоит быть слишком строгим к себе.
Ши Мей улыбнулся:
- Хорошо.
Мо Жань принялся за работу.
- Сюэ Мэн, ты можешь помочь передать воду, закатать рукава или еще что-нибудь. Не надо мне слишком сильно помогать.
Сюэ Мэн : «…»
- Что касается наставника ... Учитель, вы хотите посидеть и выпить чаю?
Чу Ваньин холодно ответил:
- Я сделаю баоцзы. ( или мы писали вонтоны, пусть будут вонтоны или баоцзы?)
- А? - Мо Жань был потрясен, думая, что оглох. - Что ты собираешься делать?
- Я сказал, что сделаю баоцзы.
Мо Жань : «...»
Он предпочел бы оглохнуть.
Вопрос был задан неожиданно и Мо Жань был застигнут врасплох.
Скучаю ли я по нему?
Даже при том, что обиды в его предыдущей жизни были глубокими и непримиримыми, Чу Ваньин никогда не делал ничего такого, что заставляло его чувствовать себя плохо. Вместо этого он неоднократно защищал его во многих случаях ценой своих страданий.
Через некоторое время, он медленно сказал:
- Хм ...Он был ранен несколько раз, вместо меня и из-за меня…
Чу Ваньнин слышал его слова и чувствовал, что в его сердце растекается тепло. Как раз когда он собирался что-то сказать Мо Жаню, он услышал вторую часть его предложения.
- Быть должником - эта ноша слишком тяжела. Я только надеюсь, что смогу помочь ему быстро поправиться. Я не хочу быть перед ним в долгу.
Теплое чувство в его сердце, казалось, мгновенно умерло, стало неподвижным и превратилось в лед.
Чу Ваньин на мгновение замер, прежде чем почувствовал, как он смешон.
Мо Жань уже сказал, что они лишь Учитель и ученик. Если бы у него была хоть малейшая надежда, сейчас она падала в огненную пропасть. Он не мог винить никого другого за то, что в конце концов сам сгорел дотла.
Чу Ванньин улыбнулся. Должно быть, это была очень уродливая улыбка, от которой у человека мороз шел по коже.
- Не думай слишком много об этом. Поскольку ты его ученик, что еще ты должен сделать? Все происходит по его собственной воле, он сам так хотел.
Мо Жань закатил глаза и посмотрел на него.
- Ты в таком юном возрасте всегда сохраняешь серьезное лицо и говоришь как взрослый. - Говоря это, он с улыбкой погладил его по голове.
Чу Ваньнин все еще стоял с застывшей улыбкой, но затем его глаза медленно стали водянистыми. Он посмотрел на яркое молодое лицо перед собой и тихо сказал:
- Мо Жань, я больше не хочу играть с тобой. Отпусти.
Мо Жань был слишком толстокожим для того, чтобы заметить странное выражение на лице ребенка. Кроме того, он привык играть с "Ся СыНи". Поэтому он все еще ласково потрепал его за гладкие и нежные щечки приподнимая его уголки губ, чтобы сделать улыбчивое лицо.
- Пфф, почему мой младший брат снова сердится?
Чу Ваньнин посмотрел на отражение маленького ребенка в его глазах. Улыбка, которую он увидел, была такой уродливой, что он выглядел жалким и смешным монстром.
- Отпусти.
Но Мо Жань, не замечая ничего, продолжал дразнить его, как обычно:
- Хорошо, хорошо, не сердись больше. В будущем не говори, как взрослый, хорошо? Давай, помиримся. Зови меня ШиГе (наставник старший брат).
- Отпусти…
- Хороший малыш, назови меня ШиГе. Я куплю тебе немного османтусового торта, чтобы ты мог поесть.
Чу Ваньин закрыл глаза, его ресницы задрожали. Его голос наконец стал низким и хриплым.
- Мо Жань, я не шучу. Я правда больше не хочу с тобой играть. Отпусти меня, отпусти мою руку, хорошо?
Его длинные брови нахмурились. Из-за того, что он закрыл глаза, он не проронил ни слезинки, но его горло было сдавлено рыданиями.
- Мо Жань, мне больно …
Это слишком больно, этот человек, которого ты хранишь в уголке своего сердца, тщательно спрятал в глубине души, не любит тебя, пока ты можешь молча думать о нем, защищать его, но никогда не получить, это неважно.
Но вся мягкость этого человека была для кого-то другого, оставив тебе только кучу шипов. Ты прикрыл сердце рукой. В тот момент, когда человек двигается, кровь вытекает из твоего сердца. День за днем старые шрамы все еще не зажили, но новые раны появляются снова и снова.
Он знал, что даже если не получит его, пока этот человек остается в его сердце, он все равно будет чувствовать боль.
Он не знал, как долго сможет терпеть эту боль. Он не знал, когда это сломает его.
Мо Жань наконец почувствовал, что что-то не так и нервно отпустил его руку. Он дотронулся до его слегка покрасневшего лица, не зная, что делать. Чу Ваньнин вдруг почувствовал, как это хорошо, когда ты всего лишь маленький ребенок.
Ты все еще мог закричать "мне больно!" без каких-либо угрызений совести.
По крайней мере, кто-то с беспокойством взглянет на тебя.
О таком Чу Ваньин даже думать не смел.
В мгновение ока наступил Новый год. Это самое оживленное и в то же время неторопливое время года. Ученики мастерят персиковые амулеты удачи и убирают снег. Хозяйка пика Сишен, госпожа Мэн , занята с утра до вечера, готовит изысканные угощения к столу на пир в конце года. Все старейшины также используют свои силы и методы, в которых они были хороши, чтобы создать праздничную атмосферу. Например, старейшина ТанЛан превратил родниковую воду в вино. Старейшина Сюаньцзи выпустил более 3000 огненных крыс, которых он приручил. Он приказал им служить всем сектам, чтобы помочь всем согреться. Старейшина Лу Гуй наложил заклинания на снеговиков, позволяя им бегать по всей горе, крича скрипучими голосами "С Новым годом!"
Никто не ожидал, что старейшина Юхэн тоже что-то предпримет. На самом деле, Юхэн все еще был в закрытой медитации и не появлялся перед всеми в течение долгого времени.
Сюэ Мэн стоял у окна, подняв голову, чтобы посмотреть на лепестки цветка бегонии, которые в какой-то момент упали с неба, и задумчиво сказал:
- Завтра мы уйдем. Интересно, что Учитель делает прямо сейчас?
- Конечно он совершенствуется. - Мо Жань укусил яблоко и пробормотал: - Все старейшины будут показывать какие-то интересные вещи этим вечером. Жаль. Если бы Учитель был здесь, интересно, что бы он сделал.
Сказав это, он улыбнулся сам себе и пробормотал: "Вероятно продемонстрировал бы сцену: «как разозлиться»?
Сюэ Мэн уставился на него.
- Лучше уж сцену «Как прикончить Мо Жаня».
В канун Нового года, Сюэ Мэн зло пошутил. Мо Жань не рассердился, но вдруг что-то вспомнил и спросил:
- Ах да, ты видел сегодня маленького брата?
- Имеешь в виду Ся СыНи? – переспросил Сюэ Мэн, - я его не видел. В конце концов, он ученик СюаньЦзи. Если раньше он проводил с нами каждый день, это для СюаньЦзи не так важно. Но если он будет болтаться с нами в течение всего Нового года, его учитель, вероятно, сильно разозлится.
Мо Жань засмеялся и сказал:
- Да уж это правда.
Заходящее солнце освещало Павильон Красного Лотоса.
Чу Ваньин внимательно смотрел на таблетку. Сюэ Чжэнъюн сидел напротив него. Чу Ваньин не угостил его чаем, но автоматически налил себе и бесцеремонно откусил кусок пирога со своей тарелки.
Чу Ванньин все еще изучал пилюлю в руке. Он даже не заметил, как Сюэ Чжэнъюн съел кусок пирога и сказал:
- Юхэн, ты не смотри, что рот ТанЛана иногда ядовит, его сердце не так плохо. Как он мог хотеть причинить тебе вред?
- О чем думает Верховный хозяин? Я просто подумал, что раз старейшина ТанЛан разработал такое лекарство, которое позволило бы мне вернуть себе прежний облик, почему бы ему просто не сделать еще несколько таких пилюль? При необходимости я бы просто принимал их и все.
- Увы, это не так легко - Сюэ Чжэнъюн сказал – Чтобы приготовить эти пилюли, требуются очень редкие травы. Он уже израсходовал три из них. Так что это временное решение.
- Понимаю. Так вот в чем дело, большое спасибо ему.
- Ха-ха. - Сюэ Чжэнъюн махнул рукой и сказал - Вы двое на самом деле очень похожи. Просто вы оба плохо говорите, но ваши сердца не так уж плохи.
Чу Ваньнин пристально посмотрел на него, но ничего не сказал. Он налил себе чашку чая и проглотил таблетку, которая могла вернуть ему прежнее состояние.
Сюэ Чжэнъюн собирался взять еще кусок пирога , но Чу Ваньнин поймал его руку .
- Почему?- С неудовольствием спросил хозяин пика.
- Это мой.
Сюэ Чжэнъюн:
"..."
Когда наступила ночь, ученики пика Сишен, начали прибывать один за другим в зал Хозяйки пика – госпожи Мэн. Каждый из старейшин сидел вместе со своими учениками за столами с клецками, снеговиками и пылающими крысами. Все помогали друг другу передавать баночки с солью, порошок чили, луковые тарелки и другие мелочи.
Каждый стол был наполнен шумом и радостью, за исключением стола старейшины Юхэна, где собрались все его ученики, в то время как их учитель отсутствовал.
Сюэ Мэн посмотрел в сторону, затем вздохнул.
- Я скучаю по Учителю.
Ши Мей тепло отозвался:
- Разве несколько дней назад учитель не написал письмо, в котором просил нас хорошенько отпраздновать Новый год и усердно учиться и ждать его возвращения из медитации?
- Ты прав, но когда он выйдет?
Он печально вздохнул, его взгляд вяло скользил по залу. Внезапно он замер на мгновение, прежде чем снова выпрямиться. Его глаза расширились, как у кошки, когда он посмотрел на двор госпожи Мэн.
Лицо Сюэ Мэна раскраснелось, а глаза засияли. Он действительно заикался и не смог выговорить ничего от волнения.
- Это…это…это…
Мо Жань, подумал, что Сюэ Мэн удивлен редким зверем, которого в данный момент демонстрировал старейшина Сюаньцзи, чтобы развеселить всех. Решив, что Сюэ Мэн так изумлен, Мо Жань не мог удержаться от смеха:
- Что это с тобой? Выглядишь так, как будто божество увидел. Ты такой ст…
Он с усмешкой повернул голову и небрежно поднял глаза.
Несмотря ни на что, он не мог произнести слово "странный" в конце.
В распахнутые двери главного зала, из сумерек и снега, входил Чу Ваньин. Он не был по обыкновению одет в белый плащ, сегодня его одежда была ярко-красная. Он изящно убирал свой зонтик из промасленной бумаги, стряхивая снег, который покрывал его.
Когда Мо Жань понял это, его сердце забилось быстрее, а ладони покрылись потом. Даже его дыхание бессознательно замедлилось.
В зале госпожи Мэн мгновенно воцарилась тишина. И в обычные то дни ученики не осмеливались поднимать шум, когда Чу Ваньин появлялся в зале, не говоря уже о том, что он долгое время провел за закрытыми дверями. А теперь, когда он появился в канун Нового года, мороз на его лице сделал его лицо еще более невинным и красивым, а брови казались иссия черными и суровыми.
Мо Жань вспыхнул и пробормотал «Учитель…»
Сюэ Мэн внезапно вскочил и побежал к Чу Ваньину, как котенок. Он закричал:
- Учитель!- И бросился в объятия Чу Ваньина.
Одежда Чу Ваньина промокла от снега, но глядя на выражение лица Сюэ Мэна, казалось, что он не чувствует холода и обнимает цветок персика. Он был очень теплым и продолжал кричать:
- Учитель, Вы наконец вышли! Я думал, что больше не увижу тебя перед отъездом, но ты все еще любишь нас, Учитель …
Ши Мей тоже подошел поприветствовать его, почтительно поклонившись и сказав со счастливым лицом:
- Добро пожаловать обратно, Учитель.
Чу Ваньин погладил Сюэ Мэна по голове, затем кивнул Ши Мею:
- Я немного опоздал. Пойдемте вместе, отпразднуем.
Он сел на место рядом с Сюэ Мэном напротив Мо Жаня.
После первоначального возбуждения все вернулись к своим обычным привычкам и сели так же прямо, как их наставник. За столом воцарилась неловкая тишина
На столе были разложены различные ингредиенты, такие как мука, мясо, яйца и даже совершенно новая медная монета, положенная посередине на стол.
Мо Жань был лучшим поваром среди них, поэтому все решили позволить ему взять на себя командование.
-Тогда я приму его.
Мо Жань улыбнулся и сказал:
- Вы, знаете, как раскатывать тесто?
Никто ничего не ответил.
- Хорошо, я приготовлю тесто. - Мо Жань сказал.
- Ши Мей, вонтоны, которые ты делаешь, самые вкусные, и начинка там прекрасна. Можешь приготовить пока начинку.
Ши Мей колебался некоторое время и сказал:
- Это ... Не так просто. Я боюсь, что не смогу сделать все хорошо.
Чу Ваньин спокойно возразил:
- Ничего, мы все съедим, не стоит быть слишком строгим к себе.
Ши Мей улыбнулся:
- Хорошо.
Мо Жань принялся за работу.
- Сюэ Мэн, ты можешь помочь передать воду, закатать рукава или еще что-нибудь. Не надо мне слишком сильно помогать.
Сюэ Мэн : «…»
- Что касается наставника ... Учитель, вы хотите посидеть и выпить чаю?
Чу Ваньин холодно ответил:
- Я сделаю баоцзы. ( или мы писали вонтоны, пусть будут вонтоны или баоцзы?)
- А? - Мо Жань был потрясен, думая, что оглох. - Что ты собираешься делать?
- Я сказал, что сделаю баоцзы.
Мо Жань : «...»
Он предпочел бы оглохнуть.
@темы: 2ha
-
-
26.08.2019 в 21:52-
-
26.08.2019 в 22:33-
-
26.08.2019 в 22:35-
-
26.08.2019 в 23:05-
-
27.08.2019 в 00:38Вижу их чуть не в каждом сериале, по этому очень хочу попробовать
-
-
27.08.2019 в 01:10-
-
27.08.2019 в 07:18-
-
30.08.2019 в 16:08包饺子
bāo jiǎozi
1) лепить пельмени
2) диал., обр. окружить и уничтожить (противника)
-
-
30.08.2019 в 16:08-
-
30.08.2019 в 16:09-
-
30.08.2019 в 16:57-
-
30.08.2019 в 16:59-
-
30.08.2019 в 17:01-
-
30.08.2019 в 17:01-
-
30.08.2019 в 17:02