Ура, это конец второго тома!!!
читать дальше
Оставив лошадей первые сутки, они шли без происшествий. Вечером второго дня в то время, когда все медитировали или просто отдыхали, произошел несчастный случай.
Один даос поздним вечером пошел подальше в лес, помочиться. Когда он закончил отливать, то почувствовал, как между ног у него зачесалось. Опустив голову, он обнаружил просто гигантского ядовитого комара, который присел у него между ног и с воодушевлением пил кровь. Этот даос хлопнул рукой, убив насекомое и под конец по привычке пробормотал:
- Твою мать, ты посмел укусить меня, твоего деда*
* наигрубейшими ругательствами считаются в китайском языке те, что связаны с семьей, оскорбить чьих-нибудь предков или родителей считается наивысшим «злом»
Как только прозвучали его слова, он тут же услышал, как по лесу вокруг разнеслось странное эхо. Этот даос сильно испугался, сразу вспомнив предостережение Наньгун Сы перед восхождением на гору. В ужасе, даже не успев натянуть штаны, даос не разбирая дороги побежал, громко выкрикивая:
- Спасите, караул, Учитель! На помощь!
Этот культиватор принадлежал школе зала Цзяндун, он был одним из сопровождающих Хуана Сяоюэ, ученик – личный слуга. И сейчас он, рыдая громко звал на помощь. Эти вопли подобно каменной глыбе, упавшей в омут, поднявшей гигантские волны. Изначально медитировавшие и отдыхающие в тишине и спокойствии люди повскакивали со своих мест, увидев, как даос зала Цзяндун бешено мчится к ним из далека обделавшись и не натянув штаны.
Человек, сверкая голой задницей и размахивая хуем одновременно рыдал и бежал. А позади него ползли сотни и сотни мелких черных змей*, некоторые уже обвили его ноги.
*Возможно черная китайская кобра или черный аспид, они все там черными змеями называются
Хуан Сяоюэ испуганно воскликнул:
- Мой ученик?
- Не ходите туда! – крикнул Наньгун Сы.
Этот ученик плакал, выл и бежал, но прицепившихся к нему и ползущих вверх змей становилось все больше и больше. В конце концов он споткнулся и упал на землю истошно крича:
- Учитель! Учитель, спасите меня!
Хуан Сяоюэ уже было помчался на выручку, но тут заговорил Наньгун Сы:
- Эти змеи являются свирепым драконом, это превратившиеся его усы и борода. Если убьете одного, он тут же превратиться в двух, чем больше убьешь, тем больше их будет. Кроме того, они захотят отомстить еще сильнее. Если уважаемый служитель храма не боятся этого, то поднимайтесь туда и вступите в бой.
Услышав это Хуан Сяоюэ струсил. Он всего лишь продекламировал:
- Ставить интересы целого, а не частного, важнее всего.
А затем бесстрастно наблюдал, как у всех на глазах его ученика накрывает подобно приливу, огромное количество змей. Как этот человек корчится в змеином клокочущем как морская волна потоке извиваясь, мучаясь от боли. Змеи уже полностью покрыли его, и он целиком превратился в черный низкий холмик. Этот холмик буквально на глазах, очень быстро сдувался со скоростью, видимой невооруженным глазом и когда схлынула волна змей, на прежнем месте кроме лужи крови не осталось ничего, ни одной кости…
После этого происшествия в тот день за всю дорогу больше никто не произнес лишнего слова.
Длинный язык не доведет до добра. Теперь эта истина была очевидна всем.
Сюэ Чженъюн даже себе и заодно Сюэ Мэну наложил на рот заклинание молчания. Ничего такого, но, что отец, что сын, эти два человека обычно слишком быстро говорили и бездумно произнесенное шепотом «сукин сын» в один миг превратило бы этих достойных мужей в обед для кучи змей.
Так, множество людей говоря и действуя осторожно, на третьи сутки глубокой ночью пересекли горную гряду Паньлун и подошли к кургану героев школы Жуфэн под горой Цзяо.
Магический барьер горы Цзяо отличался от барьера на горе Хуан. Так как цзяолун* презирал обман из-за этого барьер был полностью прозрачным. Не была применена техника сокрытия от взора, снаружи совершенно ясно можно было рассмотреть подножие горы.
*водный дракон
Цзян Си осмотревшись, спросил:
- Так это и есть место захоронения* героев многих поколений школы Жуфэн?
*погребальное поле
Луна сверху осветила лицо Наньгун Сы, помолчав немного он ответил:
- Верно.
Гора Цзяо, превращенный злой дух дракона. После того, как основатель школы Жуфэн подчинил себе этого дракона вместо того, чтобы подписать кровавый договор, он приказал ему принять вид горы и оберегать из поколения в поколение духов погибших героев и сокровища школы Жуфэн, родовой храм и зал предков.
*Храм предков - это место, где император или принцы поклоняются своим предкам. Зал предков - это место, где конфуцианцы поклоняются предкам или мудрецам. Залы предков имеют множество применений, в основном, для жертвоприношений. Кроме того, он также используется потомками каждого дома как место для проведения важных мероприятий, как свадьбы, похороны, дни рождения и церемонии. Разница — это храм предков как склеп, там поклоняются умершим членам знатной семьи, а зал предков что-то вроде часовни для торжественных и важных собраний, а также жертвоприношений.
С тех пор, как он помнил себя, Наньгун Сы сам восходил на эту гору. Каждый год, в день зимнего солнцестояния, он следовал за отцом сюда, чтобы почтить умерших. В прошлом, когда он приходил сюда, он видел перед собой бесконечные величественные белые каменные ступени, по краям которых стояла в темных одеждах в карауле тайная стража. Темные одежды, журавли на флагах, рукава платьев развеваются на ветру.
- Приветствуем вас , молодой господин.
В ушах смутно различался гром приветственных криков толпы, люди преклоняли колени, по пути он уже видел самую верхушку Тяньгун*, храма предков и отца, уже готового в соответствии с этикетом совершить поклонение предкам.
*небесный чертог
- Молодой господин Наньгун, избавьтесь от сентиментов*, грядет битва, не время мешкать. Давайте-ка побыстрее откройте магический барьер, чтобы дать нам войти, покарать злого духа и отстоять справедливость.
*Скорбная весна и грустная осень - это китайская идиома. Пиньинь - это shāng chūn bēi qiū, означает печальные эмоции, вызванные сменой времен года. Она часто используется для описания сентиментальности. Из «Аннотации к стихотворениям Ли Ишаня».
Наньгун Сы резко повернулся, человек, который это сказал, был Хуан Сяоюэ.
В эпоху расцвета школы Жуфэн, подобные люди, пусть даже Наньгун Сы взбрело бы в голову наградить их десятком пощечин, не осмелились бы даже возразить.
А сегодня стоя прямо перед могилами его предков они могли, похваляясь своей властью, смотреть ему прямо в глаза, подчеркивая свое превосходство.
Наньгун Сы был вынужден это терпеть, не мог не стерпеть.
Сцепив зубы до боли, он сдерживался изо всех сил.
- Отступите все немного. – проговорив это он один вышел вперед и встал перед воротами. По бокам слева и справа стояли две сделанные из духовных камней скульптуры божеств, отгоняющие злых духов, они были на столько огромны, что только палец большой ноги у них был размером с пяти-шестилетнего ребенка. У этих божественных изваяний было по три лица, либо благосклонных, либо гневных. У каждого в руках был ритуальный сосуд (Фаци), и руки полностью были обхвачены браслетами. Но странно было не это, а то, что подобного рода статуи божеств обычно имели выпученные глаза леопарда, а у этих глаза были закрыты, брови нахмурены и поэтому они выглядели очень хитрыми и странными.
Наньгун Сы не моргнув глазом быстро уколол стрелой кончик пальца и нарисовал кровью на духовном камне, отгоняющем демонов заклинание. Затем он проговорил:
- Кровный потомок в седьмом поколении рода Жуфэн, Наньгун Сы, имеет честь кланяться.
Грррр..
Земля задрожала.
Какой-то невежественный человек закричал:
- Открыл глаза! Эта статуя!
Мо Жань тоже смотрел, запрокинув голову, стоя в толпе.
Если бы обстановка не была такой напряженной. Он бы хотел сказать тому человеку «Не одна, а обе статуи.»
Слева и справа, оба стража открыли глаза, они были янтарного цвета с узким зрачком, похожие на глаза змеи.
Изваяние с левой стороны медленно, неторопливо открыло рот и словно отзвук колокола загудело:
- Наньгун Сы, знаешь ли ты семь табу Жуфэн?
- Жадность, ненависть, ложь, убийство, блуд, воровство, грабеж – семь табу человека Жуфэн! - ответил Наньгун Сы.
Позади него Хуан Сяоюэ холодно усмехнулся:
- Лучше говорить, чем петь*
* это предложение обычно означает насмешку над кем-то, кто врет и много болтает
И не только Хуан Сяоюэ, в этот момент многие люди про себя бормотали эти семь табу, которые сейчас звучали самой большой насмешкой над школой Жуфэн.
Статуя справа, так же следом открыла рот, тембр ее голоса был таким далеким, словно долетал сюда из давнего прошлого:
- Наньгун Сы, высоко подвешено чистое зеркало*, внизу безбрежный загробный мир, ты идешь по жизни с чистой совестью?
* справедливость и правосудие, высший судья
- С чистой совестью.
Эти сцены с двумя вопросами и ответами, были тем, что Наньгн сы помнил с самого детства, любой человек из рода Наньгун должен был на них ответить, чтобы ступить на курган героев. Это было необходимо на эти два вопроса дать именно эти два ответа.
Основатель рода Жуфэн учредил эту традицию с вопросами в надежде на то, что грядущее поколение его рода поднимаясь на гору преклонить колени, вспомнит заветы, оставленные предками и само сможет задуматься о своих поступках и раскаяться.
Сейчас же Наньгун Сы не мог не думать о отце, ежегодно в день зимнего солнцестояния, на церемонии поклонения предками отвечавшим на эти два вопроса. Думал ли он об этом, волновало ли это его, испытывал ли он хоть каплю угрызений совести?
Или все же он правда, воспринимал эту традицию двух вопросов всего лишь как ключ к дверям, считал, что это всего лишь заклинание, открывающее магический барьер на гору Цзяо и ничего более.
Магический барьер открылся.
Изначально стоявшие каменные изваяния вдруг медленно, сотрясая землю, изменили свое положение. Теперь они с обеих сторон опустились, преклонив колено.
- Покорно приглашаем, хозяин, пройти на гору.
Наньгун Сы застыл спиной к толпе, никто в этот момент не видел выражения его лица, даже Е Ваньси.
И только Наобайцзинь завыл в его колчане вытащив наружу свои белоснежные лапы, он ухватился за край колчана.
- Вууу, вууууу….
- Входите.
Наньгун Сы наконец выговорил это короткое, лаконичное слово, и первый ступил внутрь горы Цзяо.
- Если мы уже здесь, нам все еще надо быть осторожными в словах? – спросил Сюэ Чженъюн, сняв с себя заклятье молчания.
- Незачем. – ответил Наньгун Сы, - Говорить и действовать осторожно действительно надо в окрестностях горной цепи Паньлун, но ведь на самом деле все это для того, чтобы немного оградить гору от людей, держащих камень за пазухой на семью Жуфэн. А здесь Цзяолун уже признал, что мы не враги, поэтому не обращает внимания на нашу речь.
Но даже после того, что он сказал, много людей про себя еще скорбели и не были склонны к тому, чтобы много говорить. Они в полном молчании, не издавая ни звука последовали за Наньгун Сы на гору. Каждые триста метров слева и справа высились двенадцать парных каменных барельефов. Сначала пара мышей, затем бык и корова, тигры, кролики….. а с середины склона начинались захоронения великих героев школы Жуфэн.
Могилы этих героев, что спали вечным сном на горе Цзяо, распределялись от низа до вершины в зависимости от их вклада и жертвы при жизни, все выше.
Первое место, куда они дошли, были самые нижние могилы.
Здесь стоял сияющий белый нефритовый столб высотой в 8 чи (2.5 метра, на котором было выгравированы один за другим имена, а на самом верху надпись от руки «Преданные и бескорыстные души».
- Слышал, что здесь хоронили верных слуг прошлых поколений семьи Наньгун.- прошептал Сюэ Мэн Мо Жань, - Здесь около тысячи имен.
Он был прав, эта часть горы была сплошь покрыта могилами, они простирались вдаль, насколько хватало глаз.
Ши Мей с тревогой проговорил:
- А если все эти несколько тысяч поднимутся, что тогда делать? Техника и ловкость тел слуг семьи Наньгун совсем не плохи, боюсь, мы можем здесь завязнуть.
Сюэ Мэн торопливо зажал ему рот:
- Тшш, ты с ума сошел. Быстро сплюнь, накаркаешь, ворона.
Мо Жань сбоку мрачно произнес:
- Боюсь, он на самом деле не ворона.
- Эй, сукин сын, куда пошел?
Мо Жань, не обращая внимания на Сюэ Мэна, медленно отделился от строя, подошел к первым рядам могил верных душ и опустился на колено внимательно всматриваясь.
Могильный курган героев школы Жуфэн отличался от обычного кладбища, у него не было насыпи из земли над могилами. Они использовали для захоронения полупрозрачный яшмовый гроб, он был как из очень толстого льда. Половина гроба погружалась в землю, а верхняя часть оставалась снаружи. Поэтому эти множество захоронений выглядели как сплошной, украшенный яшмой пояс, переливающийся и сияющий при свете луны.
Подобный гроб был похож на такой же в морге на Пике Сышэн, в Зале Шуантянь, в нем останки не разлагались и не гнили, труп выглядел, как и при жизни. Мо Жань , опустив голову рассматривал гроб перед собой. За этим множеством захоронений никто не ухаживал так уж тщательно, поэтому на яшмовом гробу сверху накопился толстый слой грязи. Мо Жань мог только смутно рассмотреть очертания покойника в гробу, черты лица были очень размыто видно, но по телосложению было похоже, что это женщина.
Некоторое время он внимательно смотрел на эту женщину, взгляд его снова и снова скользил внутрь гроба, снаружи…..
Он чувствовал, что с этим гробом что-то не так.
Но что конкретно «не так», он никак не мог понять
Он осмотрел его со всех сторон и, пока никто не обращал на него особого внимания, приложил руку к поверхности гроба. Он закрыл глаза и прислушался к ощущениям…..
Внезапно в центре его ладони задрожало.
Мо Жань распахнул глаза и на его лице появилось очень озабоченное выражение.
В этом гробу и вокруг него, действительно ощущалась нечистая сила, но ощущение не было сильным. Камня Чжэньлун внутри не было…. Неужели он мог просчитаться?
- Мо Жань! – Сюэ Мэн уже довольно далеко ушел с остальными и громко звал его.
- Сейчас. - прошептал про себя Мо Жань.
Он провел рукой по крышке гроба, вытирая толстый слой грязи, чтобы попытаться не вскрывая могилу, ясно рассмотреть наружность той женщины внутри.
Он все тер и тер и вдруг, боковым зрением заметил одну мелочь. Он внезапно остановился.
Он понял, что здесь неправильно.
Грязь.
Грязь на гробу была неправильной!
Помимо места, что он сейчас расчистил, Мо Жань вдруг обнаружил еще одно место без грязи …… на стыке крышки гроба. Там было четыре неровные отпечатка. Он поколебался минуту и все же протянул руку, чтобы сравнить и обнаружил, что это очень похоже на то, что человек выбирался из гроба. Кроме большого пальца, все остальные отпечатки четырех пальцев были именно в том месте!
Мо Жань от ужаса изменился в лице. Только он подумал о том, чтобы остановить остальных от восхождения на гору, как вдруг почувствовал влажный, морозный холод перед собой.
Подняв голову, он увидел белое лицо трупа.
Женщина в погребальном одеянии сидела, подогнув ноги позади могильной плиты и из мрака пристально смотрела на него.