читать дальше
- Корифей Ханьлинь целыми днями носит темную вуаль, скрывающую лицо, кроме того, он постоянно затворяется в комнате для изготовления пилюль и почти не выходит оттуда, поэтому у него очень мало контактов с внешним миром. Так как он не отличается от других по фигуре, посторонним людям очень трудно его распознать.
Цзян Си нахмурился:
- Ты хочешь сказать, что Хуа Биньань в Гу Юйэ не настоящий?
- Иногда настоящий, иногда нет. Если не хотите быть обнаруженным, настоящего и поддельного лучше всего чередовать.
- Тогда, Ши Минцзин должен уметь пользоваться доской Чжэньлун, - поразмыслив ответил Цзян Си, - Однако мы все в нашей школе целителей не можем похвалиться мощной духовной энергией, так что очень маловероятно, что кто-то мог овладеть такого рода техникой.
- Глава Цзян, все сказанное вами, верно. Техника доски Чжэньлун предполагает затрату огромного количества духовной энергии. Хуа Биньань отлично был знаком с ней в теории, однако из-за слабой энергии он не мог сам ее использовать. Потому то он и был вынужден прибегнуть к пособничеству с Сюй Шуанлинь….
Цзян Си помотал головой:
- Нет. Сюй Шуанлинь говорил, что тот человек за кулисами, его друг и по этой причине он не хотел выдавать своего приятеля. Поэтому до самой своей смерти он так и не сказал нам, кто такой этот человек. А согласно твоим словам, Ши Мэй это Хуа Биньань, естественно, что Сюй Шуанлинь сразу бы узнал его. В таком случае, почему Сюй Шуанлинь, после того, как Хуа Биньань разрушил его магический барьер Возрождения, не предал его?
- Да потому что Сюй Шуанлинь не знал, что Хуа Биньань и Ши Мэй – один и тот же человек. – ответил Мо Жань.
Рядом корифей Сюаньцзин, покручивая бороду, произнес:
- Раз уж они дружили и проворачивали такие большие дела, как же он не знал….
- Это Сюй Шуанлинь считал Ши Мэй лучшим другом, - ответил Мо Жань, - Однако Ши Мэй не мог допустить, чтобы по настоящему открыть ему свою душу. Он смотрел только на игровую доску, а Сюй Шуанлинь был всего лишь важной пешкой для него и не более.
Помолчав, он продолжил:
- Вначале, на горе Цзяо перед главным дворцом, Хуа Биньань поранился и снял вуаль. Тогда я видел, его открытое лицо выглядело очень уродливым, кожа была вся растрескавшаяся как у морской звезды*. Теперь я думаю, что он использовал искусно сделанную маску из человеческой кожи. Что же касается Сюй Шуанлинь, то он все это время только и видел такое лицо своего «верного друга», которое открывал ему Ши Мэй. Поэтому он и не ассоциировал лицо Хуа Биньань с Ши Мэй. И до конца своих дней он так и не понял, что его лучший друг использовал и погубил его, естественно потому он и не мог понять, что по настоящему происходит у него за спиной.
* как у иглокожего – это морские звезды, морские ежи..
- Тогда, по твоим словам выходит, что когда Ши Мэй и Хуа Биньань одновременно появились на горе Цзяо, то один из них был некто контролируемый техникой Чжэньлун? – спросил Цзян Си.
- Думаю, что да. Однако, есть и второй вариант.
- Какой?
Мо Жань покачал головой:
- Ко второму варианту я вернусь чуть позже.
Заговорил корифей Сюаньцзин:
- В таком случае даже если первый вариант, о котором говорит благодетель Мо правдивый, однако этот бедный монах все же чувствует, что по-прежнему это немного нелогично: у Хуа Биньань нет оснований разрушать формацию Возрождения, построенную Сюй Шуанлинь. Неужто у него была какая-то вражда с Сюй Шуанлинь? Неужто он хотел все испортить, чтобы Сюй Шуанлинь не достиг желаемого, возродив Ло Фэнхуа?
Мо Жань вздохнув ответил:
- Мастер, неужели вы забыли, что за заклинание в конце концов получилось у Сюй Шуанлинь?
Старый плешивый осел некоторое время не шевелился оторопев, а затем покачал головой.
- Судя по тому, что в тот день треснуло небо, - сказал Мо Жань, - Ши Мэй по настоящему учил Сюй Шуанлинь не технике Возрождения.
- Ааа…
- Он постоянно обманывал Сюй Шуанлинь. Сюй Шуанлинь приложил не мал усилий, полагая, что он строит формацию Возрождения. Но на самом деле он старался ради* Хуа Биньань, у которого не хватало на это духовных сил.
* стараться ради кого-то не зная об этом – шить свадебную одежду.
- Тогда чему его учил Хуа Биньань….
- Первой великой запретной технике. – Мо Жань немного помедлил, затем окончил, - Он обучал Сюй Шуанлиня технике «врата жизни и смерти», времени и пространства.
!
Все те присутствующие, кто участвовал в битве на горе Цзяо, не могли не вспомнить как небо раскололось и из черного туннеля вышли больше тысячи таинственных культиваторов .......
Так это и были врата времени и пространства, жизни и смерти?
- Именно так, это второй вариант, о котором я только что говорил. – продолжил Мо Жань, - Нужно лишь существование «врат жизни и смерти», времени и пространства, чтобы Хуа Биньань и Ши Мэй оба могли быть подлинными, только один принадлежит этому миру, а второй приходит из другого мира культивации.
Услышав это, все замолчали. Но затем вдруг кто-то ударил по ноге и разразился хохотом:
- Мастер Мо, это что, сказки для детей перед сном? Такие россказни о запретных техниках придуманы только чтоб людей пугать. Да еще и существуют два Ши Минцзина… ха-ха-ха! я умираю со смеху.
- Вот именно, как это возможно, а? Во всяком случае уж несколько тысяч лет прошли, даже если и были, то они уже давно утрачены, запреты внутри запретов…. Кто ж мог ими овладеть?
- Самый важный том техники «врат жизни и смерти», времени и пространства давно уже оставлен на хранении в священном столбе Янди. Даже пусть некогда кто-то и изучил такого рода заклинание, он был способен познать только пространство, но никак вместе, пространство и время. А иначе этот грешный мир и параллельный наложились бы друг на друга и нарушился мировой порядок!
Мо Жань не собирался спорить с ними, ни на кого не обращая внимания, он принялся продумывать способ рассказать обо все, что знал. Он понимал, что сейчас, вероятно это его последнее слова как мастера Мо, и после сегодняшнего дня эти люди могут не дать ему возможности еще раз высказаться по любому делу.
Он использовал признание своей вины как разменную монету, чтобы обменять ее на капельку спокойствия и трезвости суждений этих людей. Он лишь надеялся, что сможет рассказать о том, что он знает и своих догадках присутствующим людям. Ему было наплевать в эту минуту, верят они ему или нет. То, что он сегодня сказал, это будет первым тревожным знаком, и если позднее произойдет нечто странное, некоторым все же придет в голову его сегодняшние обращение, в таком случае может быть будет еще не поздно.
- Представьте себе, господа, если бы я был Хуа Биньань, и я освоил основное содержание в теории техник доски Чжэньлун и «врата жизни и смерти», времени и пространства, однако от рождения у меня недостаточно духовных сил, и я не в состоянии полноценно с ними справиться, то как мне поступить?
Больше половины присутствующих относились тут к Мо Жань с раздражением и враждебностью, они не собирались слушать его указаний.
Однако Цзян Си, тем не менее, которому после некоторых событий раньше нравился Мо Жань, более того, у него самого были сомнения по поводу кровопролития в Гу Юйэ, серьезно задумался на некоторое время и ответил:
- ...... найду кого-нибудь себе в помощь.
- И кто поможет тебе?
- Никто.
- Верно, действительно, никто, - подтвердил Мо Жань, - Поэтому ты можешь только обмануть. Получить это обманом, от такого, как Сюй Шуанлинь, человека у которого в сердце есть какое – то огромное желание, прийти ему на помощь и шаг за шагом постепенно закончить замысел.
- Благодетель Мо абсурден, неужели нет возможности, что это заклинание может быть чем-то другим? - проговорил корифей Сюаньцзин, - Заклинанием «врата жизни и смерти», времени и пространства не может овладеть человек, несколько тысячелетий никто не смог этого сделать. Содержание самого главного тома не дошло до потомков, так как он был способен ему обучиться?
- Верно, верно, это просто невероятная история.
- Ты уж прям так и говори, что верховное божество Фуси возродился в теле человека, это как открыть настежь «врата жизни и смерти», времени и пространства, никакой разницы.
- Действительно, это слишком нелепо. Бродячий рассказчик не осмелился бы такого наговорить.
Зал Даньсин гудел от криков и наконец кто-то с холодной усмешкой проговорил:
- Мастер Мо, это такая долгая предыстория, а дальше, неужели ты рассчитываешь нам сказать, что людей с Гу Юйэ убил тот человек, который прошел через «врата жизни и смерти», времени и пространства, то есть другой ты?
Мо Жань:
- …..
Увидев, что он не отвечает, некоторые в зале Даньсин тоже начали смеяться:
- Лихо, действительно потрясающе. Мастер Мо, чтобы снять с себя вину, что за чушь ты тут нагородил?
- Оказывается, на самом деле так долго ходя вокруг да около ты рассчитывал, что смоешь с себя обвинения в преступлениях?
Цзян Си не стерпел этого галдежа и повернувшись назад досадливо тряхнул рукавом. Обращаясь к тем нескольким людям, что первыми начали подшучивать, он гневно произнес:
- Разговор это всего лишь разговор, к чему это ехидство?
Корифей Сюаньцзин сложил руки в буддийском поклоне:
- Глава Цзян, не то, чтобы люди ехидничали, просто слова мастера Мо уж слишком невообразимы. На взгляд этого старого монаха, все же сначала его следует препроводить для разбирательства в Цитадель Тяньинь, а уж потом принимать решение.
- Да, да, глава Цитадели Тяньинь скоро будет здесь, так что когда она прибудет, пусть мастер Мо идет с ней.
Прежде чем Цзян Си успел что-то сказать, Сюэ Чжэнъюн уже открыл рот, хотя мысли у него были смешанные, все же он по-прежнему настаивал:
- Я полагаю, что объяснение Жань-эр все же можно постичь, может и правда «врата жизни и смерти», времени и пространства уже открыты. Цитадель Тяньинь это место для допроса, где раскрываются чудовищные злодеяния, и не следует передавать его туда с перед этим непроверенным делом.
- Верно! – некий ученик с Пика Сышэн сделал шаг вперед, - На передовой на горе Цзяо, на грани жизни и смерти, если бы вас не выручил наставник- старший брат Мо, могли бы вы все тут живыми сейчас стоять? Если бы он задумал перевернуть устои на границе культивации, он мог вас всех оставить в осаде на горе Цзяо!
Корифей Сюаньцзин растерялся:
- … это…
Некто проговорил:
- Действительно так. Тогда мы все были загнаны в проход на горе Цзяо, мастер Мо нашел способ выпустить нас наружу. Если он хотел причинить вред, он мог тогда приступать.
Эти слова, впрочем, действительно заставили задуматься много людей над этим вопросом. Некоторое время все молчали.
Однако, молчание не равно признанию. Многие тут присутствующие люди в данную минуту все еще были в трауре, их траур по родным и друзьям был еще очень свеж, они чувствовали скорбь и горе. Более того, выжившие в павильоне Гу Юйэ*своими глазами видели, как убивал Мо Жань. Свидетели-очевидцы, не считая Мэй Ханьсюэ, который уже тогда выражал сомнение, все твердо были уверены, что Мо Жань и был тем «главным персонажем». В подобных условиях, хотели ли они отказаться от того, чтобы взыскать с Мо Жань за свои обиды и поверить в какие-то сказки о появлении каких то сверхъестественных «врат жизни и смерти», времени и пространства? Не так-то это было легко.
* написано «на горе Цзяо», но это 100% Пирожок перепутала
Поэтому очень быстро кто-то возразил:
- Однако, я чувствую, что в этом деле что-то не так, вы разве не помните? На горе Хуан мастер Мо очень точно контролировал всю ситуацию, связанную с доской Чжэньлун. Он сказал, что Ши Минцзин мог управлять доской Чжэньлун, однако, я, наоборот, думаю, что тот человек, кто так хорошо разбирается в запретной технике прохода, это и есть он сам.
- Верно. – после того, как прозвучало возражение, тут же подтянулись и другие, - И еще кое-что в придачу, вы не заметили, что это очень странно? Как Мо Жань смог открыть магический барьер горы Цзяо? Он же не из рода Наньгун….
Как только это предложение было закончено, в тот же момент снаружи зала Даньсин вдруг раздался женский чистый голос:
- Напротив, это совсем не странно. Поскольку в теле этого человека, в мастере Мо течет кровь рода Наньгун.
Множество людей тут же повернулись. И тут они увидели колонну одетых в серебристо -изумрудные одеяния с прикрепленными к поясу серебряными подвесками с иероглифом «天*» охранников, которые стремительным шагом зашли внутрь. Во главе шла прекрасная, примерно лет 27-28 женщина. Ясные глаза, белоснежные зубы, высоко взбитые локоны и прелестные черты лица, она была очень красива от природы, пожалуй, не уступая в красоте первой красавице того времени в мире культивации, Сун Цютун, один образчик красоты. Но только весь ее облик при этом был холодный как лед.
* небо
Люди в толпе лично увидев ее изменились в лице, дажве у многих глав школ на лицах появилось выражение благоговения.
Лишь Цзян Си никак особенно не отреагировал на ее появление, чуть поклонившись он сказал:
- Хозяйка Цитадели, наконец то прибыла.
Эта ярко одетая женщина была той самой, долго не спускавшейся в мир хозяйкой Цитадели Тяньинь, Му Яньли.*
*лес без тумана (копоти)
Му Яньли возглавляла Цитадель Тяньинь и все важные судебные процессы, все нераскрытые дела, в верхней и нижней границах мира культивации в конце концов попадали в ее руки, и она возглавляла судебное расследование. Однако, таких дел, требующих присутствия Цитадели Тяньинь, было не так много, поэтому глава Цитадели Тяньинь не появлялся перед людьми в течение десяти или двадцати лет.
Поскольку она редко покидала помещение, кожа Му Яньли была такой бледной, что можно было разглядеть вены под ней. Медленно войдя в зал, она остановилась и равнодушно произнесла:
- Сожалею, что заставила господ долго ждать.
Корифей Сюаньцзин
- Хозяйка Цитадели прибыла, по сравнению с условленным часом, опоздание невелико, однако вас задержало какое- то дело в Цитадели?
Му Яньли покачала головой:
- Вовсе нет, Цитадель Тяньинь никогда не арестовывает людей без доказательств. Поэтому перед этим мы в Цитадели тщательно проверили прошлое мастера Мо с Пика Сышэн.
Она сделала паузу. Пара ее больших миндалевидных глаз холодно уставились на Мо Жань, алые губы открылись:
- После этого расследования мы обнаружили, что в этом деле не все так чисто. Этот человек, мастер Мо, неожиданно… оказался замешан в давнем нераскрытом деле произошедшем много лет назад в Сянтань.
Люди в толпе обменивались недоуменными взглядами, некоторые с сомнением переспрашивали:
- Что за нераскрытое дело?
Лишь лицо Мо Жань побелело, а ладони мигом вспотели.
Он никак не ожидал, что дойдет до того, что это дело неожиданно выйдет наружу.
Му Яньли стояла над ним как палач, искоса глядя на стоящего посреди зала мужчину на коленях. Она произнесла:
- Господин бессмертный Мо, давай без лишних слов. Т сам знаешь свою жизнь, сам понимаешь, что к чему. Ты сам все расскажешь нам или ты хочешь, чтобы я пригласила сюда свидетеля?
- …………..
Мо Жань закрыл глаза.
Когда он только возродился, в самом начале, он тогда понимал, что чтобы прожить весь век без забот, в этом мире есть несколько человек, которых ему надо обязательно собственноручно убить, чтобы в будущем не иметь проблем. Однако в начале он не обладал реальными силами и не имел возможностей. Впоследствии, когда он набрался сил и были удобные случаи, он больше не хотел отнимать жизни у людей ради своих интересов.
В прошлой жизни, чтобы скрыть некоторые подробности своего прошлого и иметь в руках все козыри, он уже лишил жизни слишком многих.
Увидев, что он молчит, Му Яньли спокойно произнесла:
- По-видимому мастер Мо не намерен сам признать свою вину.
Когда она закончила говорить, на ее холодном красивом лице отразилось неприкрытое презрение. Взмахнув рукавом и обернувшись, она оказалась перед многочисленными гостями, ее голос, подобно колоколу проник в их сердца:
- В таком случае скажу я сама. Слушайте , господа – этот человек, всюду известный как великий мастер, перед тем как поклонился как ученик Пика Сышэн, преступник, уже взваливший на себя бремя убийства нескольких десятков человек. Подобный человек, совершивший столь исключительно жестокое злодеяние давно должен быть осужден!
- Что?!
- Перед тем как войти и поклониться в этой школе он уже убил несколько десятков человек?
Сюэ Мэн, распахнув глаза осматривался, ничего не понимая.
- Брат…? – бормотал он.
Этот голос был не тихим и не громким, однако именно он достиг слуха Му Яньли. Она окинула взглядом молодого господина Пика Сышэн и холодно произнесла:
- Брат?
- ….. – Сюэ Мэн.
Снаружи все сильнее шел дождь со снегом и небосвод все больше тяжелел, сильнее сгущаюсь сумерки. Даже освещенный изнутри зал Даньсин давил на него, он задыхался.
Когда Му Яньли смотрела на Мо Жань, ее лицо выражало презрение, когда она смотрела на Сюэ Мэн, взгляд ее был холодным, полным насмешливой издевки. С ее губ, алых как заря сорвалось:
- Признать врага своим старшим братом, молодой господин Сюэ, вы и в самом деле исключительно жалкий.
Сюэ Мэн не мог понять до конца смысл этой фразы и не ответил, в его мозгу словно раздался раскат грома, словно небо раскололось. Распахнув ясные глаза, он попятился:
- Что?... Какого врага признал как старшего брата?
Он задрожал весь, с ног до головы:
- Что за вздор ты несешь….
Му Яньли, не обращая на него внимания, отвернулась:
- Мо Вэйюй не является племянником главы Сюэ. Более того. – он помолчала, пара прекрасных, беспощадных глаз, словно удар ножа скользнули по лицам Сюэ Чженъюна и госпожи Ван, беспристрастно и беспощадно она закончила:
- Племянник главы Сюэ еще восемь лет назад погиб от руки Мо Жань!