Lapsa1
Гл.22 этот преподобный Шицзун злится
читать дальшеЧу Ванньин, услышав этот рассказ, был уже в ярости. Ему хотелось только одного - вытащить ивовую лозу и отхлестать ей эту семью Чэнь. Но он не мог открыть глаза, чтобы проклясть их, потому что иллюзия восстановления немедленно исчезнет, если он сделает это. Призрак может быть пойман в ловушку Барьером восстановления истины только один раз; если его прервать, он никогда не сможет дослушать остальную часть рассказа Ло Сяньсянь. Так что он мог только сдерживать свою пылающую ярость .
После смерти ее дух отправился в преисподнюю. Она помнила только леди, одетую в великолепные цвета, которая выглядела совсем как призрачная госпожа в храме. Она стояла перед ней и спрашивала успокаивающим голосом:
- Вы и Чэнь Бохуань не могли лежать вместе при жизни, но вы хотите быть похоронены вместе после смерти?
Ло Сяньсянь судорожно закивала:
- Да, да.. я хочу этого!
- Тогда я попрошу его составить тебе компанию, хорошо?
Ло Сяньсянь почти выпалил нетерпеливое согласие, не думая, но внезапно вспомнил кое-что и остановилась:
- Я ведь мертва?
Женщина в красивых одеждах качнула головой.
- Я - Призрачная повелительница церемоний преисподней, я могу подарить тебе хорошую партию, исполнить твое давнее желание.
Ло Сяньсянь, продолжила в оцепенении:
- Тогда, если он придет, чтобы составить мне компанию, он... тоже умрет?
Снова согласие.
- Но небеса сострадательны, жизнь или смерть незначительны, это просто закрытие глаз, какая разница?
Чу Ванньин подумал про себя, что, как и ожидалось, эта призрачная госпожа обманом заставляет людей загадывать желания на жизни других. Действительно, отвратительное божество.
Хотя Ло Сяньсянь умерла нечестивой смертью, она не была злым призраком.
- Нет, Не убивай его, он не виноват.
Призрачная госпожа грустно улыбнулась:
- Такая добрая, но что ты получишь взамен?
Как божество, она отлично могла уговаривать людей загадывать злые желания, но не могла их принудить делать это. Постепенно ее фигура исчезла, а голос становился тише.
- Дух возвращается на землю на седьмой день. Когда ты вернешься в живой мир на седьмой день, посмотри, что делает семья Чэнь. Тогда я приду и спрошу тебя еще раз, не изменится ли твое желание.
Семь дней спустя, в день возвращения дух Ло Сяньсянь вновь обрел сознание и вернулся в мир живых.
Девушка шла по знакомым дорогам к резиденции Чэнь, желая увидеть мужа в последний раз.
Неожиданно она увидела, что резиденция Чэнь была празднично украшена фонарями и знаменами, приемная была завалена подарками, а в главном зале был вывешен массивный символ “Си”- свадьба. Лицо мадам Чэнь сияло, на нем не было никаких признаков болезни, когда она с улыбкой приказывала слугам упаковать подарки красным шелком и богато украсить.
Кто... женится? Кто ... готовит подарки на помолвку? Кто... не жалея средств, как грандиозно…….Кто...
Она пробиралась между оживленной толпой, прислушиваясь к гулу голосов.
- Мадам Чэнь, поздравляю вас с помолвкой вашего сына с дочерью губернатора Яо.”
- Мадам Чэнь поистине благословенна.
- Госпожа Яо действительно счастливая звезда семьи Чэнь! Помолвка только что состоялась, а Мадам Чэнь уже выглядит намного лучше.
- Твой сын и госпожа ЯО-как золото и нефрит, брак, заключенный на небесах. Я так завидую, хахахаха.
Ваш сын.….. ваш сын.…..Какой сын?
Кто женится на дочери семьи Яо?
В отчаянии Ло Сяньсянь бродила по знакомым коридорам и двору, ища знакомый голос между болтовней и смехом.
Она нашла его.
Чэнь Бохуань стоял перед пионами в заднем зале, его лицо было бледным, щеки ввалились. Но он был одет в красное - не свадебное платье, а традиционное, расшитое бабочками красное платье города Кэйди, которое носит зять, когда идет в дом невесты делать предложение.
Он ....... собирается сделать предложение.....?
Все эти щедрые подарки, ларцы полные золота, серебра и жемчуга, все это было приготовлено им... Чэнь Бохуань, ее мужем, для дочери семьи Яо?
Она вдруг вспомнила, как они поженились.
Не было ничего, только два человека, одно сердце и больше ничего.
Ни церемониймейстера, ни подружки невесты, ни шафера, ни подарков. Семья Чэнь тогда еще не процветала, и у нее даже не было ни одного приличного набора украшений. Он подошел к мандариновому дереву во дворе, которое они посадили вместе и сорвал нежный цветок. Затем аккуратно заправил его в ее волосы.
Она спросила:
- Как я выгляжу?
- Красивая, - ответил он. Потом помолчал и виновато погладил ее по волосам.
Ло Сяньсянь улыбнулась и сказала, что согласна.
Чэнь Бохуань сказал ей, что когда он официально женится на ней через три года, он обязательно сделает это с грандиозной церемонией, все будут приглашены. Он поедет за ней на большой повозке, которую повезут восемь человек, украсит ее золотом и серебром, и приемная вся будет заполнена подарками на помолвку.
Обещание, данное в тот год, звенело у нее в ушах. Здесь и сейчас церемония была грандиозной, и все были приглашены.
Но он женился на другой.
Гнев и печаль нахлынули на нее. Ло Сяньсянь закричала, разрывая красные шелка и парчу в комнате. Но, будучи призраком, реально она не могла прикоснуться ни к чему.
Словно почувствовав что-то, Чэнь Бохуань оглянулся, пустым взглядом уставившись на шелка в комнате, развевающиеся, несмотря на отсутствие ветра.
Подошла его младшая сестра. В ее волосах торчала белая Нефритовая заколка, знак того, что она тайно оплакивает кого-то.
- Братец, пожалуйста, поешь что-нибудь, ты не ел как следует несколько дней, и тебе все равно придется ехать в резиденцию губернатора, чтобы сделать предложение, твое тело не выдержит так долго.
Чэнь Бохуань внезапно спросил:
- Сяо-Мэй, ты слышишь, как кто-то плачет?”
-......А? Нет? братец, ты...... - Она стиснула зубы и не закончила мысль.
Чэнь Бохуань продолжал смотреть на то место, где колыхались шелка.
- Как мама, она в хорошем настроении? Она оправилась от болезни? Ах, да ...Хорошо, что она поправилась.
Чэнь Бохуань постоял немного, бормоча себе под нос:
- Я уже потерял Сяньсянь, я не могу потерять еще и маму.
- Брат, пожалуйста, поешь ...
Ло Сяньсянь плакала, кричала, держась за голову, она вопила от боли.
«Нет...... не уходи...... не оставляй……!»
Чэнь Бохуань тихо сказал:
- Ладно..
Его измученная фигура свернула за угол и исчезла.
Ло Сяньсянь стояла одна в оцепенении, крупные капли слез катились по ее щекам. По воле случая голоса братьев Чэнь, которые стали причиной ее смерти, донеслись до нее, второй и младший братья перешептывались друг с другом.
- Мама вне себя от радости, наконец-то все встало на свои места.
- Что ты говоришь? Потребовалось полгода притворяться больной, чтобы, наконец, изгнать эту ведьму, как она может не быть счастлива?
Младший брат прищелкнул языком, потом вдруг произнес:
- Не могу поверить, что она только что была тут, живая и вдруг умерла. Мы же просто вышвырнули ее, не то чтобы мы хотели убить. Как глупа она была, неужели даже не знала, что нужно идти искать помощи?
- Кто знает, может быть, она просто слишком тонкокожая, как ее угрюмый отец. Мы не виноваты в ее смерти. Может, мать и обманула ее, но нам тоже трудно пришлось. Подумать только, между губернаторской дочкой и какой-нибудь крестьянской девчонкой ее выберет только идиот. Кроме того, если мы обидим драгоценную дочь Яо, все плохо кончится и для нас.
- Ты прав, она просто тупица. Если она хотела замерзнуть насмерть, это никого не должно касаться.
Слова долетели до ее ушей.
Только после смерти Ло Сяньсянь наконец понял, что так называемая “приносящая несчастье” означает лишь то, что она бедна и имеет низкий статус и не может сравниться с почтенной дочерью губернатора. Только идиот выберет крестьянскую девушку.
Она вернулась в храм призрачной госпожи с сердцем, наполненным ненавистью и негодованием. Она умерла там, слабая и беспомощная. Она же и вернулась туда с горечью и каменным сердцем. Когда-то она была такой доброй и наивной, но теперь она вызвала в себе всю ненависть, всю злобу, которую никогда прежде не выпускала на волю. Она кричала до хрипоты, глаза покраснели ее душа трепетала.
Она закричала:
- Я, Ло Сяньсянь, готова отдать свою душу, чтобы стать злым призраком, я умоляю госпожу призраков только о мести! Я хочу, чтобы вся семья Чэнь умерла с горя!!! Я хочу, чтобы моя свекровь, которая хуже зверя, убила своих сыновей собственными руками! Все они!!! Я хочу, чтобы Чэнь Бохуань составил мне компанию в аду!! Чтобы его похоронили вместе со мной!!! Я Ненавижу! НЕНАВИЖУ!!!!”
На алтаре глиняный идол опустил веки, уголки губ изогнулись в ухмылке.
Голос эхом отозвался в храме.
- Ваше поклонение принято, и ваше желание исполнится. Отныне вы злой дух-идите и убивайте всех, кто причинил вам зло.
Вспыхнул пронзительный кроваво-красный свет, и Ло Сяньсянь больше ничего не помнила.
Но Чу Ванньин уже знал, что произойдет дальше. Призрачная госпожа контролировала злого призрака Ло Сяньсянь, чтобы завладеть мадам Чэнь и убить семью Чэнь один за другим.
И причина, по которой Чэнь Бохуань был в том красном гробу, выкопанном на горе, тоже была в том, чтобы выполнить желание Ло Сяньсянь. ”Я хочу, чтобы Чэнь Бохуань был похоронен вместе со мной”. Кроме того, она намеренно поместил гроб, на то место, где он и его новая жена собирались построить свой дом, чтобы проклясть и отомстить.
Что касается запаха в гробу Чэнь Бохуаня, то это был аромат Байди на теле Ло Сяньсянь, когда она умерла. Гроб был наполнен как сильно злой энергией, таким тяжелым ароматом, потому что душа Ло Сяньсянь спала внутри с Чэнь Бохуанем.
У Ло Сяньсянь не осталось семьи. Когда такой человек умирает, его обычно кремируют, а не хоронят. Таким образом, у нее больше не было тела, и она могла только принять свою форму в гробу призрачной госпожи. Тогда, когда Чу Ваньнин расколол гроб кнутом, душа Ло Сяньсянь потеряла свое убежище и рассеялась, временно неспособная собраться снова. Вот почему злая энергия гроба была сильной, когда он закрывался, но слабой, когда открывался.
Тем не менее, в иллюзорном мире, почему же все трупы были собраны парами, за исключением Чэнь Бохуаня, который был парой бумажной призрачной невесты?
Чу Ванньин задумался на мгновение, и понял это.:
«Призрачная госпожа не нарушила бы своего обещания; эта призрачная невеста должна была быть “телесным телом” Ло Сяньсянь, поскольку только Ло Сяньсянь могла быть похоронена вместе с Чэнь Бохуанем.
Все стало ясно.
Чу Ванньин посмотрел на беспомощную девушку в иллюзии. Он хотел что-то сказать, но не знал, что.
Юхэн действительно был не в ладах со словами, все, что он говорил, выходило сухо, так что молчание затянулось, и в конце концов он ничего не сказал.
Девушка стояла в бесконечной темноте, ее мягкие, но яркие глаза округлились.
Чу Ванньин посмотрел ей в глаза, и внезапно у него не хватило духу больше выносить это. Он хотел уйти, не в силах выдержать ее взгляд. Он уже собирался открыть глаза и покинуть барьер восстановления правды, когда девушка внезапно проговорила.
- Яньлуо-геге, есть кое-что еще я хотел сказать тебе
- .....Да
Девочка опустила голову и заплакала.
- Яньлуо-геге, я не знаю, что я сделала потом, но я... я действительно не хочу, чтобы моего мужа убили. Я не хочу быть злым духом. Правда… Я не крала мандарины, я действительно жена Чэнь Бохуаня, и всю свою жизнь я правда, правда никогда не хотела никому навредить. Я действительно не хотела никому причинять боль, пожалуйста, умоляю Тебя, пожалуйста, поверь мне.
Ее дрожащий голос прерывался рыданиями.
- Я.…..не......это не вранье……Я не лгал. Почему за всю мою жизнь мне никто не верил.
Она жалобно всхлипнула. В темноте раздался голос Чу Ванньина. Он сказал мало, но без колебаний.
Маленькое тело Ло Сяньсянь дернулось.
Чу Ванньин сказал:
- Я верю тебе.
Ло Сяньсянь попыталась вытереть слезы, но не могла остановиться. В конце концов она закрыла заплаканное лицо руками и низко поклонилась человеку, которого не могла видеть в темноте.
Чу Ванньин открыл глаза. Он ничего не говорил в течение долгого времени.
Внутри барьера время проходило иначе, чем в реальности. Он был внутри долгое время, но для тех, кто был снаружи, это было лишь мгновение. Мо Жань еще не пришел, а остальные члены семьи Чэнь все еще смотрели на него с опаской.
Чу Ванньин внезапно отложил ивовую лозу и обратился к госпоже Чэнь:
- я Внему вашим жалобам, теперь вы можете спать.
Мадам Чэнь тупо уставилась на него кроваво-красными глазами, а затем внезапно рухнула на землю без сознания.
Чу Ванньин снова поднял голову, его взгляд скользнул по лицу хозяина дома Чэня, а затем остановился на младшем сыне. Его голос был ровным и холодным.
- Я спрошу в последний раз.- Он говорил медленно, четко выговаривая каждое слово, - вы действительно не знаете, чей это был голос?
Гл.23 этот почтенный не мог остановить его
Младший сын неудержимо дрожал, его ноги подгибались, когда он посмотрел на отца.
Глаза хозяина Чэня метались из стороны в сторону; через некоторое время он произнес:
- Не знаю. Н-не узнаю!
Лицо Чу Ванньина было холодным как лед. Он проговорил низким голосом:
- Лжец.
У него была суровая внешность и теперь, с опущенными бровями и аурой ярости, он выглядел еще более убийственным, даже более страшным, чем злобный призрак.
Хозяин Чэнь неосознанно сделал два шага назад. Внезапно, Чу Ванньин ударил о землю Тяньвэнь, искры пробежали от Лозы, когда листья взлетели в воздух. Хозяин Чэнь упал на задницу.
- Действительно ли аромат Байди был сделан вашей семьей? Это был первый брак вашего старшего сына? Имя Ло Сяньсянь ни о чем вам не говорит? Насколько вы бесстыдны в этом преклонном возрасте?!
Хозяин Чэнь открыл рот, закрыл, потом снова открыл, но не смог вымолвить ни слова, так как его лицо из пепельного стало пунцовым. Юная дочь семьи Чэнь, которая все это время пряталась в сторонке, услышала имя “Ло Сяньсянь” и немедленно заплакала. Она споткнулась и опустилась на колени перед матерью, тряся это бесчувственное тело:
- Ло-Цзе-Цзе! Ло-Цзе-Цзе, это все ты? Я знаю, что ты была обижена, что ты не можешь принять это, но, пожалуйста, я умоляю тебя, хотя бы ради меня, пожалуйста, пощади мою семью...... Ло- ……”
Чу Ванньин наклонился, держа сияющую Тяньвэнь в руке, поднял ее рукоятью лицо хозяина дома Чэня.
У него была фобия прикасаться к людям, которые казались ему отвратительными.
- Ты действительно думаешь, что я не могу понять, когда мне лгут?
Он говорил холодно, глядя в лицо хозяина Чэня и видя свое отражение в его испуганных глазах.
Сейчас у него было действительно неприятное лицо, холодное и суровое, как лезвие, покрытое инеем. Ну и что? Юхэн с ночного неба никогда не нуждался в любви других людей.
- Даочжан, Даочжан, тебя послал пик Сишенг, а я клиент, как ты мог так сунуть нос в мои личные дела, я……
- Хорошо, тогда я не буду касаться ваших дел. Ты можешь умереть.
- Подожди! Подождите! Вы не можете…
- Не могу?- Опасность промелькнула в прищуренных глазах Чу Ваньнина
- Я не могу что?
- Я ... ...... ты ... ...... ты ...
- Если бы кто-то вроде тебя был учеником моей секты, - Чу Ванньин погладил Тяньвэнь, - я бы выпорол тебя до крови и переломал тебе кости прямо здесь.
Услышав это, хозяин Чэнь, наконец, отказался от попыток прикинуться дурачком. Видя ужасное поведение Чу Ванньина, без намека на сострадание, которое можно было бы ожидать от культиватора, его ноги начали непроизвольно дрожать, и он опустился на колени, отбросив все самоуважение, чтобы завыть:
- “Даочжан, у нас не было другого выбора, мы не могли позволить себе оскорбить дочь губернатора! Мы так волновались, что едва могли есть, Даочжан.
Он плача протянул руку, чтобы обнять бедра Чу Ванньина,
Фобия Чу Ваньнина вспыхнула, когда он увидел, что хозяин Чэнь собирается прикоснуться к нему, он без раздумий опустил ивовую лозу, воскликнув от отвращения.
- ААА! - Тяньвэнь ударила по тыльной стороне руки, и хотя за ударом не было духовной энергии, хозяин Чэнь все еще выл от боли, крича:
- Невероятно! Культиватор пика Сишенг ударил меня!
Когда Мо Жань, поддерживая двух инвалидов, и вошел в резиденцию Чэня, его встретило странное зрелище - хозяин Чэня, который, стоя на коленях, сопливо плакал, указывая дрожащим пальцем на Чу Ванньина и крича:
- Какая другая секта делает это? Ваш пик Сишенг взял гонорар, а вы не только не защитили клиента, но и напали на меня! Это так, это так ... бесстыдно! Я всем расскажу! Я объявлю об этом всему миру! Я удостоверюсь, что все узнают о твоей секте....... о отношении вашей секты! Я уничтожу репутацию вашей секты и позабочусь о том, чтобы вам больше никогда никто не заплатил ни копейки!
- Ну и что с того, что у тебя есть деньги? Позволяют ли вам деньги переворачивать все с ног на голову, расплачиваться за добро жестокостью? Деньги позволяют тебе делать все, что ты хочешь, нарушать все свои обещания?
Младший сын семьи Чэнь робко заговорил со стороны:
- Это ведь совсем не похоже на то, что мы убили Ло Сяньсянь. Мы не убивали ее. Мы просто немного побили и выгнали ее Это она сама не хотела жить, это не наша вина, что она не искала укрытия от снега. Как вы можете обвинить нас в этом? Мы никого не убивали, ты не можешь просто обвинять, как тебе заблагорассудится,только потому, что ты могучий культиватор.
Его слова были чрезвычайно лукавыми. Технически Чены не нарушали никаких законов, даже если бы Чу Ваньнин притащил их в суд, самое большее, чиновник мог бы упрекнуть их в бессердечии и нечестности, но никто из них не был бы осужден ни за что.
- Если я не убью его, но он умрет из-за меня. Да, уж ребята, вы действительно чисты.
Рука Чу Ванньина, сжимавшая ивовую лозу, дрожала от гнева.
Хозяин Чэнь, этот старый хорек, уже пришел в себя от первого испуга. Он боялся, что Чу Ванньин бросит их, не позаботившись о призраке раньше. Но, если посмотреть с другой стороны, этот дикий Даочжан все же был послан пиком Сишэн. Как хорошая секта Нижнего царства культивации, они уже взяли плату вперед. И это значит, что он обязан закончить свою работу.
Как только он осознал это, он перестал так бояться. Он держался за свою руку с крошечным порезом, весь в слезах и соплях, и кричал:
- Мы, Чэны, никогда не делали ничего отвратительного, ни убийств, ни поджогов, если этот Ло Сяньсянь не хотел жить, разве это наша вина? Я ... если вы не изгоните этого призрака сегодня, я немедленно отправлюсь на пик Сишен и подам жалобу на вас! Кто так делает, что вы за люди такие? Если вы берете чьи-то деньги, вы должны их отработать и позаботиться о проблемах клиента…
Не успел он договорить, как Чу Ванньин взял свой кошель и, не моргнув глазом, бросил его на землю перед собой:
- Что же касается жалоб, не стесняйтесь!
Тяньвэнь ярко светилась, листья ивы были остры как ножи. Застигнутый врасплох, хозяин Чэнь визжал, прикрывая голову и мечась по комнате, как крыса. Он даже подтащил к себе собственную дочь, чтобы прикрыться ей .
К счастью, Чу Ванньин был опытен в избиении людей, и Тяньвэнь была едина с его разумом. Ивовая лоза немедленно отступила, чтобы не ударить дочерь Чэня. Она развернулась и направиться прямо к лицу хозяина Чэня. Он завизжал, когда кровь брызнула из порезов.
Хозяин Чэнь не ожидал, что Чу Ванньин будет настолько равнодушен к его словам, его высокомерие мгновенно растаяло в луже грязи. Испуганный до смерти, он бежал и вопил:
- Подождите, подождите, придержите кнут! Держи кнут! Даочжан я просто нес чушь! Просто чепуха! Ах! Даочжан, пощади меня! Айо, пожалуйста, я умоляю тебя, я стар, я не могу этого вынести! Даочжан помилуй, это была наша вина! Это была наша вина!
Чу Ванньин даже не слушал его. Его грудь была переполнена гневом, глаза Феникса сузились, когда Тяньвэнь танцевала в воздухе, а хозяин Чэнь катался по земле от боли, сопливо плача.
Мо Жань стоял у ворот, ошеломленный.
Он никогда раньше не видел, чтобы Чу Ванньин хлестал простолюдина и при том так безжалостно, как будто он хлестал зверя. Ивовая лоза двигалась так быстро, что была едва видна.
Что это за бардак? Подрядчик, избивающий клиента, будь то в верхнем или нижнем царстве культивации, определенно разрушит свою репутацию культиватора навсегда. Каким бы плохим ни был характер Чу Ваннина, как бы он ни позволял сердцу управлять головой, как он мог зайти так далеко, чтобы совершить такую большую ошибку?
Это было намного серьезнее, чем его ”воровство и разврат".
Лицо Ши Мэй было бледным от шока. Он затряс Мо Жань в панике:
- Что ты стоишь? Быстрее, останови Учителя!
Мо Жань передал все еще лежащую без сознания Чэнь-Яо - то есть драгоценную дочь семьи Яо—Ши Мэю и шагнул вперед, чтобы схватить запястье Чу Ваньнина:
- “Шицзунь….ты…что ты делаешь? Шицзунь, это против правил.
Чу Ванньин был в ужасном настроении, он мрачно глянул на Мо Жаня.
- Как будто нужно, чтобы ты мне указывал? Какие из семисот пятидесяти правил пика Сишэн я не знаю лучше тебя? Отпусти!
Мо Жань повысил голос:
- Тогда почему ты не останавливаешься?
Чу Ваньнин не хотел тратить на него время, он резко отдернул руку, и еще один удар хлыста безжалостно обрушился на домовладельца Чэня.
- Шицзунь!!
Чу Ванньин сверкнул ледяными глазами. Хозяин Чэнь увидел, что Мо Жань выглядит красивым и дружелюбным, определенно хорошим человеком, и поэтому поспешно подполз, съежившись позади него, дергая за край одежды:
- Даочжан, пожалуйста, поговори со своим Шицзунем, я, мои старые кости, даже если я был неправ, даже если я был неправ, мои старые кости не выдержат такого избиения.……
Но, вопреки его ожиданиям, когда Мо Жань обернулся и увидел его сопли и заплаканное лицо, он почувствовал не жалость, а отвращение и быстро отодвинулся с презрением.
Хозяин Чэнь понял, что на него нельзя положиться, и перевел взгляд на Ши Мэя, который помогал Чэнь-Яо сесть в кресло неподалеку. Цепляясь за последнюю надежду, он пополз к Ши Мэй, стеная и плача.
- Даочжан, пожалуйста, проявите доброту, проявите милосердие, Я знаю, я ошибся, это моя вина, все моя вина, пожалуйста, я прошу Вас, пожалуйста, поговорите с вашим Шицзунем, я был неправ, я признаю свою ошибку...... Я...... Я...... Я сделаю все, что вы скажете, только не бейте меня, я стар, мое тело не может вынести...... не могу……
Он жалобно плакал, искренне умоляя сохранить ему жизнь, когда подполз к Ши Мэю и потянул его за одежду.
Ши Мэй был полон жалости к старику. Он тотчас же повернулся, чтобы умолять Чу Ванньина.
- Шицзунь, так как старик уже знает, что он неправ, он признал ошибки, пожалуйста, прояви милосердие
- С дороги ! – прошипел Чу Ванньин, резко - Ты не слышал меня!?
Ши Мэй вздрогнула от страха и отошел в сторону.
Тяньвэнь с шумом рассек воздух, направляясь прямо к хозяину Чэню, который закрыл голову обеими руками и испустил испуганный крик. Звук был действительно слишком жалким, и Ши Мэй не мог не выступить вперед, принимая удар на себя.
Плеть со звоном опустилась. Ши Мэй двигался слишком быстро, Чу Ванньин пытался отступить, но было слишком поздно.
Полетели капельки крови. Ши Мэй тут же упал на колени от удара. Он прикрывал щеку, но не смог остановить кровь, сочащуюся между пальцами.....
читать дальшеЧу Ванньин, услышав этот рассказ, был уже в ярости. Ему хотелось только одного - вытащить ивовую лозу и отхлестать ей эту семью Чэнь. Но он не мог открыть глаза, чтобы проклясть их, потому что иллюзия восстановления немедленно исчезнет, если он сделает это. Призрак может быть пойман в ловушку Барьером восстановления истины только один раз; если его прервать, он никогда не сможет дослушать остальную часть рассказа Ло Сяньсянь. Так что он мог только сдерживать свою пылающую ярость .
После смерти ее дух отправился в преисподнюю. Она помнила только леди, одетую в великолепные цвета, которая выглядела совсем как призрачная госпожа в храме. Она стояла перед ней и спрашивала успокаивающим голосом:
- Вы и Чэнь Бохуань не могли лежать вместе при жизни, но вы хотите быть похоронены вместе после смерти?
Ло Сяньсянь судорожно закивала:
- Да, да.. я хочу этого!
- Тогда я попрошу его составить тебе компанию, хорошо?
Ло Сяньсянь почти выпалил нетерпеливое согласие, не думая, но внезапно вспомнил кое-что и остановилась:
- Я ведь мертва?
Женщина в красивых одеждах качнула головой.
- Я - Призрачная повелительница церемоний преисподней, я могу подарить тебе хорошую партию, исполнить твое давнее желание.
Ло Сяньсянь, продолжила в оцепенении:
- Тогда, если он придет, чтобы составить мне компанию, он... тоже умрет?
Снова согласие.
- Но небеса сострадательны, жизнь или смерть незначительны, это просто закрытие глаз, какая разница?
Чу Ванньин подумал про себя, что, как и ожидалось, эта призрачная госпожа обманом заставляет людей загадывать желания на жизни других. Действительно, отвратительное божество.
Хотя Ло Сяньсянь умерла нечестивой смертью, она не была злым призраком.
- Нет, Не убивай его, он не виноват.
Призрачная госпожа грустно улыбнулась:
- Такая добрая, но что ты получишь взамен?
Как божество, она отлично могла уговаривать людей загадывать злые желания, но не могла их принудить делать это. Постепенно ее фигура исчезла, а голос становился тише.
- Дух возвращается на землю на седьмой день. Когда ты вернешься в живой мир на седьмой день, посмотри, что делает семья Чэнь. Тогда я приду и спрошу тебя еще раз, не изменится ли твое желание.
Семь дней спустя, в день возвращения дух Ло Сяньсянь вновь обрел сознание и вернулся в мир живых.
Девушка шла по знакомым дорогам к резиденции Чэнь, желая увидеть мужа в последний раз.
Неожиданно она увидела, что резиденция Чэнь была празднично украшена фонарями и знаменами, приемная была завалена подарками, а в главном зале был вывешен массивный символ “Си”- свадьба. Лицо мадам Чэнь сияло, на нем не было никаких признаков болезни, когда она с улыбкой приказывала слугам упаковать подарки красным шелком и богато украсить.
Кто... женится? Кто ... готовит подарки на помолвку? Кто... не жалея средств, как грандиозно…….Кто...
Она пробиралась между оживленной толпой, прислушиваясь к гулу голосов.
- Мадам Чэнь, поздравляю вас с помолвкой вашего сына с дочерью губернатора Яо.”
- Мадам Чэнь поистине благословенна.
- Госпожа Яо действительно счастливая звезда семьи Чэнь! Помолвка только что состоялась, а Мадам Чэнь уже выглядит намного лучше.
- Твой сын и госпожа ЯО-как золото и нефрит, брак, заключенный на небесах. Я так завидую, хахахаха.
Ваш сын.….. ваш сын.…..Какой сын?
Кто женится на дочери семьи Яо?
В отчаянии Ло Сяньсянь бродила по знакомым коридорам и двору, ища знакомый голос между болтовней и смехом.
Она нашла его.
Чэнь Бохуань стоял перед пионами в заднем зале, его лицо было бледным, щеки ввалились. Но он был одет в красное - не свадебное платье, а традиционное, расшитое бабочками красное платье города Кэйди, которое носит зять, когда идет в дом невесты делать предложение.
Он ....... собирается сделать предложение.....?
Все эти щедрые подарки, ларцы полные золота, серебра и жемчуга, все это было приготовлено им... Чэнь Бохуань, ее мужем, для дочери семьи Яо?
Она вдруг вспомнила, как они поженились.
Не было ничего, только два человека, одно сердце и больше ничего.
Ни церемониймейстера, ни подружки невесты, ни шафера, ни подарков. Семья Чэнь тогда еще не процветала, и у нее даже не было ни одного приличного набора украшений. Он подошел к мандариновому дереву во дворе, которое они посадили вместе и сорвал нежный цветок. Затем аккуратно заправил его в ее волосы.
Она спросила:
- Как я выгляжу?
- Красивая, - ответил он. Потом помолчал и виновато погладил ее по волосам.
Ло Сяньсянь улыбнулась и сказала, что согласна.
Чэнь Бохуань сказал ей, что когда он официально женится на ней через три года, он обязательно сделает это с грандиозной церемонией, все будут приглашены. Он поедет за ней на большой повозке, которую повезут восемь человек, украсит ее золотом и серебром, и приемная вся будет заполнена подарками на помолвку.
Обещание, данное в тот год, звенело у нее в ушах. Здесь и сейчас церемония была грандиозной, и все были приглашены.
Но он женился на другой.
Гнев и печаль нахлынули на нее. Ло Сяньсянь закричала, разрывая красные шелка и парчу в комнате. Но, будучи призраком, реально она не могла прикоснуться ни к чему.
Словно почувствовав что-то, Чэнь Бохуань оглянулся, пустым взглядом уставившись на шелка в комнате, развевающиеся, несмотря на отсутствие ветра.
Подошла его младшая сестра. В ее волосах торчала белая Нефритовая заколка, знак того, что она тайно оплакивает кого-то.
- Братец, пожалуйста, поешь что-нибудь, ты не ел как следует несколько дней, и тебе все равно придется ехать в резиденцию губернатора, чтобы сделать предложение, твое тело не выдержит так долго.
Чэнь Бохуань внезапно спросил:
- Сяо-Мэй, ты слышишь, как кто-то плачет?”
-......А? Нет? братец, ты...... - Она стиснула зубы и не закончила мысль.
Чэнь Бохуань продолжал смотреть на то место, где колыхались шелка.
- Как мама, она в хорошем настроении? Она оправилась от болезни? Ах, да ...Хорошо, что она поправилась.
Чэнь Бохуань постоял немного, бормоча себе под нос:
- Я уже потерял Сяньсянь, я не могу потерять еще и маму.
- Брат, пожалуйста, поешь ...
Ло Сяньсянь плакала, кричала, держась за голову, она вопила от боли.
«Нет...... не уходи...... не оставляй……!»
Чэнь Бохуань тихо сказал:
- Ладно..
Его измученная фигура свернула за угол и исчезла.
Ло Сяньсянь стояла одна в оцепенении, крупные капли слез катились по ее щекам. По воле случая голоса братьев Чэнь, которые стали причиной ее смерти, донеслись до нее, второй и младший братья перешептывались друг с другом.
- Мама вне себя от радости, наконец-то все встало на свои места.
- Что ты говоришь? Потребовалось полгода притворяться больной, чтобы, наконец, изгнать эту ведьму, как она может не быть счастлива?
Младший брат прищелкнул языком, потом вдруг произнес:
- Не могу поверить, что она только что была тут, живая и вдруг умерла. Мы же просто вышвырнули ее, не то чтобы мы хотели убить. Как глупа она была, неужели даже не знала, что нужно идти искать помощи?
- Кто знает, может быть, она просто слишком тонкокожая, как ее угрюмый отец. Мы не виноваты в ее смерти. Может, мать и обманула ее, но нам тоже трудно пришлось. Подумать только, между губернаторской дочкой и какой-нибудь крестьянской девчонкой ее выберет только идиот. Кроме того, если мы обидим драгоценную дочь Яо, все плохо кончится и для нас.
- Ты прав, она просто тупица. Если она хотела замерзнуть насмерть, это никого не должно касаться.
Слова долетели до ее ушей.
Только после смерти Ло Сяньсянь наконец понял, что так называемая “приносящая несчастье” означает лишь то, что она бедна и имеет низкий статус и не может сравниться с почтенной дочерью губернатора. Только идиот выберет крестьянскую девушку.
Она вернулась в храм призрачной госпожи с сердцем, наполненным ненавистью и негодованием. Она умерла там, слабая и беспомощная. Она же и вернулась туда с горечью и каменным сердцем. Когда-то она была такой доброй и наивной, но теперь она вызвала в себе всю ненависть, всю злобу, которую никогда прежде не выпускала на волю. Она кричала до хрипоты, глаза покраснели ее душа трепетала.
Она закричала:
- Я, Ло Сяньсянь, готова отдать свою душу, чтобы стать злым призраком, я умоляю госпожу призраков только о мести! Я хочу, чтобы вся семья Чэнь умерла с горя!!! Я хочу, чтобы моя свекровь, которая хуже зверя, убила своих сыновей собственными руками! Все они!!! Я хочу, чтобы Чэнь Бохуань составил мне компанию в аду!! Чтобы его похоронили вместе со мной!!! Я Ненавижу! НЕНАВИЖУ!!!!”
На алтаре глиняный идол опустил веки, уголки губ изогнулись в ухмылке.
Голос эхом отозвался в храме.
- Ваше поклонение принято, и ваше желание исполнится. Отныне вы злой дух-идите и убивайте всех, кто причинил вам зло.
Вспыхнул пронзительный кроваво-красный свет, и Ло Сяньсянь больше ничего не помнила.
Но Чу Ванньин уже знал, что произойдет дальше. Призрачная госпожа контролировала злого призрака Ло Сяньсянь, чтобы завладеть мадам Чэнь и убить семью Чэнь один за другим.
И причина, по которой Чэнь Бохуань был в том красном гробу, выкопанном на горе, тоже была в том, чтобы выполнить желание Ло Сяньсянь. ”Я хочу, чтобы Чэнь Бохуань был похоронен вместе со мной”. Кроме того, она намеренно поместил гроб, на то место, где он и его новая жена собирались построить свой дом, чтобы проклясть и отомстить.
Что касается запаха в гробу Чэнь Бохуаня, то это был аромат Байди на теле Ло Сяньсянь, когда она умерла. Гроб был наполнен как сильно злой энергией, таким тяжелым ароматом, потому что душа Ло Сяньсянь спала внутри с Чэнь Бохуанем.
У Ло Сяньсянь не осталось семьи. Когда такой человек умирает, его обычно кремируют, а не хоронят. Таким образом, у нее больше не было тела, и она могла только принять свою форму в гробу призрачной госпожи. Тогда, когда Чу Ваньнин расколол гроб кнутом, душа Ло Сяньсянь потеряла свое убежище и рассеялась, временно неспособная собраться снова. Вот почему злая энергия гроба была сильной, когда он закрывался, но слабой, когда открывался.
Тем не менее, в иллюзорном мире, почему же все трупы были собраны парами, за исключением Чэнь Бохуаня, который был парой бумажной призрачной невесты?
Чу Ванньин задумался на мгновение, и понял это.:
«Призрачная госпожа не нарушила бы своего обещания; эта призрачная невеста должна была быть “телесным телом” Ло Сяньсянь, поскольку только Ло Сяньсянь могла быть похоронена вместе с Чэнь Бохуанем.
Все стало ясно.
Чу Ванньин посмотрел на беспомощную девушку в иллюзии. Он хотел что-то сказать, но не знал, что.
Юхэн действительно был не в ладах со словами, все, что он говорил, выходило сухо, так что молчание затянулось, и в конце концов он ничего не сказал.
Девушка стояла в бесконечной темноте, ее мягкие, но яркие глаза округлились.
Чу Ванньин посмотрел ей в глаза, и внезапно у него не хватило духу больше выносить это. Он хотел уйти, не в силах выдержать ее взгляд. Он уже собирался открыть глаза и покинуть барьер восстановления правды, когда девушка внезапно проговорила.
- Яньлуо-геге, есть кое-что еще я хотел сказать тебе
- .....Да
Девочка опустила голову и заплакала.
- Яньлуо-геге, я не знаю, что я сделала потом, но я... я действительно не хочу, чтобы моего мужа убили. Я не хочу быть злым духом. Правда… Я не крала мандарины, я действительно жена Чэнь Бохуаня, и всю свою жизнь я правда, правда никогда не хотела никому навредить. Я действительно не хотела никому причинять боль, пожалуйста, умоляю Тебя, пожалуйста, поверь мне.
Ее дрожащий голос прерывался рыданиями.
- Я.…..не......это не вранье……Я не лгал. Почему за всю мою жизнь мне никто не верил.
Она жалобно всхлипнула. В темноте раздался голос Чу Ванньина. Он сказал мало, но без колебаний.
Маленькое тело Ло Сяньсянь дернулось.
Чу Ванньин сказал:
- Я верю тебе.
Ло Сяньсянь попыталась вытереть слезы, но не могла остановиться. В конце концов она закрыла заплаканное лицо руками и низко поклонилась человеку, которого не могла видеть в темноте.
Чу Ванньин открыл глаза. Он ничего не говорил в течение долгого времени.
Внутри барьера время проходило иначе, чем в реальности. Он был внутри долгое время, но для тех, кто был снаружи, это было лишь мгновение. Мо Жань еще не пришел, а остальные члены семьи Чэнь все еще смотрели на него с опаской.
Чу Ванньин внезапно отложил ивовую лозу и обратился к госпоже Чэнь:
- я Внему вашим жалобам, теперь вы можете спать.
Мадам Чэнь тупо уставилась на него кроваво-красными глазами, а затем внезапно рухнула на землю без сознания.
Чу Ванньин снова поднял голову, его взгляд скользнул по лицу хозяина дома Чэня, а затем остановился на младшем сыне. Его голос был ровным и холодным.
- Я спрошу в последний раз.- Он говорил медленно, четко выговаривая каждое слово, - вы действительно не знаете, чей это был голос?
Гл.23 этот почтенный не мог остановить его
Младший сын неудержимо дрожал, его ноги подгибались, когда он посмотрел на отца.
Глаза хозяина Чэня метались из стороны в сторону; через некоторое время он произнес:
- Не знаю. Н-не узнаю!
Лицо Чу Ванньина было холодным как лед. Он проговорил низким голосом:
- Лжец.
У него была суровая внешность и теперь, с опущенными бровями и аурой ярости, он выглядел еще более убийственным, даже более страшным, чем злобный призрак.
Хозяин Чэнь неосознанно сделал два шага назад. Внезапно, Чу Ванньин ударил о землю Тяньвэнь, искры пробежали от Лозы, когда листья взлетели в воздух. Хозяин Чэнь упал на задницу.
- Действительно ли аромат Байди был сделан вашей семьей? Это был первый брак вашего старшего сына? Имя Ло Сяньсянь ни о чем вам не говорит? Насколько вы бесстыдны в этом преклонном возрасте?!
Хозяин Чэнь открыл рот, закрыл, потом снова открыл, но не смог вымолвить ни слова, так как его лицо из пепельного стало пунцовым. Юная дочь семьи Чэнь, которая все это время пряталась в сторонке, услышала имя “Ло Сяньсянь” и немедленно заплакала. Она споткнулась и опустилась на колени перед матерью, тряся это бесчувственное тело:
- Ло-Цзе-Цзе! Ло-Цзе-Цзе, это все ты? Я знаю, что ты была обижена, что ты не можешь принять это, но, пожалуйста, я умоляю тебя, хотя бы ради меня, пожалуйста, пощади мою семью...... Ло- ……”
Чу Ванньин наклонился, держа сияющую Тяньвэнь в руке, поднял ее рукоятью лицо хозяина дома Чэня.
У него была фобия прикасаться к людям, которые казались ему отвратительными.
- Ты действительно думаешь, что я не могу понять, когда мне лгут?
Он говорил холодно, глядя в лицо хозяина Чэня и видя свое отражение в его испуганных глазах.
Сейчас у него было действительно неприятное лицо, холодное и суровое, как лезвие, покрытое инеем. Ну и что? Юхэн с ночного неба никогда не нуждался в любви других людей.
- Даочжан, Даочжан, тебя послал пик Сишенг, а я клиент, как ты мог так сунуть нос в мои личные дела, я……
- Хорошо, тогда я не буду касаться ваших дел. Ты можешь умереть.
- Подожди! Подождите! Вы не можете…
- Не могу?- Опасность промелькнула в прищуренных глазах Чу Ваньнина
- Я не могу что?
- Я ... ...... ты ... ...... ты ...
- Если бы кто-то вроде тебя был учеником моей секты, - Чу Ванньин погладил Тяньвэнь, - я бы выпорол тебя до крови и переломал тебе кости прямо здесь.
Услышав это, хозяин Чэнь, наконец, отказался от попыток прикинуться дурачком. Видя ужасное поведение Чу Ванньина, без намека на сострадание, которое можно было бы ожидать от культиватора, его ноги начали непроизвольно дрожать, и он опустился на колени, отбросив все самоуважение, чтобы завыть:
- “Даочжан, у нас не было другого выбора, мы не могли позволить себе оскорбить дочь губернатора! Мы так волновались, что едва могли есть, Даочжан.
Он плача протянул руку, чтобы обнять бедра Чу Ванньина,
Фобия Чу Ваньнина вспыхнула, когда он увидел, что хозяин Чэнь собирается прикоснуться к нему, он без раздумий опустил ивовую лозу, воскликнув от отвращения.
- ААА! - Тяньвэнь ударила по тыльной стороне руки, и хотя за ударом не было духовной энергии, хозяин Чэнь все еще выл от боли, крича:
- Невероятно! Культиватор пика Сишенг ударил меня!
Когда Мо Жань, поддерживая двух инвалидов, и вошел в резиденцию Чэня, его встретило странное зрелище - хозяин Чэня, который, стоя на коленях, сопливо плакал, указывая дрожащим пальцем на Чу Ванньина и крича:
- Какая другая секта делает это? Ваш пик Сишенг взял гонорар, а вы не только не защитили клиента, но и напали на меня! Это так, это так ... бесстыдно! Я всем расскажу! Я объявлю об этом всему миру! Я удостоверюсь, что все узнают о твоей секте....... о отношении вашей секты! Я уничтожу репутацию вашей секты и позабочусь о том, чтобы вам больше никогда никто не заплатил ни копейки!
- Ну и что с того, что у тебя есть деньги? Позволяют ли вам деньги переворачивать все с ног на голову, расплачиваться за добро жестокостью? Деньги позволяют тебе делать все, что ты хочешь, нарушать все свои обещания?
Младший сын семьи Чэнь робко заговорил со стороны:
- Это ведь совсем не похоже на то, что мы убили Ло Сяньсянь. Мы не убивали ее. Мы просто немного побили и выгнали ее Это она сама не хотела жить, это не наша вина, что она не искала укрытия от снега. Как вы можете обвинить нас в этом? Мы никого не убивали, ты не можешь просто обвинять, как тебе заблагорассудится,только потому, что ты могучий культиватор.
Его слова были чрезвычайно лукавыми. Технически Чены не нарушали никаких законов, даже если бы Чу Ваньнин притащил их в суд, самое большее, чиновник мог бы упрекнуть их в бессердечии и нечестности, но никто из них не был бы осужден ни за что.
- Если я не убью его, но он умрет из-за меня. Да, уж ребята, вы действительно чисты.
Рука Чу Ванньина, сжимавшая ивовую лозу, дрожала от гнева.
Хозяин Чэнь, этот старый хорек, уже пришел в себя от первого испуга. Он боялся, что Чу Ванньин бросит их, не позаботившись о призраке раньше. Но, если посмотреть с другой стороны, этот дикий Даочжан все же был послан пиком Сишэн. Как хорошая секта Нижнего царства культивации, они уже взяли плату вперед. И это значит, что он обязан закончить свою работу.
Как только он осознал это, он перестал так бояться. Он держался за свою руку с крошечным порезом, весь в слезах и соплях, и кричал:
- Мы, Чэны, никогда не делали ничего отвратительного, ни убийств, ни поджогов, если этот Ло Сяньсянь не хотел жить, разве это наша вина? Я ... если вы не изгоните этого призрака сегодня, я немедленно отправлюсь на пик Сишен и подам жалобу на вас! Кто так делает, что вы за люди такие? Если вы берете чьи-то деньги, вы должны их отработать и позаботиться о проблемах клиента…
Не успел он договорить, как Чу Ванньин взял свой кошель и, не моргнув глазом, бросил его на землю перед собой:
- Что же касается жалоб, не стесняйтесь!
Тяньвэнь ярко светилась, листья ивы были остры как ножи. Застигнутый врасплох, хозяин Чэнь визжал, прикрывая голову и мечась по комнате, как крыса. Он даже подтащил к себе собственную дочь, чтобы прикрыться ей .
К счастью, Чу Ванньин был опытен в избиении людей, и Тяньвэнь была едина с его разумом. Ивовая лоза немедленно отступила, чтобы не ударить дочерь Чэня. Она развернулась и направиться прямо к лицу хозяина Чэня. Он завизжал, когда кровь брызнула из порезов.
Хозяин Чэнь не ожидал, что Чу Ванньин будет настолько равнодушен к его словам, его высокомерие мгновенно растаяло в луже грязи. Испуганный до смерти, он бежал и вопил:
- Подождите, подождите, придержите кнут! Держи кнут! Даочжан я просто нес чушь! Просто чепуха! Ах! Даочжан, пощади меня! Айо, пожалуйста, я умоляю тебя, я стар, я не могу этого вынести! Даочжан помилуй, это была наша вина! Это была наша вина!
Чу Ванньин даже не слушал его. Его грудь была переполнена гневом, глаза Феникса сузились, когда Тяньвэнь танцевала в воздухе, а хозяин Чэнь катался по земле от боли, сопливо плача.
Мо Жань стоял у ворот, ошеломленный.
Он никогда раньше не видел, чтобы Чу Ванньин хлестал простолюдина и при том так безжалостно, как будто он хлестал зверя. Ивовая лоза двигалась так быстро, что была едва видна.
Что это за бардак? Подрядчик, избивающий клиента, будь то в верхнем или нижнем царстве культивации, определенно разрушит свою репутацию культиватора навсегда. Каким бы плохим ни был характер Чу Ваннина, как бы он ни позволял сердцу управлять головой, как он мог зайти так далеко, чтобы совершить такую большую ошибку?
Это было намного серьезнее, чем его ”воровство и разврат".
Лицо Ши Мэй было бледным от шока. Он затряс Мо Жань в панике:
- Что ты стоишь? Быстрее, останови Учителя!
Мо Жань передал все еще лежащую без сознания Чэнь-Яо - то есть драгоценную дочь семьи Яо—Ши Мэю и шагнул вперед, чтобы схватить запястье Чу Ваньнина:
- “Шицзунь….ты…что ты делаешь? Шицзунь, это против правил.
Чу Ванньин был в ужасном настроении, он мрачно глянул на Мо Жаня.
- Как будто нужно, чтобы ты мне указывал? Какие из семисот пятидесяти правил пика Сишэн я не знаю лучше тебя? Отпусти!
Мо Жань повысил голос:
- Тогда почему ты не останавливаешься?
Чу Ваньнин не хотел тратить на него время, он резко отдернул руку, и еще один удар хлыста безжалостно обрушился на домовладельца Чэня.
- Шицзунь!!
Чу Ванньин сверкнул ледяными глазами. Хозяин Чэнь увидел, что Мо Жань выглядит красивым и дружелюбным, определенно хорошим человеком, и поэтому поспешно подполз, съежившись позади него, дергая за край одежды:
- Даочжан, пожалуйста, поговори со своим Шицзунем, я, мои старые кости, даже если я был неправ, даже если я был неправ, мои старые кости не выдержат такого избиения.……
Но, вопреки его ожиданиям, когда Мо Жань обернулся и увидел его сопли и заплаканное лицо, он почувствовал не жалость, а отвращение и быстро отодвинулся с презрением.
Хозяин Чэнь понял, что на него нельзя положиться, и перевел взгляд на Ши Мэя, который помогал Чэнь-Яо сесть в кресло неподалеку. Цепляясь за последнюю надежду, он пополз к Ши Мэй, стеная и плача.
- Даочжан, пожалуйста, проявите доброту, проявите милосердие, Я знаю, я ошибся, это моя вина, все моя вина, пожалуйста, я прошу Вас, пожалуйста, поговорите с вашим Шицзунем, я был неправ, я признаю свою ошибку...... Я...... Я...... Я сделаю все, что вы скажете, только не бейте меня, я стар, мое тело не может вынести...... не могу……
Он жалобно плакал, искренне умоляя сохранить ему жизнь, когда подполз к Ши Мэю и потянул его за одежду.
Ши Мэй был полон жалости к старику. Он тотчас же повернулся, чтобы умолять Чу Ванньина.
- Шицзунь, так как старик уже знает, что он неправ, он признал ошибки, пожалуйста, прояви милосердие
- С дороги ! – прошипел Чу Ванньин, резко - Ты не слышал меня!?
Ши Мэй вздрогнула от страха и отошел в сторону.
Тяньвэнь с шумом рассек воздух, направляясь прямо к хозяину Чэню, который закрыл голову обеими руками и испустил испуганный крик. Звук был действительно слишком жалким, и Ши Мэй не мог не выступить вперед, принимая удар на себя.
Плеть со звоном опустилась. Ши Мэй двигался слишком быстро, Чу Ванньин пытался отступить, но было слишком поздно.
Полетели капельки крови. Ши Мэй тут же упал на колени от удара. Он прикрывал щеку, но не смог остановить кровь, сочащуюся между пальцами.....
@темы: 2ha
-
-
22.07.2019 в 19:02-
-
22.07.2019 в 19:03-
-
22.07.2019 в 20:28