Конец, но еще не конец, экстры же. Хотя, это круто получилось чуть больше 3,5 лет, по году на том ))))
читать дальше
Он уставился на этого мужчину, сидящего напротив. Увидев, что он, только что улыбавшийся вдруг закрыл глаза, в его душе мгновенно поднялось волнение…
С того времени, как Мо Жань воскрес, каждый третий день сознание Тасянь Цзюнь пробуждалось в этом теле и не замирало до глубокой ночи следующего дня.
Это явление проявилось должно быть из-за того, что та нить сознательной души была очень долго отделена от двух других разумный и семи животных его душ. Сознание вообще очень сложно соединить вместе, поэтому теперь, даже когда все души уже объединились, все равно в первый час следующих суток*, его личности менялись.
(С 23:00 до часу ночи следующего дня)
И впрямь, через мгновение, как Мо Жань вновь открыл глаза, блеск этой пары глаз поменялся.
Тасянь Цзюнь медленно поднял голову. Это был один и тот же человек, то же тело но выражению лица теперь недоставало праведности, за то теперь оно выглядело немного угрожающим, таинственным и вероломным.
Тасянь Цзюнь раскрыл свой рот, полный белых зубов и широко беззастенчиво улыбнулся:
- Гмм.. три дня не видел. Ваньнин, ты скучал по этому достопочтенному?
- ….
Опустив взгляд, он увидел приборы и чашку перед собой с наполовину съеденным супом. Наконец прежний владыка этого мира брезгливо обвел взглядом придорожные деревянные стулья, тесно заставленный засаленный стол
..все это было привычными вещами человеческого мира для мастера Мо.
Но что касается его…
- Официант! Быстро метнулся к этому достопочтенному!
- Мо Жань сядь!
Этот внезапный шум переполошил посетителей вокруг, люди один за другим начали повоорачивать головы и вдруг кто-то воскликнул:
- Ба! …разве это не уважаемый мастер Чу?
- Ого! Мо, господин бессмертный Мо кажется тоже тут? Он не умер? Кто-нибудь, протрите мне глаза, неужто я ослеп….
- Ты не ослеп, я тоже это вижу.
Какая-то девушка звонко закричала:
- Ооо! Это правда господин бессмертный Мо!!
Чрезмерная суматоха привлекла внимание прохожих, все больше и больше глаз устремлялось на них, а некоторые даже уже действительно полностью их узнали. Чу Ваньнин с мрачным лицом потянул за собой Тасянь Цзюнь громко выговаривая:
- Стол в полном беспорядке, как тут можно есть? Да что с тобой такое!
И Тасянь Цзюнь, пока не набежало еще больше народа, в этой суматохе призвал свой меч и они поспешно скрылись.
Только когда они поднялись высоко вверх, Чу Ваньнин выдохнул с облегчением.
Спасение под ясным серебристым лунным светом.
Все было бы просто прекрасно, если бы не раздраженное ворчание Тасянь Цзюнь за его спиной. Он недовольно бурчал:
- Что хорошего в господине бессмертном Мо?
- ….
- Толпа баранов! Почему они поминают только господина бессмертного Мо?
- …
- Тем, кто исправил магический барьер Сюань У был этот достопочтенный!
- ….
- Этот достопочтенный спас их собачьи жизни!
- …..
- А потом сдерживал вздымающиеся до небес волны опять-таки этот достопочтенный!
Чу Ваньнин, скосив глаза, взглянул на этого скрежещущего зубами от злости и бессилия человека, и вдруг подумал, что этот малый и правда мелочный тип, даже сам к себе ревнует.
- Что смотришь?! – вдруг увидев, что Чу Ваньнин смотрит на него улыбающимся взглядом, Тасян Цзюнь замер, а потом резко прищурился. Он еще больше возмутился и поэтому, притворяясь, что ему все безразлично сквозь зубы проговорил, - И даже ты! Ты тоже принадлежишь этому достопочтенному!
И игриво шлепнул его. Чу Ваньнин от неожиданности гневно закричал:
- Эй, хватит копошиться! – и правда, меч под ногами слегка пошатнулся, однако тут же был выровнен одним магическим дыханием Тасянь Цзюня.
Заворачивая Чу Ваньнина в свой плащ, Тасянь Цзюнь очень недовольно буркнул:
- Чего тебе бояться? Этот достопочтенный тут, разве ты сможешь разбиться насмерть?
Проговорив это, он ускорил движение своего меча и высоко в небесах в серебристом свете тень от меча словно черный вихрь улетела в направлении горы Наньпин…
В темноте ночи, совсем как обычная пара влюбленных.
Они возвращались домой.
В последствии люди изредка видели на просторах земли там и тут* силуэты мастера Мо и мастера Чу, но они всегда приходили и уходили бесследно, словно отражение вспугнутого лебедя в воде.
*На просторах цзянху
Еще позже в мире совершенствующихся прошел еще один слух. Поговаривали, что есть один слепой целитель, который странствовал от правого берега реки Янцзы до севера пустыни Гоби. На нем всегда была широкополая шляпа и вуаль, и никто никогда не видел его настоящего лица, только знали, что искусство врачевания этого слепого было несравненным. Он обошёл все бесплодные земли помогая и излечивая всех людей, не беря за это ни гроша.
Об этом лекаре был знаменитый рассказ, как когда-то в городке Учан жила группа юношей, которых в детстве похитили и продали одним даосам. Те ошпарили их кожу и сделали из них людей-медведей, которых до того дня было тяжело вылечить. Когда этот лекарь, который в то время лечил в этом месте, услышал об этом деле, он срезал со своей руки кожу и плоть для их лечения и обменял свою кожу на здоровье этих юношей. Горожане были очень ему признательны и попросили назвать свое имя.
А тот лекарь сказал, что он не боле чем грешник и только то.
Прошло еще очень много лет, так много, что та великая битва уже превратилась в новость на старых пожелтевших свитках, так много, что прежние ростки бамбука уже дали ветви, прежние юноши и девушки обзавелись семьями, а у многих героев прежних времен поседели виски.
Прошел еще один год и зиму сменила весна.
Глава Пика Сышэн Сюэ Цзымин принял в личные ученики маленького мальчика и относился к нему как к родному сыну. Этот паренек был очень общительным и дружелюбным, репутация великого уважаемого хозяина Сюэ его совершенно не страшила. Весь день напролет он ходил за Сюэ Мэном постоянно заваливая его вопросами. Как-то раз этот любопытный ребенок прибежал к нему спросить:
- Учитель, я слышал много историй, все говорят о наставнике учителя и о дядюшке наставнике, они ...... и теперь все еще общаются с учителем?
В это время уважаемый мудрец эпохи, Сюэ Цзымин стоял у подоконника и смотрел через распахнутое окно на персики в цвету. Он спокойно и доброжелательно ответил:
- Да, время от времени.
- Тогда почему бы не попросить их вернуться? – немного горячась спросил мальчик.
- …
- Павильон Алого лотоса и ученическая комната дядюшки наставника давно пустуют, никто больше там не жил, - маленький ученик потянул Сюэ Цзымина за край рукава, - Учитель. Учитель, позовите их вернуться. Я слышал столько рассказов ооо, в них всех говорится, что наставник учителя и дядюшка наставник во всем мире величайшие герои…
Сюэ Мэн скосил свои карие глазами, освещенные весенним солнечным светом и с затаенной улыбкой посмотрел на этого паренька:
- И ты в будущем тоже хочешь стать героем?
- Оо, конечно! – мальчик надул щеки, его внешность выражала твердую решимость, - Как это у почтенного Учителя может быть бесполезный ни на что не годный ученик? Я собираюсь совершить что-то великое!
- Приносить пользу не обязательно означает совершить какой-то великий подвиг. – сказал Сюэ Мэн, - Если ты сможешь прожить всю свою жизнь честно, не обижая слабых, не уступая сильным, не зазнаваясь при хорошем стечении обстоятельств и не падая духом при плохих… да к тому же сможешь с осторожностью относиться к своему мнению, когда судишь о человеке или о деле, всегда в душе имея сострадание. Тогда, когда доживешь до преклонных лет сможешь сказать эту фразу «моя совесть чиста» и вот именно это и есть великий, могучий герой.
- …
- В чем дело?
Этот ребенок был все же очень мал и , когда Сюэ Мэн повернулся к нему, то обнаружил, что он уже зевает.
Как только он заметил, что Учитель смотрит на него, то тут же на половине сдержал зевок, в уголках глаз появились пара сонных слезинок. Он постарался как мог выпрямить спину и как будто в задумчивости слегка кивнул головой.
Этот ребенок, старающийся быть всегда первым, действительно обликом напоминал юного птенца феникса.
Сюэ Мэн сдерживая улыбку притворяясь строгим и серьёзным спросил:
- Запомнил?
Торопливый ответ:
- Запомнил.
- Все понял? – спросил Сюэ Мэн.
- Я слушал… - тон речи упал, - Но не расслышал и не понял…
Помолчав он с обидой добавил:
- Учитель, ваши слова слишком расплывчатые…
Сюэ Мэн пересилил себя и не стал его упрекать, подумав немного он похлопал мальчика по голове и сказал:
- Ничего. Действительно, это слишком много.
- Ай, ай.
- Если собираешься стать героем, запомни одно.
Маленький ученик поспешно выпрямился и приготовился внимательно слушать. Он, вероятно, полагал, что Сюэ Мэн сейчас расскажет ему о особых лихих и суровых приемах или какую-то основную идею, его ясные большие темные глаза широко раскрылись и округлились.
Поток света струился по лицу Сюэ Мэна, подчеркивая тень ложащуюся от цветов. Сюэ Мэн улыбнулся.
…………
- Не строить предположения о глупых поступках других людей- это высшее достоинство, которым человек может наделить себя.
Закончив говорить, он наклонился и поднял ничего не понявшего, озадаченного малыша на руки, вышел с ним из дома и пошел в конец сада. Отсюда можно было увидеть возвышающийся огромный пик горы «Аааа» и павильон Алого лотоса, скрывающийся среди облаков. Сквозь плывущие повсюду облака в далеке, у подножья горы, можно было рассмотреть оживленный городок, опоясанный нефритовым течением реки.
Подул ветер, сон сразу слетел с маленького ученика, он уже не зевал.
В конце концов он был еще так мал и наивен, что всего один цветок, одна пролетающая птица были способны вызвать его восторг.
Сюэ Мэн стоя с ним у резных перил, глядя на этот вид царства Шу, спросил:
- Что ты видишь?
Мальчик не понимающе ответил:
- Горы..дома…вода… а еще туман…
Сюэ Мэн внимательно слушал с легкой улыбкой, его нрав уже чем дальше, тем становился спокойнее, необдуманная вспыльчивость похоже уже была делом прошлого.
Он и ученик стояли у резных перил и смотрели на один и тот же бренный мир. Ребенок видел дома, а он видел упадок и процветание городка Учан у подножья горы. От некогда полуразрушенного маленького поселка до нынешнего оживления, поток и экипажей и вереницы лошадей, опрятный и многолюдный, еще лучше, чем города в прежние времена в верхнем мире совершенствования.
Ребенок видел воду, а он видел клокочущий поток реки текущей на восток и порой, ему казалось, что на берегу стоит бонза в руках у него фонарь души, с торжественным видом он говорит ему:
- Благодетель Сюэ, это вход в загробный мир…
Мальчик видел туман, а он видел души всех, кого в этой жизни встретил и потерял, они годами, не рассеиваясь, кружили вокруг Пика Сышэн.
Отец и мама были среди них. Позже, он всегда мог видеть их силуэты, на плато для тренировок с мечом У Цзянь, в саду на заднем дворе, в зале Мэнпо, на мосту Найхэ, даже с закрытыми глазами он видел их. Ведь и правда, в человеке помимо трех сознательных и семи животных душ, вероятно есть еще одна душа. Такого рода душа лишь существует в сердце самого родного и искренне любящего человека, и когда он вспоминает о них, они тут же смогут оказаться рядом.
Сюэ Мэн, держа на руках своего маленького ученика, устремил взгляд на зал Шуантянь высоко на горе. Очень много его родных, близких друзей некогда покоились в гробах в этом месте.
К слову, в прошлом году старейшина Цзелюй во время начала весны умер от старости. А перед этим, двумя годами ранее, ушел старейшина Сюаньцзи. Люди говорили, что он сделал очень много добрых дел и Яма пораньше призвал его, чтобы он наконец освободился от бренной оболочки и стал небожителем. Видя, как один за другим уходит старшее поколение, Сюэ Мэн с самого начала был в истерике, а затем все спокойнее и спокойнее, понимая, что ничего с этим не поделать.
Он смог спокойно позаботиться о похоронах старейшины Сюаньцзи, Сюэ Мэн тоже мог вспомнить о своем прошлом, но только лишь вспоминать, он не мог снова полностью погрязнуть в беспомощности и самоустраниться.
Он теперь хозяин, ученик уважаемого Юйхена, ему нужно управлять и смотреть вперед.
- Учитель? – перед глазами замахала нежная маленькая ручка, возвращая Сюэ Мэна из забытья, - Учитель, о чем вы задумались?
- Я думал немного о прошлых делах. – улыбаясь ответил Сюэ Мэн.
При упоминании о прошлых делах мальчик немного воодушевился и попытался продолжить неоконченную тему разговора:
- А наставник учителя и дядюшка наставник….
- Они каждый год в канун нового года возвращаются в город, - ответил Сюэ Мэн, - В этом году ты сможешь их увидеть.
Мальчик немного скривил личико выражая недовольство:
- А почему только в канун нового года? Почему они не останутся подольше? Я слышал наставник учителя особенно суровый, он одним ударом меча…
Сюэ Мэн чуть хлопнул его по голове:
- И твоя голова сразу упадет.
Маленький ученик в ответ показал язык, он ничуть не боялся.
Сюэ Мэн как будто стал серьезнее:
- На самом деле, твой дядюшка наставник немного … как бы это сказать… разделенный.
- Ого! Разделенный?
Сюэ Мэн чуть кивнул:
В этом году ты увидишься с ним. Но ты можешь остаться только до одиннадцати часов, как только будет одиннадцать, ты должен будешь уйти.
- А почему? – слышно было, что малыш весь напрягся и разволновался, от любопытства у него округлились глаза.
- …ну только если не хочешь называть его «ваше величество» - ответил Сюэ Мэн.
- Оооо… - видно было, что он растерялся еще больше, этот только что принятый в школу самый младший личный ученик заморгал и как будто собирался задать еще больше вопросов. У Сюэ Мэна похоже вспомнил о каком-то прошлом деле, которое страшно вспоминать, он опустил ребенка с рук и свободной рукой помассировал свой лоб. Вид был такой, словно у него страшно разболелась голова.
С тех пор как поступил в школу, не видевший таких мук наставника мальчик не удержавшись не мог не слышать рассказы о «разделенном» дядюшке наставнике и заинтересовался еще больше, он хотел все выяснить спрашивая у Сюэ Мэна:
- Учитель, Учитель, а дядюшка наставник он…
- Не спрашивай.
- А тот наставник учителя он..
- Я запрещаю спрашивать.
- А наставник учителя и дядюшка наставник…
- Возвращайся и перепиши книгу!
- Уууу, Учитель. Вы такой жестокий…
С безоблачного неба в Шу, чистый и прозрачный солнечный свет проникал сквозь ветки и освещал фигуры учителя и ученика. Эоловый, весенний ветер раздувал полы одежд Сюэ Мэна, обдувал нежные щечки совсем крохотного ученика, несся над огромными восхитительными просторами пика Сышэн, раскачивал темно зеленую траву перед гробницами героев.
Эоловый ветер мгновенно разносился повсюду на тысячи ли над горами и реками, он обдувал того бескорыстного слепого лекаря, дул над любующимися цветением сливы братьями в бескрайних снегах, пролетал над девушкой, пьющей вино на берегу пруда духа дракона на горе Цзяо, задувал в ущелье Наньпин над уединившимися влюбленными. Где бы он не побывал, реки и горы были такими же как и прежде, моря безмятежными, а реки чистыми и прозрачными.*
*悬壶济世- подвесить горшок (торговать лекарствами) чтобы принести пользу людям - древняя похвала врачам, спасающим людей от болезней.
* 海晏河清- или там это ченъюй в смысле мир вокруг
Столкнуться и расстаться, встретить и узнавать друг друга, переплетение бесчисленных людских судеб. Пусть и нельзя остановиться в одном моменте и всегда веселиться всем вместе за чаркой вина на пиру, заснуть этим сладким сном и никогда не просыпаться, однако в душе человека всегда есть родные люди, близкие друзья, остаются частички отражения любимых, не важно живы они или мертвы, рядом ли эти люди или ушли, эти фрагменты всегда неотступно следуют за нами, и ты вместе с ними возвращаешься обратно.
Снова и снова налетал свежий ветер, перед пагодой Тунтянь цветущая яблоня была прекрасной, ничем не отличаясь от вчерашней. Долгая ночь прошла, под бескрайними небесами каждый нашел свое место и сейчас везде царили мир и безмятежность.
Сюэ Мэн, запрокинув голову, смотрел на величественную пагоду, и пагода была совершенной*
* тут очень сложная как я поняла интерпретация, потому что 浮屠 (футу) это и пагода, но не храм, и еще, что вернее, это буддизм, принципы, а вот вторая пагода 宝塔 (бао та) это четко только строение. Я так понимаю он смотрит на дело рук своих с буддийским смыслом, на следование принципам буддизма, как-то так. Или еще может, как отсылка к словам Будды «Амитабха, лучше спасти одну жизнь, чем построить семиэтажную пагоду». Тут надо уточнить у буддистов.
Словно вспомнив что-то, он улыбнулся, взял своего маленького ученика за руку и пошел в сторону Даньсин, зала величайшей в мире школы.
В этот момент он как будто услышал мотив песни, которую учитель и ученик беззаботно распевали на пагоде Тунтянь, когда он много лет назад принял титул главы. Эта мелодия, сквозь месяцы и годы, безбрежное время звучала за спиной главы Сюэ подобно рассеивающемуся снегу…
«Я навещаю старого друга под яркой луной,
в искрах фитиля лицо его отсвечивает красным.
В одно прекрасное утро птенец феникса возвестил о рассвете весны
над бесконечными просторами мирной родной земли.
Вино, что в детстве закопал господин,
не надо пить после долгих лет возвращения, встречаясь со старшим братом.
…………………..
В жизни людям ни к чему постоянно быть вместе,
издалека отправлять тоску друг о друге с весенним ветром.»
Конец
Глава 311-2 Большой финал (2)
Конец, но еще не конец, экстры же. Хотя, это круто получилось чуть больше 3,5 лет, по году на том ))))
читать дальше
читать дальше