читать дальше
Сюэ Мэн из предыдущей жизни стоял на сильном ветру под дождем и голос его был невыносимо хриплым. Он открыл рот, затем закрыл, сглотнув много раз, потом снова открыл рот и произнес всего лишь одну вежливую фразу:
- Ученик Сюэ Мэн приветствует Учителя.
Так легко и просто, всего пять слов, которые не говорил никому больше десяти лет.
Сюэ Мэн, выговорив эту фразу, только сейчас почувствовал в горле и на языке сполна все вкусы человеческой жизни. Это оказалось так мучительно, что он не мог выговорить второго предложения.
- Цзимин, соберись, - послышался за его спиной голос Мэй Ханьсюэ.
В прошлой жизни двое братьев Ханьсюэ не сильно поменялись внешне, только лишь в облике прибавилось немного больше сдержанности и серьезности, да и духовных сил было намного больше, чем раньше.
- Знаю, что твои мысли в смятении, но нельзя допустить, чтобы духовный поток вместе с ними пошатнулся. Я только что видел молодого тебя, прибывшего в этот мир, если сейчас потерпишь поражение, то сам же перед собой уронишь свое достоинство. Быстрее, приди в себя.
- …
Сюэ Мэн давно уже не был тем опрометчивым, грубым и невежественным молодым парнем. Он знал, что слова Мэй Ханьсюэ верны, поэтому даже если он был сейчас не в силах расстаться, он все же глубоко вздохнул, отвел взгляд от Чу Ваньнина, и бросил его в сторону Тасянь Цзюня.
- Вы еще что за твари? – Тасянь Цзюнь, стоящий в боевой позиции опасно сощурился, - Ищите скорой смерти?
- Что случилось? - спросил Мэй Ханьсюэ растерянно, - Он как будто не узнает нас.
- От его сознания уже почти ничего не осталось, - сбоку раздался голос Чу Ваньнина с глубоким вздохом. – Теперь он никого не может узнать.
Сюэ Мэн:
- ….
Если он только что увидев Чу Ваньнина так разволновался, то услышав сейчас опять такой хорошо знакомый ему голос, этот звук, что раньше мог слышать лишь во снах, Сюэ Мэн больше не смог сдержать слезы, они медленно до краев наполнили его глаза.
Сколько же лет прошло?
Он не осмеливался обернуться и посмотреть на те годы, он боялся, что даже если немного вспомнит, то слезы тут же польются, так, что не остановить.
Н самом деле течение времени для него было то очень быстрым, то медленным, он еще помнил тот первый год, когда Чу Ваньнин был взят в плен и для Пика Сышэн жизнь или смерть еще не были определены. Он в одиночестве метался из стороны в сторону, бедный и несчастный просил о помощи, однако, возможно из-за того, что в былые дни он был слишком высокомерным и заносчивым* в верхнем и нижнем мирах совершенствования почти никто не обращал на него внимания.
*气傲心高- заносчивый нрав и высокое сердце
В последствии, когда в итоге как бы там ни было, он смог собрать повстанческую армию, он очень сильно надеялся, что теперь сможет спасти из логова чудовища дорогого ему человека*. Однако эта толпа людей снова начала подозревать его, что он опрометчиво думает только о себе и своих проблемах и просто высмеяли его. В то время Мэй Ханьсюэ по причине плана развертывания военных действий со своими войсками находились не с ним рядом, в авангарде, и Сюэ Мэн только и мог сам в одиночестве подняться на гору.
*故人-старый друг, супруг, покойный, в принципе можно перевести как человек, который был дорог.
Однако, что же ожидало его на горе? И правда, как говориться, на Пике Сышэн вещи остались прежними, а люди – нет. Остался только лишь стоящий одной ногой в могиле Тасянь Цзюнь, да в павильоне Алого лотоса , холодном омуте у берега пруда останки Чу Ваньнина, которые исчезли со смертью Тасянь Цзюня.
Прошло почти десять лет
Человек, которого он ждал 10 лет- просто труп. И даже этот труп сразу же перед ним обратился в прах.
Поддерживающая опора тогда окончательно исчезла и он был совершенно беспомощным, как маленький ребенок, стоя на коленях, захлебываясь рыданиями, посреди парящего в воздухе праха.
Он пришел слишком поздно и даже не сможет больше коснуться уголка рукава своего наставника.
И даже больше не услышит, как Чу Ваньнин окликнет его:
- Сюэ Мэн.
А затем ситуация стала еще ужаснее.
Когда Тасянь Цзюнь воскрес, а Ши Минцзин обнажил свои клыки, они устроли резню и человеческий мир окончательно превратился в царство призраков. Тогда старые друзья, дорогие Сюэ Мэну люди погибли или изменились, и с кем теперь можно было выкопать закопанное под коричным деревом в молодости вино, с кем его можно было вместе распить?
Поэтому Сюэ Мэн сам не понимал, скольких сил ему стоило после этих десяти лет, отвести взгляд сейчас от Чу Ваньнина.
- На этот раз я не опоздал. - сказал Сюэ Мэн, - Учитель, я помогу вам.
Как раз в это время из другого мира прошли в этот Сюэ Мэн и два других Мэй Ханьсюэ. Хотя они понимали, что пройдя сквозь врата жизни и смерти, времени и пространства они могут встретить самых неожиданных людей, однако внезапно увидев самих себя больше десяти лет спустя, все трое молодых людей в какой-то мере были напуганы.
- Ты…ты?! – воскликнул молодой Сюэ Мэн.
Сюэ Мэн из прошлой жизни лишь мельком глянул на него, в его взгляде проскользнули немного зависти и печаль. Он сказал, невесело улыбнувшись:
- Я уж почти и забыл. На самом деле десять лет назад я выглядел так.
- …
- Такой глупый.
Молодой Сюэ Мэн еще не успел отреагировать на то, что он сам себя ни с того ни с сего назвал дураком, как фейерверк огненного шара, пущенного в него Тасянь Цзюнем почти ударил его в грудь…
Сюэ Мэн отклонился. С самого начала он не хотел использовать Сюйхуан, однако сейчас, защищаясь он дернул за рукоять непревзойденное оружие и кое как с трудом отразил удар, а после попятился, шатаясь на несколько шагов. На силу устояв и выправив свое положение он с яростной бранью устремился к Тасянь Цзюню, однако сабля, из которой вырывался поток голубого света преградила ему путь.
Мэй Ханьсюэ из прошлой жизни стоял рядом с ним и, скосив на него глаза, проговорил:
- Раз уж мы здесь, полагаю, вам нет необходимости вступать в бой.
Младший Мэй Ханьсюэ посмеиваясь, тоже сказал будущему самому себе:
- Это в этом мире проткнули корзину*, естественно, значит людям этого мира и исправлять. Не трудитесь, это не ваш выход, будет вдвойне неприятно, если господин бессмертный Мэй в расцвете лет, в самое золотое время своей жизни будет также окружен этим великим горем и глубокой ненавистью и вторую половину жизни, как и я проживет так же бессмысленно и неинтересно.
* принесли неприятности
- …. – молодой Мэй Ханьсюэ.
В этот же момент из формации из мантр троих человек, сковавшей Тасянь Цзюня раздались яростные толчки. Мэй Ханьсюэ тут же прекратил насмехаться над самим собой, а резко повернувшись строго выкрикнул:
- Это плохо! Его мощь намного больше, чем раньше!
- У него внутри вплавлено еще одно сердце, - произнёс Чу Ваньнин.
!
Сюэ Мэн собрав все силы творил заклинание, на руке вспучились вены, сквозь стиснутые зубы он выкрикнул:
- У нас меньше времени, чем я предполагал. Учитель, вам как можно скорее нужно вернуться назад и убить Хуа Биньаня!
Чу Ваньнин не успел ответить, как молодой Сюэ Мэн уже встрял:
- Убить Хуа Биньаня? Зачем убивать Хуа Биньаня, разве нужно убить не этого… этого…
В этот момент он не знал, как называть Тасянь Цзюня, Мо Жань или как-то иначе.
Сюэ Мэн лишь взглянул сам на себя:
- Это марионетка сделанная из трупа, ее нельзя полностью убить. Но как только стоящий за его спиной кукловод умрет, то он вскоре вслед за ним развеется пеплом. Да еще в придачу..- он внезапно замолк, с трудом поднял одну руку, и под ногами молодого Сюэ Мэна тут же засветилось алое пламя формации. – Здесь опасно. Вам, молодым надо вернуться, не нужны вам эти страдания. Уходите, вы все идите штурмовать гору с большой армией.
- Нет! Я не хочу! С какой стати ты…эй!
Несмотря на отчаянную борьбу, молодой Сюэ Мэн в конечном итоге, как и братья Мэй, быстро были окутаны сиянием формации бабочки из духовной силы. Бабочка, удерживая на себе всех троих полетела по направлению к главному дворцу и скоро скрылась из вида.
В тот же момент, когда они только выпроводили этих троих мальчиков, сразу же послышался звонкий треск. Мэй Ханьсюэ поменялся в лице:
- Формация почти разрушена, Цзымин!
Сюэ Мэн внезапно излил весь свой духовный поток в направлении Тасянь Цзюня, его тело задрожало, как будто он изо всех сил старался сдержать вырывающегося свирепого зверя, а веревка, захлестывающая его шею, вот-вот порвется.
- Учитель, иди…!
Не заставляя Сюэ Мэна повторять, Чу Ваньнин взмыл в воздух. Он сильно нахмурился, когда напоследок взглянув на Сюэ Мэна проговорил:
- Я скоро вернусь. Не поранься.
- Эту фразу должен был сказать я Учителю. – скрипнул зубами Сюэ Мэн, - Не беспокойтесь, этот ученик уже не тот, что раньше, он сможет продержаться.
Он продержиться.
Он продержался в этом мире столько лет, и выдержка давно уже стала привычкой, а привычка и выдержка позволили ему двигаться вперед. Он так много вытерпел, не видя света белого, что теперь, когда он лично повстречал своего наставника, у него не было причин не продержаться.
- Я на столько лет оставил тебя одного, прости меня…- выдохнул Чу Ваньнин.
Звук голоса господина еще не исчез, а он был уже далеко.
Слезы наконец потекли из глаз Сюэ Мэна.
Мужчине в его годы стыдно плакать, пусть сильный ливень и скрывал это, но дрожь его плеч и покрасневшие глаза он был не в силах скрыть.
Тасянь Цзюнь внутри формации разъярился, эта гладкая формация трескалась, как лед на небесном озере, появились все более опасные трещины! Очевидно, он собирается сломать ограждение и выйти, но тут же появилось алое свечение, собираясь крепко затянуться вокруг Сюэ Мэна. Тасянь Цюнь впал еще больше в ярость, он поднял багрово красные глаза и уставился на начавшее распространяться алое свечение….
Сюэ Мэн взглянул прямо в глаза Тасянь Цзюня:
- Даже не думай. Я не могу позволить, чтобы он снова исчез на моих глазах второй раз.
Говоря это, он использовал почти всю свою силу, на шее билась вена, а выражение на лице было тверже железа.
- Брат-наставник, прежде, считай ты победил меня. Но сегодня Учитель тут, рядом и я не хочу разочаровать его, поэтому… даже не думай победить меня!
Мэй Ханьсюэ среагировал очень быстро, испугавшись, он свел брови и крикнул:
- Цзымин! Зачем?!
Тут же раздался грохот и у Сюэ Мэна за спиной поднялось вверх алое бушующее пламя. Он яростно крикнул и выбросил вперед ладони и этот свет ударил по формации в которой был Тасянь Цзюнь. В одно мгновение вылетели десять тысяч стрел и прошли внутрь, четыре цепи переплелись и сковали Тасянь Цзюня!
- Ва!..
У Тасянь Цзюня глаза вылезали из орбит, запрокинув голову он глухо застонал. В одно мгновение вокруг его стремительный духовный поток стал намного меньше. Его мертвые черные глаза медленно повернулись, словно неприкаянная душа беззвучно уставилась на Сюэ Мэна, с уголков его губ капала черная кровь.
Между ребрами с левой стороны, близко к сердцу у него уже был шрам.
Когда Сюэ Мэн своим мечом, Лунчэном проткнул его в этом месте.
А ныне все эти застывшие, выпущенные Сюэ Мэном тайные заклинания, вновь со всех сторон воткнулись в его тело, а самое острое, как и в том году , повторно пробило на вылет его грудь в том же месте.
Пустая кровавая дыра….
Мэй Ханьсюэ встревоженно и горячо проговорил:
- Скорее остановись. Ты еже используешь силу самого духовного ядра, если снова сделаешь это, твое духовное ядро может….
- Ерунда! – прервал его Сюэ Мэн строгим голосом.
Он уставился на Тасянь Цзюня, прежний брат наставник смотрел на младшего брата, прежний подосланный убийца смотрел на тирана.
Оба бывших брата изучающе смотрели друг на друга. Столько юношеских лет, жизни и смерти, годы и месяцы перечеркнуты одним росчерком пера, и пусть лицо Сюэ Мэна изменилось, однако в его глазах опять собирался и сиял тот пылающий яркий свет, принадлежащий некогда взгляду птенца Феникса.
- Все, чему я, Сюэ Мэн научился за всю жизнь, все предназначалось для сегодняшней битвы!
- … - Мэй Ханьсюэ.
Как только прозвучала эта фраза в тот же миг вырвался Феникс и можно было только рассмотреть бушующее пламя устремившееся к небесам!!
В этом пламени как будто можно было разглядеть как много-много лет назад, в легких голубых с серебряным доспехах, юноша с хвостом, украшенным золотой заколкой, оскалясь громко выкрикнул:
- Я буду первым на турнире горы Линьшань!
- Ха! Рано или поздно у меня тоже будет подобное непревзойденное божественное оружие! Что в этом такого необычного!
- Никаких пятидесяти лет! Всего за тридцать лет Пик Сышэн в моих руках расцветет и прославиться на весь мир!
Его облик был таким юным, словно зеленый побег, голос ярким и свежим. Как первые персики. Этот юноша нисколько не боялся, он не боялся ни небес ни земли ни судьбы, из его сердца мощно рвались его идеалы и амбиции.
Свет огня осветил полнеба над Пиком Сышэн, вчерашний день сгорел и стал золой, все плохое сгорело до тла….
Все наносное. Сейчас остался лишь только Сюэ Цзымин.
Его взгляд был непоколебимым, тяжелым и ярким:
- Я не стремлюсь к славе, только бы люди были как прежде.