читать дальше
Куньлунь, дворец Тасюэ.
К этому времени снег на божественной горе почти прекратился. Разлом времени и пространства наконец был закрыт, и мощный поток с рождением и смертями прошлой жизни сразу же показался каким-то абсурдным сном.
Постепенно занималась заря и в бескрайне широком мире было мирно и спокойно.
- Наставник Чу!
- Уважаемый наставник! Наставник!
В ушах стояли чьи-то крики, сознание медленно возвращалось.
Чу Ваньнин открыл глаза, взгляд его некоторое время был пустым, клубы пыли этих двух жизней, парившие в воздухе, похоже осели в этом взгляде. На короткий миг он подумал, что находиться на Пике Сышэн, сейчас зима и ученики разбудили его своим галдежом после обеда. А потом показалось, словно он в мрачном зале Ушань, Лю Гун стоит рядом с кроватью и со вздохом зовет его, собираясь вернуть в мир людей.
Прошло довольно много времени, прежде чем его взгляд постепенно прояснился. Карие глаза двинулись, и он обвел взглядом окружающих его даосов, падающий снег. Покров ночи, сделав последний вздох, отступает, в туманных облаках появляются первые проблески зари.
Он чуть прикрыл глаза и хрипло пробормотал:
- Мо Жань…
И как будто ушедший в мир иной молодой парень откликнулся на его тоску или его упрямство было таким сильным, что он начал бредить – он вдруг заметил несколько искрящихся золотисто красных нитей быстро промелькнувших сквозь трещину Врат жизни и смерти, они проскользнули следом за карминным цветом небесного полога и унеслись вдаль….
Что это?!
Чу Ваньнин тут же распахнул глаза, но не из-за криков стоящих вокруг людей, а из-за этих золото-красных нитей.
…что это могло быть?!
Его больные глаза, в которых угасла надежда, зажгли это странное сияние, поэтому он из последних сил поднялся, не позволяя никому не помочь себе ни что-то сказать. Чу Ваньнин спотыкаясь бросился вслед тем улетевшим сияющим нитям. За спиной послышались встревоженные голоса людей:
- Уважаемый наставник Чу…
В этот момент наконец ил и песок полностью были смыты и все признали, что Мо Вэйюй вовсе не был преступником вот только цена этого посмертного очищения была слишком большой, и непонятно, имело ли это теперь хоть какой-то смысл.
Но, похоже, что Мо Жань никогда, по правде, не обращал внимание на то, как посмотрят на него другие люди, покажется ли он одновременно и чистым, и испачканным, и безумным, и глупым. И Чу Ваньнин был такой же, эти оба человека стремились лишь к тому, чтобы в их собственных сердцах не было сожалений и только то.
- Учитель!!
Сюэ Мэн хотел побежать за ним, однако не успел сделать и пары шагов, как услышал за спиной взволнованный ропот толпы.
Какие-то адепты Гуюэе в полном смятении громко выкрикивали:
- Глава!! Глава, что с вами?!
Сюэ Мэн замер, он резко развернулся, растолкал толпу и только увидел, как Цзян Си в изнеможении упал посреди белоснежной дороги и из-под него растекалась большая кровавая лужа.
- В чем дело?!! – послышался гневный рев старейшины Гуюэе, - Только что ведь было все хорошо?!! Что могло произойти?!
Какой-то адепт испуганно указал на огромную рану на животе Цзян Си.
- Это…. Разве перед этим острие потока не попало в него? Глава опасался, что положение выйдет из-под контроля, поэтому он ничего не сказал…
Воздух наполнился слабым запахом крови. В предрассветной дымке Цзян Си упал в этом уже спокойном грешном мире и закрыв глаза, успокоился в этой жизни.
- Скорее, залечите рану!!
- Что вы застыли?! Спасайте его!
Ум Сюэ Мэна был в полном смятении, в голове царил хаос. Пошатываясь, он все еще держал в руке меч Сюэхуан который дал ему Цзян Си. Он повернулся, желая догнать удаляющийся силуэт Чу Ваньнина, но не смог сдвинуться и на пол цуня, а просто как подкошенный рухнул на колени и зарыдал.
Он не знал, где в этом бескрайнем мире больше не было любви и ненависти, страсти и злобы? В этом мире, когда он поднял голову, оказывается не было вместе с ним старых друзей. Эти времена юности в прошлом, когда они, своевольные и удачливые, держа мечи совершали героические поступки, сейчас он сидит совсем один посреди этой багровой пыли и нельзя ничего вернуть назад.
А на огромной заснеженной дороге горы Цюн Чу Ваньнин всматривался в том направлении, куда улетели сияющие нити, они направились к высокой горной вершине….
«Верь мне, я сделаю все возможное, чтобы увидеть тебя.»
«Я буду ждать тебя в другом мире.»
Внезапно пробежали мурашки, но Чу Ваньнин не осмеливался слишком много задумываться, пока он своими глазами не увидит правду, он не смел надеяться.
К этому времени утреннее солнце уже пронзило великой мрак бездны, восстав из холода прошлой ночи. Бездонное золотое сияние затопило резко вздымающийся, пересекающийся, изменчивый невероятный путь. Пришел восход расцветающего мира, светло малиновым озаривший море людей и сияюще-золотым радость от того, что они уцелели.
Чу Ваньнин смотрел на восход теребя в пальцах амулет. Вспыхнул золотой свет
- Призываю Шэн Луна!
Раздался протяжный рев. Его светоносный бумажный дракон* тут же явился сквозь метель и вьюгу, его огромное тело свивалось в кольца, а голос звучал будто колокол.
*Я вообще полностью запуталась как же его по настоящему зовут тут он 衔烛纸龙
Этот маленький дракончик, подняв глаза и увидев, что в этом мире все хорошо, про себя возрадовался и по привычке решил опять подшутить над своим хозяином:
- Тишь да гладь и никаких волнений, а?
- Хм.
- Драка окончена, да?
- Хм.
Бумажный дракон обрадовался еще больше, он стремительно воспарил в небо и сделал кружок в воздухе и, все еще не успокоившись, опустился. А потом, как и при каждой встрече привычно подначил:
- Да, кстати, Чу Ваньнин, ты почему, как всегда, один?
Чу Ваньнин тихо стоял на холодном ветру, хлопья снега густым покровом легли на его длинные ресницы. Он не мог перестать все время думать, о том, что Мо Жань сказал ему при расставании и только ощущал, как сердце стучит как в барабан. После долгого молчания, он поднял голову и сказал улегшемуся кольцами сверкающему дракону:
- Перенеси меня в одно место.
- Куда?
Чу Ваньнин вскочил ему на спину, и огромный дракон расправился и поднялся храбро навстречу снегу ветрам взирая с высоты на заснеженную землю. Величественное восходящее солнце сияло все сильнее, и в этой наконец наступившей утренней заре он сказал огромному дракону:
- Летим на гору Наньпин. Я хочу посмотреть на него.
Цан-лун*хотел было продолжать нести всякую чушь, однако подняв рога и растопырив усы, в итоге все же больше не вернулся к этому вопросу.
*бля. Теперь он 苍龙 Цан лун – зеленый дракон…
На самом деле он тоже очень ясно понимал, куда хозяин хотел вернуться и что за человека хотел там найти. Он издал драконий рык и, прежде чем они взмыли в небеса, Чу Ваньнин оглянулся и окинул взглядом эти восхитительные реки и горы.
Огромные облака плыли по бесконечному небесному пространству. Он с ветренной и промозглой дороги Куньлунь погнался за тем золотисто-красным светом, в итоге он мчался в направлении только что начавшегося моросящего дождя в далекий свободный мир, цзянху
Мо Жань пообещал ему, он сказал, что сможет вернуться.
Поэтому он верил ему и направлялся в то место, где они расстались, чтобы встретиться с ним.
- Как ты думаешь… эти золотые лучи могут быть его вернувшимися душами?
Чжулун кувыркнувшись в пелене облаков, и проворчал:
- Ты это меня спрашиваешь, а у кого тогда мне спросить?
- Ты думаешь, эти души смогут вернуться в его тело?
Чжулун с неохотой ответил:
- Возможно..
Вскоре показалась гора Наньпин и без колебаний и тени сомнений Чу Ваньнин как будто точно был уверен, что это золотисто алые лучи, сверкнув, в конечном итоге непременно устремятся сюда, повел с попутным ветром туда Чжулуна. Они приземлились в чаще бамбукового леса Наньпин.
- Ты хочешь найти этого человека именно тут?
Чу Ваньнин не ответив спустился с дракона, чувствуя лишь как огромная тяжесть навалилась на грудь, он тяжело задышал.
- Прежде в этом месте я оставил тело Мо Жань, - его пальцы невольно задрожали, - Поэтому если его душа сможет вернуться, тогда….
С начала он хотел сказать, что тогда она вернется именно сюда, но слова, вертящиеся на языке так и не были сказаны.
А что если ее тут не будет?
Он все еще хотел дать себе немного надежды, но он не мог сказать этого твердо.
Бумажный Чжулун был слегка деревянным в душе, поэтому помотав головой он спросил:
- А если он не вернулся?
- …
- А если те золотые лучи сюда не добрались и по пути рассеялись?
- …
- А если…
Чу Ваньнин резко повернулся, взгляд у него был злым, однако глаза покраснели:
- Тогда я сожгу тебя и похороню вместе с ним.
- Ай-яй, мне так страшно.
Чжулун ворча окутался золотистым светом и его огромнейшее тело превратилось в крохотную змейку, сидящую на плече Чу Ваньнина. Своей башкой он боднул хозяина в щеку.
Он прекрасно знал нрав Чу Ваньнина, и естественно он не сомневался в том, что никто его не сожжет. Вздохнув, он проговорил:
- Глядя на твой вид, я думаю, что ты кое-кого еще хочешь похоронить вместе с ним.
Проговорив это он своим заостренным кончиком хвоста почесал затылок Чу Ваньнина.
- Что ты делаешь?
- Боюсь, что если не почешу тебя, ты вот-вот хлопнешься в обморок. – змейка вздохнула и помахивая хвостом продолжила, - У тебя такое ужасное выражение лица.
- …..
- Оно как у игрока, который ставит на кон все свои деньги, заработанные за всю жизнь, войдя в игорный дом, чтобы сделать последнюю попытку.
В этот раз Чу Ваньнин не стал спорить с ним, он просто закрыл глаза.
Маленький Чжулун сказал, что это накопления за всю его жизнь, на самом деле это было не так.
Он был в обоих жизнях его учеником, в обоих жизнях его возлюбленным, который в обоих жизнях использовав свою кровь и плоть, опустившись на самое дно, хотел поддержать необъятную чистоту души глупца.
На всю его оставшуюся жизнь.
Горная тропа была длинной, снег скрипел.
В дали показалась старая, давно требующая ремонта хижина. Чу Ваньнин остановился перед этой лачугой и руки его дрожали. Перед ним были лишь старые полуразвалившиеся ворота в сад, по сравнению с воротами в царство демонов, еще более тяжелые и недоступные. Его кадык дернулся. Кровь забурлила.
Он был похож на кусок дерева, словно окаменел, сколько раз он поднимал руку и лишь коснувшись ворот, снова опускал.
- Ай-яй, если не толкнешь эту дверь, - сказала змейка, - тогда это сделаю я, я….
Ворота распахнулись.
Их открыл не Чу Ваньнин и не змей.
Просто эта створка была с самого начала приоткрыта, и, по всей вероятности, свежий ветерок, сочувствуя разлученным людям, не стерпев печали господина, с громким скрипом распахнул ее.
Чу Ваньнин неподвижно застыл перед домом.
Тростниковая хижина была видна на пустыре как на ладони, в это время деревья еще не очнулись от зимней спячки, однако ветки были укрыты толстыми шапками снега, ветер дул и снег словно лепестки яблони носился по воздуху, рассыпаясь в золотых лучах утреннего солнца.
И после этого накрывая плечи Чу Ваньнина.
Услышав движение за спиной, его тело замерло, а затем, он медленно повернулся.
Свет и тень переплелись, в миг словно природа пробудилась и свет ярко вспыхнул как в разгар лета.
Все, что он не слышал до этого, свист ветра, еле слышный звук падающего снега, тихий ласкающий звук листвы, все это в ту же минуту вернулось к нему, вся природа человеческого мира, весь мир, в этом месте словно бурлящий прилив нахлынул в его душу.
Он стоял на месте желая броситься вперед, но все тело словно было сковано льдом, на удивление он не мог даже пошевелиться. В это время в ушах Чу Ваньнина словно раздавался стрекот цикад как много лет назад в пышном цветении под пагодой Тунтянь.
Ну конечно, это было лучшее время в жизни Мо Жань.
Когда юноша чистый и красивый шел к старейшине Юйхену, прислонившемуся к дереву, он шел к началу всех начал, к начальному этапу, когда жизни этих двух людей переплелись по воли судьбы.
- Чу Ваньнин…
Змейка ткнула его в бок.
Чу Ваньнин с трудом пришел в себя, вот только в горле по прежнему, словно рыбья кость застряла, он не мог выговорить ни слова.
Он очень медленно пошел к человеку, стоящему под сухим деревом, к окончанию всего, по направлению к завершению боли и мучений двух жизней, наконец пыль осела.
Эоловый ветер запутался в листве, она уныло шелестела. Чу Ваньнин словно переступая через бесчисленные боевые сигнальные костры, через дым от факелов, в итоге остановился перед этим человеком.
И именно как много лет назад, юноша Мо Вэйюй в расцвете молодости предстал перед Чу Ваньнином.
Задрав голову, он тогда растянул рот в улыбке.
- Господин бессмертный, господин бессмертный.
Прежний голос еще звучал в ушах, до часа новой встречи прошло две жизни.
- Я так долго наблюдаю за вами, почему вы меня не замечаете?
В уединенной глухой долине свет зари был чистым и прозрачным, между небом и землей как будто остались лишь двое, и не было больше никого.
На Мо Жань был наброшен теплый пао. Лицо по-прежнему было бледным, как после тяжелой болезни.
Он смотрел, как Чу Ваньнин идет в утренней заре, приближаясь к нему и в его черных как смоль глазах и лице постепенно проявлялась еще больше нежности.
- Учитель…
Ветер стих, сквозь прорехи облаков рассеивались полоски утреннего света, освещающие пестрые кровавые пятна человеческого мира.
- Я видел демона. Я тебе потом рассажу об этой любопытной истории, хочу поговорить с тобой…
Судный день, волнения и смута, прошли.
Так, много лет спустя, где сегодня пролилась кровь…
Пожалуй, смогут распуститься цветы сливы.