243. 1 Гора Лунсюэ. Третий.

[NIoCHEM1]

Я просто должна была это разъединить, можно не читать, я убого перевожу поруху, а тут ее совершенно дичайшей 7 страниц. Такое чувство, что я там от души поучаствовала третьей



243. Гора Лунсюэ. Третий.

Золотые и алые подушки и покрывало скомкались под ним, в нос ударила полная похоти отвратительная вонь.

Чу Ваньнин посмотрел в лицо Мо Жань и то, что когда-то казалось сном в этот момент совместилось с реальностью. С самого начало это не было снами, это было правдой.
Оказывается, они с Мо Жань уже давно занимались сексом, давно были женаты, Мо Жань держал его под арестом, он стоял на коленях посреди ледяной зимней стужи умоляя Мо Жань принять его ….

Все это правда.

В этот момент Чу Ваньнин сам не понимал, что он чувствует. Возможно, его одурманил поднимающийся аромат из курительницы и его сознание мало-помалу сейчас сливается с сознанием другого Чу Ваньнина.

Чувствует то, что ощущал он.

Помнит то же, что и он.

Когда с него сорвали одежду и крепко поцеловали, опрокидывая, Чу Ваньнин закрыл глаза.

Ему было очень больно. В конце концов кто он такой?

Держащий меч в багровой пыли, уважаемый бессмертный Юйхен или все же жмущийся к земле перед государем, подобно самке, нелепая наложница Чу? Был ли он Чу Ваньнином к которому сердечно привязан мастер Мо или ненавидимым* Тасянь Цзюнь учителем?
* там есть парус, нашла только, что есть выражение повесить парус ненависти. Возможно это оно

Все так и не стало яснее. Перед глазами одно за другим проплывали воспоминания, словно упавшие в горный ручей цветы. Он пытался выловить эти воспоминания, но не мог их четко рассмотреть.

В итоге осталось только то, что он с кем-то в постели, этот факт был самый яркий и очевидный.

Внутри этого ложного и одновременно истинного мира грез Мо Жань грубо сжал его талию, торопливо и безжалостно стащил с него нижние штаны. Не было уже привычной интимной прелюдии, только лишь грубое вторжение.

Несмотря на то, что эта сцена не была настоящей, но Мо Жань, точно так же как и он, повторял в реальности все действия из прошлого. Мо Жань прижал его к кровати, без ласк и поцелуев, был лишь слышен шорох одежды позади и после этого сразу же жаркий, раскаленный член уперся в его зад.

- Учитель, ты хорошо чувствуешь, чувствуешь, как он страстно хочет тебя? Этот достопочтенный желает осчастливить тебя высочайшим посещением*.
* обращение к наложнице господина

- Ты… мерзкое отродье!!

В ответ холодно усмехнулись:
- Ты, раздвинув ноги все еще не хочешь иметь никаких дел с мерзким отродьем? – и вслед за этим пришло раздирающее ощущение. Никогда ранее не подвергавшееся вторжению отверстие растягивалось, бешено пульсирующий член с неистовой силой проталкивался внутрь.

Боль.

Действительно очень больно.

В памяти всплыло ласковое лицо Мо Жань, когда однажды, глубокой ночью он целовал его в стремительном потоке горячего источника и говорил:
- Если я войду в тебя, ты не выдержишь. Послушайся меня, мы сделаем это в следующий раз.

Но Тасянь Цзюнь никогда не жалел его, этот ужасающий размер как будто разрывал его кишку, грубый, твердый, жаркий. Такой твердый и такой горячий, толстый и длинный, ритмично таранящий его, он чувствовал, что эта вещь может проткнуть его и выйти наружу через живот, вспороть его внутренности, пронзить насквозь.

Чу Ваньнин словно выброшенная на берег рыба, боролся из последних сил, в ответ Тасянь Цзюнь лишь отвесил ему хлесткую пощечину. Сквозь зубы он проговорил:
- Я не впервые тебя трахаю, ты этим занимался столько раз так зачем опять прикидываешься чистым и блюдешь себя?

…алый отпечаток пятерни расплывался на его щеке.

Он отвернулся. Волосы растрепались, уголки глаз покраснели, не говоря ни слова и не проливая слез, он был так унижен этим вечером, как никогда раньше, но, тем не менее, этим вечером он был таким гордым, как никогда раньше.

Мо Жань, обхватив его за талию бедрами непрестанно ударялся о его промежность. Там, где соединялись два человека было ужасно влажно. Мо Жань пытался пристально наблюдать за его лицом, он всем сердцем хотел разглядеть на нем выражение унижения. Движения остановились, лежащий сверху цветущий мужчина тяжело дышал, выражение его глаз было мрачным. Он насильно вынудил повернуться, ухватив за подбородок, чтобы увидеть.
- Ты….

Похоже, он опять хотел сказать что-то оскорбительное, но в огне свечей эта пара наполненных до предела страданием, терпением, однако скрывающих это, чтобы не показать ничего, глаз была так прекрасна, что Мо Жань чуть взглянув в них, внезапно наклонился и накрыл ртом его губы. Влажный и жаркий, шершавый язык проник внутрь, заметавшись. Сверху яростные поцелуи, снизу снова скользя все более свирепо и дико, все быстрее и безжалостней, с каждым ударом пробиваясь все глубже, твердый, горячий, толстый член отчетливо пульсировал внутри Чу Ваньнина.

Густая смазка от совокупления просачивалась за края отверстия…

Закончив целовать, движения снизу Мо Жань стали еще более сумасшедшими и горячими, его глаза были наполнены непонятно то ли похотью то ли любовью, как будто все окончательно размылось и перепуталось:
- Не хватайся за одеяло, ты мой человек, держись за меня.

Во всей этой сцене совокупления, это была единственная фраза, похожая на заботу и симпатию. Чу Ваньнин не послушался, он не захотел обнять его, вместе с ним погрузиться в соитие. Поэтому выражение лица Мо Жань становилось все более закрытым и мрачным, а движения все более дикими и необузданными.

Чу Ваньнин руками крепко ухватился за простыни, так сильно, что вены вздулись на запястьях. С самого начала он испытывал такие мучения, но Мо Жань и не думал его щадить. Грубая, как наждак ладонь стискивала его талию, ягодицы. Чу Ваньнин уже не понимал, как долго это продолжалось, когда тот человек вдруг раздраженно двинулся и неожиданно вышел из его тела. Чу Ваньнин услышал свой собственный хриплый, глухой стон. Его тут же перевернули. Скользкая дыра была непристойно сильно растянута, судорожно сокращалась, словно пытаясь сжаться. С края отверстия свешивалась липкая густая слизь, которая не успела вытечь, как мужчина своей свирепой раскаленной головкой снова прижался между его бедрами. Ствол и верхушка были одинаково огромными.

Он услышал, как спросил Мо Жань:
- Большой или нет?

- ……….

- Твой супруг хорошо тебя трахает? А?

Чу Ваньнин услышал свой почти сорванный голос:
- …убирайся…
- Катись отсюда!

Мо Жань выругался и, похоже, что-то искал сбоку, Чу Ваньнин лишь почувствовала, как его ноги раздвинули еще больше, и выдавили в его тело неизвестно сколько холодной мази.
Сперва у Чу Ваньнина у него самого перехватило дыхание, он услышал, свою брань:
- Мо Жань…Мо Жань, ты такая скотина…

Синжань...
*Горящая звезда

Мо Жань.

Все не так.

Мо Жань, это тот, кто с лучезарной улыбкой смотрел на тебя под цветущим деревом.

Мо Жань говорил:
- Учитель, я хочу всю жизнь держать зонт для тебя.

Мо Жань тот, кто погладил по волосам и сказал:
- Тебе может быть больно.

Мо Жань улыбающийся среди золотистых волн пшеницы, это человек с распростертыми объятьями, тот, кто давал ему печеный мягкий молочный сахар, тот, кто от одной фразы опускал глаза и чуть улыбался, краснея.

Такой робкий и юный.

Это не так.

Сердце вдруг дрогнуло.

В следующей сцене, казалось из-за того, что курительница находилась здесь слишком долго, эффект от заклинания был уже не так хорош, как раньше, поэтому постепенно опять все потемнело. Чу Ваньнин тоже был как в забытьи. Он ничего не видел и по-прежнему не мог произнести ни слова. Единственное, что он способен был ощущать, это то, что он все еще удерживается и член Мо Жаня все еще внутри него, такой горячий, огромный и твердый, от движения которого у него все немеет.

Темнота длилась довольно долго, после этого посветлело.

После того, как к Чу Ваньнину окончательно вернулось сознание, первое, что он услышал, это почти извращенные проклятия Мо Жань. Лицо горело и болело от пощечин, внизу в тело был видимо вставлен какой-то твердый и холодный предмет, чтобы ослабить внутреннее, почти сумасшедшее возбуждение.*
*весенний прилив

Это была все еще та первая брачная ночь, та же сцена секса. Чу Ваньнин к этому времени уже мог ясно припомнить все подробности.

Он постоянно вспоминал события своей прошлой жизни.

Он знал, что тогда ему влили стимулирующую мазь- афродизиак, что напившийся Тасянь Цзюнь, был и так возбужден, а теперь в сексе превращался в еще более жестокого и несдержанного, еще более кровожадного и мрачного.

Алкоголь и похоть раскалили уголки глаз Мо Жань, ненависть и наслаждение управляли этим молодым государем.

Схватив Чу Ваньнина за горло, Мо Жань яростно бранился:
- Чу Ваньнин, лучше так? Ты упрямишься? А? До каких пор, блядь, ты будешь упираться? Ты правда хочешь, доиграться до смерти, тогда ты будешь доволен?

Чу Ваньнин услышал свой голос:
- …. Я…не хочу…тебя…

Звук голоса, почти разбитый вдребезги. Если бы он не чувствовал, как двигаются его губы, он бы не смог поверить, что это его голос. Чу Ваньнин почувствовал, как сбоку по щеке скатилась слеза.
- Мо Жань.. пощади меня..
*饶了 - Жаолэ – это слово так же означает прощать, то есть он просит пощадить, пожалеть, Тасянь думает, что он просит простить.

Человек перед ним взревел в почти безумной ярости прорычал:
- Тогда кто простит меня? А? Чу Ваньнин, ты думал или нет, кто меня простит! Кто может простить меня!!
*饶过 - Жаого – тут все однозначно -простить ошибку

Мужчина придавил его к кровати, вытащил из его тела тот твердый предмет и отбросил его в сторону. По звуку было похоже, что это рукоятка меча, либо часть подсвечника. Только что он оказывается мастурбировал то ли драгоценной рукоятью от меча, то ли подсвечником….

Мужчина коснулся его лица и, в его голосе, страстном и безумном, возможно ли, что это не показалось? можно было расслышать тень печали:
- Чу Ваньнин, я так ненавижу тебя.
- Ты свел в могилу единственного человека, которого я любил, что же делать? Скажи, как поступить? Я только и могу, что отомстить тебе, сделав так, чтобы твоя жизнь разрушилась в моих руках… Чу Ваньнин….

Мужчина бросил взгляд на свое «орудие убийства» слишком безумный, слишком страстный, как и в первый раз, он не мог сдержаться. Гладкий горячий ствол терся между ягодиц. Мужчина, тяжело дыша, выпрямился, обхватил Чу Ваньнина за талию и снова вошел.

- Ааа..

Чу Ваньнин услышал свой собственный неясный стон, казалось, наконец то, он был растянут до предела. Мужчина, тяжело дыша, полностью размазывая афродизиак по стенкам кишки горячим членом снова растягивал его, плотно заполняя. Чу Ваньнин все время дрожал, с ног до головы покрытый капельками пота, выражение в его глазах уже не было беспокойным,…. похоть наконец поглотила его.

Перед глазами опять потемнело.

Когда наконец опять вокруг посветлело, он чувствовал бесконечное блаженство.

Тело ли в мире грез или реальное тело, сейчас было не определить, он и этот цветущий мужчина сплелись, не разделить. Мо Жань придавил его к кровати и яростно трахал, вставляя и наблюдая, как тело мужчины под ним всхлипывает, ничком лежа на кровати, сжимая в руках мех подстилки из шкур диких зверей.

Всякий раз, когда мужчина сверху таранил его, желая раздавить его на кровати до смерти, так жестко и мощно, Чу Ваньнин чувствовал, что его пот, собираясь на животе капал ему на спину и стекал в ямочки у ягодиц.

- Скажи… хочешь, чтобы я ебал тебя, а? Затягивая так распутно, все еще упрямишься? Блядь, кончи….

В этот момент, похоже, Чу Ваньнин потерпел полное поражение, безумная чудовищная похоть убила его душу, и все, что ему осталось - это тело, которым играет мужчина, развратное чувствительное и ненасытное.

- Скажи, ну… - мужчина за его спиной смотрел, дико задыхаясь, с сумасшедшей одержимостью вбиваясь в него.

- Ооо…

Мо Жань толкнулся глубже, огромный член пульсировал во влажной кишке. Нагнувшись, он часто дышал ртом, глаза покраснели. Поднимая зад Чу Ваньнина еще выше и втискивая член глубже он двигался в нем чуть раскачиваясь, чтобы снизить возбуждение этого измазанного афродизиаком мужчины.

На самом деле Мо Жань знал, что проиграл именно он.

Он использовал самый сильный в этом мире афродизиак, выдавив его почти весь, столько, что все стенки кишки были липкие и только тогда Чу Ваньнин согласился подчиниться ему.

Это он проиграл.

Но, однако что с того?

Он получил то, чего так желал, его непорочный и высоконравственный учитель наконец то задыхающаяся под ним ничего не соображающая от похоти наложница Чу.

Нет ничего более возбуждающего.

Когда он думал об этом, его жесткий член разбухал еще больше.
- Скажи, скажи что хочешь, чтобы я ебал тебя, скажи, что ты мой человек.

Под этими бесконечными мучениями и унижениями, Чу Ваньнин расслышал собственное хриплое бормотание, находясь в полном замешательстве, он повторил:
- Да…. Я твой….
Сознание уже рассеялось, честь, репутация, разорваны в клочья, высокомерие и гордость, его решительность, всего лишь останки, погребенные под беспрерывно захлестывающим ужасным желанием.

- Ты должен сказать это не для меня, что хочешь, чтобы я выебал тебя. – Мо Жань пусть и не без дурного намерения, сказав об этом, тоже почти достиг предела. Горло сжалось, он не смог сдержаться с ожесточением схватив Чу Ваньнина за ягодицы, с бурным натиском переполненным его звериной натурой он толкался яростно и неистово.

Чу Ваньнин совсем обмяк, у него уже не было сил удержаться на коленях. Тело стало мягким как глина, фениксовые глаза прикрыты, он постоянно задыхаясь стонал

С самых древних времен этот афродизиак применяли в очень малых количествах, нужно было совсем чуть-чуть, чтобы из любого святого и праведного сделать похотливое животное.
Мо Жань же выдавил в него больше половины.

- Тебе хорошо, да? Я трахаю тебя, ты счастлив? – одной рукой Мо Жань опирался о столбик кровати, другой рукой непрерывно поглаживая грудь и талию Чу Ваньнина.

Плетеная кровать яростно скрипела и шаталась. Жаркое безумие горело в глазах Мо Жань, он выглядел полностью опьяневшим от секса.
- Скажи что хочешь, чтобы я ебал тебя.

Мо Жань опять задвигался быстро и жестко. Клокочущее удовольствие заставляло его дрожать, заставляло потерять контроль, пугало. Чу Ваньнин наконец полностью сломался, тяжело и громко дыша, он почти плача навзрыд, хрипло кричал:
- Ах…ааа..

- Кричи. – Мо Жань закрыл глаза и запрокинул голову, кадык дергался. Жестко трахая, он безжалостно шлепнул Чу Ваньнина сбоку по ягодице, - Кричи, и я сделаю тебе еще лучше.

- Ах…ааа… я хочу…

- Чего ты хочешь?

Чу Ваньнин от всего это почти теряя сознание, всхлипывая, на грани отчаяния, замучено проговорил:
- Трахни меня….

Темная волна захлестнула глаза Мо Жань, внизу он плавился от возбуждения, сколько раз он скользил туда и обратно, двигаясь с размахом, отстраняясь, он полностью вытаскивал липкую гладкую головку и снова, сжимая в кулаке приставлял и снова, горячий и скользкий он двигался вперед. Он крепко придавил Чу Ваньнина под собой, наблюдая за этими толчками и задыхаясь бормоча:
- Учитель, внутри тебя так хорошо и горячо, так влажно и жарко, ты так засасываешь, что ученик скоро пристрастится к этому.

- Ааа…да… не останавливайся… аах, немного сильнее…еще, ааах!! – задыхаясь, он бессвязно повторял, - Еще быстрее… немного сильнее… ааа..

Его дрожащие запястья поймали, и мужчина сзади обхватил и приподнял его. Казалось, с бесконечной нежностью он зашептал ему на ухо:
- Ваньнин, сегодня день нашей свадьбы. Я трахну тебя, чтобы ты кончил, я тоже кончу в тебя, оставлю свое семя в твоем животе…. Учитель… ты уже действительно близко..

- Ааахх…

- Зачем ты вынуждаешь меня использовать снадобья, чтобы ты согласился? – говоря это мужчина провел языком по его уху, - Тебе, очевидно, тоже нравится, когда я так с тобой обхожусь ...... верно?

- Я …аах..

Когда длинный и толстый член мужчины, головкой проник до конца внутрь почти желая разорвать кишки, порвать насквозь живот, Чу Ваньнин онемел, он мог лишь только покачать головой, его глаза были полны слез.

- Тебе нравится или нет?

- ……

- Тебе не нравится, да? – он вдруг прекратил ожесточенно вбиваться, просто остался внутри неподвижно. Чу Ваньнин мог почувствовать как внутри он пульсирует от гнева и возбуждения, как оба они, два человека пульсировали от ярости и возбуждения. Это крошечное ощущение заставляло его больше мучиться, в горле пересохло, душа промерзла насквозь.

Он, такой скользкий внутри него, слегка двинулся назад и это движение было подобно тому, как корни мощного дерева вскрыли землю, давая нежным весенним побегам побиться наружу.

Чу Ваньнин резко содрогнулся, обмякая на кровати.

Мужчина прошептал ему на ухо:
- Если тебе не нравится, тогда закончим….

Он внезапно широко распахнул глаза, сердце сдавило, однако, почти в отчаянии он проговорил:
- Нет… не надо..
Глаза его задвигались, медленно закрываясь:
- Я не вынесу….

Это ведь в правда в тысячу раз больше афродизиака, чем обычно используют люди.

Мо Жань пробормотал, звучание его голоса было таким невнятным и низким, что сложно было понять, что он сказал:
- Тогда что ты хочешь от меня?

- Войди ...... я не вынесу, помоги мне ......

Человек за спиной казалось тяжело выдохнул, наконец то он был полностью удовлетворён. Схватив, он приподнял его, посадив между своими ляжками и начал яростно двигаться снизу вверх. Он никогда еще не входил так глубоко, каждый раз, когда он двигался внутрь, его мошонка почти втискивалась наполовину. Их плоть и кровь полностью соединились до предела. Чу Ваньнин кричал не останавливаясь, возбужденно дыша, в объятьях Мо Жань такой мягкий, как глина. И этот мужчина, который без остановки трахал его, повернул его лицо и накрыл влажным ртом его губы. Словно ловя его вздох.

Кадык Мо Жань дернулся, когда он низко проговорил:
- Это настоящий трах…

Все три души уже покинули его, потерявшись он шептал, существовало только лишь тело погруженное в море желания:
- Хаа.. не останавливайся… ах.. так горячо… еще быстрее…

- Без остановки буду удовлетворять тебя… Чу Ваньнин.. Ваньнин..

Он толкался в него так долго, что Чу Ваньнину казалось, он может умереть в объятиях этого мужчины. Телесные жидкости смешивались и вытекали из тела, взбиваясь в пену ни текли по ногам.

В одно мгновение мужчина обхватил его и повернув лицом, снова придавил к кровати, задрал его ноги и вставил опять. Он двигался с такой протрясающей скоростью и силой, что Чу Ваньнин широко раскрыл глаза и закричал, «Хаа… ааа..» Мужчина жадно, потеряв рассудок вставлял член до конца и полностью выходил, всего лишь оставляя головку у самого входа и опять безжалостно таранил, так быстро и так сильно, что его голос тоже дрожал:
- Ваньнин…Ваньнин…

Он никогда не звал никого другого, он вдруг обхватил его лицо руками и прижался к его лбу своим.

- Детка, я сейчас кончу. Разреши мне внутрь тебя….

Чу Ваньнин открыл рот, словно умирающая рыба на берегу, он даже сам не понимал, что он выкрикивает и сколько раз. Он только лишь стонал, погрузившись с головой в море желания и насаждения, в нос бил тяжелый запах мужской похоти. Он кричал:
- Кончи в меня… аах!! Аааа…хааа!!!

Сильные струи спермы, насыщенные густым запахом выплескивались. Мо Жань, закрыв глаза, низко рычал. Его бедра снова и снова дергались вперед, пока постельное белье полностью не соскользнуло на пол. Голова Чу Ваньнина ударялась о столбик кровати, но трахающий его мужчина ненасытно продолжал вбиваться внутрь, все выстреливая густыми струями спермы. Чу Ваньнин под этими сильными резкими толчками уловил подступающие спазмы, пальцы на белых ногах подогнулись, и, в конце концов, он, не сдерживая эмоций, крепко обнял мужчину за шею.

Их рваное дыхание перемешалось, когда от оргазма он закричал и так же хрипло кричали под ним. Такие бурные эмоции, яростный прилив желания были непонятно от чего, то ли это было из-за самого сильного в мире афродизиака или все же из-за тайного желания в их сердцах, о котором они сами даже не подозревали .....

Спустя долгое время сознание начало медленно возвращаться к Чу Ваньнину.

Неизвестно почему, возвращалось не только сознание, но и воспоминания о прошлой жизни хлынули потоком.

После того, как они соединились с Мо Жань, все осыпалось лавиной.