Lapsa1
читать дальше
Тут же с лязгом люди вокруг обнажили сияющие клинки. Сюэ Чженъюн, защищая, поставил за собой Сюэ Мэна, мрачно сказав:
- Мэн-эр, не ходи туда, стой за папиной спиной!
Когда пришедшие люди увидели формацию техники Боевого духа, они, конечно и не думали разрушать ее. Поскольку если формацию Боевого духа кто-то разрушит, то духовные силы Сюй Шуанлиня быстро истощатся и, скорее всего, он тут же умрет, а у них еще имелось много вопросов к нему.
Никто и предположить не мог, что под формацией Боевого духа Сюй Шуанлиня спрятана еще одна формация.
Что за техника это могла бы быть?
Пространственно- временной разлом для побега? Или все таки кровавая чума для схватки не на жизнь, а на смерть*.
*либо порвется сеть, либо рыба умрет
Чу Ваньнин поднял руку, опустив барьер между толпой и формацией.
Наньгун Сы умер на его глазах, он не хотел, чтобы так же перед ним умерли множество молодых культиваторов.
- Будьте осторожны, - сказал Чу Ваньнин, - Не лезьте напролом.
Внезапно небо потемнело и легкие облака соединились вместе. Высоко висящую в небе яркую луну, словно пролитая тушь, закрыли темные тучи. В это же мгновение поднялся сильный ветер, поднявшаяся пыль летела в глаза.
Один Сюй Шуанлинь, одетый в белые легкие одежды стоял в середине раскручивающейся воронки урагана. Он, вдруг скривив губы, осклабился:
- Большое спасибо, что слушали мою болтовню так долго, огромное спасибо. Милостивые господа, формация открывается.
Говоря все это, он направил свой сгнивший сухой демонический коготь в сторону формации, и чернота, в начале покрылась рябью, словно вода, а затем, как летящий дракон яростно устремилась в середину его ладони. После того, как слой этой формации полностью исчез, под ним обнаружилась вторая формация, в которую вливался свет, исходящий от пяти непревзойденных орудий.
- Это что за формация? – испуганно спросил Сюэ Мэн.
- Это и есть техника Возрождения? – спросил Сюэ Чженъюн, повернувшись к мастеру Сюаньцзин, настоятелю храма У Бей. Но настоятель покачал головой:
- Хоть Хуайцзун из нашей школы владеет техникой Возрождения, но он никогда не демонстрировал ее ни перед кем, поэтому этот старик* не может знать.
*обращение к себе в третьем лице – показатель скромности и смирения
Все люди в толпе пристально вглядывались в эту формацию. Каждый из них, как натянутая до предела тетива, затаившись ждал малейшего движения Сюй Шуанлиня, в воздухе стояла полнейшая тишина, единственным звуком был лишь предательский свист пронизывающего ветра, проносящегося мимо.
Они были словно котел, казавшийся спокойным, но на самом деле наполненный добела раскаленным жиром.
Нужна была всего лишь капля… одна капля воды…
- Это формация Души Трупа!!
Раздался резкий крик.
Камни раскалились добела и небеса содрогнулись, тут же все зашипело и заклокотало.
Ведь глаза Хуанлиня, корифея Хуа Биньань опознали эту технику. Он громко выкрикивал:
- Техника Души трупа! Сюй Шуанлинь хочет призвать демонический дух трупа Ло Фэнхуа, чтобы умерли все вместе!! Скорее! Нельзя дать ему сформироваться!!
Услышав эти три слова «Техника Души трупа», все вокруг были шокированы. Конечно, все знали, что есть почти такая же дьявольская техника, как и три запрещенных Сокровенным законом*. Это была своего рода древняя черная магия, и уж корифей первой лекарской школы во всей Поднебесной, мастер Ханлинь не может в этом ошибаться.
*秘法- Буквально - Секретный метод. В эзотерическом буддизме защита и повторение мантры божества не показываются другим, поэтому это называется секретным методом
Для человека, такого же сведующего и сильного в делах медицины, Цзян Си, слова «Техника Души трупа» прозвучали как гром. Поэтому, по сравнению со всеми остальными, он среагировал быстрее. Одним броском он оказался у границы магического барьера, и выхватив переполненный духовной силой, серебристый Сюэхуан* с яростью вонзил его в центр магического барьера!
*написано просто Хуан – феникс, но говориться явно о мече, похоже пропущен иероглиф или Митбан забыла, что он был «снежный» и написала «серебристый»
Донннн!
От удара меча искры брызнули во все стороны, как от петарды. Сюй Шуанлинь неожиданно промелькнул как вспышка и встал перед магическим кругом Души трупа. Вытащив из ножен меч, он блокировал атаку Цзян Си. Его глаза были холодны как лед.
- Все что я хочу под конец жизни, сосредоточено здесь. Не смей и полшага сделать.
- Под конец жизни ты хочешь, чтобы умерли все с тобой*?- гневно спросил Цзян Си.
*либо рыба умрет, либо сеть порвется
Сюй Шуанлинь заскрежетал зубами.
- ….что за чушь! - его руки, держащие меч тряслись, вены вздулись, его щека была ярко красной.
- На тебе уже живого места не отсталость, - продолжал Цзян Си, - Зачем тебе призывать демоническую душу трупа? Скольких еще ты потащишь на смерть с собой?
- Демонический дух трупа? Умрут вместе со мной?! Раскрой глаза пошире, по моему ясно видно, что это….
Ша!
Пока Цзян Си сдерживал Сюй Шуанлиня, неизвестно откуда была выпущена стрела, наполненная духовной силой. Она с огромной силой вонзилась в магический барьер за спинами этих двух человек.
- Неет!...
…. Вечно невозмутимый Сюй Шуанлинь в эту минуту впервые испустил полный ужаса вопль:
- Прекрати!!
В то же мгновение, отвлекшись Сюй Шуанлинь пропустил выпад меча Цзян Си и на землю хлынул поток крови. От боли он упал на колени, но безумное отчаяние в его глазах было вовсе не из-за его порезанной плоти, обнажившей кости предплечья, его глаза, буквально вылезающие из орбит, были направлены к формации за магическим барьером.
Все его лицо было залито кровью, глаза выпучились и губы дрожали.
Такого выражения ужаса никогда не было на лице ни у Наньгун Сюя в прошлом, ни у Сюй Шуанлиня впоследствии.
Его трясло. Он держал ладонь так, чтобы из ее центра лилась духовная сила.
Он все силы вложил в этот удар, чтобы блокировать стрелу перед формацией.
И ему это удалось.
Сюй Шуанлинь задыхался, из порезанной Цзян Си руки, текла кровь, из уголков рта просачивалась кровавая пена. Но, увидев, что ему удалось остановить и сломать эту стрелу своей духовной силой, его мертвенно белые губы задрожали и на них появилась слабая улыбка.
В это время Мо Жань услышал, что Ши Мэй, стоящий с ним рядом тихо пробормотал:
- Это…это не техника Души трупа.
Услышав его слова, Хуан Сяоюэ, теребя ус, холодно фыркнул:
- Такой молодой и не стыдно? Какая тут может быт ошибка, если сам корифей Ханлинь сказал, что это техника Души трупа?
Но Ши Мэй решительно покачал головой:
- Техника Души трупа не такая.
- Я говорю тебе, кто больше знает*, корифей великой лекарской школы или, все таки, ты?
*眼睛毒 (коварный, ядовитый глаз) – старая поговорка, означает уметь видеть идеи других людей и тщательно обдумывать
Ши Мэй хотел что-то возразить, но Мо Жань оттащил его.
- Ши Мэй, не трать на этого старика лишних слов. Ты уверен, что это не техника Души трупа?
- Просто похожа, но не она. Формация Души трупа имеет мелкую рябь на поверхности, а эта, хоть и такой же блеск, но он сплошной, не слоистый.
В это время Цзян Си, встав перед формацией гневно спросил:
- Наньгун Сюй, ты нам тут тыкву продаешь или лекарство*?!
* это народная поговорка. В древние времена врачи часто носили на спине тыкву с лекарством, и люди не знали, какое лекарство содержится в этой тыкве и есть ли оно там вообще. О человеке, который действует тайно, непредсказуемо. Обычно это выражение недовольства.
Сюй Шуанлинь вообще не обратил на него внимание, так как формация засветилась ослепительно ярким светом. Он подтащил к ней свое изуродованное тело, всю дорогу заливая кровью.
Улыбка на его лице становилась все больше и ярче, свет от магической формации озарял его лицо, придавая ему оттенок воодушевления, он словно снова стал богатым праздным* юношей.
* в легких мехах на сильной лошади – метафора роскошной жизни.
Он бормотал:
- Уже скоро…
Подняв руку, он прикоснулся к поверхности формации. От кончиков пальцев на ней появилась рябь.
Казалось, он вот-вот увидит разлученного с ним много лет дорогого друга, давно потерянного близкого человека. Ни ужасные раны, ни гниющее тело было не в силах уменьшить его радость.
Его глаза посветлели, он постоянно приговаривал:
- Уже скоро… вот-вот, не хватает еще чуть-чуть…
Яростно бушевавший вокруг ветер вдруг стих, густые облака рассеялись и высоко в небе показалась луна. Сюй Шуанлинь с надеждой, широко открыв глаза, затрясся опять, но эта дрожь была не от страха, а от предвкушения, невероятного волнения.
- Наставник*…
* в отличии от шицзунь – наставник, учитель, это шифу – отец- наставник.
Толпа людей увидела, как в середине магического круга внезапно заскользил золотистый свет, а затем показалась пронизанная светом крупинка духовного ядра. От магического барьера непрерывно к этой крупинке духовного ядра стекался свет, десятки тысяч световых нитей, постепенно застывая, образовали человеческую фигуру…
- Это Ло Фэнхуа?!
- Ло Фэнхуа!
Много лет ушедший в мир иной, Ло Фэнхуа таким образом появился на Платформе призыва душ школы Жуфэн! Из потока золотого света в магическом круге появилось цветущее мандариновое дерево, белые лепестки парили в воздухе. Ло Фэнхуа, одетый в лазоревые с вышитым журавлем одежды школы Жуфэн сидел под деревом и, закрыв глаза перебирал струны кунхоу*
*похожа на арфу
Он выглядел всего лишь туманной иллюзией, подобный отражению луны в воде. И только лишь крупица, вызволенного из подземного мира духовного ядра с вновь возродившимся зародышем души, была настоящей. От несуществующего тела во все стороны распространялось сияние.
- Между опаданием лепестков три-четыре часа на озере, на берегу два аккорда струны.*
*стихи сама Митбан писала
Слышался мягкий тихий мужской голос. «Равнодушно принимать и хулу и славу», доносились мудрые слова из самой середины духовного ядра.
Под цветущим деревом Ло Фэнхуа непрерывно и безучастно напевал эту мелодию, тихую песню царства Шу.
- Юношеские годы и впрямь хороши, на легконогом рысаке да за край света, посмотреть на цветы…
Неожиданно раздался хриплый голос, поющий вместе иллюзорному голосу Ло Фэнхуа, звуки смешивались. Это подпевал Сюй Шуанлинь. Его задыхающийся голос был не сочень хорош, как дырявый гонг, как скрип ржавое железо. И все же он настойчиво, словно на земле нет никого, только они одни, он пел.
- Так это и есть демоническая душа трупа? – Сюэ Чженъюн застыл в изумлении, - Что это за дела, в конце концов?
Он был не единственным человеком, который засомневался. Даже Цзян Си, наморщив лоб и сжав губы, больше не произнес ни слова. В его глазах отразилось сомнение.
Золотой свет плыл по воздуху, Ло Фэнхуа медленно обретал форму. Брови и глаза, но, губы, становились все отчетливее. Посреди этих мирных звуков песни, Хуа Биньнань вдруг выкрикнул:
- Скорее! Демонический дух трупа вот-вот сформируется!!
Ши Мэй, который все это время вел себя очень тихо, потому что понимал, что его слова не имеют тут никакого веса, поэтому никому не важно, что он говорит, вдруг повернулся к Хуа Биньнань и громко возразил:
- Слова Уважаемого мастера ошибочны, это не демонический дух трупа!! Это….
Это техника Возрождения.
Мо Жань, про себя это уже понял.
Верно, Ши Мэй не ошибся, это не техника Души трупа, это техника Возрождения!
Но собравшаяся группа, все эти достойные господа, кому они поверят, крику безымянного мелкого культиватора или все же прославленного, главного мудреца великой лекарской школы? Как только Хуа Биньнань сказал, что Демонический дух трупа вот-вот сформируется, как бы Ши Мэй не возражал, но большинству все же было важнее сохранить свои жизни. Тут же сбоку пронесся темно синий силуэт. Не успел Сюй Шуанлинь среагировать, как эта тень свирепо воткнула в магический барьер, наполненный до краев духовной силой, кинжал и тут же убралась вон.
- НЕЕТ!!!
Этот удар расколол духовное ядро Ло Фэнхуа и магический барьер, продолжал светиться какое то время, но в одно мгновение истончился и исчез.
- Нет! Не надо! Учитель!! Учитель!!
Сюй Шуанлинь карабкаясь поднялся на ноги, с яростным ревом он ударил того человека так, что он взлетел вверх на несколько чи. Это был послушавшийся Хуа Биньнаня культиватор школы Гу Юйе. Он приземлился, и выплюнул полный рот крови. Сюй Шуанлинь раз за разом наносил все более свирепые удары. Пусть сейчас его силы были уже совсем на исходе, но все же этот человек, упав на землю, был не в силах подняться, он извивался и стонал на земле и вскоре его дыхание замерло.
Но было уже поздно.
Смерть этого культиватора ничего не могла изменить.
Сюй Шуанлинь отдавший все свои силы, чтобы вызволить духовное ядро Ло Фэнхуа из дьявольского тела с восемнадцатого, последнего круга ада, которое сейчас было расколото, подполз поближе к Ло Фэнхуа, пытаясь ухватиться за край его одежды. Но, почти собравшаяся вместе фигура начала растворяться. Ткань платья Ло Фэнхуа в его руке была подобна песку между пальцами, воде в плетеной корзине, он не мог ее удержать.
- Учитель… Учитель…
Сначала он так окликал его.
А затем, чем ближе к нему подступало безумие, в его глазах засиял дрожащий свирепый огонь.
- Ло Фэнхуа! Ло Фэнхуа!!
Бесполезно.
Неважно, сколько он кричал и как называл.
Призрак Ло Фэнхуа стремительно рассеивался и, под конец, превратился в сияющие капли, развеявшиеся на ветру.
Не осталось ничего.
Сюй Шуанлинь стоял на коленях, неподвижный. Все его тело, казалось окоченело.
Он не шевелился.
Не плакал.
Больше не звал.
Кусочек растрескавшегося духовного ядра, потеряв сияние упал на холодную платформу Призыва душ, тусклый и бесцветный.
Изначально собиравшиеся в тело Ло Фэнхуа божественный свет из формации сейчас подобно ивовому пуху носился по ветру, кружился, парил. Крошечные пушинки то опускались, то опять поднимались верх.
Сюй Шуанлинь стоял на коленях посреди рассеявшейся грезы.
Спустя долгое время он пробормотал про себя, как во сне, с улыбкой одну фразу:
- Юношеские годы и впрямь хороши, на легконогом рысаке да за край света, посмотреть на цветы?
Какая красивая песня.
В детстве он часто слышал, как ее напевает Ло Фэнхуа.
Перед его глазами в пушинках души пронеслись годы. Среди крупинок, летящих по ветру, в золотистом ивовом пуху, он увидел ту сцену из детства, когда встретил своего учителя….
В то время они со старшим братом были совсем маленьким, отец привел их к библиотеке школы Жуфэн. В то время стояла осенняя пора, и возле библиотеки был всего лишь одно зеленеющее старое мандариновое дерево. На нем висели тяжелые плоды, а как раз под деревом беседовали двое мужчин. Внешность одного из них была невзрачной, его облик был блеклым, в толпе людей такую физиономию вряд ли заметишь.
Второй имел доблестный и суровый вид, гордую осанку, величественные манеры.
Отец подвел их к ним и сказал:
- Поприветствуйте своего отца-наставника.
Его старший брат тут же поклонился тому мужчине с незаурядной внешностью и сказал:
- Ученик Наньгун Лю приветствует учителя.
- Я пришел только, чтобы посоветоваться с господином об одном учении, - махнул рукой незнакомец, - Я не ваш отец-наставник, маленькие князья, вы приняли меня за другого.
Отец тоже рассмеялся. Держа их обоих за ворот, он развернул их лицом к тому ничем не примечательному мужчине и сказал:
- Вот это ваш учитель, господин Ло Фэнхуа.
Он поднял лицо и встретился с несколько застенчивой улыбкой Ло Фэнхуа. В то время Ло Фэнхуа был и так очень юн, а разволновавшись выглядел еще более нежным и слабым. Когда в его совершенно круглых, как орех сияющих глазах, отразились оба его ученика, его щеки немного покраснели. Старый глава, взяв его за руку, говорил:
- Господин, мои дети очень отличаются друг от друга по характеру, соответственно и путь обучения у них вероятно разный. Впредь, я попрошу вас быть снисходительным к ним и вести обучение сообразно индивидуальным особенностям каждого.
Ло Фэнхуа во второй руке держал мандарин, похоже он очень старался выглядеть строго, как подобает учителю, но мандарин, который он непрерывно вертел и мял в руке, сразу выдавал его неопытность и стеснение.
Смышлёный чертенок Наньгун Лю немедленно воскликнул сладким голосом:
- Наставник Ло, наставник Ло.
Лицо Ло Фэнхуа сразу же покраснело до основания, даже кончики ушей налились кровью. Он махнул рукой :
- Я… не, незачем такая учтивость, я и правда впервые для кого-то наставник, всего еще не знаю … так что прошу двух младших князей больше делать наставлений мне, я…
Это его «я» так и зависло, он не знал, что еще он должен сказать. Сюй Шуанлинь совершенно ясно и точно помнил тот день в Линьи, пронизанный солнечным светом. Этого не столько «отца-наставника», а больше похожего на «милого братика»* Ло Фэнхуа, стоящего под мандариновым деревом на свету.
* сяо гэ-гэ – маленький братец
Его уши были такими тонкими, что на них, подсвеченных солнцем со спины, можно было разглядеть все вены. А под тонкими ушами сиял, переливаясь оранжево желтый свет.
Сюй Шуанлинь тогда впервые заговорил с Ло Фэнхуа.
- Господин Ло, вам в этом году хоть двадцать лет исполнилось?
В этой фразе явно была насмешка, которую расслышал даже отец, стоящий в стороне, но не Ло Фэнхуа. Он улыбнулся, и искренне ответил:
- Не совсем. В этом году мне исполнилось семнадцать.
- …………….
Сюй Шуанлинь пошевелил губами, желая спросить что то еще, но, в конце концов ничего не сказав, просто махнул рукой и пошел.
Его отец вернул его назад, и, отведя за угол, строго спросил:
- Сюй-эр, как можно смотреть только на возраст, рассматривая умения и навыки?
- Он всего лишь на чуть-чуть старше нас.
- Раньше, когда я пригласил господина Вана, ты сказал, что он слишком стар!
- А что, не старый? – вспылив, Сюй Шуанлинь закатил глаза, - Девяносто семь лет, по моему он уже очень скоро освободившись от бренной оболочки, вознесется.
- Семнадцать не годиться, девяносто семь тоже не годиться, что ты в конце концов хочешь?
- Отец, - лениво ответил Сюй Шуанлинь, - Ты можешь найти хоть кого-то посередине этой восьмидесятилетней разницы?
- …………
Старый глава был рассержен внутри, а еще, слова малолетнего сына, его немного смутили. Стиснув зубы он наконец пообещал:
- Пусть он и не самый лучший, но он его знания очень обширные, он очень эрудирован, а его заклинания и боевые навыки соответствуют высшим стандартам. В общем, вы , уважаемый, скромно следуйте его учению. Если через год вы все еще будете не довольны, мы еще раз сменим его!
Уговаривая его так полдня, оба наконец вышли из-за угла и подошли к входу в библиотеку. Сюй Шуанлинь обратил внимание, что его старший брат так спокойно и разговаривает с Ло Фэнхуа, полностью сходясь во мнениях, с таким выражением на лице, что казалось, они знакомы с наставником Ло как минимум лет десять.
Это не считалось чем то удивительным, в конце концов Наньгун Лю обладал такой способностью, что когда он этого хотел, у человека при разговоре с ним возникало такое чувство, что пусть они только встретились, а уже знакомы сто лет.
Впрочем, Ло Фэнхуа держался так же скромно и стеснительно. Подняв взгляд и увидев, приближающегося Сюй Шуанлиня, он застеснялся еще сильнее.
Он смотрел на нетерпимое лицо Сюй Шуанлиня, которого подтащил отец и поставил впереди себя.
Поколебавшись немного, совсем как маленький ребенок, он хотел снискать расположение своего вредного ученика…
И вручил Сюй Шуанлиню тот, так долго мятый в руках несъёденный мандарин.
Сюй Шуанлинь:
- ………………
- Очень сладкий. Ты попробуй.
Этот семнадцатилетний юный наставник, застигнутый врасплох, опять смутился, вплоть до того, что выглядел даже несколько жалким.
Сюй Шуанлинь заметил, что верхние уголки его одежды, и по краям, все были шиты перешиты, и даже в заплатках.
Он такой бедный?
Смог получить должность учителя в школе Жуфэн, при молодых князьях, неудивительно, что он так волнуется. Полон надежд так просит его.
- Мне не нравятся мандарины, - сказал Сюй Шуанлинь, - Раз уж отец-наставник Ло хочет остаться здесь, то попрошу вас, отец-наставник, впредь это запомнить.
- Сюй-эр!
Старый глава приготовился уже отчитать его, но Ло Фэнхуа, замахав руками, забрал обратно мандарин, сказав:
- Это не важно, пустяки. Уважаемый глава, не обращайте внимания.
- Ай, у моего сына нет ни грамма вежливости. Совсем не понимает, как важно выказывать уважение учителю. Он нанес обиду господину.
- Пустяки. – лицо Ло Фэнхуа растянулось в улыбке. Он опять посмотрел на Сюй Шуанлиня, выражение его глаз было мягким и дружелюбным, а еще, немного настороженным, - На самом деле кланяться мне как учителю или нет, это тоже не важно. У меня не так много знаний, просто учись у меня, незачем называть меня своим отцом-наставником.
Старый глава торопливо возразил:
- Но как тогда…
- Репутация, имя, все абстрактно. – щеки Ло Фэнхуа стали ярко красными, он несколько неловко взъерошил свои волосы, - Вообще-то, мне тоже кажется, что я слишком молод ...... - Он повернул голову и сказал Сюй Шуанлинь, - Если молодой князь не против, то отныне вы можете называть меня по имени.
Сюй Шуанлинь посмотрел на него немного и вдруг, внезапно расхохотался. Тогда Ло Фэнхуа, этот несчастный, искренний человек почувствовал себя глупо, ему стало еще более неловко. Но однако он, оправил платье и головной убор, серьезно и аккуратно сложив руки сделал маленький поклон и выпрямился.
Свет и тень от мандаринового дерева были такими нежными.
Сюй Шуанлинь улыбался. Выражение его лица было наглым, уголки рта приподнялись в заносчивой, злой усмешке. Но все же он был совсем мал и когда начинал смеяться, природа взяла свое, и он выглядел как медовый персик, нежный и сладкий.
Верно сказано «Репутация, имя, все абстрактно»
А потому какая разница, как его называть?
Поэтому Сюй Шуанлинь лениво произнес:
- Учитель.
Шуршали листья мандаринового дерева, отбрасывая кругом пестрые тени.
Поднялся ветер.
И только то? Он не собирается отвешивать поклоны этому отцу-наставнику, и года не пройдет, как придется искать следующего. Так думал он.
В то время Сюй Шуанлинь в самом деле полагал, что все будет как прежде, как обычно, а этот день будет просто обычным днем в его жизни.
Автор говорит: песня Ло Фэнхуа адаптирована из стиха Мэн Цзяо "Весенний ветерок так скор, что можно увидеть все цветы в Чанъане за один день"*, источник указан в композиции.
* (751 ~ 814), поэт династии Тан) В 796 году 46-летний Мэн Цзяо по приказу своей матери в третий раз поехал в Пекин и, наконец, получил звание Мастер. В день составления списка Мэн Цзяо был вне себя от радости и сразу написал первое в своей жизни небольшое стихотворение «После зачисления». Это стихотворение представляет собой катрен из семи символов. Он выражает и выражает чувство переполненной радости после восхождения.
Тут же с лязгом люди вокруг обнажили сияющие клинки. Сюэ Чженъюн, защищая, поставил за собой Сюэ Мэна, мрачно сказав:
- Мэн-эр, не ходи туда, стой за папиной спиной!
Когда пришедшие люди увидели формацию техники Боевого духа, они, конечно и не думали разрушать ее. Поскольку если формацию Боевого духа кто-то разрушит, то духовные силы Сюй Шуанлиня быстро истощатся и, скорее всего, он тут же умрет, а у них еще имелось много вопросов к нему.
Никто и предположить не мог, что под формацией Боевого духа Сюй Шуанлиня спрятана еще одна формация.
Что за техника это могла бы быть?
Пространственно- временной разлом для побега? Или все таки кровавая чума для схватки не на жизнь, а на смерть*.
*либо порвется сеть, либо рыба умрет
Чу Ваньнин поднял руку, опустив барьер между толпой и формацией.
Наньгун Сы умер на его глазах, он не хотел, чтобы так же перед ним умерли множество молодых культиваторов.
- Будьте осторожны, - сказал Чу Ваньнин, - Не лезьте напролом.
Внезапно небо потемнело и легкие облака соединились вместе. Высоко висящую в небе яркую луну, словно пролитая тушь, закрыли темные тучи. В это же мгновение поднялся сильный ветер, поднявшаяся пыль летела в глаза.
Один Сюй Шуанлинь, одетый в белые легкие одежды стоял в середине раскручивающейся воронки урагана. Он, вдруг скривив губы, осклабился:
- Большое спасибо, что слушали мою болтовню так долго, огромное спасибо. Милостивые господа, формация открывается.
Говоря все это, он направил свой сгнивший сухой демонический коготь в сторону формации, и чернота, в начале покрылась рябью, словно вода, а затем, как летящий дракон яростно устремилась в середину его ладони. После того, как слой этой формации полностью исчез, под ним обнаружилась вторая формация, в которую вливался свет, исходящий от пяти непревзойденных орудий.
- Это что за формация? – испуганно спросил Сюэ Мэн.
- Это и есть техника Возрождения? – спросил Сюэ Чженъюн, повернувшись к мастеру Сюаньцзин, настоятелю храма У Бей. Но настоятель покачал головой:
- Хоть Хуайцзун из нашей школы владеет техникой Возрождения, но он никогда не демонстрировал ее ни перед кем, поэтому этот старик* не может знать.
*обращение к себе в третьем лице – показатель скромности и смирения
Все люди в толпе пристально вглядывались в эту формацию. Каждый из них, как натянутая до предела тетива, затаившись ждал малейшего движения Сюй Шуанлиня, в воздухе стояла полнейшая тишина, единственным звуком был лишь предательский свист пронизывающего ветра, проносящегося мимо.
Они были словно котел, казавшийся спокойным, но на самом деле наполненный добела раскаленным жиром.
Нужна была всего лишь капля… одна капля воды…
- Это формация Души Трупа!!
Раздался резкий крик.
Камни раскалились добела и небеса содрогнулись, тут же все зашипело и заклокотало.
Ведь глаза Хуанлиня, корифея Хуа Биньань опознали эту технику. Он громко выкрикивал:
- Техника Души трупа! Сюй Шуанлинь хочет призвать демонический дух трупа Ло Фэнхуа, чтобы умерли все вместе!! Скорее! Нельзя дать ему сформироваться!!
Услышав эти три слова «Техника Души трупа», все вокруг были шокированы. Конечно, все знали, что есть почти такая же дьявольская техника, как и три запрещенных Сокровенным законом*. Это была своего рода древняя черная магия, и уж корифей первой лекарской школы во всей Поднебесной, мастер Ханлинь не может в этом ошибаться.
*秘法- Буквально - Секретный метод. В эзотерическом буддизме защита и повторение мантры божества не показываются другим, поэтому это называется секретным методом
Для человека, такого же сведующего и сильного в делах медицины, Цзян Си, слова «Техника Души трупа» прозвучали как гром. Поэтому, по сравнению со всеми остальными, он среагировал быстрее. Одним броском он оказался у границы магического барьера, и выхватив переполненный духовной силой, серебристый Сюэхуан* с яростью вонзил его в центр магического барьера!
*написано просто Хуан – феникс, но говориться явно о мече, похоже пропущен иероглиф или Митбан забыла, что он был «снежный» и написала «серебристый»
Донннн!
От удара меча искры брызнули во все стороны, как от петарды. Сюй Шуанлинь неожиданно промелькнул как вспышка и встал перед магическим кругом Души трупа. Вытащив из ножен меч, он блокировал атаку Цзян Си. Его глаза были холодны как лед.
- Все что я хочу под конец жизни, сосредоточено здесь. Не смей и полшага сделать.
- Под конец жизни ты хочешь, чтобы умерли все с тобой*?- гневно спросил Цзян Си.
*либо рыба умрет, либо сеть порвется
Сюй Шуанлинь заскрежетал зубами.
- ….что за чушь! - его руки, держащие меч тряслись, вены вздулись, его щека была ярко красной.
- На тебе уже живого места не отсталость, - продолжал Цзян Си, - Зачем тебе призывать демоническую душу трупа? Скольких еще ты потащишь на смерть с собой?
- Демонический дух трупа? Умрут вместе со мной?! Раскрой глаза пошире, по моему ясно видно, что это….
Ша!
Пока Цзян Си сдерживал Сюй Шуанлиня, неизвестно откуда была выпущена стрела, наполненная духовной силой. Она с огромной силой вонзилась в магический барьер за спинами этих двух человек.
- Неет!...
…. Вечно невозмутимый Сюй Шуанлинь в эту минуту впервые испустил полный ужаса вопль:
- Прекрати!!
В то же мгновение, отвлекшись Сюй Шуанлинь пропустил выпад меча Цзян Си и на землю хлынул поток крови. От боли он упал на колени, но безумное отчаяние в его глазах было вовсе не из-за его порезанной плоти, обнажившей кости предплечья, его глаза, буквально вылезающие из орбит, были направлены к формации за магическим барьером.
Все его лицо было залито кровью, глаза выпучились и губы дрожали.
Такого выражения ужаса никогда не было на лице ни у Наньгун Сюя в прошлом, ни у Сюй Шуанлиня впоследствии.
Его трясло. Он держал ладонь так, чтобы из ее центра лилась духовная сила.
Он все силы вложил в этот удар, чтобы блокировать стрелу перед формацией.
И ему это удалось.
Сюй Шуанлинь задыхался, из порезанной Цзян Си руки, текла кровь, из уголков рта просачивалась кровавая пена. Но, увидев, что ему удалось остановить и сломать эту стрелу своей духовной силой, его мертвенно белые губы задрожали и на них появилась слабая улыбка.
В это время Мо Жань услышал, что Ши Мэй, стоящий с ним рядом тихо пробормотал:
- Это…это не техника Души трупа.
Услышав его слова, Хуан Сяоюэ, теребя ус, холодно фыркнул:
- Такой молодой и не стыдно? Какая тут может быт ошибка, если сам корифей Ханлинь сказал, что это техника Души трупа?
Но Ши Мэй решительно покачал головой:
- Техника Души трупа не такая.
- Я говорю тебе, кто больше знает*, корифей великой лекарской школы или, все таки, ты?
*眼睛毒 (коварный, ядовитый глаз) – старая поговорка, означает уметь видеть идеи других людей и тщательно обдумывать
Ши Мэй хотел что-то возразить, но Мо Жань оттащил его.
- Ши Мэй, не трать на этого старика лишних слов. Ты уверен, что это не техника Души трупа?
- Просто похожа, но не она. Формация Души трупа имеет мелкую рябь на поверхности, а эта, хоть и такой же блеск, но он сплошной, не слоистый.
В это время Цзян Си, встав перед формацией гневно спросил:
- Наньгун Сюй, ты нам тут тыкву продаешь или лекарство*?!
* это народная поговорка. В древние времена врачи часто носили на спине тыкву с лекарством, и люди не знали, какое лекарство содержится в этой тыкве и есть ли оно там вообще. О человеке, который действует тайно, непредсказуемо. Обычно это выражение недовольства.
Сюй Шуанлинь вообще не обратил на него внимание, так как формация засветилась ослепительно ярким светом. Он подтащил к ней свое изуродованное тело, всю дорогу заливая кровью.
Улыбка на его лице становилась все больше и ярче, свет от магической формации озарял его лицо, придавая ему оттенок воодушевления, он словно снова стал богатым праздным* юношей.
* в легких мехах на сильной лошади – метафора роскошной жизни.
Он бормотал:
- Уже скоро…
Подняв руку, он прикоснулся к поверхности формации. От кончиков пальцев на ней появилась рябь.
Казалось, он вот-вот увидит разлученного с ним много лет дорогого друга, давно потерянного близкого человека. Ни ужасные раны, ни гниющее тело было не в силах уменьшить его радость.
Его глаза посветлели, он постоянно приговаривал:
- Уже скоро… вот-вот, не хватает еще чуть-чуть…
Яростно бушевавший вокруг ветер вдруг стих, густые облака рассеялись и высоко в небе показалась луна. Сюй Шуанлинь с надеждой, широко открыв глаза, затрясся опять, но эта дрожь была не от страха, а от предвкушения, невероятного волнения.
- Наставник*…
* в отличии от шицзунь – наставник, учитель, это шифу – отец- наставник.
Толпа людей увидела, как в середине магического круга внезапно заскользил золотистый свет, а затем показалась пронизанная светом крупинка духовного ядра. От магического барьера непрерывно к этой крупинке духовного ядра стекался свет, десятки тысяч световых нитей, постепенно застывая, образовали человеческую фигуру…
- Это Ло Фэнхуа?!
- Ло Фэнхуа!
Много лет ушедший в мир иной, Ло Фэнхуа таким образом появился на Платформе призыва душ школы Жуфэн! Из потока золотого света в магическом круге появилось цветущее мандариновое дерево, белые лепестки парили в воздухе. Ло Фэнхуа, одетый в лазоревые с вышитым журавлем одежды школы Жуфэн сидел под деревом и, закрыв глаза перебирал струны кунхоу*
*похожа на арфу
Он выглядел всего лишь туманной иллюзией, подобный отражению луны в воде. И только лишь крупица, вызволенного из подземного мира духовного ядра с вновь возродившимся зародышем души, была настоящей. От несуществующего тела во все стороны распространялось сияние.
- Между опаданием лепестков три-четыре часа на озере, на берегу два аккорда струны.*
*стихи сама Митбан писала
Слышался мягкий тихий мужской голос. «Равнодушно принимать и хулу и славу», доносились мудрые слова из самой середины духовного ядра.
Под цветущим деревом Ло Фэнхуа непрерывно и безучастно напевал эту мелодию, тихую песню царства Шу.
- Юношеские годы и впрямь хороши, на легконогом рысаке да за край света, посмотреть на цветы…
Неожиданно раздался хриплый голос, поющий вместе иллюзорному голосу Ло Фэнхуа, звуки смешивались. Это подпевал Сюй Шуанлинь. Его задыхающийся голос был не сочень хорош, как дырявый гонг, как скрип ржавое железо. И все же он настойчиво, словно на земле нет никого, только они одни, он пел.
- Так это и есть демоническая душа трупа? – Сюэ Чженъюн застыл в изумлении, - Что это за дела, в конце концов?
Он был не единственным человеком, который засомневался. Даже Цзян Си, наморщив лоб и сжав губы, больше не произнес ни слова. В его глазах отразилось сомнение.
Золотой свет плыл по воздуху, Ло Фэнхуа медленно обретал форму. Брови и глаза, но, губы, становились все отчетливее. Посреди этих мирных звуков песни, Хуа Биньнань вдруг выкрикнул:
- Скорее! Демонический дух трупа вот-вот сформируется!!
Ши Мэй, который все это время вел себя очень тихо, потому что понимал, что его слова не имеют тут никакого веса, поэтому никому не важно, что он говорит, вдруг повернулся к Хуа Биньнань и громко возразил:
- Слова Уважаемого мастера ошибочны, это не демонический дух трупа!! Это….
Это техника Возрождения.
Мо Жань, про себя это уже понял.
Верно, Ши Мэй не ошибся, это не техника Души трупа, это техника Возрождения!
Но собравшаяся группа, все эти достойные господа, кому они поверят, крику безымянного мелкого культиватора или все же прославленного, главного мудреца великой лекарской школы? Как только Хуа Биньнань сказал, что Демонический дух трупа вот-вот сформируется, как бы Ши Мэй не возражал, но большинству все же было важнее сохранить свои жизни. Тут же сбоку пронесся темно синий силуэт. Не успел Сюй Шуанлинь среагировать, как эта тень свирепо воткнула в магический барьер, наполненный до краев духовной силой, кинжал и тут же убралась вон.
- НЕЕТ!!!
Этот удар расколол духовное ядро Ло Фэнхуа и магический барьер, продолжал светиться какое то время, но в одно мгновение истончился и исчез.
- Нет! Не надо! Учитель!! Учитель!!
Сюй Шуанлинь карабкаясь поднялся на ноги, с яростным ревом он ударил того человека так, что он взлетел вверх на несколько чи. Это был послушавшийся Хуа Биньнаня культиватор школы Гу Юйе. Он приземлился, и выплюнул полный рот крови. Сюй Шуанлинь раз за разом наносил все более свирепые удары. Пусть сейчас его силы были уже совсем на исходе, но все же этот человек, упав на землю, был не в силах подняться, он извивался и стонал на земле и вскоре его дыхание замерло.
Но было уже поздно.
Смерть этого культиватора ничего не могла изменить.
Сюй Шуанлинь отдавший все свои силы, чтобы вызволить духовное ядро Ло Фэнхуа из дьявольского тела с восемнадцатого, последнего круга ада, которое сейчас было расколото, подполз поближе к Ло Фэнхуа, пытаясь ухватиться за край его одежды. Но, почти собравшаяся вместе фигура начала растворяться. Ткань платья Ло Фэнхуа в его руке была подобна песку между пальцами, воде в плетеной корзине, он не мог ее удержать.
- Учитель… Учитель…
Сначала он так окликал его.
А затем, чем ближе к нему подступало безумие, в его глазах засиял дрожащий свирепый огонь.
- Ло Фэнхуа! Ло Фэнхуа!!
Бесполезно.
Неважно, сколько он кричал и как называл.
Призрак Ло Фэнхуа стремительно рассеивался и, под конец, превратился в сияющие капли, развеявшиеся на ветру.
Не осталось ничего.
Сюй Шуанлинь стоял на коленях, неподвижный. Все его тело, казалось окоченело.
Он не шевелился.
Не плакал.
Больше не звал.
Кусочек растрескавшегося духовного ядра, потеряв сияние упал на холодную платформу Призыва душ, тусклый и бесцветный.
Изначально собиравшиеся в тело Ло Фэнхуа божественный свет из формации сейчас подобно ивовому пуху носился по ветру, кружился, парил. Крошечные пушинки то опускались, то опять поднимались верх.
Сюй Шуанлинь стоял на коленях посреди рассеявшейся грезы.
Спустя долгое время он пробормотал про себя, как во сне, с улыбкой одну фразу:
- Юношеские годы и впрямь хороши, на легконогом рысаке да за край света, посмотреть на цветы?
Какая красивая песня.
В детстве он часто слышал, как ее напевает Ло Фэнхуа.
Перед его глазами в пушинках души пронеслись годы. Среди крупинок, летящих по ветру, в золотистом ивовом пуху, он увидел ту сцену из детства, когда встретил своего учителя….
В то время они со старшим братом были совсем маленьким, отец привел их к библиотеке школы Жуфэн. В то время стояла осенняя пора, и возле библиотеки был всего лишь одно зеленеющее старое мандариновое дерево. На нем висели тяжелые плоды, а как раз под деревом беседовали двое мужчин. Внешность одного из них была невзрачной, его облик был блеклым, в толпе людей такую физиономию вряд ли заметишь.
Второй имел доблестный и суровый вид, гордую осанку, величественные манеры.
Отец подвел их к ним и сказал:
- Поприветствуйте своего отца-наставника.
Его старший брат тут же поклонился тому мужчине с незаурядной внешностью и сказал:
- Ученик Наньгун Лю приветствует учителя.
- Я пришел только, чтобы посоветоваться с господином об одном учении, - махнул рукой незнакомец, - Я не ваш отец-наставник, маленькие князья, вы приняли меня за другого.
Отец тоже рассмеялся. Держа их обоих за ворот, он развернул их лицом к тому ничем не примечательному мужчине и сказал:
- Вот это ваш учитель, господин Ло Фэнхуа.
Он поднял лицо и встретился с несколько застенчивой улыбкой Ло Фэнхуа. В то время Ло Фэнхуа был и так очень юн, а разволновавшись выглядел еще более нежным и слабым. Когда в его совершенно круглых, как орех сияющих глазах, отразились оба его ученика, его щеки немного покраснели. Старый глава, взяв его за руку, говорил:
- Господин, мои дети очень отличаются друг от друга по характеру, соответственно и путь обучения у них вероятно разный. Впредь, я попрошу вас быть снисходительным к ним и вести обучение сообразно индивидуальным особенностям каждого.
Ло Фэнхуа во второй руке держал мандарин, похоже он очень старался выглядеть строго, как подобает учителю, но мандарин, который он непрерывно вертел и мял в руке, сразу выдавал его неопытность и стеснение.
Смышлёный чертенок Наньгун Лю немедленно воскликнул сладким голосом:
- Наставник Ло, наставник Ло.
Лицо Ло Фэнхуа сразу же покраснело до основания, даже кончики ушей налились кровью. Он махнул рукой :
- Я… не, незачем такая учтивость, я и правда впервые для кого-то наставник, всего еще не знаю … так что прошу двух младших князей больше делать наставлений мне, я…
Это его «я» так и зависло, он не знал, что еще он должен сказать. Сюй Шуанлинь совершенно ясно и точно помнил тот день в Линьи, пронизанный солнечным светом. Этого не столько «отца-наставника», а больше похожего на «милого братика»* Ло Фэнхуа, стоящего под мандариновым деревом на свету.
* сяо гэ-гэ – маленький братец
Его уши были такими тонкими, что на них, подсвеченных солнцем со спины, можно было разглядеть все вены. А под тонкими ушами сиял, переливаясь оранжево желтый свет.
Сюй Шуанлинь тогда впервые заговорил с Ло Фэнхуа.
- Господин Ло, вам в этом году хоть двадцать лет исполнилось?
В этой фразе явно была насмешка, которую расслышал даже отец, стоящий в стороне, но не Ло Фэнхуа. Он улыбнулся, и искренне ответил:
- Не совсем. В этом году мне исполнилось семнадцать.
- …………….
Сюй Шуанлинь пошевелил губами, желая спросить что то еще, но, в конце концов ничего не сказав, просто махнул рукой и пошел.
Его отец вернул его назад, и, отведя за угол, строго спросил:
- Сюй-эр, как можно смотреть только на возраст, рассматривая умения и навыки?
- Он всего лишь на чуть-чуть старше нас.
- Раньше, когда я пригласил господина Вана, ты сказал, что он слишком стар!
- А что, не старый? – вспылив, Сюй Шуанлинь закатил глаза, - Девяносто семь лет, по моему он уже очень скоро освободившись от бренной оболочки, вознесется.
- Семнадцать не годиться, девяносто семь тоже не годиться, что ты в конце концов хочешь?
- Отец, - лениво ответил Сюй Шуанлинь, - Ты можешь найти хоть кого-то посередине этой восьмидесятилетней разницы?
- …………
Старый глава был рассержен внутри, а еще, слова малолетнего сына, его немного смутили. Стиснув зубы он наконец пообещал:
- Пусть он и не самый лучший, но он его знания очень обширные, он очень эрудирован, а его заклинания и боевые навыки соответствуют высшим стандартам. В общем, вы , уважаемый, скромно следуйте его учению. Если через год вы все еще будете не довольны, мы еще раз сменим его!
Уговаривая его так полдня, оба наконец вышли из-за угла и подошли к входу в библиотеку. Сюй Шуанлинь обратил внимание, что его старший брат так спокойно и разговаривает с Ло Фэнхуа, полностью сходясь во мнениях, с таким выражением на лице, что казалось, они знакомы с наставником Ло как минимум лет десять.
Это не считалось чем то удивительным, в конце концов Наньгун Лю обладал такой способностью, что когда он этого хотел, у человека при разговоре с ним возникало такое чувство, что пусть они только встретились, а уже знакомы сто лет.
Впрочем, Ло Фэнхуа держался так же скромно и стеснительно. Подняв взгляд и увидев, приближающегося Сюй Шуанлиня, он застеснялся еще сильнее.
Он смотрел на нетерпимое лицо Сюй Шуанлиня, которого подтащил отец и поставил впереди себя.
Поколебавшись немного, совсем как маленький ребенок, он хотел снискать расположение своего вредного ученика…
И вручил Сюй Шуанлиню тот, так долго мятый в руках несъёденный мандарин.
Сюй Шуанлинь:
- ………………
- Очень сладкий. Ты попробуй.
Этот семнадцатилетний юный наставник, застигнутый врасплох, опять смутился, вплоть до того, что выглядел даже несколько жалким.
Сюй Шуанлинь заметил, что верхние уголки его одежды, и по краям, все были шиты перешиты, и даже в заплатках.
Он такой бедный?
Смог получить должность учителя в школе Жуфэн, при молодых князьях, неудивительно, что он так волнуется. Полон надежд так просит его.
- Мне не нравятся мандарины, - сказал Сюй Шуанлинь, - Раз уж отец-наставник Ло хочет остаться здесь, то попрошу вас, отец-наставник, впредь это запомнить.
- Сюй-эр!
Старый глава приготовился уже отчитать его, но Ло Фэнхуа, замахав руками, забрал обратно мандарин, сказав:
- Это не важно, пустяки. Уважаемый глава, не обращайте внимания.
- Ай, у моего сына нет ни грамма вежливости. Совсем не понимает, как важно выказывать уважение учителю. Он нанес обиду господину.
- Пустяки. – лицо Ло Фэнхуа растянулось в улыбке. Он опять посмотрел на Сюй Шуанлиня, выражение его глаз было мягким и дружелюбным, а еще, немного настороженным, - На самом деле кланяться мне как учителю или нет, это тоже не важно. У меня не так много знаний, просто учись у меня, незачем называть меня своим отцом-наставником.
Старый глава торопливо возразил:
- Но как тогда…
- Репутация, имя, все абстрактно. – щеки Ло Фэнхуа стали ярко красными, он несколько неловко взъерошил свои волосы, - Вообще-то, мне тоже кажется, что я слишком молод ...... - Он повернул голову и сказал Сюй Шуанлинь, - Если молодой князь не против, то отныне вы можете называть меня по имени.
Сюй Шуанлинь посмотрел на него немного и вдруг, внезапно расхохотался. Тогда Ло Фэнхуа, этот несчастный, искренний человек почувствовал себя глупо, ему стало еще более неловко. Но однако он, оправил платье и головной убор, серьезно и аккуратно сложив руки сделал маленький поклон и выпрямился.
Свет и тень от мандаринового дерева были такими нежными.
Сюй Шуанлинь улыбался. Выражение его лица было наглым, уголки рта приподнялись в заносчивой, злой усмешке. Но все же он был совсем мал и когда начинал смеяться, природа взяла свое, и он выглядел как медовый персик, нежный и сладкий.
Верно сказано «Репутация, имя, все абстрактно»
А потому какая разница, как его называть?
Поэтому Сюй Шуанлинь лениво произнес:
- Учитель.
Шуршали листья мандаринового дерева, отбрасывая кругом пестрые тени.
Поднялся ветер.
И только то? Он не собирается отвешивать поклоны этому отцу-наставнику, и года не пройдет, как придется искать следующего. Так думал он.
В то время Сюй Шуанлинь в самом деле полагал, что все будет как прежде, как обычно, а этот день будет просто обычным днем в его жизни.
Автор говорит: песня Ло Фэнхуа адаптирована из стиха Мэн Цзяо "Весенний ветерок так скор, что можно увидеть все цветы в Чанъане за один день"*, источник указан в композиции.
* (751 ~ 814), поэт династии Тан) В 796 году 46-летний Мэн Цзяо по приказу своей матери в третий раз поехал в Пекин и, наконец, получил звание Мастер. В день составления списка Мэн Цзяо был вне себя от радости и сразу написал первое в своей жизни небольшое стихотворение «После зачисления». Это стихотворение представляет собой катрен из семи символов. Он выражает и выражает чувство переполненной радости после восхождения.
